Протоиерей Максим Кравченко: Христианин должен уметь все, что с ним происходит, превращать в молитву

Сегодня мы будем отвечать на вопросы телезрителей, и первый: «Когда я думаю и сожалею о грехах, то впадаю в уныние, понимая, что грехов моих больше, чем я их замечаю на самом деле. Как сочетать раскаяние в грехах с надеждой на милосердие Божие?».

– Мы живем в такое удивительное время, когда святоотеческое предание, назидание, проповедь доступны каждому. Сейчас не атеистические годы, когда люди не имели возможности свободно и спокойно прочитать даже Новый Завет (церковно-духовная литература была недоступна). Поэтому о таких понятиях, как Иисусова молитва, борьба с помыслами, искушения, совмещение христианского подвига с обычной жизнью в миру, знали единицы, наверное: только монахи, духовники, наставники. И они, как могли, пытались этому научить людей, передать им духовные знания, духовный опыт.

Сейчас нам достаточно открыть письма Оптинских старцев, почитать, к примеру, что писал святитель Феофан Затворник о покаянии, о молитве, открыть «Письма духовным чадам» игумена Никона (Воробьева) – замечательные назидания духовного человека, который жил в 20–30-е годы прошлого столетия. И там на все эти вопросы, недоумения есть советы и ответы.

Конечно, можно о многом спросить своего духовника – это самый простой способ, и, возможно, именно с него и следует начать. И он, зная вас лично, исходя из ваших личных особенностей, ответит вам, учитывая вашу индивидуальную ситуацию, черты характера, и, может быть, укажет вам: то, что вы считаете грехом или ставите себе в великую вину, на самом деле не заслуживает того, чтобы из-за этого так уж сильно убиваться и тем более впадать в уныние, которое само по себе смертный грех.

Но если ответить в общем на ваш вопрос, сразу и сейчас, то можно вспомнить наставления замечательного святого – преподобного Силуана Афонского, нашего соотечественника, который подвизался на Святой Горе Афон. Он очень кратко для себя все это сформулировал так: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся». Он говорил, что христианин должен считать себя уже осужденным грешником, считать, что он за свои грехи находится в аду, но при этом не отчаиваться, зная, что над ним еще не вынесен окончательный приговор и что милосердие Божие неограниченно и неизреченно.

Поэтому, когда мы осознаем свои грехи, не надо делать так, как Иуда Искариотский: он раскаялся, но не покаялся, бросил сребреники и сам себе сказал, что предал кровь неповинную, но пошел не каяться, как апостол Петр, оплакивая свой грех, а пошел и удавился. И вот до такого состояния отчаяния ни в коем случае нельзя себя доводить, нельзя этому поддаваться: нельзя здесь идти на поводу у бесов, которые не дают человеку осознать свой грех (а если человек над этим задумался, то они начинают представлять ему грех настолько ужасным, что уже нашептывают, что человек и спасения не достоин). Это тоже неправильно.

Осознавая свои грехи и благодаря Бога за то, что Он открывает нам глаза на них, дает нам познание своей греховности, тут же надо Бога просить, чтобы Он не позволил, не попустил нам впасть в уныние, отчаяние, депрессию или, напротив, в саможаление, в обвинение во всех своих поступках окружающих, что вот «виноваты те», «если бы не такая ситуация, я бы так не поступил»… Все это неправильно. Правильно – принести Богу покаяние, сказать: «Господи, я согрешил» – так блудный сын в Евангельской притче осознал, что с ним произошло, понял, что дожил до общения со свиньями, и сказал: «Я виноват, пойду к отцу моему». Он не впал в уныние, не повесился – он пошел обратно, вернулся к своему отцу, в отчий дом и получил и прощение, и возвращение сыновнего достоинства. Вот так и мы с вами должны поступать.

Подчеркну то, с чего я начал. Обязательно нужно читать святоотеческую литературу – письма Оптинских старцев, проповеди, воспоминания, жития современных святых, жизнеописания, из которых тоже очень многое можно почерпнуть: как эти люди жили, как они не унывали, осознавая полностью свое человеческое недостоинство, какие-то свои грехи молодости, оплакивая эти грехи, как они ухитрялись не унывать и не терять присутствия духа, например, когда сидели в лагерях за веру во Христа, когда находились в атмосфере отчаяния, среди убийств, сквернословия. Там, где многие люди сходили с ума, многие, наоборот, несли свой подвиг исповедничества веры и молитвы до конца. И многие после того, как выходили из лагерей (мы читаем об этом в их воспоминаниях), говорили: «Там я молился по-настоящему».

Одних людей обстановка ломает, а других, как ни странно, делает крепче и сообщает их вере новые высоты. Поэтому, пользуясь тем, что нам сейчас можно о многом прочитать совершенно свободно и спокойно (раз человек, слава Богу, задумался над чем-то), надо посмотреть, как это должно быть осмыслено с точки зрения наших духовных наставников, с точки зрения Предания, жизни и практики нашей Церкви.

Вопрос телезрительницы: «Я только начинаю воцерковляться, и получается, что я многое только познаю. Пусть меня батюшка поправит, если что-то не так скажу. У Патриарха Кирилла посох как бы обвивают два змея. У нас есть полис обязательного медицинского страхования, где такое же изображение. Я хотела бы узнать, что это значит».

– Знак этот относится к разряду христианской символики. Толковать такие знаки можно по-разному. Например, у нас на храмах под крестом нередко изображено то, что многие люди считают полумесяцем и толкуют как победу христианства над мусульманством (однако такое толкование многих мусульман обижает, даже оскорбляет); на самом деле изображаемый под крестом знак не полумесяц – это стилизованный якорь (крест как якорь, как основа нашего спасения).

Теперь о змеях на архиерейском посохе. Изображение их в церковной символике восходит еще к Моисееву жезлу, когда он поразил змея в пустыне, как мы знаем из слов церковных песнопений (посмотрите эти события в Книге Исход). На архиерейском посохе, с которым архиерей совершает богослужение, змея – символ мудрости, знак, что этому уже не просто монаху, не просто игумену или архимандриту, а архипастырю Господь вместе с его саном дарует ту мудрость, которая помогает ему пасти своих пасомых; это чисто символическое изображение и с медицинскими аллюзиями никак не перекликается – это именно символ той мудрости, которой обладает человек, и окружающие его, старшие собратья, рукополагая во архиерея, сочли его достойным, достаточно мудрым, чтобы править паствой Христовой.

Об Исповеди у нас есть вопрос: человек боится признаться в некоторых грехах на Исповеди – город маленький и страшно ( хотя человек понимает, что есть тайна Исповеди), и перед батюшкой стыдно. В итоге идет причащаться, не сказав всего до конца.

– Если вы доверяете священнику, который в вашем городе несет пастырский труд, пастырский крест (что непросто в маленьком городе), то надо все исповедовать, естественно, без утайки.

Есть свои особенности в служении в деревне, в маленьком городе или в столице. Везде свои трудности, свои нюансы. Любой священник знает, что за разглашение тайны Исповеди (что само по себе огромный грех, даже если об этом никто не узнает), в случае, если такой факт станет известен, его просто лишат сана. То есть он прекращает быть священником, идет в дворники, в таксисты… И любой священник знает (даже если не из совести, не из своего личного благочестия и веры во Христа, а просто из страха потерять сан), что он, конечно, никогда такого не сделает. Так что такие случаи маловероятны – я бы даже сказал, нереальны. Но если вы очень боитесь и у вас нет доверия к батюшке, поезжайте в любой монастырь и вместе с другими богомольцами повинитесь в своем грехе другому священнику. Пусть даже так, но это лучше, чем подходить к Причастию, скрыв какой-то грех. Если совсем коротко, я бы так ответил на ваш вопрос.

Вопрос телезрительницы: «Кто записан в книгу жизни?».

– В книгу жизни записаны те, чьи имена знает Господь Бог. Больше я ничего сейчас сказать не могу: это ведомо одному Господу Богу – так же, как и день кончины мира, о котором Христос сказал Своим ученикам: О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Поэтому и имена, записанные в книгу жизни, ведомы только одному Богу. Наша с вами задача – стремиться туда попасть, стремиться оказаться среди стоящих одесную, по правую сторону от Спасителя.

Следующий вопрос: «Подскажите, пожалуйста, как правильно на Исповеди описать свои грехи?».

– У исповедников (людей, которые стоят в очереди на Исповедь и исповедуются) проблема: как правильно исповедоваться. А у нас (священников, эту Исповедь принимающих) тоже иногда возникают проблемы: как успеть всех исповедовать, особенно в большие праздники (например, перед Пасхальной службой или в день Великого Четверга на Страстной седмице Великого поста)? Как при этом принять у человека его покаяние, чтобы и сам человек осознал, что его выслушали?

С позиции священника я бы просил не говорить ничего лишнего (каких-то незначительных подробностей, не надо иногда даже называть имен). Поймите: все, что нужно, священник спросит сам, если в этом есть необходимость.

То есть вы подходите и говорите: «Батюшка, на предыдущей неделе снова ссорился со своей женой. Гневался. Допустил даже сквернословие, каюсь. Не читал как положено регулярно утренние и вечерние молитвы, каюсь. Ругался за рулем, когда меня подрезали, не сдержался, каюсь» – все, Исповедь состоялась; а если что-то нужно дополнительно священнику спросить, он у вас спросит сам.

Немаловажный момент: если вы чувствуете, что вам нужно у священника спросить какой-то совет и прочее, – подойдите к нему в будни, во время вечерней службы, но не в самый день праздника, не в воскресенье: в эти дни стоит на Исповедь и толпа детей, и толпа причастников, и часто приходят на первую Исповедь (по незнанию), и, конечно, таким людям священник будет уделять больше внимания: ему иногда придется и о чем-то расспросить их, что-то им объяснить. Поэтому, если вы не в первый раз приходите в церковь и уже немного знакомы с расписанием богослужений, с тем, как в вашем храме (или в том, куда вы пришли) совершается Исповедь и в какие часы, если вам нужно больше времени, – постарайтесь подходить к священнику тогда, когда у него меньше исповедников. Это мое пожелание.

Я думаю, что нужно еще не бояться подходить к священнику посоветоваться: многие вопросы возникают из-за того, что стесняются подойти и что-то спросить.

– Нет, стесняться не нужно. У нас сейчас (особенно в больших городах) при каждом храме есть дежурный священник, ответственный, например, за поступающие телефонные звонки. Если позвонят и пригласят к умирающему, священник сразу готов ехать – его не надо вызывать из дома. Поэтому обратитесь в храм, попросите телефон дежурного священника, позвоните сначала по телефону, или подойдите к нему, если он в храме дежурит или стоит молится; подойдите с ним поговорить. Во всех крупных городах это сейчас совершенно не проблема.

Вопрос телезрительницы: «Я из глубинки, у нас 3 храма в округе, во всех совершается Литургия, все причащаются, народу не очень много. Но вечерней службы не бывает. Никто на вечерних службах не бывает, только приходят на Литургию и причащаются. Это соответствует правильной уставной жизни Церкви?».

– К сожалению, это частое явление в нашей глубинке, когда священник и рад бы совершать вечернюю службу, но никто не приходит или приходят 1–2 человека. И в таком случае вечерняя служба (вечерня, утреня, часы) переносится на утро. Поэтому вам нужно подойти к настоятелю храма и уточнить, совершается ли в храме вечернее богослужение с утра. В таком распорядке нет никакого нарушения, никакого греха, особенно если это совершается с ведома благочинного и Правящего епархиального архиерея.

Я думаю, в тех храмах, о которых вы говорите, вечернее богослужение частично или даже полностью, без сокращений, бывает утром, а потом совершается и Литургия. И пока идет часть этого вечернего богослужения, перенесенная на утро (например, начало службы в 7–8 часов), священник исповедует, готовится к совершению Литургии в алтаре, совершает проскомидию – в этом нет ничего страшного, но этот момент нужно уточнить у настоятеля храма.

А что делать прихожанину, если он хочет причаститься в воскресенье, но в субботу не может попасть на всенощную, потому что физически это просто нереально?

– Предупредить об этом батюшку, который у него духовник, взять у него благословение на такое невольное нарушение, объяснить ему, как долго это будет продолжаться... Мы все-таки должны быть в субботу вечером на всенощной, а в воскресенье утром на Литургии, поскольку это 2 части одного богослужения, которое раньше совершалось всю ночь (да и сейчас в монастырях так, это одно целое богослужение).

Но это было бы очень долгое, обременительное богослужение для современных людей (особенно семейных, тех, у кого работа, кому надо прийти домой и приготовить ужин для своих домашних). Поэтому это единое богослужение разделили на две части: на вечернее (всенощное бдение в субботу вечером) и собственно Литургию утром, когда мы причащаемся. Но мы должны стремиться быть и на вечернем богослужении, и утром в воскресенье – это наши святые часы, минуты, которые мы посвящаем Богу хотя бы раз в неделю. Это наша обязанность, если мы как-то хотим Богу послужить, поблагодарить Его, о чем-то попросить... Это наш храм, мы его прихожане.

Следующий вопрос: «Скажите, пожалуйста, как часто можно причащать детей? Не станет ли частое причащение для них чем-то обычным?».

– И это – индивидуальный вопрос. Его надо задавать священнику, который ваших детей знает, видит, исповедует (может быть, вы даже дружите семьями): может быть, он одной семье скажет чаще причащать детей, а другой – реже. Но в целом Причащение не станет для ребенка чем-то сильно привычным, если он будет видеть, что люди вокруг него (и в первую очередь его родители или бабушка, дедушка) сами относятся к Причащению с благоговением.

Причащение – это праздник: это не рядовой элемент воскресного дня, а событие, перед которым все молятся, просят друг у друга прощения, стараются прийти в храм в праздничной, нарядной одежде. И когда ребенок спрашивает, почему так, объясняют, что это все ради Причащения: мы идем причащаться, а это величайшее таинство на земле. Со временем ребенок будет понимать, что и как, и я не думаю, что он привыкнет. В любом случае частота Причащения как ребенка, так и взрослого индивидуально решается с вашим духовником, с вашим священником.

Вопрос: «Как правильно расставить приоритеты: работу, учебу, дела по дому, общение с мужем? Должен ли муж помогать в делах по дому? Мой муж приходит поздно с работы, я одна не справляюсь, а у нас даже еще детей нет».

– Я бы вам посоветовал опять же начинать с разговора со священником. Если вы воцерковлены (судя по вашему вопросу на наш телеканал, для вас ответ священника имеет какую-то значимость) и муж не против поговорить со священником, то надо это сделать. Если он не очень хочет идти в храм, то я бы вам посоветовал обратиться в службу психологического консультирования – в этом нет ничего страшного, постыдного (единственное, было бы хорошо, если б психолог-консультант был при этом верующим человеком). Есть службы православной психологической помощи (можно поискать в интернете), православного семейного консультирования. Есть это в вашем городе, обратитесь туда – сначала одна или, может быть, сразу придите вместе с мужем, и там уже вам ответят, как быть, о чем вам стоит просить мужа, а о чем нет. Это все индивидуально.

Но когда вы перечисляли приоритеты, я бы в этот перечень добавил и поставил на первое место слово «молитва». Давайте научимся все делать с молитвой. Понимаете, ведь это очень просто. Встал утром – «Господи, благослови», приучил себя это говорить – уже началась молитва. Одеваешься – «Господи, помоги». Чистишь картошку – читай «Отче наш» или «Богородице Дево, радуйся». Вот и молитва. Идет человек по улице и молится: хорошая погода – поблагодари Бога за погоду, плохая погода – попроси Бога, чтобы Он не попустил тебе простыть. Вспомнил какого-то человека – помолись о нем: не просто думай о нем или переживай, а помолись.

То есть христианин должен уметь все, что с ним происходит, превращать в молитву, и тогда будет совсем другое настроение, тогда домашние повседневные дела будут восприниматься по-другому: мы прекрасно знаем, что даже суп, сваренный добрым человеком с молитвой, будет иметь совсем другой вкус, чем суп, который жена варила, будучи обиженной на своего мужа или чуть ли не проклиная его, а бесы радовались... Поэтому надо все научиться делать с молитвой. И, возможно, многие ваши проблемы рассосутся сами собой.

Обратитесь, пожалуйста, к нашим телезрителям с заключительным словом сегодняшней беседы...

– Я хотел бы всех вас попросить молиться о событиях, происходящих на Украине, и хотел бы попросить всех вообще молиться. Молитву мы очень часто недооцениваем. Мы не видим ее, когда о нас молятся, не слышим, но на самом деле молитва – это великая сила, великий подарок нашим близким от нас. Что бы мы с вами ни делали, давайте приучать себя молиться: за рулем, за столом, даже лежа в постели, уже отходя ко сну – можно молиться своими словами, читать Иисусову молитву, тропарь, кондак перед любимой иконой Божией Матери, которую особенно почитает сердце, но молиться нужно.

И второе – чтение святоотеческой литературы. Не надо сразу начинать с Симеона Нового Богослова, с его трудов или сразу ставить цель перечесть все тома святителя Иоанна Златоустого. Начнем с простого – с Оптинских старцев, с игумена Никона (Воробьева), с воспоминаний о тех людях, которые жили совсем недавно. Это отец Павел (Груздев), отец Иоанн (Крестьянкин), покойные лаврские старцы – архимандрит Матфей, отец Кирилл, отец Наум и многие другие подвижники: когда мы читаем то, что писал святой человек, – этот святой человек в это время на Небе о нас молится. Читая Оптинских старцев, мы заручаемся тем самым их молитвенной поддержкой. Молитва и чтение – это то, чего хотелось бы пожелать прежде всего самому себе и всем нашим телезрителям.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475