Протоиерей Александр Пелин. Светское общество и Церковь: сотрудничество или антагонизм?

Тема очень интересная и важная – и в нашем государстве всегда взаимоотношения православного человека и общества связаны с проблемами. Отче, что же такое взаимоотношения Церкви и общества?

– Это на самом деле большая проблема, поскольку мы должны понять, удачно ли такое определение. Потому что, с одной стороны, Церковь – часть общества. Если брать формальный признак, то есть некоторые органы государственной власти, которые в отдельных политических концепциях противополагались, или противопоставлялись, государству. Есть общественный сектор, гражданское общество, а есть государство, которое довлеет, некоторым образом управляет, в отдельных случаях дискриминирует те или иные категории общества.

Если мы посмотрим на развитие нашей сегодняшней истории, нашей России, то увидим, что в нашем общественном секторе тоже господствуют самые разные идеологии и самые разные взгляды. Часть из них атеистического, секулярного направления, когда Церковь не приемлется ни под каким видом. А кто-то приемлет Церковь, но пытается ее изменить под себя. Например, есть различные общественные организации, именующие себя православными. Но когда начинаешь внимательно смотреть на их деятельность, понимаешь, что отнюдь не всё, что они делают, на самом деле православное – это их представление о Православии. Часто такие организации созданы людьми, желающими изменить Церковь внешне которые хотели бы, чтобы Церковь под них подстроилась. Часто такие организации даже не имеют духовников, не имеют общения с архиереями, не имеют благословения Священноначалия на свою деятельность, но при этом именуют себя православными (или истинно православными).

Это является большой проблемой и вызывает отторжение у другой части общества: некая часть общества начинает ассоциировать православных именно с этими активистами, которые к Православной Церкви имеют опосредованное отношение. Более того, они считают, может быть, себя православными, но насколько они православные реально, это очень большой вопрос. Из-за этого возникают различные нежелательные движения внутри разных сообществ, в том числе и православных, и вообще внутри нашего общества: мы понимаем, что наше российское общество сейчас очень стратифицировано, то есть раздроблено на различные группы сообществ, очень много разных интересов – групповых, национальных, экономических, территориальных.

А как Церкви всего этого избежать? Ведь в Церкви, как сказано, нет ни Еллина, ни Иудея, но все и во всем Христос. И вот в чем наша задача: чтобы Христос был всеобъемлющим фактором над этими разными групповыми и прочими интересами. Вот в этом сложность того, чем занимаются подобного рода отделы, как мой. С одной стороны, мы изучаем структуру общества, структуру социума, и мы понимаем, что социальное не прогнозируется, не конструируется. Да, отдельные влияния сказываются на формировании общественного сознания, на формировании каких-то интересов, взглядов (скажем, молодежи). Но, с другой стороны, мы понимаем: какие бы прогнозы ни были, ничего не происходит. Вот, например, нам навязываются какие-то концепции прав и свобод – они пришли извне, из других культур, из других стран, других политических систем. И вдруг мы понимаем, что молодежь начинает на это реагировать. Вот нам говорят: Билль о правах, о потреблении, концепции общества потребления... А мы-то что со всем этим должны делать? То есть мы действительно поверим, что молодой человек – это только потребитель и ничуть не созидатель? Вот мы сейчас перестроим саму структуру общества и будем только потреблять то, что некоего более высокого ранга деятели будут давать нам под видом общества потребления… Условно говоря, навязывая какие-то музыкальные предпочтения – через кинематограф, через интернет-сообщество, через игротехнику (газеты, наверное, сейчас не читает молодежь, телевидение тоже почти не смотрят, в основном все в интернет-сообществах). То есть мы понимаем, что прослеживается совершенно четкая тенденция – привить определенные взгляды. Происходит разделение, расслоение на общество первого порядка, второго, третьего – есть высшие государства, есть низшие, и вопрос в том, где будет Россия, где будет наш человек, где будет Православие, кто мы есть для мира?.. Вот в этом смысле давайте будем думать, что нам сделать в этой истории.

Вопрос телезрителя из Москвы: «Я хотел бы узнать: почему люди считают, что Церковь забирает много себе денег? Очень многие люди считают, что Церковь превратилась в ООО в наше время».

– Я не могу думать за людей. Нужно конкретно сказать: если тетя Маша думает, то надо понимать, какая тетя Маша, с каким багажом знаний, а если дядя Петя, то тоже нужно понимать, что за дядя Петя: он бывший военный, бывший инженер или учитель? Надо понимать, что это за люди. «Люди думают…» – и я сразу ставлю знак вопроса. Давайте здесь уточним: если вы так думаете, я вам отвечу на ваш вопрос, то есть вам лично. И задал бы вам тоже некоторые уточняющие вопросы: на каком основании вы так считаете?

Мы находимся фактически в Александро-Невской лавре, там нет цены – вы можете положить 5 копеек, можете положить 100 рублей, можете положить другую сумму: это совершенно ваше дело. Если у вас нет денег, то, естественно, вы берете свечу и ставите ее бесплатно. С чего вы взяли, что Церковь превратилась в ООО? Откуда эта информация? Это кто-то вам внушил на основе определенных информационных войн? Есть сейчас технологии совершенно справедливой информационной войны, в том числе против Церкви, есть понятие деформации, унижения, уничижения тех или иных образов, когда показывают того или иного священника сильно толстым. Вот есть такой отец Гермоген, например, который вел передачу в Даниловском монастыре, – он действительно полный батюшка. Но почему он полный? Он, извините, не очень здоров: у него не все в порядке с гормонами, ему надо, по большому счету, пройти курс лечения...

Вы замечательно сказали, что разделять Церковь и общество невозможно: Церковь есть часть общества. Но мы знаем время, когда Церковь самым первым указом была отделена от государства. В чем же разница здесь между государством и обществом, ведь государство и есть общество, а общество и есть государство (во всяком случае, состоит из его представителей).

– Меня другое интересует во всей этой истории. Можно вернуться к такому понятию, как социум, как он организуется и с чего начинается. Есть вера человека, личная вера, а есть некая организованная структура веры. Есть религиозность личная, наша с вами, а есть понятие религии как института, той формы, которую мы имеем (то есть и сами имеем, и организуемся с другими людьми). Вот ваша религиозность как может с моей религиозностью соотноситься? Если нас двое. А если нас трое? А если десять человек? А если миллион? Как придумать эту структуру (или придумать, или каким-то образом соотнести)? Здесь ничего, кроме Божественного Промысла, невозможно. Господь определенным образом устроил Церковь – это сообщество, объединенное вокруг апостолов, вокруг священников. Есть разделение на общины, где есть пастыри, имеющие свое служение. Диаконы имеют свое служение, клир, певчие, церковные люди – свое: кто-то имеет социальное служение внутри прихода, кто-то помогает больным, кто-то престарелым, кто-то занимается с детьми. Таким образом, возникают некие сообщества, объединенные вокруг веры, имеющие единый устав, единую структуру действия, службы, мысли, языка, культуры, традиции. И это институализированные формы религиозных сообществ. Я к чему это говорю? Это традиционные наши установки. Например, Русская Православная Церковь: есть монастыри, есть приходы, есть епархии, есть Патриархия и так далее.

Вопрос телезрителя из Санкт-Петербурга: «В современном обществе часто случается так, что женщина ждет ребенка и остается одна, ей тяжело. Хотелось бы очень слова утешения от Вас услышать для этих женщин. Есть ли какие-нибудь организации, куда женщина может прийти за духовной помощью, утешением, может быть, за поддержкой?».

– Сразу начну с последнего. Безусловно, такие организации есть. Они есть и в Санкт-Петербургской епархии. Есть у нас специальный Отдел социального служения. Я вас очень прошу, если это возможно, выйти на сайт Отдела социального служения Санкт-Петербургской епархии и найти телефоны служб. Не менее 3-х организовано (может быть, 5 по Петербургу) специальных приютов, специализированных учреждений, и мамы, ожидающие ребенка, готовящиеся к родам, первые дни могут быть там размещены и находиться на полном обеспечении.

А слова утешения?.. Радость от рождения дитя исчерпывает все сложности и проблемы... И в Псалтири написано: не надейтесь на князей, на сына человеческого. Иногда так случается, что девушка, женщина, обольщенная красотой молодого человека или какими-то словами, сразу падает к нему в объятия, становится беременной, а молодой человек оказывается не готов и бросает ее. Это очень печально, но, к сожалению, это факт. Я хочу сказать: если бы мы с молодости, с детства объясняли молодому человеку, девушке, как правильно себя вести в этих взаимоотношениях (по крайней мере, с точки зрения веры), то они так не поступали бы. Скорее всего, это случается в семьях или в ситуации, когда люди из неверующих семей встречают друг друга, потом через трудности, через эти проблемы приходят к вере. Чаще всего так бывает. Простите, может быть, здесь другой случай, я не знаю.

Вопрос телезрительницы из Брянска: «Скажите, пожалуйста, имеют ли право в церквах продавать святую воду и почему в последнее время практикуется такое?».

– Я думаю, святая вода не продается и не может продаваться. Единственное, за что может взиматься плата в этой ситуации, это за упаковку, тару. Я не понимаю, о чем речь. Но если вы тару с собой принесли, бутылочку, то вам просто наливают воду.

Продается не святая вода, а бутылка для святой воды… К сожалению, у нас складывается ситуация, когда опять же Церковь мало говорит. Мне иногда кажется, что провокационные вопросы атеистического сообщества нуждаются в ответе – хотя понимаю, что они слушают сами себя, им не нужны ответы.

– Они только этого и ждут. Ждут хайпа, экшена, истерического столкновения с ними в словесной баталии. Друзья мои, не дождутся, это бессмысленно. Посмотрите, Пилат спрашивал Господа (конечно, это некорректное сравнение, но все-таки): и спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь. Смысл объясняться? Всякая неправда отсеется. Оправдываться? «На самом деле я другой…»? Нет.

Понимаете? Сейчас одна из тем – главное, налить грязь. Это как, извините за выражение, в анекдоте про ложечку: «Ложечка была украдена!» – потом она нашлась, но осадок остался. Вот об этом речь. То же самое сейчас. Смотрите, как хотят деформировать человека (с кинорежиссером сейчас идет ситуация по Петербургу, не буду называть фамилии): хотят унизить, тут же сразу – кому-то уголовное дело, кому еще что-то. На меня была вылита масса грязи в нашем замечательном городе. С какой целью? С той же самой целью: унизить, оскорбить, растереть в прах, порошок.

Это не имеет отношения к свободе выражения?

– Никто же не ущемляет свободу – пожалуйста, выражайся как хочешь, другой вопрос, что твоя свобода ограничена только одним: когда ты уже наступаешь на мою свободу – на мою свободу веры, когда ты посягаешь на святыни, на сакральное, на то, что для меня ценно. Вот как в «Тангейзере» – откуда выходит Христос… Что это за режиссерский ход, о чем он, для чего? Для чего через пошлость объяснять глубокие и серьезные знаковые вещи? Всегда есть возможность по-другому выразиться, всегда есть возможность мат заменить хорошими словами – ведь когда идет эфир, Сергей Шнуров не позволяет себе ругаться матом (вот сейчас на Первом канале идет какой-то проект), но, когда он делает коммерческий концерт, раскрепощается.

Это практически беспринципность во всех ее проявлениях. Общество и Церковь – мы привыкли к тому, что эти слова долгое время произносились именно в антагонистическом звучании. Сейчас мы понимаем, что все-таки наступает пора не столько вражды, сколько взаимопонимания. Иначе наше общество может быть расколотым настолько, что мы начнем ощущать весь дискомфорт такого существования.

– Я когда-то жил в Поволжье, помню первые большие форумы общественности, которые проводились в Нижнем Новгороде, в Приволжском федеральном округе – Сергей Владиленович Кириенко тогда возглавлял. Помню, как приезжали первые правозащитники, госпожа Алексеева, еще кто-то… И все было сделано так, что Церковь туда не была включена – Церковь не могла претендовать на гранты, не могла подавать никакие заявки ни в фонды, ни на президентские гранты, Общественной палаты и прочее. И только в процессе большой работы, большого разъяснения, встреч и внимательного отношения к ситуации мы вдруг это выровняли, ведь копирование любых западных политтехнологий, идей, взглядов (в том числе на общественный сектор) не работает в нашем сообществе, в России.

Например, понятие гражданского общества... Это же совершенно четкий конструкт, который был применим в определенных условиях в определенных англосаксонских сообществах. Он не ложится на нашу российскую действительность. Как клише: положили – и все сравнялось? Ничего подобного: мы живем по-другому, у нас другой менталитет, у нас другой уровень культуры, другие интересы. Давайте быть аккуратнее здесь. Я это к чему хотел сказать? К тому, что как раз сейчас и у государства, и у общественных институтов (долгие годы я был членом Общественной палаты России) есть понимание, что Церковь может нести представительские функции в общественных структурах. Например, в Петербурге сейчас тоже есть специальная комиссия (она создана в последнем созыве), куда входят представители всех основных конфессий нашего города. Естественно, Православие там представлено. И слава Богу, ведь в городе на Неве почти в самую последнюю очередь сделали такую комиссию и представительство православных общественных объединений, – хотя в других городах уже давно это есть.

Я как раз о православных общественных объединениях хотел с Вами поговорить: знаю, что такой союз создан и существует уже несколько лет, и своими делами он стал уже действительно значимым в нашем обществе. Расскажите, пожалуйста, чуть подробнее об этом...

– В последние годы мы сталкивались с такой проблемой: появляются отдельные люди, как я уже говорил, которые пытаются забрендировать, что, мол, «только они православное сообщество каких-нибудь организаций, выставок», «только мы православные казаки, а другие нет», «только мы православные информационщики, а другие нет». На самом деле это не так. Много разных людей, много разных НКО, общественных объединений. И сейчас разработано свидетельство (я получал принципиальное одобрение Владыки Варсонофия, нашего митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского), которое мы будем выдавать представителям общественных объединений, взаимодействующих с православными общинами, приходами, благочиниями, епархиями. Почему это важно сделать, почему такое свидетельство должно быть? Тем самым мы показываем, что есть организации, которые присвоили себе статус: мы такие-то православные (какое-нибудь общество содействия православной культуре, хотя на самом деле занимается чисто коммерческими проектами). А есть люди, которые действительно помогают общинам, приходам развиваться на местах. Вот, например, «Иоанновская семья» ведет огромную работу на Петроградской стороне, или объединение «Ставрос», есть великолепные кинематографические сообщества, «Православный Петербург», «Православная газета Петербурга», «Русская народная линия» (Степанов возглавляет), «Совет православной интеллигенции» профессора, доктора психологических наук Семенова, ПАНИ – Петровская академия наук и искусств (профессор, доктор философских наук Алексей Васильевич Воронцов) и масса других общественных объединений, собравших и кинорежиссеров, и художников, и сценаристов, и деятелей музыки. Представителей самых разных направлений – научную, творческую интеллигенцию. Тот же Георгий Николаевич Фурсей – великолепный вице-президент РАЕН (Академии естественных наук), доктор технических наук, один из серьезных и крупных ученых (он недавно отмечал 80-летие) – потрясающий совершенно ученый, крупнейший специалист в своей области. И православный.

Слава Богу, что у нас таких организаций и таких сообществ становится все больше. И, конечно, меня поразила цифра 52%: я много езжу по храмам и удивляюсь, что храмы всегда полны – мы помним время, когда в храмах было 5 прихожан, и все они были пожилые. Сейчас много молодежи приходит – это очень радостно. И если подводить итоги нашей беседы, то, наверное, можно сказать, что Православие и общество не только не находятся в антагонизме, но, напротив, в поиске друг друга, у нас становится все большее поле для деятельности. Шедше, научите все народы – для нас сейчас это особенно важно.

– Мне думается, вы сейчас замечательную цитату привели. Думаю, у нас очень большой совместный путь церковного сообщества и большого российского общества – я бы так выразился: есть большое российское общество, направленное на созидание, творчество, формирование высокого национального характера, на продвижение идей, которые заложены еще в прошлом – в высоком нашем прошлом, глубинном прошлом традиционного общества. Оно прошло через советский период модерна, отринув западную модель постмодерна и рванувшись вперед, осознавая свой уникальный евразийский путь, наполненный глубокими смыслами, глубоким созиданием, идеей веры. Вот такой путь, наверное, нам следует и продолжать, а все, кто к нам подойдет и кто готов будет с нами взаимодействовать (добровольцы, различные другие сообщества), – их мы только благословляем, одобряем и всячески радуемся, что мы вместе созидаем великую, большую неделимую нашу страну, которая и дальше будет развиваться.

Удивительно радостно мне от этих слов. Я Вас прошу благословить наших телезрителей на дальнейшие дела.

– Я хотел бы попросить, чтобы вы были действительно настоящими, добрыми людьми, людьми доброй воли. Божией милости во всех ваших делах, словах, поступках. Храни вас Господь!

Записала:
Елена Чурина

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475