Архимандрит Исидор (Минаев): Смысл Церкви – сделать человека лучше

Последнее время в СМИ все чаще пишут о противостоянии Церкви и общества: то бунт против строительства храма в Екатеринбурге, то сбор подписей против передачи Исаакиевского собора. С чем это связано? Кому-то даже кажется, что началась новая волна гонений. Интересно, что об этом думает представитель Церкви.

– Я думаю, с техническим прогрессом, с тем, что теперь информация стала очень доступна. Помните, в старых фильмах про революцию полицейские гонялись: «Где шрифт, у кого шрифт?». Они искали оружие и шрифт – можно было шрифт сложить в слова, фразы и напечатать листовки «Долой царя!». А сейчас шрифт есть у каждого, даже несколько шрифтов. Нужен зарубежный, арабский? В телефоне есть что хочешь. СМИ надо зарабатывать деньги, поэтому малейший конфликт спокойно можно раздуть на всю страну и на весь мир.

Если говорить про Екатеринбург, я считаю, что власти могли быть более гибкими и не доводить ситуацию до конфликта. Думаю, есть и подогревание различными специальными службами наших недругов, которых часто называют в аппарате президента «наши партнеры», которые ищут, чтобы и в Москве, и в провинции были какие-то завихрения. Все это где-то организовывается, проплачивается. Или сейчас в интернете написал несколько фраз – и это разлетелось, миллионы человек их сразу получили. Тебе назначили точку, время, тему протеста, что угодно. Это технологии. Средства коммуникации развиваются, а это не всегда хорошо.

Что касается Исаакиевского собора в Петербурге – мне кажется, его просто трудно будет Церкви содержать. С другой стороны, те, кто говорит, что он никогда не принадлежал Церкви по документам, врут: он принадлежал дворцовому ведомству, то есть царю-батюшке. А кто был в то время император? Глава Церкви. Патриарха не было, а был царь – глава Церкви. Например, если священнику крест наградной дать или сан, это все жаловалось от имени императора. Сейчас Патриарх подписывает награждения, а тогда подписывал государь император. Исаакиевский собор был в дворцовом ведомстве, а значит – и в церковном, ибо царь – глава Церкви.

Я считаю, есть какие-то вещи, которые можно обсуждать и решать миром. Ведь кто, как не мы? Мы же постоянно говорим с амвона во время богослужения: «Мир вам!». И в святоотеческой литературе написано, что надо все решать миром. «Мирком да ладком», говорили наши старики.

Наше общество сейчас плывет по буйному житейскому морю. Финансовые вопросы, политические дрязги (много чего) – все это просто следствие невоспитанности, неумения молодежи говорить со старшими, неумения прессы корректно вписываться в любую тему – о медицине, искусстве, Церкви, политике. Я считаю, что Церковь должна предлагать мирный, миролюбивый путь разбора всяких противостояний, в том числе и по церковному имуществу, по каким-то видным вопросам, которые мы сейчас затронули. Нужно решать все миром, где-то, может быть, даже и уступить. Лучше плохой мир, чем хорошая война.

Но ведь недостатки были всегда, есть и будут. Почему именно сейчас стали придавать этому такое значение?

– Я уже упоминал, когда говорил про Екатеринбург и Исаакий, что есть некоммерческие организации, которые выполняют вполне конкретные цели по расшатыванию политической ситуации. Многие на Западе считают нашу Церковь угрозой: Церковь на Западе и в Америке (возьмем их традиционные конфессии) уже как бы декоративная, как бы в музейный статус переведена, она совершенно не может что-то указывать, говорить, протестовать. У нас пока еще, слава Богу, Церковь живая, и она может высказывать свое мнение, пусть даже где-то и непопулярное. Но это считается на Западе угрозой и им, и вообще системе.

Церковь созидает государство и людей. Смысл правительства и властей – сделать нашу жизнь лучше, чтобы метро было, дороги, медицина. А смысл церковной жизни – сделать человека лучше. Если у нас будут космические корабли, вооружение, медицина, замечательные театры, кино, детские садики, а человек будет урод уродом (как говорил Феофан Затворник, «дрянь дрянью»), куда он направит весь технический прогресс? Только на разрушение себя и всего вокруг себя. Смысл Церкви – сделать человека лучше, чем она и пытается заниматься. Если вдруг в России мы не только экономику улучшим, но и люди будут более нравственные, более трудолюбивые, с широким сердцем, то что же им делать за кордоном? Совсем потеряют покой. Поэтому стремятся использовать все способы, чтобы Церковь ослабить. Вот так, собственно, и ослабляют.

Все-таки задача Церкви – влиять на все общество или только на своих прихожан?

– Прежде всего – на своих прихожан. На все общество она влияет исподволь: все-таки Церковь проповедует, она должна проповедовать. Например, (в Александрии это было, вернее – в пустыне Фиваидской) старец говорит своему ученику: «Пойдем проповедовать!». И они пошли в город, зашли на базар, что-то там купили (хлеба, гвоздей) и вернулись в пустыню. Послушник спрашивает: «Отче, а когда же мы проповедовали?». Он говорит: «Видишь, мы же в рясах. Вот мы шли, нас видели. Видели, как мы себя ведем. Это и есть наша проповедь».

Церковь еще обращается и ко всем внешним людям ненавязчиво, не принуждая их к чему-то, но отвечая на вопросы, отвечая на вызовы… Например, мама курит и говорит ребенку (дочери): «Не кури! Прибью!». Собственно, она уже этим проповедует курение. А если она не курит и в доме нет никаких сигарет (девочка видит, что только злые дядьки пьяные у магазина курят), тогда на это другой взгляд. Вот так и Церковь: если она держит себя на высоком уровне, то это уже и есть проповедь.

Считаю, что неправильно ограничивать Церковь и говорить: «Вы в политику полезли и теперь за это ответите». Если взять такую книгу, как Требник, там то, что требуется человеку: Крещение, отпевание, Венчание, Соборование, освящение пчел, соли, земли, кладбища, даже освящение самолета (святитель Иоанн Шанхайский написал), то есть все сферы жизни. Я как-то иду в Петербурге в рясе с чемоданчиком на требы, иду домой крестить младенца больного, и какая-то тетушка встретила меня в подъезде: «Ой, что ж такое, кто-то умер?». Я говорю: «Почему умер? Может, родился». То есть у нее такой шаблон...

Церковь всего касается. Другое дело, что она должна обо всем корректно говорить, не искушая, не соблазняя, не наглея... Мы колокольный звон обсуждаем, иконопись, экологию обсуждаем, а почему политику, искусство не обсуждаем? Я вижу (как бывший театральный педагог и режиссер), что фильм деструктивный – он разрушает. Конечно, я скажу: ребята, не смотрите, это раздражение, либо пустота, либо просто отрицательные эмоции. Почему я не могу высказать этого? Во-первых, мы все свободные, а во-вторых, Церковь может касаться всех вопросов.

Отец Исидор, спасибо Вам за беседу! Чтобы конфликты решались быстрее, надо друг с другом встречаться, надо слышать, что предлагает Церковь и что говорит общество, с пониманием и интересом относиться друг к другу. Именно в этом основа мирного существования.

Записала:
Светлана Тодосейчук

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475