Кто не хочет внимать шепоту вечности, будет внимать ее громам

Удивительное дело: святые, всю жизнь подвизающиеся в покаянии и молитве, страшились грехов больше всего на свете и, совершая порой немыслимые подвиги, вменяли их ни во что, уповая только на милость Божию. А мы, порой совершая такое, от чего волосы встают дыбом, беспечно машем рукой и говорим: а, ничего страшного.

«Ничего страшного»

Как-то разговорился с одним опытным священником, и он сказал мне, что одна из главных опасностей в духовной жизни – беспечность, свойственная современным людям, когда человек от первого горения в Церкви, когда все кажется важным и нужным, незаметно остывает, начинает давать себе послабления. Не прочитал правила? Ничего страшного. Не соблюдал пост? Ничего страшного. Посмотрел на ближнего с осуждением и обидел? Ерунда… Сказал что-то злое и обидное – да разве это важно? Опоздал на службу? «Да я ведь был занят, Бог-то поймет». Не причащался? «Ничего страшного, потом как-нибудь причащусь». Просидел до утра в интернете вместо того чтобы вечером помолиться и лечь спать? «Мне же надо как-то отдыхать».

Чем больше человек оправдывается, потакая своим слабостям, тем больше и легче у него это получается и тем дальше отстает он от Бога: Господь пришел спасти грешников, кающихся, тех, кому страшны их грехи, кто приходит к Нему с единственным желанием – исцелиться и спастись. Удивительное дело: святые, всю жизнь подвизающиеся в покаянии и молитве, страшились грехов больше всего на свете и, совершая порой немыслимые подвиги, вменяли их ни во что, уповая только на милость Божию. А мы, порой совершая такое, от чего волосы встают дыбом, беспечно машем рукой и говорим: а, ничего страшного.

Врач нужен больным, а когда мы с убийственной беспечностью повторяем, что с нами все хорошо и «ничего страшного», Господь, одаривший человека свободой выбора и никогда не насилующий воли, отходит, давая нам возможность делать все, что нам нравится и хочется, как бы вредно и опасно для нас это ни было. И мы остаемся один на один со своей болезнью – и вот это по-настоящему страшно: если ее не лечить, потом, за гробом, нас будет ждать плач и скрежет зубовный.

Благословенное несчастье

Помню, когда я читал дневник Федора Михайловича Достоевского, меня поразили его мысли о каторге. Достоевский писал, что только там он познал себя и Бога. Заглянув в открывшуюся адскую бездну беззакония, оказавшись в ужасных для себя условиях, он пришел к мысли, что человеку в жизни несчастья нужны не меньше, чем счастье – как потом он напишет, иначе и счастья-то своего человек не поймет.

Очень часто, бывает, попав в трудные обстоятельства, когда на человека сваливаются разные неприятности, даже беды, он начинает думать, что Бог от него отступил. Для неверующих это весомый аргумент, чтобы не верить в Бога, а для верующих – непростое испытание их веры: человек мучительно пытается понять, что же он сделал не так, и порой ропщет на Бога, что Он поступил с ним (как он думает) несправедливо. Но мы часто забываем, что Господь разговаривает с человеком на разных языках: на языках любви (который мало кто слышит), болезни (его слышат уже многие) и страданий (тогда Его слышат еще больше).

Как показывает практика, хорошее в своей жизни чаще всего мы принимаем как должное. А когда Бог говорит с человеком на языке страданий, это отрезвляет и заставляет задуматься о своей жизни. Русский философ Сергей Николаевич Трубецкой выразил эту мысль так: «Кто не хочет внимать шепоту вечности, будет внимать ее громам». А знаменитый философ и математик Блез Паскаль об этом сказал: «Если бы Бог по временам не укладывал нас на лопатки, нам некогда было бы посмотреть на небо». Цель нашей жизни – соединить ее с Богом. Когда мы отходим или забываем об этом, ради нашего спасения Господь подает нам такие условия, чтобы вернуть нас на спасительный путь. Но когда, вместо того чтобы исправиться, мы ропщем, то этим буквально просим для себя еще худших условий, в которых будем вспоминать наши неприятности уже как Божие благословение. Кто-то из святых однажды сказал: «Благословляй свою жизнь – и она будет благословлена, проклинай свою жизнь – и она будет проклята; все внутри нас». Поэтому самое главное – внутренний стержень, наше отношение к жизни, которая должна быть с Богом.

Поэт как народное достояние

В статье «Жребий Пушкина» протоиерей Сергий Булгаков писал, что смерть поэта ударила по сердцам как народное горе, непоправимая беда и страшная утрата. Она переживалась как ужасная катастрофа, отнявшая у русского народа его высшее достояние. Я задумался: почему отец Сергий так воспринял смерть поэта? Почему поэт, который всегда принадлежал к высшему свету, был обласкан царской властью и никогда не заигрывал с народом (как, например, граф Толстой), стал нашим всем? Ведь не потому же, что нас с советских времен заставляли учить его по школьной программе? Так народной любви не добиться – скорее наоборот. Думаю, гений поэта в том, что он открыт и понятен всем, а не только избранным. Удивительным образом Пушкин стал близким и рафинированным московским барышням, и простым деревенским бабушкам.

В моей жизни Пушкин появился, когда мне было 6 лет, когда бабушка по вечерам читала мне его удивительные сказки. До сих пор помню, как я бежал из детского сада домой, чтобы слушать завораживающие сказки про царя Салтана. Та книга, академического издания 1956 г., с великолепными иллюстрациями Васнецова, которую мне читала бабушка, бережно хранится в нашем доме, и я обязательно буду читать ее своим детям, ибо поэмы и сказки из нее учат главному – быть человеком: в них доброта, жертвенность, справедливость, честность, простота (все то, что делает человека по-настоящему человеком) передаются с невероятной убедительностью и красотой. Бабушка, окончившая рабочую школу-семилетку, всю жизнь проработавшая на молокозаводе, куда пришла 16-летней девчонкой, когда началась Великая Отечественная война, награжденная орденом Трудового Красного Знамени, знала наизусть многие стихи и поэмы Пушкина и часто нам с братом их читала. У нас хранится видео, где наша 75-летняя бабушка на свой день рождения наизусть читает для гостей «Руслана и Людмилу».

Что Пушкин для русских – не просто поэт, а нечто большее, знали даже фашисты, которые во время войны заминировали его могилу в Святогорском монастыре так, словно это был объект важного стратегического значения. Как потом выяснила Чрезвычайная государственная комиссия, фашисты вырыли к могиле Пушкина специальный тоннель длиной 20 м, куда заложили фугас огромной силы, специальные мины и 10 авиабомб по 120 кг каждая. Отступающие под натиском советских войск фашисты заминировали не мост, дорогу или военный склад, а могилу русского поэта, зная: русские обязательно придут поклониться своему великому гению, это для них святое и важное.

Такие дела.

Полную версию вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
https://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-nichego-strashnogo;
https://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-blagoslovennoe-neschaste;
https://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-na-den-rozhdeniya-a-s-pushkina-poet-kak-narodnoe-dostoyanie;

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475