Священник Олег Патрикеев: Почему нельзя призывать имя Господа напрасно?

Третья заповедь: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто призывает имя Его напрасно». Здесь возникает сразу несколько вопросов. Что значит напрасно? Почему нельзя призывать имя Господа напрасно? Давайте попробуем разобраться с третьей заповедью.

– Вопрос очень важный, особенно в наше время. Имя Божие всегда было непознаваемым для человека. Начнем с Библии. Когда вообще появилось имя и что значит понятие «имя»? Первые имена давал человек животным. Господь привел животных к человеку для того, чтобы Адам дал им имя. Это не значит, что у Бога не было возможности наречь животных Самому, но Он хотел найти в Адаме соработника, который мог бы прозреть сущность того или иного животного и дать ему имя. Это говорит о том, что имя является познанием сущности того или иного предмета либо животного. Это первое упоминание об имени – Адам давал имена животным.

Следующее упоминание об имени – когда Адам увидел свою жену и нарек ее женою. Он увидел ее и сказал: «Вот кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа». То есть он познал ее сущность, назвал ее женой, потому что она от мужа взята. Кто изучает Библию, можно посмотреть еврейский перевод, более точный.

И тут мы подходим к тайне человечества – к имени Бога. Можем ли мы познать сущность Бога, Который все сотворил? Есть ли вообще имя у Бога? И здесь мы должны пользоваться подсказкой наших святых отцов. Мы должны понимать, что в русском переводе Библии есть два понимания имени Бога: Бог или Господь. В греческом переводе это Кириос или Феос (Бог), что является уже переводом с еврейского: Элохим, что означает «судьи». Бог – Судья.

И во всех этих переводах, когда говорится, что Бог что-то делает, Он вступает в откровение с человеком как Бог Судья или как Господь Яхве, Бог Милующий. Бог Судья и Бог – Милостивый. И, читая Библию, мы должны понимать контекст, о чем идет речь, как Бог открывается человеку, в каком характере, назовем это так. Имени Бога мы не знаем, но Его проявления в нашей жизни – или суд, или милость Его. Мы должны воспринимать Бога хотя бы в таком контексте. Это Ветхий Завет.

Моисей просил Господа показать Свое лицо, но Бога никто никогда не видел, и Господь не дал Моисею возможности увидеть Его лицо. «Я прикрою тебе глаза, пока ты будешь в расщелине, и узриши задняя Моя», – сказал Господь. Моисей таким образом познал Его непостижимость.

Бог – Непостижимый, Необъятный. Это для нас будет более понятно, чем если мы будем говорить о Боге немножко всуе. Ведь слово «напрасно» – это «всуе», то есть «в суете». Призывание имени Бога в суете было непозволительно для еврейского народа. Эта заповедь должна была прилепиться, как прививка, и к нашему христианскому вероучению.

Апостолы нам очень много рассказали об имени Бога, и Сам Христос сказал самое главное: «Я открыл им имя Твое» (то есть нам, людям). Дальше мы можем поговорить о том, почему имя Божие было разрешено говорить только первосвященнику, входящему в храм, и то на самом деле он его не знал; это обозначение из четырех букв, которые были сокрыты. И первое упоминание об имени Бога мы видим только у Моисея при неопалимой купине. «Я есмь Сущий» (Тот, Кто есть). Сущий – это значение прошлого, настоящего и будущего в одном.

Поэтому призывание имени Господа всуе, или напрасно, – очень опасно. И многие из нас, наверное, каялись в таком пренебрежительном отношении к имени Бога. Мы говорим «Господь», а не понимаем, что дальше стоит за этим словом, что за Его именем? Поэтому разобраться в этом вопросе очень важно.

Мы редко задумываемся, что несем на себе имя Божие, что имя Христа носим на себе постоянно. При этом, называя себя христианами, мы совершаем такие дела и поступки, что вспоминаются слова из молитвенного правила: «не яко человек, а горее скота». Вопрос: что же нам сделать для того, чтобы имя Христа, которое мы носим на себе, было нам не в осуждение (если памятовать о третьей заповеди), а во спасение?

– Да, очень важно помнить, что мы – христиане. И не номинальные члены Церкви, а живые клеточки. Наш организм состоит из миллионов клеточек, и каждая клеточка работает, отдавая себя, свою энергию другой клеточке, – таким образом наш организм существует. Если клетка не отдает, а берет, такие клетки называются раковыми, их надо вырезать.

Христианин – не каждый, кто носит крестик (хотя это немаловажно, это хорошая, правильная традиция). Христианство именно в отдаче самого себя, своей любви, части жизни своему ближнему. Мы должны помнить, что и для нас должны заповеди работать. Ведь заповедь дана не кому-то, я должен относиться к заповеди так, что это лично мне сказано Самим Богом. Я открываю Евангелие и понимаю, что сейчас мне что-то скажет Бог. И потом я не смогу сказать, что я этого не знал. Как же не знал, если тебе было сказано: «Люби Бога и ближнего своего»? В этих двух заповедях, в принципе, весь Ветхий и Новый Завет. Когда мы заповеди соблюдаем, в том числе и третью заповедь, мы проявляем христианство. Мы же в молитве «Отче наш» говорим: да святится имя Твое. Мы хотим, чтобы имя Бога светило. Где? Не где-то там, за горами, а во мне – я несу Его имя всем людям, я показываю Его имя через свою любовь к людям, которую проявляю. Я – посредник, связующее звено между человеком страждущим и Богом. Я – член Церкви, я – Его руки, Его Тело, Его клеточка.

Вопрос телезрителя: «У всех нас свои грехи, свои страсти. И когда мы призываем имя Божие: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного”, а сами гневаемся, обуреваемы страстями, получается, молитва творится вперемешку со страстями, с грехом. Не будет ли здесь призывания имени Божиего всуе? И можно ли, призывая имя Божие, добавлять: помилуй меня, грешного, и избавь от такого-то греха, называя вещи своими именами?».

– Вы правы, мы открываем молитвословы и читаем практически через строчку слова: «Господи, помилуй», или «Господь Бог да благословит» и так далее. Но при этом мы устами говорим, а сердце наше далеко от имени Божиего. Как настроить сердце, чтобы наши тело, душа и дух поклонились имени Господню? Тогда как раз и происходит метанойя, изменение ума. Но, понимаете, это опыт. Невозможно взять и моментально научиться Иисусовой молитве, это тяжелый труд.

Надо в первую очередь определить: для чего мне это нужно? Вообще, для чего мне нужно призывать имя Господне? Кто для меня Иисус Христос? Почему я к Нему обращаюсь? Почему я, например, не обращаюсь к соседу дяде Пете? Ведь вот он, дядя Петя, я его вижу. А как я увижу Господа, как я увижу Иисуса Христа? Как я сейчас перед Ним предстану, когда произношу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий»? Тысячи и тысячи людей молились этой молитвой... Эта молитва – евангельская икона, можно нарисовать ее: там будут и Мария Магдалина, и слепцы, и другие люди, которые этой молитвой получали просимое. И я этой молитвой напрямую обращаюсь к имени Бога; для нас Бог открылся в имени Иисуса.

Я об Иисусовой молитве хочу продолжить разговор. Это короткая молитва. Иисусовой молитвой можно молиться всегда и везде. Но здесь вопрос. Ведь бывает так, что мы произносим эту молитву как мантру. Это мне напоминает еще один момент, когда мы в богослужении произносим сорок раз «Господи, помилуй» (или в другом моменте пятьдесят раз произносим). Для чего мы это делаем? Часто она произносится не от полноты души, а действительно, как мантра. Каким образом, призывая имя Господа, не впасть в суету произнесения неких слов?

– Нужно знать вечернее богослужение, когда мы произносим эти молитвы по 40 и 50 раз. Что происходит обычно на богослужениях? Мы стоим, размышляем о своих делах, может быть, кто-то занимается Иисусовой молитвой, кто-то смотрит по сторонам. И вдруг начинается: «Господи, помилуй; Господи, помилуй...». Для меня это похоже на настройку гитары: берешь первую струну, начинаешь ее натягивать... Хор как бы плавает: «Господи, помилуй, Господи, помилуй...». Такая красота происходит! И когда произносится последнее «Господи, помилуй», наступает минута тишины, и в этот момент ты впускаешь Духа Святого, то есть присоединяешься к общей молитве. Это молитва за весь мир, и ты сомолитвенник, ты, как ангел, сейчас стоишь над всем миром и молишься, чтобы Господь нас помиловал. Тогда ты соучастник этой молитвы.

Некоторые, сидя у телевизора, смотря футбол по телевизору, называют себя футболистами – они знают все правила, знают, что должен делать судья. Но при этом человек мяч уже давно не гонял, давно не бегал, потому что спина болит, но он все знает. Но ведь в этом случае человек просто зритель, не соучастник, и сидение у телевизора ничего не даст этой игре.

Кроме как пробуждение страсти.

Я несколько лет молился Иисусовой молитвой по четкам, мне это помогало, потому что это сосредотачивает: каждый раз, когда ты откладываешь четку, мысли твои формируются, входишь в определенный ритм и так далее. Но совсем недавно я узнал, что мирянам молиться по четкам нельзя по той причине, что ты не находишься в храме, как монах или священник, и на тебе нет священнической одежды, поэтому четки могут носиться напоказ. Получается, ты призываешь имя Господне, как фарисей, напоказ. Я оставил четки, больше их никогда не ношу, но Иисусову молитву не оставляю. Вопрос такой: Вам помогает Иисусова молитва по четкам?

– Конечно. Вспомним историю четок. Это древнейшее человеческое изобретение позволяло человеку настроиться. Индусы первыми четки придумали. Потом четки постепенно перешли в христианство, в католичество, даже и в мусульманство, то есть практически во всех религиях они присутствуют. Вы правы, что они, как камертон, задают тон, и по четкам ты как бы начинаешь бесконечный круг молитв. При этом мы не высчитываем количество молитв – этого делать не нужно, это было занятием для неграмотных монахов, они так учились, это было для них как тренировка, им нужно было вычитать пять тысяч молитв, чтобы этому научиться.

Важно постоянное призывание имени Господа. Ведь апостол Павел призывает: непрестанно молитесь. Этот удивительный призыв забывается, мы молимся только тогда, когда приходим в храм, на утренних и вечерних молитвах, а вот непрестанно молиться не умеем. Например, сейчас мы разговариваем, можем ли мы в это время молиться? Скажу честно – да. Потому что молится не только человек, но и дух, он молится воздыханиями в человеке, и для нас это может быть тайной.

Призывание имени Иисуса Христа – традиция древняя. Первые монахи научались этой молитве для того, чтобы как раз отсечь помыслы. Ведь есть православное учение о помыслах, о том, как с ними бороться; стратегия против врага расписана.

То, что Вы оставили четки, – не знаю, кто Вам посоветовал. Я в храмах вместо платочков женщинам давал бы еще четки в руки, потому что платочки платочками, а вот четки как раз научают молитве. Не платок учит молитве, а четки учат молитве. Было бы неплохо, чтобы люди научились молиться.

Здесь есть опасность молитвы напоказ, поэтому я и говорю, что, наверное, не надо делать этого в транспорте и так далее.

По поводу молитвы хочу вспомнить слова апостола Павла. Эта фраза стала для меня открытием в свое время: «Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа». Это же удивительно! Мы можем призывать имя Господне. Мы, христиане, носим это имя на себе. Мы обращаемся к Господу не только в вечерних и утренних молитвах, но и днем. Ведь часто бывает так: когда мы просим, чтобы Господь послал нам исповедование грехов, вдруг Господь посылает какой-то забытый тобою грех – и ты невольно вскрикиваешь: «Господи, помилуй!». Потому что страшно становится, что ты вспомнил этот грех. Так вот, призывание имени Господа, по апостолу Павлу, получается, просто необходимо?

– Конечно же, необходимо. Мы должны понимать, что имя Господне, если философски размышлять, – это как словесная икона Самого Бога, Иисуса Христа. Для нас что икона, что Его имя. Многие монахи даже молятся только двумя словами: Иисус Христос. Монахи доходят после определенных духовных тренировок до такого состояния, что заменяют четки дыханием. Это, конечно, наивысший пилотаж, когда имя Господне входит в тебя дыханием.

Четки можно заменить очень просто. Например, если идет дождь, посмотрите на дворники автомобиля, чтобы войти в ритм, и произносите: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Любой такт можно использовать. Например, женщина чистит картошку: в это время не смотреть какие-то сериалы, а внутренне произносить молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». И картошка уже освящена молитвой. И вязание так же. То есть в каждом деле можно найти четки, было бы желание. Мы это желание упускаем или боимся: а вдруг кто-то заметит, что я произношу молитву? А разве мы не напоказ крестимся в храме?

В храме – это в храме. Этот вопрос меня и волнует. Я слышал, что нельзя напоказ креститься на храм, проходя мимо него. Но тут спорить можно бесконечно. И вопросы, которые нам задают телезрители, касаются и этих тем тоже. Мы можем вспомнить псалмопевца: практически во всех псалмах, особенно в нашем любимом 50-м псалме, который мы читаем каждый день, мы столько раз призываем имя Господне в покаянии!..

Вопрос телезрительницы: «Когда я молюсь утренними и вечерними молитвами, то не только за себя прошу, но и за сына своего. Например, в молитве к Пресвятой Богородице надо произносить: умерщвлена мя страстьми оживи. А я говорю: умерщвлена нас страстьми оживи. И в молитве ангелу-хранителю говорю: не остави нас, грешных. Правильно это или нет?».

– Конечно же, правильно. Молитесь своими словами, добавляйте свои слова. Можно и в Иисусову молитву добавлять свои слова. Господь ждет от нас не заученных молитв. Мы же молимся не своими словами, мы молимся словами святых отцов, которые оставили для нас свои молитвы, это не наши молитвы. А у каждого из нас еще должна быть своя молитва. Записывайте свои молитвы, особенно в покаянии. Посмотрите на псалмы Давида: это же просто музыкальные шедевры, это поется! «Помилуй меня, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое». Это же песня! Невозможно придумать ее каким-то другим способом, без покаяния. Что еще можно большего сказать Богу? Нам эти молитвы оставлены как в научение, но мы должны и сами научиться призывать имя Господне, не только пользоваться чужими трудами, но и свой труд вложить. Бог ждет этого. Как папа и мама ждут первого слова своего малыша. Он сказал: «Мама» – и они радуются, что наконец-то ребенок заговорил. Так и Бог ждет, когда же наконец мы скажем Ему что-то своим языком. Очень важно говорить с Богом живым языком.

В 50-м псалме мы говорим: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Можно ли сказать, что это единственно правильный камертон в призывании имени Господа?

– Абсолютно правильно. Если разобрать по словам Иисусову молитву, то в этой молитве находится полнота всех прошений и исповедание Господа Иисуса Христа Богом. Мы произносим: «Господи», то есть обращаемся к Нему как к Господину, Богу. Тем более «Господи» – это в переводе «Милующий Бог». Далее произносим: «Иисусе Христе», то есть признаем, что Он Помазанник, Он же Спаситель мира. «Сыне Божий» – мы признаем, что Он Сын Бога Живого, пришел в мир грешных спасти, от них же первый есмь аз. «Помилуй мя» – просим милости для себя. И добавляем: «грешного».

Или, как говорила телезрительница, если мы молимся за семью, например, то произносим: «помилуй нас, грешных».

– Здесь я бы остановил момент на себе. Часто читаешь в записках, поданных в храме: «заблудший (и имя: Вася, например)». А «заблудший Вася» пьет и кается, плачет, тем самым приносит большее покаяние, чем тот человек, который пишет о нем записку. Поэтому здесь надо быть аккуратным. Если сказано «помилуй мя, грешного», то смотри только на свои грехи.

Мы должны понять, что эта молитва очень сильна не только потому, что там имя Иисуса Христа присутствует, но и нашим покаянием. Давид говорит: «сердце сокрушенно Бог не уничижит». То есть мое сокрушенное сердце в этой молитве как раз просит милости. Это можно сравнить с елеем: «Помажь мои раны, Господи, Своею Кровью. Дай мне силы через Твою Кровь». И так далее. Здесь можно так много своего добавить, чтобы человек принял эту молитву на сердце и начал заниматься ею прямо с сегодняшнего дня. Это необходимость, о которой мы забыли. Мы увлекаемся многими молитвами из молитвословов, увлекаемся акафистами – это прекрасно, но, мне кажется, это должно идти уже как добавление. Когда покаешься хорошенько, тогда можно и акафист почитать.

Поговорим о покаянии в призывании имени Господа. Если во мне есть покаяние, если я каюсь и пытаюсь исправить свою жизнь, в этом случае мое имя христианина все-таки восстанавливается. И в этом случае мы можем говорить о том, что я не просто по праву призываю имя Господне, но делаю это дерзновенно. Так вот, моя дерзость по отношению к Господу оправдана только моим покаянием? Или еще есть в этом призывании некая высшая сила, когда само имя Господне, призыв этого имени могут исправить мою падшую натуру?

– Есть еще один способ призывания имени Господа. Вы правы, это не только покаяние. Покаяние первоначально, но после покаяния ведь что происходит? Помилование. Мы должны понимать, что Господь – Милующий, Он милует. Святые отцы и монахи, достигшие видения нетварного света, переживающие такие откровения через Иисусову молитву, подсказывают нам, что после этой молитвы мы должны прочувствовать милосердие Божие. Чтобы мы понимали: если мы просим, мы должны получать. Мы говорим: «Господи, помилуй» – и должны почувствовать, как Господь говорил в Евангелии: «Иди с миром, вера твоя спасла тебя». То есть мы должны добавлять слова из Евангелия о спасении к себе, что Господь помиловал меня. То есть всегда после прошения «Господи, помилуй!» мы получаем ответ.

И после того, как ты почувствовал радость прощения, происходит другое – происходит славословие: ты благодаришь Бога. Это есть и у псалмопевца Давида: в 33-м псалме он говорит: «Прославим имя Его вкупе» (то есть вместе). То есть он не только просит помиловать его, но потом прославляет Бога. Значит, не надо упираться все время в свои грехи, когда же прославлять Бога? Тут должен быть переход.

Мы понимаем, в каких случаях призывание имени Господа бывает нам в осуждение. Бывает, человек бежит за уходящим трамваем, как будто он последний, вбегает и говорит: «О, Господи, помилуй». И говорит это не для того, чтобы восславить имя Господа. Хотя я представил иную ситуацию, когда трамвай уже тронулся, водитель, увидев бегущего человека, снова открыл двери, человек забежал в трамвай, перекрестился и сказал: «Слава Богу!». То есть благодарит Господа и потом говорит спасибо водителю трамвая.

– Таких ситуаций и примеров очень много. Есть хороший отрывок из жизни свечниц, когда они не поделили место у подсвечника. Одна говорит язвительно: «Спаси тебя Господи». Вторая тоже: «Нет, тебя спаси Господи». Такие перебранки с именем Божиим очень опасны. Ведь в третьей заповеди мы читаем, что Господь не оставит без наказания того, кто призывает имя Его напрасно. Мы должны бояться. Страх Божий – первое ощущение благоговения перед Его именем.

Недавно в храме я услышал, как одна девочка, обращаясь к Господу, очень хорошо сказала: «Господи, пожалей меня!». Мне это очень понравилось.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475