Священник Константин Корепанов. Великий пост: как подготовиться и провести

Отец Константин, предлагаю поговорить, в чем сущность поста и его главная задача как провести это время: чем себя занять, в чем ограничить, какую для себя главную цель поставить.

– Сущность поста в том, чтобы человек отрешился от всего того, что в совокупности представляет собой греховный мирской, ветхий образ бытия, и совлекся этого, как старой, ветхой одежды, обновившись духом ума своего в молитве, в предстоянии Богу. Это если говорить богословским или метафорическим языком, а если говорить практическим языком, то смысл в том, чтобы человек встал на некую новую ступень своего бытия в Боге, духовного христианского развития, христианской жизни и приблизился к Богу – чтобы его связь с Богом укрепилась, глубина взаимопроникновения человека и Бога стала больше. Если бы человек понимал в этом смысле, что пост – это приближение, восхождение к Богу, отрешение от земных, мертвых, смертных попечений, помышлений, то не сводил бы весь пост только к гастрономическому воздержанию.

Для поста воздержание стоит лишь на 3-м – 4-м месте, главное совсем не это. Человек же улавливает из поста только гастрономическую составляющую, думает, что есть и как есть. Еще, может быть, что-то меняет в своем образе молитвы, – а больше ничего не меняет. Мало того, что для него пост становится только внешним деланием (а это ничего не дает человеку), он еще и вместо пользы приносит вред. При таком посте воспитывается фарисейское отношение к самому себе и к другим людям: человек попросту начинает превозноситься, осуждать других. В этом причина, почему часто люди, попостившиеся несколько раз, приходят к печальному заключению: вот, я пощусь-пощусь, а толку-то никакого нет.

Каждому хорошо известно: начав пост с желанием действительно как-то что-то сделать для Бога, человек на Пасхальной седмице с ужасом понимает, что каким он был, таким и остался, – ничего нового с ним не произошло. Это печальный результат того, что человек видит только внешнюю сторону, тогда как Церковь призывает более всего к внутреннему посту. В первую очередь это исполнение заповедей Божиих в отношении к Богу, к человеку: изменение именно своего отношения к тому, к чему менять и должно, – к Богу и человеку.

Часто говорят, что пост – время добрых дел, молитвы, размышления о душе, и можно встретить иногда попустительское отношение: пост закончился – можно снова «вернуться к нормальной жизни». Что должно поменяться, чтобы такого отношения не было?

– Человек должен за время поста приобрести устойчивый навык отношения к другому человеку, поэтому пост достаточно продолжительный, если говорить про современную реальность. Человек за время поста должен так привыкнуть ходить в благодати, чтобы во дни Пасхальные ему не захотелось от благодати отдаляться. Как говорят святые отцы, то, чему научила благодать, надо хранить всеми силами до скончания своих дней. Человек должен познать, чему во дни поста благодать учит, и этому научиться настолько, чтобы, когда пост закончится, хотелось это делать дальше.

Пост как гастрономическое воздержание начнется и закончится – и запрещается, например, продолжать пост на Пасхальной седмице это категорически, под страхом отлучения от Церкви, запрещено. Этим подчеркивается, что пост как гастрономическое воздержание – явление временное – сегодня есть, завтра нет: это не определяет жизнь человека. Самое важное – пост как жизнь по заповедям Божиим. Например, человека учат чистить зубы. Он почистил неделю-другую и понял, как это здорово, замечательно, и чистит всегда: он приобрел устойчивый навык. Смысл именно в этом.

На эту тему можно говорить весь Великий пост. Ну, скажем, жена повернулась лицом к мужу и сказала самой себе: «Вообще-то когда-то ты обещала этому человеку всегда быть для него источником радости, ты обе-щала любить его всегда. Для тебя сейчас его переживания так же важны, как они были важны 20 лет назад? Сейчас ты испытываешь ту нежность, которую испытывала 20 лет назад? Сейчас ты готова действительно смотреть ему в глаза и радоваться тому, что у тебя есть муж? Не готова?».

Начни с этого, измени отношение к близкому человеку, тогда поймешь, что он – самое главное для тебя. Он действительно самый близкий. Мы готовы пройти тысячу верст, чтобы помочь человеку, который для нас ничего не сделал – и мы для него ничего сделать не сможем. А тот, кому обещали помогать всю жизнь, брошен нами, забыт, любить его у нас не хватает никаких сил и желания. И если этот человек во дни поста изменит отношение, например, к своему ребенку и начнет с первого дня Великого поста читать ему книги, беря за правило читать каждый день, несомненно, тогда для ребенка пост будет самым желанным временем его жизни: это время, когда мама или папа читает ему книги, он будет ждать поста, хотеть, чтобы пост скорее начался.

И сама мама, может, наконец пообщается с кем-то поближе – с мужем, мамой, отцом, сыном – и поймет, как это здорово, когда ты смотришь в глаза близкому и делаешь не то, что хочешь ты, а то, что хочет другой. Это, во-первых, станет фундаментом для милости Господней, которую Он изольет на этого человека, который почувствует, что именно это дело и угодно Богу, и поймет основное правило жизни с Богом: ближний мой есть жизнь моя.

Во-вторых, он поймет, как здорово: как много радости у него есть в жизни – муж, жена, дети, дом, семья. Обычно в жизни мы думаем о чем угодно, только не о реальных живых дарах, которые даны нам Богом и с которыми нам вообще-то вечно жить: именно с людьми, которые вошли в нашу жизнь не просто на какое-то время, а навечно.

В первые дни Великого поста в храмах читался Великий покаянный канон. Очень часто даже имея перед собой текст фактически его не осмысливаешь. Первую неделю Великого поста называют камертоном всей Четыредесятницы, который настраивает нас на особый покаянный лад. И в прошлом году в нашем эфире в день, когда читается определенный отрывок, выходили Ваши небольшие разъяснения, посвященные Великому покаянному канону. Как в нем разобраться?

– Да, когда прикасаешься к Великому покаянному канону Андрея Критского, понимаешь уровень духовной жизни и богословской грамотности людей той эпохи. Хотя они не были шибко образованными, но их образование было правильным. Ведь там не говорится о каких-то очень, скажем так, трудных или неизвестных моментах, эксклюзивных, каких-то закрытых темах, о которых может рассуждать только специалист. В принципе, там упоминаются истории, известные всем, и чуть более расширенные, чем детская Библия. Про Илию Пророка: вот он перебил жрецов Вааловых, вот он молился – и ему в дуновении прохладного ветерка явился Бог. Вот, допустим, Иаков взял двух жен...

Это истории всегда хрестоматийные. Они перестали быть хрестоматийными только в ХХ веке, когда их не знают даже образованные люди. Да, это проблема, – но ее можно решить, если просто прочитать хотя бы детскую Библию. И ты уже будешь представлять, на что ссылается Канон Андрея Критского, какие аллюзии там используются. У тебя сюжет будет в голове, тогда будет проще. Ты увидишь, как этот сюжет можно интерпретировать по отношению к своей жизни.

Ну хорошо, допустим, мы сейчас не знаем Ветхого Завета даже в таком упрощенном виде. Но там ведь есть слова из Нового Завета, в которых все понятно. Вот Закхей, к нему пришел Христос. Вот женщина омывает Ему ноги миром. Это же все – доступные сюжеты. И на самом деле это говорит не о том, что мы должны срочно как-то повышать свой интеллектуальный уровень, а о том, что мы на самом деле очерствели сердцем. Очерствели…

Мне посчастливилось в прошлом году: 3 раза из 4-х я присутствовал на богослужениях, на которых Великий покаянный канон читал наш Владыка митрополит Кирилл. Он читал его необыкновенно – неспешно, медленно. У него очень густой голос, очень хороший голос, как раз для Великого канона; никакой спешки, никакого ажиотажа, спокойно, тихо, размеренно.

Если человек не чувствует, не понимает каких-то сюжетов, то причина не в том, что он их не знает, а в том, что он очерствел. Он настолько погрузился в суету, что не понимает, что читает. Люди забыли о том, что восприятие Священного текста (богослужебного или текста Священного Писания) не интеллектуальным способом решают – это не интеллектуальная проблема, это не проблема нашего разума – это проблема духовная: если мы оторвемся от суеты, то канон станет совершенно понятен.

Я 19 лет прослужил на приходе обычным чтецом. Батюшка так же выходил, читал Канон Андрея Критского. Это небольшой поселок, 2 500 человек. Прихожане в основном – люди пенсионного возраста или далеко за этот возраст. И из них только процентов 10 никак не понимали, что происходит; обыкновенные люди все прекрасно понимали – они плакали, они рассказывали потом, какие слова на них произвели особое впечатление. Но это получилось не сразу: первый год – никакой реакции, второй год – никакой реакции, но лет через 5 они начали его чувствовать, понимать, они начали переживать. И дело именно в том, что они постепенно воцерковлялись.

А воцерковление предполагает, что для них Церковь становится домом, а Слово Божие – основным источником, определяющим мотивы их поведения. А мир становится просто случайным, где мы живем временно. Вот это изменение их сознания, их души – плод их покаяния – привело их к тому, что ими стал пониматься и канон.

И каждому человеку может открыться не только этот канон, но и вся глубина Триодей (необыкновенные сборники, я стараюсь прочитывать их каждый год, потому что там говорятся необыкновенные вещи). Октоих, богослужебные песнопения, литургические тексты – это необыкновенная красота и глубина. Но открываются они человеку только тогда, когда для него Бог на первом месте, а все остальное – на втором.

Проблемы невосприимчивости в том, что для нас Бог не на первом месте, а на втором, третьем, четвертом, пятом, на каком-то еще – мы пришли сюда, потому что «надо», но хотим, чтобы скорее все это кончилось, чтобы убежать обратно в мир: «На Тебе, Боже, возьми это, так и быть, это Тебе принесу. Уж Ты меня ущедри – я Тебе послужу, но Ты в миру сделай так, чтобы я жил счастливо, хорошо, спокойно, с довольством. Я еще к Тебе приду». В глубине души у человека – желание жить по-мирски, состояться в мирском плане; понятно, что для него текст, который повествует о Божественном, не открывается. Полюса поменяй, ценности измени – и даже если у тебя 3 класса образования, вся глубина для тебя откроется.

Батюшка, это действительно очень важная тема для каждого из нас – размышления, на каком месте для нас стоит Бог. И приходим мы в храм лишь отдать, как говорится, Богу Богово...

– Барщину отдать. Недавно такое услышал: многие считают, что нахождение в церкви – это отработка барщины. Это, конечно, не может быть приемлемым, Богу барщина не нужна. Есть русская пословица: невольник – не богомольник. Если человек пришел в храм только потому, что его принудили, он не будет молиться. А если он не будет искренне предстоять Богу, что толку-то?

Какой тогда в этом вообще смысл, если так к этому относиться? Есть еще такая интересная поговорка: все ешь, но людей не ешь. И она тоже, мне кажется, для каждого из нас, ведь поститься мы должны втайне, не гордясь тем, что постимся. Как Вы считаете, пословица жизненная?

– Конечно, жизненная. По поводу хвастовства, фарисейства Христос и говорит: когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. И мысль, что мы не должны в пост омрачать свои лица, как лицемеры, а должны являть радостное лицо другому человеку, до нас никак не может дойти. Пост только начался, а мы ходим мрачными. Ладно, если это связано с переживанием о своих грехах. Но ведь это часто связано с отношением к нашим близким. И вот это неприемлемо.

Могу адресовать людей к 58-й главе Книги пророка Исаии. Там Господь свидетельствует, какой пост Ему угоден. По библейскому взгляду, пост – то время, когда я максимально отдаю себя людям в радости, для меня это радость. Так должно быть. Поэтому Христос говорит: если вы поститесь не так, то вы – лицемеры, вы хотите явиться постящимися перед другими и помрачаете свои лица. У нас это никак не может войти в правильную колею, для нас всегда пост становится данью, формальностью: вот сейчас похожу мрачный, а потом на Пасху и развеселюсь.

Вопрос телезрительницы Светланы из Пскова: «Я была на Исповеди, и батюшка мне сказал, что у меня нет благоговения. Не пойму самого слова. А сегодня читала Притчи Соломоновы, и опять: „благоговение к Богу – это начало разумения”. И я опять задумалась над этим: это чувство? действие? Что должно произойти, чтобы достичь благоговения? Помогите, пожалуйста».

– Это действительно одно из важнейших явлений, которое определяет правильность отношения человека к Богу. То есть когда человек испытывает трепет, как во втором псалме: «Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся ему с трепетом» – трепет вызван тем, что человек, с одной стороны, знает, верит, что Бог – бесконечная Любовь, изливающаяся на него, что Тот, к Кому он сейчас обращает свое сердце, есть Источник необыкновенной, непрекращающейся, всепобеждающей любви.

А с другой стороны, человек знает, что любовь изливается только по одной-единственной причине: Бог этого хочет. Во мне самом есть только то, что я делаю неправильно. Я состою, я соткан из тех вещей, поступков, мыслей, чувств, переживаний, которые Бог не любит, которые Ему не нравятся, которые в любой момент могут Его, скажем языком человеческим, расстроить. И я знаю это, поэтому понимаю, что поток непрестанной любви, с одной стороны, – необыкновенно радостный и сладостный. А с другой стороны – он укоренен в Самом Боге, от меня это не зависит. И я радуюсь тому, что у меня такой Бог, и благодарю Его за это. Но делаю все в своей жизни необыкновенно осторожно: а вдруг Его это расстроит – и Он отвернется от меня? Что же я тогда буду делать? Вдруг долготерпение Его иссякнет, вдруг что-то случится, что Он разочаруется во мне. Вот это ощущение и рождает благоговение перед Богом. (То же самое в тех же притчах: «начало премудрости – страх Господень». «Страх Господень» – столь же сложное для объяснения понятие, как и благоговение.) Но рождается оно из этих двух чувств, двух размышлений – вера, переживание Его любви и сознание того, что я этой любви не заслуживаю. И это не только чувство, но обязательно поступок и мысли: «Как бы мне Его не расстроить, как бы мне Его не огорчить – не хочется Его огорчать и расстраивать». Вот это в поступках и в мыслях и рождает постепенно чувство благоговения.

Записала:
Татьяна Муравьёва

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475