Архимандрит Савва (Мажуко): Безобразие татуировки в том, что она останется с тобой навсегда

– Очень модное увлечение: я заметил, что даже люди пенсионного возраста идут на то, чтобы сделать себе на плече какую-нибудь вечную бабочку, или цветочек, или написать какое-то изречение на вьетнамском языке или, может быть, из Священного Писания или какую-то поговорку. Один мой товарищ придумал изобразить на себе Архангела Михаила в честь сына – это для него очень-очень важно.

И для христианина и для священника, которому задают вопросы относительно татуировок, это оказывается даже некоторым вызовом: такая внезапная мода нас несколько обескураживает, обезоруживает. Что это? Некоторые священники говорят, что это страшный, неотпущаемый грех – это жуткое, страшное язычество, недопустимое, неприемлемое для верующего человека.

Мы открываем Библию и находим там, в одной из Книг, запрет на нанесение нарезов на свое тело в честь покойника. Была такая практика, и вообще подобных практик было много: татуировка изначально родилась из духа религиозной взволнованности. Но из этого духа родилось очень много, например, наши трагедии и комедии, и песни, и любое застолье несут в себе следы религиозного действия: древность не знала эмансипации, секулярного опыта, опыта религиозного – все было пронизано религией.

Поэтому спекулировать на тему того, что современная татуировка есть языческая практика, я бы не стал. Хотя мне встречались люди, которые связывали татуировки с религией. Однажды я, возвращаясь из одного французского города, познакомился с одним человеком, христианином из Египта, коптом, который мне показал татуировку Креста у себя на запястье. Копты – это народ-мученик, который постоянно переживает нападения от исламских радикалов, у которого постоянно сжигают церкви, взрывают монастыри, почти каждый месяц совершают теракты. Против этих древних христиан, потомков египетских фараонов, людей, которые еще помнят язык фараонов, людей, хранящих Евангелие, свою древнюю веру, направлена серьезная агрессия. И эти люди, чаще всего мужчины, в возрасте 12 – 14 лет наносят себе татуировку в виде креста, и это настоящее исповедничество в их обществе. Вот вам пример неожиданной связи татуировки и религии.

Хотя при бурном росте неоязыческих культов и сообществ мне встречались люди, которые действительно воспринимали татуировку как языческое действие, но это бывает крайне редко. В основном это модное увлечение. Как к нему отнестись? Вот, например, у вас шестеро детей. К вам подходит ваш подросток и говорит: «Папа, я хочу сделать себе татуировку на плече или на груди, набить какое-то изречение из песни любимой рок-группы, или в память о безвременно почившем Честере Беннингтоне изобразить его портрет на правой груди или на левой, ближе к сердцу».

Как быть? Как поступать? Я не знаю! Вот мой ответ: я не знаю, как поступать – это дело вашей семьи и дело очень личное. Не впутывайте сюда религию! Вот что важно помнить. Постарайтесь понять, что такие вызовы, которые приносят вам подростки, – это проверка предшествующего опыта ваших отношений, степени доверительности отношений. Если вы еще способны убедить вашего ребенка, если вы еще способны удержать его внимание, если вы, вырастив ребенка до 18 лет, сохранили его уважение, он с вашим мнением считается, значит, наверное, вы хороший родитель. Это проверка.

А как быть самому любителю таких изображений, не изменяет ли он христианской вере? Я думаю, нет: не надо путать подростковую глупость с религиозным релятивизмом или безразличием к вере, потому что, мне кажется, мода на татуировку – один из элементов стайной жизни подростков. Я спрашивал одного знакомого рэпера, зачем он это делает, зачем ему необходима эта татуировка. Он мне отвечал: «Я хочу как-то подчеркнуть свою уникальность, я ведь необычный человек!» – что-то вроде этого, может быть, в более смягченной форме. А зачем? Ведь это внешний знак. Значит, это для людей, которые извне, – это не для тебя самого. Если ты веришь в свою уникальность, зачем говорить об этом другим людям? Мне кажется, основная глубина поиска, увлечения разного рода модными веяниями связаны с тем, что человек недостаточно себя ценит, недостаточно себя любит, может быть, ему никто никогда не показал, как он прекрасен, как он уникален. Никто ему никогда не говорил, как гордится им, как любит его. Может быть, он ни разу не переживал чувства восхищения собой, и ему хочется хоть как-то заявить о себе. Это не главная причина, конечно же.

Поэтому татуировок я, честно говоря, не боюсь. Просто вижу в этом некоторое неудобство для взрослого человека. Один из моих любимых актеров, замечательный актер Вячеслав Тихонов участвовал в съемках бессмертного шедевра советского кинематографа «17 мгновений весны» (этот фильм Татьяны Лиозновой – уникальное произведение, настоящий шедевр) и был вынужден просить другого актера «играть» его руки: в кадре, где мы крупно видим руки Штирлица, это не руки Вячеслава Тихонова – на руках актера была татуировка «Слава», сделанная еще в молодости, и он был вынужден прятать свои руки.

Для меня это один из самых сильных аргументов. Сейчас ты молод, увлекаешься спортом или вокалом, бегаешь, тусишь, как сейчас говорят, но со временем ты станешь отцом или матерью, а потом бабушкой или дедушкой, и подростковые знаки, которые ты себе нанес на тело, никуда не денутся. Понимаете, в чем все безобразие татуировки? Она остается с тобой навсегда.

Мне кажется, что самое уникальное тело среди целого набора разных видов тел – это тело чистое, с его естественной красотой: человек самодостаточен в телесном обличии – ему не нужно никаких других украшений, поэтому чаще говорите другому человеку, что вы его любите и восхищаетесь им.

Записала:
Мария Матуленко

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475