Федор Тарабукин, автор проекта «Усатый нянь»: Отцы и дети

Я хочу, Федор, немного рассказать нашим телезрителям о Вашем проекте – я уже признавалась в любви к проекту: он действительно уникален. В нем воспитатели, педагоги в группе детского развития или, можно сказать, дневного пребывания – только лишь мужчины: воспитанием занимаются только они. Ведь недостаток нашего времени – женское воспитание, и об этом много говорят.

Мне кажется, чтобы конфликта между поколениями в дальнейшем не было, очень важно, чтобы отец непосредственно участвовал в воспитании детей. Насколько я знаю, «Усатый нянь» – не единственный Ваш проект: есть и «Богатырская школа» для детей постарше, подростков, и семейные выезды, и летние лагеря, и тренинги для пап и семьи в целом – все объединено одной идеей: отец должен участвовать в воспитании своих детей, как и мать. Я правильно все понимаю?

– Да. Отец должен активно участвовать в воспитании – но не совсем так же, как мать. У каждого в семье своя определенная роль, и у отца – своя. Конфликт отцов и детей возникает, когда отец поздно вспоминает, что ему необходимо заниматься воспитанием детей.

Когда ребенку исполнилось 3 года, папа уже должен очень и очень активно включаться в это, а мама, наоборот, должна отходить (у нас, к сожалению, есть мамы, которые до выпуска из института водят детей за ручку, а потом разводят руками; чтобы такого не было, папа должен брать воспитание в свои руки – не конфликтуя с мамой, естественно). Мы исходим из того, что семья – это место, где люди договариваются, живут в любви и согласии. Если все правильно выстроено, любая мама согласится доверить ребенка отцу, который адекватен, разумен и способен заниматься воспитанием.

Кажется, что это новое веяние – отцы, которые так вовлечены в игры, занятия со своими детьми. А ведь на самом деле таковы и были традиции. По крайней мере, в казачьей среде мальчика с 4-х лет воспитывали мужчины – он от нянек и мамы переходил полностью на воспитание мужчинами. Вы возрождаете традиции и ничего нового не делаете?

– Да. Сейчас видно (и это очень здорово), как папы начинают активно занимать позиции, это такой новый тренд. Но я согласен: нет ничего нового, это хорошо забытое старое. На самом деле мы не возрождаем традиции – брать то же самое и делать сегодня неактуально: это будет вне контекста, вне времени. Но воспитательные, игровые принципы или принцип иерархии мы, конечно, используем из нашей традиционной культуры: проверенные инструменты работают.

Скажите, идея активного отцовства была у Вас еще до того, как появился ребенок? Или она родилась вместе с чадом?

– Ну как она могла появиться до ребенка?

Хотели, мечтали, думали, что так должно быть, соответственно, уже воплощали. Не так?

– Отец занимался моим воспитанием. Нас было трое детей, многодетная семья, и отец занимался нами. Я помню то счастливое время, когда отец с нами играл, помню, как мы возились с ним. Даже не помню конкретных игр – только помню ощущение радости, надежности, то, что я могу многому научиться от него и в какой-то момент могу быть с ним на равных. Общение я очень хорошо запомнил, поэтому мне не приходилось что-то особенно изучать, в себе переламывать – для меня это естественная, нормальная ситуация.

Когда у меня появились свои дети, я стал задумываться, как правильно их воспитывать. Конечно, началось все с того, что на поверхности: чтение разных психологических книжек. Но меня это не устраивало, я стал копать глубже и раскопал, что есть простая традиционная система: музыкальные инструменты, игры – когда дети маленькие, этого достаточно, чтобы начать. Сейчас уже мы берем ответственность не только за своих детей, но и за других, поэтому теперь я более системно подхожу к вопросу.

Расскажите, пожалуйста, в чем же секреты правильного отцовского воспитания: во многих семьях этот вопрос так и не решен – мама не знает, какой помощи просить от отца и что, собственно, он может дать ребенку, и отец иногда в растерянности – не знает, как выстраивать взаимоотношения с маленьким ребенком 3-х лет (другое дело – с подростком: уже можно разделить какие-то общие интересы).

– Ничего нет проще в этом мире, чем игра. Посмотрим на котят и зверят: что они делают? Они играют с тем, что им попадается. Попалась травинка – играют с травинкой, попалось папино ухо – играют с папиным ухом. Если папе надоедает и он считает, что уже есть перебор, – он показывает границы, что так с папой не надо. В то же время он специально может затеять какую-то игру.

Так же и здесь: надо с ребенком играть – маленький ребенок не понимает слов. Вернее, он их понимает, но даже взрослый человек, пропуская что-то через свой опыт, понимает гораздо лучше – все записывается уже на подсознании. Чтобы маленький ребенок что-то понял, нужно с ним поиграть. Это простая и естественная форма общения, доступная каждому – каждый человек в своей жизни хоть немножко, но играл. Вот простой совет.

Одна из основных проблем во взаимоотношениях отцов и детей почему-то лежит в препятствиях, которые иногда чинит мама. Вроде бы мама мечтает, чтобы папа был вовлечен в игру, но уж очень контролирует этот процесс. Здесь, как мне кажется, мужчине очень важно выставить какие-то границы и отвоевать свое право на воспитание ребенка. Как это можно сделать неконфликтно – и важно ли это? Может, лучше уступить?

– Смотря что мы хотим. Слово «отвоевать» мне не очень нравится: где война – там жертвы. Поэтому лучше не воевать, а договариваться.

Конфликты происходят тогда, когда жена все же не до конца доверяет своему мужу. В такие моменты лучше не тревожить ее нежное сердце, а взять ребенка и пойти поиграть с ним на улицу, чтобы мама не видела. Если я адекватный отец, то я контролирую высоту залезания ребенка по лесенке, могу стоять рядом, страховать его. Конечно, у мамы иногда сердце трепещет, для нее лучше, чтобы дети никуда не залезали. Бабушки особенно тревожны. Помню свою бабушку, к которой мы уезжали в деревню: она очень сильно пыталась нас ограничивать, чтобы мы не залезали наверх, не забирались на дерево. А при папе – пожалуйста: он оценит ситуацию, всегда подстрахует.

Задача любого отца – чтобы ребенок научился преодолевать трудности и каждый раз становился чуть лучше, чуть успешнее, чуть смелее, чуть ловчее. Отец должен научить ребенка осваивать этот мир, пространство, реализовывать себя, а задача мамы – сберегать, сохранять, чтобы ничего не случилось. В принципе, это естественные формы. Если отец не занимается ребенком, то маме, конечно, становится страшновато: ребенок растет, проявляет больше инициативы, больше воли, и ей уже не справиться. Ведь это естественная потребность человека – что-то изучать, пробовать, тестировать.

Маленький ребенок, конечно, не понимает, где реальная опасность, поэтому тут и нужен отец, чтобы заняться этими вопросами – научить ребенка правильно преодолевать препятствия, правильно падать (что тоже немаловажно). Сейчас стараются сделать пространство для ребенка более безопасным: каски, шлемы, на всех углах заглушки, чтобы ребенок, если даже и ударится, не почувствовал боли. Но на самом деле, я считаю, это перебор. Если ребенку будет казаться, что весь мир гладкий и безопасный, то у него чувство опасности притупится, он не будет развиваться в этом направлении.

В чем еще состоит важность отцовского воспитания, кроме того, что ребенок учится преодолевать препятствия в своей жизни, испытания и даже боль правильными, нетравматичными методами? Мама, которая оберегала ребенка до подросткового возраста, может столкнуться с тем, что дальше ее власть не распространяется, а ребенок не научился говорить «нет», не научился защищать себя и других – это всегда плачевная ситуация. Скажите еще немного о роли отцовского воспитания: в чем ее корень?

– Все строится на трех китах. Условно можно сказать, на трех инструментах. Первое – игра. Еще есть наказ и пример. Начнем с примера. Отец, кроме игры, должен еще и показывать пример, чтобы ребенок мог на что-то ориентироваться. Если отец просто поиграл с ребенком и ушел, то он похож больше на аниматора. Если отец показывает пример, комментирует это, тогда ребенок видит, какой папа, видит его действия, результаты этих действий и видит, кем сам может стать.

Кстати, нужно показывать пример не только конкретных практических действий, но еще папа должен показать, что он жизнерадостный и счастливый. Если папа приходит весь изможденный, падает на диван и ничего больше не хочет, в том числе поиграть с ребенком, то он становится уже антипримером для ребенка – можно даже проследить, что это становится тормозом в развитии ребенка: он смотрит и думает (точнее, не думает – это происходит на уровне подсознания): зачем мне становиться таким же взрослым, у которого все так плохо? Отец поработал, устал, свалился на диван, все выходные лежит с газетой, щелкает пультом телевизора... Ребенок думает: пожалуй, надо остаться ребенком, у которого радостное, счастливое детство и все есть.

Поэтому отец должен быть примером и здесь, он должен показать, что быть взрослым – здорово: у взрослого есть свои интересы, есть большие возможности, способности и результаты. Но есть и ответственность: с одной стороны, есть большой выбор, но за него я, как взрослый, отвечаю, несу ответственность.

И третье, что мы используем, – наказ.

Звучит страшно.

– Да, слово пугающее, особенно в современном мире. Наказание сразу ассоциируется с тем, что ребенка начинают пороть.

Наказ – это чуть-чуть другое: когда есть какая-то постановка для ребенка и есть время, чтобы ребенок с этим согласился или не согласился. При этом я не стою над ребенком, как курица, я говорю: «Сделай, пожалуйста, как я прошу» – и могу отойти. Проходит время, и я проверяю, сделал он, что я просил, или не сделал.

И тут еще один момент. Некоторые папы считают, что ребенок должен делать только так, как отец сказал. Но у ребенка должна быть возможность проверить границы, ослушаться, и за этот выбор у него, конечно, возникнет ответственность: бывают такие ситуации, когда точно нельзя преступать то, что отец наказал, а иногда, может быть, и можно, но тогда ребенок узнает, что такое наказание.

Наказание, в зависимости от степени провинности, может быть разным. И наказ вместе с ребенком тоже растет. Растет время, на которое я отпускаю ребенка, чтобы он принял решение: выполнять это или не выполнять, ослушаться или подчиниться. Для маленького ребенка это составляет мгновение – он увидел какую-то другую игрушку и ушел. Для парня-подростка может пройти целый день.

Допустим, утром я говорю ребенку: «Твоя задача на день: сделать уроки, вынести мусор и сходить в магазин. В какое время ты это сделаешь – все равно, у тебя есть свобода для этого. Ты можешь пойти погулять, а потом быстро сделать уроки. Можешь наоборот: выучить уроки, сходить в магазин, вынести мусор, а потом играть. Если ты сам не можешь себя контролировать, тогда я буду выступать за тебя контролером. Если ослушаешься, будут какие-то санкции». Вот в этом отцовский наказ.

Федор, вы сейчас коснулись очень глубокой и важной темы. Некоторым родителям кажется, что такая форма воспитания провоцирует ребенка только лишь слушаться, и он вырастает послушным. На самом деле, и Вы уже это аргументировали, наша задача – воспитать не послушного ребенка, а ребенка, который будет отвечать за свои действия. Сначала, когда ребенок выполняет то или иное действие, контроль родителя велик, но потом уменьшается; соответственно, ответственность ребенка возрастает. Если же все пущено на самотек или мы постоянно контролируем ребенка, это приводит к неправильному, так называемому детскому, поведению когда ребенок, как Вы сказали, не взрослеет.

– Согласен. Но универсального рецепта нет. В этом каждому родителю нужно найти золотую середину. Я, как многие, по своей природе ленив, и я за то, чтобы ребенок быстрее научился сам. Я изначально ребенку доверяю, но если вижу, что он не справляется, не может себя контролировать, приходится мне этим заниматься.

И своим детям, и детям, с которыми мы ездим на выезды, я всегда объясняю: «Я хочу тебе доверять, мне не хочется тебя контролировать, но если ты не можешь, ты мне скажи: я не могу, контролируйте меня». И некоторые дети так и поступают. Сначала я их контролирую, но потом понимаю, что некоторые дети настолько ленивы и привыкли, что их контролируют, что не готовы сами себя контролировать. И тогда мы побуждаем ребенка (это еще одна настройка, такая хитрость) контролировать самого себя.

В любых занятиях главное – постепенность. Мы чуть больше контроля ему делегируем, доверяем: если сразу и резко это сделать, то, конечно, ребенку сложно, а если по чуть-чуть, то ребенок понимает: я могу себя контролировать, я могу больше, и тогда у него внутри разгораются и желание, и воля, и огонь жить и себя контролировать. Когда у него уже есть несколько успешных положительных опытов, он чувствует, что что-то может. А если мы слишком сильно контролируем ребенка, у него даже нет возможности получить реальный опыт успеха.

Вы не один занимаетесь детьми, у Вас сразу несколько воспитателей – как Вы их подбираете? Что самое главное? Это должен быть человек добрый, отзывчивый или креативный, творческий, очень энергичный?

– У меня сначала была идея подбирать людей, но подбирать не получается – люди сами откликаются на идею и приходят. Конечно, они должны удовлетворять некоторым критериям – могу попробовать их сформулировать.

Человек должен быть с активной жизненной позицией и должен любить детей. Почти все наши воспитатели – папы, многие из них многодетные. Человек должен поддерживать традиционные семейные ценности, иерархию в семье (мы ее не выпячиваем сильно, но когда она начинает нарушаться, ребенок начинает залезать наверх, мы предлагаем ему спуститься вниз, чтобы выстроить правильную иерархию). Кроме твердой мужской позиции человек должен иметь доброе сердце.

То есть, с одной стороны, мы стараемся все сделать правильно и твердо, с другой – очень мягко. Ребенок в идеале не должен заметить никакой жесткости, грубости – для него должно быть естественным, что есть папа, есть воспитатель, мужчина, он – авторитет, но от него не исходит угроза, «я его не боюсь – я его уважаю».

Человек должен быть творческий, способный находить неожиданные творческие решения, должен уметь работать не по методике или алгоритму: хорошо, когда он знает методику, но, как правило, многие методики перестают работать, когда условия начинают меняться. Человек должен быть способным придумывать игры на ходу.

Но на самом деле все это нарабатывается. Можно этого не иметь, просто иметь желание работать с детьми.

Когда мы только начинали, у нас был базовый набор игр, который мы где-то посмотрели и стали использовать. Но бывает так, что нужна, например, чистая поляна, а у нас льет дождь, грязь. Соответственно, нужно придумывать новые ходы и заниматься чем-то другим: мы что-то чуть-чуть меняем. И реакция современных детей на игры, которые использовались раньше, немножко другая, и это тоже приходится учитывать.

Значит, с одной стороны, нужно иметь стержень, с другой – гибкость и способность адаптироваться, изменяться и под внешние условия, и под детей, держа при этом в голове, что цель у нас – не аниматорством заниматься, а привести детей к росту, развитию, творчеству.

И у нас очень мало литературы по воспитанию детей именно для отцов. У нас все для матерей, в основном для педагогов, воспитателей детских садов, но не для пап. Что сделать, чтобы вырасти до образа замечательного отца, который будет для ребенка примером, Вы нам еще расскажете – согласны?

– С удовольствием.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475