Матушка Надежда Земзюлина. «Думаю: Господь рядышком – направит или поправит»

«Мы предполагаем, Бог располагает» − сколько раз мы произносили эти слова, порой даже не вникая в их смысл! На самом деле в этой фразе глубокая и простая мудрость, которую мы порой постигаем всю жизнь: что бы мы ни предпринимали в своей жизни, последнее слово всегда за Господом Богом. А наши внешние и внутренние нестроения именно от того, что нам сложно это принять. И, кстати, тех, кто служит Святой Церкви, чаша сия тоже не минует.

Поселок Висимо-Уткинск расположен недалеко от г. Нижнего Тагила Свердловской области. На карте России он появился во времена Акинфия Демидова – одного из основателей горнозаводской промышленности на Урале и в Сибири: река Межевая Утка, просторы Урала, богатые леса − предприниматели Демидовы знали наверняка, где приживется новое село. Жители Висимо-Уткинска и окрестных деревень внесли весомый вклад в развитие промышленности на Урале. В благодарность им и в честь своего рода наследники Акинфия Демидова в конце XVIII в. возвели здесь Иакинфиевскую церковь – во имя христианского мученика Иакинфия Римского.

Когда-то многолюдный Висимо-Уткинск насчитывает сейчас (вместе с дачниками) около 600 человек. Приход же храма насчитывает 7 человек – 7 «я», так что он практически в прямом смысле слова является семьей, а у нее, как и положено, есть батюшка и матушка – настоятель иерей Сергий Земзюлин и его жена матушка Надежда.

Отец Сергий принял священство 10 лет назад, когда уже полвека жизни было пройдено. Его жена стала матушкой в том же «золотом возрасте». Перед этим долго молилась, чтобы муж пришел к Богу. Сейчас, признается, у них так: утром правило преподобного Серафима Саровского – и за работу.

м. Надежда: – Думаю: Господь рядышком – направит или поправит, «стукнет», если надо. Поэтому если где-то прижало, сначала начинаешь роптать, а потом все равно благодаришь Бога.

Ее малая родина – удмуртское село Дебёсы. Несмотря на двусмысленное с христианской точки зрения название, жители его Православной веры – и удмурты, и русские. У папы удмурта и русской мамы родилось четверо детей: 2 сына и 2 дочери, младшей из которых дали доброе имя – Надежда.

м. Надежда: – У нас тоже был храм. В 1960-х годах, перед моим рождением, его разрушили – в хрущевские времена разрушали храмы. Построили на его месте сельсовет. Мой старший брат говорит, что, когда раскопки делали, крестики находили.

На месте разрушенной Свято-Троицкой церкви со временем вырос новый, восстановленный по всем православным канонам храм. Но пока советский строй отвергал Православную веру, без церкви выросло не одно поколение.

м. Надежда: – Мама была верующей, имела иконки. Но об этом никогда никому не рассказывала. Я помню, когда к нам приезжала бабушка, то всегда молилась перед едой. Это было необычно: мы с сестрой все время из-за шторки выглядывали, смотрели, как она молится – было непривычно, ведь нас не приучали к молитве. Я долгое время была некрещеной. Мне мама все время говорила: «Покрестись», а я не обращала внимания. Только в 33 года крестилась.

Надежда была типичным представителем своего атеистического поколения: октябренок, пионерка, комсомолка, спортсменка-бегунья. Думала, что легкая атлетика – ее стезя. После школы, за компанию, поступила на вечернее отделение Московского технологического института. В Москве училась и выступала за спортивный клуб «Динамо» в соревнованиях по бегу – и так 2 года. А потом в столицу на сборы приехал тренер из Нижнего Тагила. Увидел подающую надежды Надежду, позвал тренироваться в свою команду. Она согласилась, попрощалась с Москвой и уехала на Средний Урал.

В той же команде, у того же тренера занимался Сергей Земзюлин. Они вместе выступали за спортивный клуб «Динамо», дружили в одной компании, постепенно узнавая друг друга.

м. Надежда: – Он всегда уступал, помогал, относился ко мне благоговейно.

Пока она училась в Уральском политехническом институте и развивала свои спортивные навыки, в их команде образовалось несколько семей.

м. Надежда: – Они говорили: «Мы уже все вступили в брак, одни вы остались. Пора вам тоже пожениться».

Они поженились и начали строить свою семейную жизнь. Это было непросто. «Это непросто и сейчас», – говорит матушка Надежда. Хотя была и есть любовь, дети. В семье Земзюлиных 3 дочери и 3 сына. Но большой, почти в 36 лет семейный стаж, по словам нашей героини, все еще – период притирки.

иер. Сергий: – Я считаю, что мужчина, батюшка, должен быть главным – верховодить в семье. Может быть, ей это не по нутру: она не всегда любит смиряться, из-за этого выходят конфликты.

м. Надежда: – В семейной жизни всякое бывает: мне может не нравиться, что муж что-то не по-моему делает.

Но семейная жизнь, как лакмусовая бумажка, проявляет все, что прячется в глубине души не только от посторонних глаз, но от своих собственных. Может, недолюбленность в детстве или резкий нрав, что воспитывался в дворовых пацанских играх, в спорте, девиз которого: вижу цель – не вижу препятствий? А может, в общей картине поколения: отсутствие духовного воспитания и навязывание равноправия мужчин и женщин? Но ведь искала ее душа выхода из этого лабиринта полярных эмоций, поэтому Наде-жда и пришла в Церковь.

м. Надежда: – Когда моя мама умерла, я почувствовала что-то необычное. Но, видимо, только к 30 годам приходит осмысление необходимости поиска смысла жизни.

Надежда работала оператором газовой котельной, воспитывала детей. В храм брала их с собой. Общая молитва, Причастие – все это приводило в порядок мысли и чувства, успокаивало, дарило благость. Но − до первой сильной эмоции, которая выплескивалась на самых близких.

иер. Сергий: – Мы уже поняли, что изменить человека невозможно, только направить к какому-то доброму началу.

Путь к священству самого отца Сергия начался только благодаря его эмоциональной и прямолинейной жене. Он работал учителем физкультуры в школе и, уступая ее настойчивым просьбам, стал периодически приходить на Литургию. Для Надежды же принятие Православия проходило трудно, но необратимо.

м. Надежда: – Каждый раз, как приходила в храм, мне казалось, что одно и то же поют: никак понять не могла, что там происходит. А потом мне захотелось самой петь – я попросилась, мне разрешили. Стала ходить на клирос, когда успевала с работы. Тогда начала потихоньку изучать Литургию: там такая глубина! Но наше каменное сердце пока не хочет ее слышать.

иер. Сергий: – В духовном плане Надежда была на порядок выше меня. Поэтому, понимая, что быть священником – очень большая ответственность, потихоньку, даже неосознанно, подталкивала меня к этому.

м. Надежда: – Я помню чудо, когда я приехала к Симеону Верхотурскому… Я хотела, чтобы Сергий стал священником, за его доброту. Он сам к этому не шел, а я его подталкивала: «Давай попробуем». Он даже в храм со мной не ходил. Приехали к праведному Симеону – я подошла к мощам: такой аромат от них исходил, такая благодать; я была в трепете…

На принятие сана отца Сергия благословили не сразу. Владыка Викентий, в то время Правящий архиерей Екатеринбургской епархии, в их первую встречу отказал в прошении и посоветовал больше читать духовной литературы. Учителю физкультуры оставалось только вести миссионерскую работу. Он последовал совету Владыки: в нижнетагильском храме Святых Царственных Страстотерпцев продолжал помогать настоятелю, протоиерею Димитрию Подколзину. Когда же отец Димитрий сказал, что ему нужен в храме второй священник, Сергий вновь поехал за благословением к Владыке Викентию.

иер. Сергий: – Сначала было обучение в Екатеринбурге диаконскому служению. Отслужил диаконский сорокоуст и сразу же начал священнический.

Диаконом отец Сергий практически не служил, не было за его плечами и семинарии. Свои духовные университеты он начал проходить, когда принял сан. И стало приходить понимание всей ответственности священнического предстояния перед Богом: и во время Литургии, и во время таинств, и во время общения с приходом, и, конечно, в семейной жизни.

м. Надежда: – Сначала сама все решу, придумаю, – а получается неправильно. Потом говорю: «Давайте у отца Сергия спросим». А как он скажет, так и получается – он выбирает самое правильное решение. Часто, когда на свой ум надеюсь, забываю отца Сергия спросить, обязательно ерунда выходит.

иер. Сергий: – Матушки бывают разные: тихие, спокойные, а кто-то руководит приходом и все держит в своих руках. Это нормально.

С сердечной болью матушка Надежда признается: не смиренная она, чересчур прямолинейная, хотя и не любит конфликтовать. Может, тонкости не хватает, мудрости.

м. Надежда: – У Бога все время прошу: «Господи, дай мудрости!». Иногда тяжело мне бывает.

Господь слышит и, как любящий Отец, немедленно начинает посылать испытания. Хочешь быть мудрой – воспитывай себя.

м. Надежда: – Нужно говорить человеку так, чтобы он не обиделся. А у меня не получается: ляпну что-нибудь. Мне потом говорят: «Зачем так резко? Сказала бы по-другому, можно было бы обойти этот острый угол». Просто разрушительные действия от этого происходят. Иногда хочется в храме замечание сделать, но думаю: скажу, а человек потом будет обижаться. Пусть лучше неправильно поет или что-то другое неправильно делает, а я потом с отцом Сергием переговорю, найдем компромисс.

Вовремя замолчать, вовремя вспомнить молитву, посмотреть в бездонные глаза и почувствовать, насколько мы все любимы: и вспыльчивые, и эмоциональные, и по-детски наивные, и очень ранимые. Как же это бывает трудно! Господи, помоги! Только на Тебя надежда у нашей матушки Надежды.

м. Надежда: – Я помню, что в спорте тогда были результаты, когда начинала тренироваться, заставлять себя. Понимаю, что в духовной жизни – точно так же.

Все шестеро детей отца Сергия и матушки Надежды идут к Господу – каждый своей дорогой, со своими нестроениями, резкими поворотами, весьма непростыми поисками истины. Но главное – они понимают, что любое испытание – от Бога. И дано оно, чтобы сделать их духовно сильными.

м. Надежда: – Я до сих пор, наверное, немножко ненормальная: мне нравится экстрим. Любовь моя – сплав по речке. Говорю: «Давайте катамаран купим» − два года назад купили.

иер. Сергий: – Господь промышляет о каждом человеке, и наша встреча не состоялась бы, если бы Богу не было это угодно. Он сводит тех людей, которые не похожи друг на друга. «Плюс» и «минус» сходятся. Значит, это нужно Господу. Здесь и сейчас мы служим Богу.

Недавно Земзюлины завели небольшое хозяйство − на селе без него трудно. Планируют его расширить, возможно, завести кур. 25 соток тоже требуют ухода: пока тепло, надо все убрать, перекопать, подготовить землю к новой весне. А новая Божия весна – это и новые всходы, и новые надежды.

Записала:
Людмила Кедысь

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475