Иеромонах Макарий (Маркиш): Дар рассуждения или рассудительности – это узел, связывающий все добродетели

Почему празднословие – грех?

– В вопросе немалая глубина. Можно начать сразу с цитат и Ветхого Завета, и Нового. «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда», – вспоминают сразу люди. Цитаты-то подобрать каждый может в наше время. Откройте Священное Писание, и система поиска у нас есть – это несложно. Надо посмотреть в корень, что всегда полезно для мыслящих людей (я знаю, наши зрители – мыслящие люди).

Что мне приходит в голову? Возьмем слово «логос» (от др.-греч. Λόγος, оно есть и по-русски, но особенно выпукло – в греческом оригинале Нового Завета). Ведь «логос» – синоним обозначения кого? Бога Сына: Бог Сын – Вечный Логос. Это было ключевое понятие во времена древних греков, ключевое понятие греческой философской мысли, которое вросло в христианское богословие.

В ученых книгах вы найдете «логос», а в Священном Писании оно переведено как «слово»: В начале было Слово. Но не очень хорошо оно ложится в наше сознание. Мы уже теперь с этим срослись, никуда не денешься. Заметьте, что «логос» – это он, мужского рода, а «слово» – оно, хотя это имя ассоциируется с Самим Спасителем Иисусом Христом, Который мужчина. В общем, тут целый ряд тонкостей, но смысл в том, что логос действительно связан со словесной способностью человека. Когда мы говорим «логический», то в православной литературе старинных переводов параллелью этого термина будет «словесный». «Словесное стадо» – такое понятие вы найдете достаточно часто в наших литургических текстах, а это и есть «логический» – «логикос».

Так вот, слово. С одной стороны, это Сам Бог. С другой стороны, это база христианской мысли. А с третьей, мы, допуская деградацию нашей словесной способности, хулим Бога (от чего сохрани нас Господь) и одновременно, по существу, отказываемся от Него, если попускаем деградацию нашей христианской мысли. Вот какие тут глубокие, серьезные соображения. Не просто потому, что кто-то скажет: «Запрещено, пункт 25, нельзя» – не так, надо смотреть на это серьезнее.

А сплетни тоже можно отнести к празднословию?

– Сплетня имеет дополнительный фактор, уже социальный, межличностный. Когда я пускаю сплетню, я не просто пустословлю (впустую употребляю свою словесную способность), а еще кого-то при этом унижаю, оскорбляю, причиняю ему реальный вред. Не забывайте, что священник – простой человек, такой же, как все, у нас нет понятия клерикализма. Просто, как участковый врач, который очень много знает о наших болезнях, священник очень много знает о духовных слабостях.

Несдержанность на язык не какая-то фундаментальная – спросили: «Что там с Марией Ивановной? Что у нее случилось?». Вместо того чтобы сказать: «Я не в курсе», я рассказываю про Марию Ивановну. А потом это перешло к Николаю Петровичу, а потом к Василию Сергеевичу – и вся деревня уже знает, а совершенно не должны были знать: это личное, никому до этого не должно быть дела, – а уже все знают. И это очень скверно воздействует на наш социальный климат, на дружбу, на общение с людьми, ближними.

Как посоветуете бороться со сплетнями?

– А очень просто. Помнить, что есть личное пространство, куда никто не должен встревать. Если это моя родная дочь – мне что-то известно. Но если после этого ко мне приходит моя соседка и очень по-дружески начинает у меня выяснять, в чем дело, я должен понять, что соседка сейчас, может быть, против своего желания, не имея злого намерения, вторгается в зону, куда ей ходу нет.

Простейшая аналогия, дорогие зрители: например, какой-нибудь секретный объект – электростанция или трансформаторная подстанция, вокруг забор. У нас вокруг подстанции есть такие заборы, что и не преодолеешь, но представим себе, что этот забор можно перешагнуть. Человек перешагнул, вошел, не имея злого намерения. К нему подойдет охранник, скажет: «Извините, Вы зашли не туда, куда нужно; пожалуйста, Вам на выход». И чтобы хуже не было, выйдешь.

Примерно так же, только аккуратненько, не внося скандала, негатива в действия охраны, отведите человека на безопасное расстояние. Не говорите грубости: «Это не твое дело», будет только хуже: огонь ли керосином лечить? А сказать уклончиво, мягко: «Эта информация мне сейчас недоступна, я не знаю, не в курсе, всех подробностей не знаю». Вы всегда найдете способ уклончиво, вежливо, доброжелательно, нейтрально выдать некие ограничительные меры, чтобы ваш собеседник отступил без потерь и без конфликта.

В Послании апостола Иакова много написано про язык. В частности, он пишет: течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Ну как же так? Мы же часто видим, что человек может говорить и хорошие вещи, и плохие.

– Наш источник должен быть добрым. У апостола Иакова сказано жестче: «Язык укротить никто из людей не может: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» – такая пессимистическая нота: мол, ребята, не старайтесь, все равно ничего не получится. Нет, должно получиться. А понимайте очень просто. Человек сам по себе мало что может доброго сделать в отношении своих личных качеств,почему мы с вами и христиане, почему мы и каемся перед Господом в своих грехах, ошибках и заблуждениях, просим Его помощи.

Так же и с языком. Самостоятельно даже такое элементарное дело, как пьянку прекратить, человек не может. Сегодня он говорит: «Я не пью больше». Проходит месяц-другой: «Я сам себе хозяин, еще налью стакан». И пошел снова по той же самой спирали. Примерно то же и с языком.

А если мы вспомним, что мы христиане и отвечаем за свое поведение, в том числе и за свои слова перед Господом, то (разумеется, я выражаюсь фигурально) отдадим язык Господу под контроль, в аренду, если можно так выразиться. Скажем: «Господи, вот Тебе мой язык, вот ключик от него, бери. И как мне понадобится что-то сказать, я у Тебя спрошу: Господи, можно мне ключик обратно?». И послушаю, что Он скажет. Может, скажет: «Да, конечно, бери». А в другой раз скажет: «Нет, сейчас не надо». И тогда процесс пойдет совсем в другую сторону.

Так и живут люди. Даже те, кто далек от Церкви и, может быть, не имеет полноты христианского богословия, богословских знаний, не слышал и не читал Послания апостола Иакова, прекрасно понимают замечательную русскую пословицу: сначала подумай, а потом промолчи. А «подумай» – для православного человека значит «помолись»: кратко, по существу обратись ко Христу, надо что-либо говорить или не надо. Просто в этом надо практиковаться.

У Марка Твена есть другая поговорка, параллельная, но она немного по-другому звучит, гораздо жестче. В переводе с английского будет так: «Лучше держать язык за зубами, и пускай люди думают, что ты дурак, чем если откроешь рот и устранишь все сомнения». О том же самом, но с другой стороны.

Апостол Иаков еще пишет, что язык – огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Вы говорите «вручить свой язык Богу», а что же получается – он сейчас вручен дьяволу?

–Тот, кто не вручает свой язык, волю, намерения Богу, естественно, открывает дверь сатане. Этот отрывок из Послания апостола Иакова не надо трактовать как формулировку богословских истин. Надо трактовать его как некоторую риторику, некоторый отрезвляющий призыв любви к людям, видеть, откуда идет грех, откуда опасность. Все понятно. Не он один. Вполне правильный призыв к людям.

Почему именно через язык дьяволу легче всего действовать?

– Это и есть наша ментальная и интеллектуальная способность обращаться к ближним с недобрыми намерениями на недобром пути. Чем человек отличается от других творений нашей Вселенной? Камень может упасть на голову, если он не слишком тяжелый, почешусь и пойду. А человек гораздо хуже воздействует, чем падающий камень.

Как посоветуете бороться с языком?

– Бороться надо с грехом, со злом, с силами зла, которые олицетворены дьяволом. Надо помнить, откуда идет опасность, что мы всегда ходим по краю – мы все под ударом. Откройте любую серьезную книгу христианского содержания: вы не увидите там уныния, отчаяния, проклятий – это больше любители пишут. Серьезные авторы пишут об опасности, о том, что надо быть внимательным, трезвым, поскольку дьявол, наш враг, ходит яко лев рыкающий, ищет, кого схватить. Не сказано: бегите от него куда-то, прячьтесь, но – помните, что опасность есть. Это одна сторона.

А вторая сторона, как в медицине. Одно – профилактика, чтобы нам не болеть, а другое– лечиться, если мы уже заболели. Обратите внимание, это 2 разных процесса. Тот же самый врач вам говорит: «Одевайтесь по погоде, с мокрыми ногами не ходите». А если уже простудились, он же вам не скажет: «Я тебя предупреждал, чтобы ты с мокрыми ногами не ходил. Теперь иди себе, болей». Ни один врач так не скажет – он будет вас лечить.

И Небесный Врач поступает точно так же: предупреждает нас, учит, как нам жить благочестиво и правильно. Но если совершил человек грех, Он учит, как его преодолеть. Это немного другая тема, более личная, пастырская, более индивидуальная. Когда вышел конфликт, какое-то столкновение, кто-то что-то сказал лишнее, что делать? На Исповеди заходит разговор на эту тему, священник выслушает внимательно ваш рассказ, даст вам совет, что и как нужно исправлять или, может быть, вообще замолчать и похоронить этот эпизод. А, может, не надо его хоронить, может, надо попросить прощения, объясниться... Тут десятки разных вариантов.

Святитель Иоанн Златоуст писал, что иногда молчание полезнее слов, иногда слова полезнее молчания.

– Конечно, его особенность – именно рассудительность. 12 томов (или 25 книг) у Златоуста, – вы найдете там все, что угодно, и это правильно, потому что святоотеческие творения – духовная аптека. Если вы приходите в аптеку и вам нужно жаропонижающее, а там есть только возбуждающее – плохая аптека, а в хорошей аптеке вы найдете средства против любого недомогания.

В точности такой автор – Иоанн Златоуст. Но надо иметь то самое духовное рассуждение, о котором писал Антоний Великий. Из его современников об этом пишет преподобный Кассиан Римлянин: о том, как Антоний, у которого он в свое время учился (Антоний умер где-то в середине IV века, когда Иоанн Златоуст был еще юношей), объяснял монахам, что дар рассуждения или рассудительности – это узел, связывающий все добродетели. Один бывает храбрым, другой бывает скромным, один бывает красноречивым, другой – молчаливым, один бывает щедрым, другой – бережливым. Но все это без рассудительности бесполезно.

Как бы Вы ответили неверующему человеку, что Священное Предание не является искаженным учением Церкви, хотя оно передавалось из поколения в поколение?

– Священное Предание и есть жизнь Церкви – мы читаем Символ веры: «Верую в единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Если этой веры нет, если мы от нее отказываемся, то мы отказываемся от Христа. Как это ни печально, но это так. Но это не для того, чтобы кого-то обвинить: ты нехристь, ибо неправославный. Нет, это во вред всем.

Но надо помнить о том, что Церковь одна и без Церкви нет христианства. Что такое христианство? Движение ко Христу. Без Церкви его нет и быть не может. Можно сказать: но ведь есть хорошие люди, которые делают очень много добрых дел. Возможно, – но мы не видим границ Церкви. Мы не можем сказать: ты нехристь, уходи, ты нам не нужен. Мы никому так говорить не можем. Но мы можем сказать, что вот это – Церковь, если мы приходим в православный храм и совершаем там таинство Евхаристии. Если кто-то говорит: «Я по-другому делаю», мы отвечаем, что судить не будем: «Это между тобой и Господом» («внешних же судит Бог», – говорит апостол Павел), но если ты хочешь быть уверенным в своей верности Христу, вот тебе открыта дорога в Церковь.

Вы сказали, что Священное Предание – это жизнь Церкви. Истина подтверждается этой жизнью?

– В большом отрезке времени – да. В малом – может не подтверждаться: мы находим уклонения, ошибки, трудности, всякого рода конфликты – каждый из них может быть ловушкой, западней для человеческого сознания. В большом промежутке времени Господь дает возможность эти ловушки уничтожить.

Вопрос о мусульманах: для них их жизнь становится критерием истинности. Кто-то смотрит на жизнь мусульман, и их эта строгая жизнь вдохновляет, считают их веру истинной.

– Да, когда видят, что православная братия употребляет алкоголь, а хорошие мусульмане от него воздерживаются, то говорят, что правда на их стороне.

Правда на их стороне по очень простой причине: они ведут благочестивую жизнь вопреки тем заблуждениям, ошибкам, неточностям, которые присущи их вероисповеданию. А православные люди вопреки той истине, которая им открыта, ведут образ жизни неблагочестивый, совершая грехи. Это надо отнести прежде всего к самому себе. Мне дана полнота истины, а я не соответствую ей. Этот факт должен отвести меня к исправлению и покаянию. Если он не ведет, то что сказать? Можете жаловаться в Организацию Объединенных Наций.

Почему то же самое не могут сказать со своей стороны мусульмане? Что истина у них, а православные вот так живут...

– Они так и говорят. Я знаю очень благочестивых мусульман.

А что Вы на это отвечаете?

– Мы не продолжаем эту тему. Мы достаточно разумные люди. Я могу вспомнить эпизод, который уже вспоминал в эфире. Он мне хорошо запомнился. Были православные молодежные лагеря на Селигере на территории Нило-Столобенского монастыря, и туда приезжали православные люди и из духовенства. Там было несколько тысяч молодых людей, среди них много мусульман. И вот как-то приехал один мусульманский деятель, меня попросили отвечать на вопросы вместе с ним – без всякой подготовки. На огромном поле стоят молодые люди (и мусульмане, и православные), мы вдвоем на сцене, два микрофона у нас и один в поле. Ребята задают разные вопросы, а мы отвечаем.

Если вопросы касаются мусульманского дела, то отвечает мой коллега. Если православного, то я. И вот один вопрос был достаточно конфликтный. Один мусульманский юноша стал выяснять, почему православные верят так, а надо вот так. И вот мой напарник говорит: «Молодой человек, а кто Вы такой, чтобы Вас это волновало? Вы закончили медресе в Саудовской Аравии? Вы образованный человек для этого исследования?» (Я сразу вспомнил Григория Богослова, который писал, что не каждому дозволено богословствовать, – это я про себя вспомнил.) И продолжает: «Вы лучше позаботьтесь о том, что Вас касается. Чтобы мы жили в мире с нашими друзьями-соседями независимо от вероисповедания, чтобы у нас не было терроризма, экстремизма, вражды. Вот наша задача». Ему нужно было поаплодировать. Я так и сделал. Я подумал, что, если бы кто-то из православных задал мне такой вопрос, я, пожалуй, так резко не смог бы ответить.

Записали:
Елена Кузоро
и Наталья Культяева

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475