К 100-летию Челябинской епархии: военные и послевоенные годы

Никакие распоряжения власти не могли отменить тысячелетнюю русскую историю. Православные ценности продолжали существовать в представлениях людей о добре и зле, в лучших произведениях русской классической литературы, которые входили в школьную программу, а порой христианские мотивы обнаруживаются даже в творчестве советских писателей, поэтов, ученых.

Алексей Ермолюк, кандидат исторических наук, руководитель информационно-издательского отдела Челябинской епархии: – Наша передача посвящена военным и послевоенным годам. Сороковые и начало 50-х насыщены событиями, это сложный и интересный период. А уж годы Великой Отечественной войны являются переломными как в судьбе Русской Церкви, так и в истории советского государства.

Власть понимала, что выиграть войну можно, лишь задействовав все социальные ресурсы. Из материалов Всесоюзной переписи населения 1937 года партийным вождям было известно, что третья часть горожан и две трети жителей села до сих пор верят в Бога, и это после длительных гонений, после многих лет разнузданной антирелигиозной пропаганды. В свою очередь Русская Церковь с первых дней войны заняла отчетливую патриотическую позицию: уже в июне 1941-го местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий призвал паству встать на защиту Отечества и предрек победу.

Челябинская область в годы войны была тыловой, сюда эвакуировали четыреста тысяч человек и более двухсот промышленных предприятий. Все отрасли народного хозяйства были переведены на военные рельсы. В области построили 35 новых заводов. Город Челябинск стали называть «Танкоградом», ведь он дал фронту 18 тысяч танков и 48 тысяч танковых моторов.

Во время войны изменения коснулись и религиозной жизни Челябинска. В конце 30-х единственным действующим храмом был Свято-Симеоновский. С 1922 года он являлся обновленческим, но в 1937 году, когда репрессии стали затрагивать и обновленцев, челябинская община во главе с Василием Хлопотовым вышла из подчинения обновленческим иерархам и объявила себя независимой, автокефальной. Впрочем, от репрессий это не уберегло. Достаточно сказать, что уже осенью 1937 года Василий Хлопотов был арестован и расстрелян. В феврале 1941 года община подала документы на перерегистрацию, но так и не смогла ее пройти. Вероятно, местные органы власти вели дело к закрытию последнего челябинского храма. Но грянула война, и государство было вынуждено ослабить хватку. Община Симеоновского храма восстановила связь с Московской Патриархией, прошла официальную регистрацию, настоятелем был назначен протоиерей Сергий Ашихмин.

Егор Малюков, кандидат исторических наук: – Активная работа верующих по подаче заявлений, подаче ходатайств привела к тому, что уже в 1944–1945 годах правительство разрешило открыть 24 храма. В годы войны специальным постановлением правительства был разрешен колокольный звон. Но возникла такая проблема: за годы гонений на Церковь просто физически нигде не оставалось колоколов. В Челябинской области в этом плане интересен личностный фактор наших руководителей, капитанов промышленности. Допустим, директор металлургического завода Носов не побоялся принять заказ на изготовление колокола для Церкви. Колокол весом более 600 килограммов отлили на Магнитогорском металлургическом заводе.

Алексей Ермолюк: – Хотя регион находился в глубоком тылу, все южноуральцы жили в ожидании вестей с фронта. На войну отправились мужья, отцы, сыновья. Женщины, дети, старики трудились на фабриках и заводах. В 1943 году был создан Уральский добровольческий танковый корпус. Одна из бригад корпуса формировалась в Челябинске. Там, где сейчас шумит пешеходная Кировка, маршировали добровольцы, ехали танки. Возле главпочтамта выстроили трибуны: здесь 9 мая 1943 года южноуральцы во главе с секретарем обкома Николаем Семеновичем Патоличевым напутствовали бойцов бригады перед отправлением на фронт. Славным был путь этих воинов. Они били врага под Брянском, освобождали Украину и Польшу, брали Львов, Берлин, Прагу. Боевое снаряжение танкистов изготовили челябинцы в сверхурочные часы и на личные сбережения. Православные приходы тоже оказывали помощь фронту. В первые годы войны средства собирали в единственном действующем храме, по мере открытия новых приходов и они включаются в эту работу.

Егор Малюков: – За годы войны прихожане Симеоновского храма собрали более 600 тысяч рублей в фонд обороны, приобрели облигации различных займов на сумму более 100 тысяч рублей, сдали серебра весом более 6,5 килограмма и золота более 260 граммов. Настоятель Свято-Симеоновского храма отец Сергий Ашихмин получил две благодарности лично от Иосифа Сталина за свою организаторскую проповедническую работу, был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Приходы всех церквей пожертвовали порядка 990 тысяч рублей. В фонд обороны жертвовали различные материальные предметы, например, полотенца, которые также шли в фонд помощи фронтовикам. И более 600 тысяч рублей составила подписка всех храмов на четвертый военный заем. Данная помощь не прекращалась и после войны, то есть общины, прихожане помогали фронтовикам, детям фронтовиков, следили за оградами кладбищ, восстанавливая их за собственные средства, оказывали посильную помощь в подобной работе.

Алексей Ермолюк: – Отец Сергий Ашихмин не только собирал пожертвования, но и отправил на фронт двух сыновей. Один из них погиб в бою, а другой скончался от ран после войны.

Южноуральцы услышали долгожданное сообщение о победе по радио рано утром 9 мая, в 4.15 по местному времени. За пару часов весть облетела города и села. А 24 июня в Москве состоялся Парад Победы, в котором участвовали 70 южноуральцев. Страна торжествовала победу, которая была достигнута благодаря сплочению всего общества, – мужчин и женщин, старых и юных, атеистов и верующих. Церковь немало сделала для того, чтобы приблизить день Победы. К сожалению, не все священнослужители встретили его на воле.

Так, в Челябинске на строи-тельстве металлургического комбината в ту пору трудился заключенный, который в документах именовался Иваном Михайловичем Черновым, а верующим был известен как епископ Иосиф. Смягчение государственной политики по отношению к Церкви было весьма относительным, аресты священнослужителей уже не носили массового характера, но и не стали редкостью. Владыка Иосиф, ранее занимавший кафедру епископа Таганрогского, содержался в Челябинском лагере особого назначения с 1945 по 1948 год.

Поле освобождения Владыка Иосиф (Чернов) был возведен в сан митрополита, много лет служил в Алма-Ате. Разумеется, в тех условиях он не мог открыто делиться воспоминаниями о временах, проведенных в сталинском лагере. Но вот что интересно. Сохранились его проповеди, которые гораздо позже были опубликованы в журнале «Альфа и Омега». При внимательном знакомстве с этими документами становится понятно, что позволило архипастырю выжить в ужасающих условиях сталинского лагеря. В 1963 году большую часть проповеди в Неделю святых праотец Владыка Иосиф посвящает своему святому тезке – ветхозаветному праведнику Иосифу Прекрасному, который несколько лет провел в тюрьме египетского фараона. Вот что он говорит: «А заключены там были высокопоставленные особы, не уголовники, не воры. Царская политическая тюрьма, вероятно, была высшего порядка, раз там министры сидели».

Мы можем заметить, что древнеегипетскую темницу митрополит Иосиф на современный лад называет политической тюрьмой, тюрьмой, через которую прошел и он сам. Вот что он говорит дальше: «Иосиф честно выполнил свой долг во дворце своего господина Потифара. И он честно в тюрьме выполнял возложенные на него послушания, всегда молясь и страдая, не зная, что завтра будет. И он честно выполнил задание, порученное фараоном: спасти страну от голода...». Несмотря на то, что Владыка говорит о библейском Иосифе, возникает полное ощущение, что он говорит и о самом себе, о своем жизненном принципе – честно выполнять свой долг и памятовать о Боге в любых жизненных обстоятельствах...

Военное и послевоенное возрождение Церкви стало важной вехой для Челябинской епархии. В 1946 году власти позволяют верующим открыть в Челябинске вторую церковь. Деревянный храм Рождества Богородицы был построен в конце XIX века недалеко от железнодорожного вокзала. Закрытый в 1923 году, храм являл собой плачевное зрелище. Его пришлось долго ремонтировать, но, насколько можно судить по этой фотографии, былую красоту воссоздать не удалось. Тем не менее в 1947 году храм стал кафедральным собором восстановленной Челябинской епархии. Правящим архиереем был назначен очень деятельный Владыка Ювеналий (Килин), ранее занимавший кафедру епископа Шанхайского.

Егор Малюков: – При епископе Ювеналии церковная жизнь епархии заметно оживилась. Он заслужил любовь как простых людей, так и священников, и действительно можно сказать, что он оставил о себе добрую память. Он постоянно поднимал вопросы перед светской властью о передаче Церкви Троицкого храма (здания, которое было занято в то время краеведческим музеем), многочисленные ходатайства по которому постоянно власть отклоняла. Поднимал вопросы об открытии монастыря в области, о возможности направлять священников в те районы, где еще не было действующих церквей, о передаче бывшего архиерейского дома под Управление епархии и многие другие вопросы. Достаточно частыми были поездки архиерея по епархии. Епископ добился разрешения на выпуск ежемесячного бюллетеня «Епархиальные вести», что было одним из немногих примеров в те годы, когда в епархии была возможность создавать свой бюллетень. Епископ вел должность секретаря при управляющем архиерее – им стал настоятель храма Рождества Богородицы отец Ф. Завьялов.

Алексей Ермолюк: – Первые челябинские вузы – педагогический и сельскохозяйственный – открыли уже в 30-х годах. А во время войны создаются еще два института – политехнический и медицинский. В городе появляется своя научная интеллигенция. Разумеется, от преподавателей общественных дисциплин требовали, чтобы они вели занятия с марксистско-ленинских, а значит атеистических позиций. Однако никакие распоряжения власти не могли отменить тысячелетнюю русскую историю. Православные ценности продолжали существовать в представлениях людей о добре и зле, в лучших произведениях русской классической литературы, которые входили в школьную программу, а порой христианские мотивы обнаруживаются даже в творчестве советских писателей, поэтов, ученых.

Одним из таких деятелей науки был советский психолог Владимир Экземплярский, во время войны профессор Челябинского пединститута.

Нина Вахрушева, кандидат педагогических наук, директор музейно-выставочного комплекса ЮУрГГПУ: – Владимир Михайлович родился 11 октября 1889 года в городе Владимире в семье священника. Сначала он учился в духовной семинарии, закончил четыре класса, сдал дополнительно экзамены в третью московскую гимназию и после этого поступил в 1907 году на философское отделение на историко-филологический факультет Московского университета.

Алексей Ермолюк: – Судьбоносной для студента Экземплярского оказалась встреча с выдающимся русским ученым Георгием Ивановичем Челпановым. Считается, что именно Челпанов и его ученики создали прецедент корректного и содержательного диалога современной научной психологии и православной духовной традиции.

Нина Вахрушева: – В 1906 году из Киева в Московский университет был приглашен Челпанов, который организовал там психологическую семинарию. В ней могли заниматься студенты, которые интересовались проблемами психологии, и одним из первых, конечно же, там стал заниматься Владимир Михайлович Экземплярский, он был очень активным исследователем, и им очень гордился Челпанов. То есть это был действительно один из любимых учеников Георгия Ивановича.

Алексей Ермолюк: – После революции Владимир Экземплярский остается в России, продолжает научную и преподавательскую деятельность. Но в 1935 году арестовывают его жену, Софью Николаевну, а в 1937-м, как члена семьи осужденной, Экземплярского высылают на Урал в село Шатрово. С 1938 года жизнь Владимира Михайловича Экземплярского связана с Челябинским педагогическим институтом. В Челябинске Экземплярский прожил 19 лет, вплоть до своей смерти в 1957 году. Сегодня его личностью и наследием снова заинтересовалась научная общественность. Особое внимание уделяется монографии «Воспитание воли», ведь в ней имеются очевидные совпадения с православным учением о личности и о борьбе со страстями. Удивительно, но в этой книге ученый местами даже использовал святоотеческую терминологию.

Нина Вахрушева: – В тогдашних условиях Экземплярский, безусловно, не мог прямо говорить о христианстве, но ценностная основа его психологических взглядов прочитывается в его работах. И нужно учитывать, как я уже говорила, что он был сыном священника, поэтому христианская традиция, думаю, просто жила в нем.

Алексей Ермолюк: – Сложившаяся в военные годы система отношений Церкви с государством просуществовала недолго. С 1948 года органы власти прекращают регистрировать новые приходы. Преемником епископа Ювеналия стал Владыка Алексий (Сергеев), однако и он находился на кафедре меньше двух лет, до марта 1950 года. Нового назначения не последовало, Священный Синод передал Челябинскую епархию во временное управление архиепископу Свердловскому Товии.

Во время войны Церковь получила возможность восстановить свои административные канонические структуры, открыть несколько учебных заведений, возобновить богослужения в некоторых ранее закрытых храмах. Однако это была всего лишь временная передышка. Культурная жизнь советского общества продолжала строиться на основе марксизма-ленинизма, а атеизм по-прежнему оставался неотъемлемой частью советской официальной идеологии. Новый виток гонений был лишь вопросом времени. Но об этом мы расскажем в следующий раз.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475