Священник Илия Макаров: Как научиться радоваться

Тема сегодняшней беседы очень сложна и многогранна. Когда я предлагал ее для обсуждения, то понимал, что Вы человек с образованием и опытом работы в храме, с ежедневным общением с прихожанами и с невоцерковленными людьми, только совершающими свои первые шаги в храме – ведь бывает, что человек приходит в церковь и сначала просто боится сделать ошибку, не знает, как поступить (отчего, возможно, рождается страх) и уже потом (может быть, через несколько лет) к человеку приходит христианская радость. И это уже другая ступень веры в Бога. Что же такое радость и умение радоваться в нашей христианской жизни?

– Научить радости кажется сложным процессом: такое впечатление, что радость приходит нежданно-негаданно. Так как тему разговора я знал, то поспрашивал перед нашим эфиром молодежь: «Что для тебя радость? Когда ты ее чувствуешь?». И в основном мне отвечали, что это что-то неожиданное, удивительное, невероятное, но сказали, что это быстро проходит. «Хорошо, тогда расскажи мне обратное – что такое не радость? Когда ты грустишь?» – и получилось так, что в жизни молодого человека радости – это некие вспышки, а все остальное – как будто бы норма, но норма с налетом если не грусти, то обыденности.

И мне стало от этого грустно: оказывается, радость, к которой нас призывает Священное Писание (мы всегда можем процитировать слова Христа, знаем, что о ней очень много говорил апостол Павел), которая должна сопровождать жизнь христианина, в современном мире не такой частый гость. Как сегодня говорить с человеком, что нас должна сопровождать радость?

Конечно, вы задаете правильный вопрос: мы должны понять, что же это за радость такая и как нам с ней ужиться.

Если позволите, я отвечу на этот вопрос на примере церковного пения: я преподаю церковное пение в духовной академии и могу сказать, что это целая наука, причем наука богословско-литургическая, она не только услаждает наш слух, приводит нас в умиление, дает возможность порассуждать, кого из композиторов мы любим больше, кого меньше, нравится ли нам знаменный распев или иное. Нет, эта наука на самом деле призвана во время богослужения сосредоточить человека на смыслах, которые в том числе раскрывают для нас и состояние радости.

Если пользоваться примером церковного пения, то в системе восьми гласов, а на ней зиждется все богослужение Православной Церкви, есть так называемый 4-й глас, который, в богословском понимании, именуется на церковнославянском языке всепразднственным – действительно, большинство праздничных тропарей, стихир двунадесятых праздников, в честь особо чтимых святых исполняется на 4-й глас. Но что же это за всепразднственный глас? Веселье ли? Нет. Безудержная радость? Нет. А какая радость? И вот когда мы вчитываемся в песнопения 4-го гласа, вслушиваемся в его интонации, пытаемся понять, о чем он, то нам открывается следующая перспектива – «глас всепразднственный, через крестоношение». Между прочим, песнопения, посвященные Кресту Господню, тоже имеют нумерацию 4-го гласа. Оказывается, мы в нашей радости, нашем празднестве обязательно должны иметь перед глазами Крест Христов.

Как же можно радоваться у Креста Христова? Стоим перед Крестом, смотрим Господу в глаза, плачем от того, что совершилось 2 000 лет назад, и от того, что мы каждый день совершаем своими ошибками, когда предаем Его, поступая не по Его заветам. И, всматриваясь в Его глаза на Кресте, мы видим перспективу Воскресения. Оказывается, крестоношение в перспективе для нас – воскресение, а это нескончаемая радость, это счастье жизни будущего века.

Но, пребывая в своей обычной человеческой радости, мы не должны забывать, какой ценой нам она дарована. Как мудро повествует нам церковный опыт и к чему нас призывает Спаситель в Евангелии от Иоанна о совершенной радости, радость будет совершенной тогда, когда она будет наполнена всеми смыслами нашего бытия.

Это не просто вспышка хорошего настроения, не просто удовольствие от полученного желаемого нами эффекта, но состояние постоянного следования за Христом. Оно радостное, но в то же время требующее от нас усилий, и эти усилия не всегда сопровождаются праздником.

Что-то мне вспомнились слова «это радость со слезами на глазах» из одной песни… Я понимаю, что действительно радость часто недоступна даже в нашей бытовой жизни, кому-то жить тяжело (как говорил Маяковский, «любовная лодка разбилась о быт») – к сожалению, бывают серьезные испытания. Умение радоваться, находить радость в нашей бытовой жизни – это правильный, христианский поступок или это поиск жизни вне Церкви?

– Глобальный вопрос… Если позволите, попытаюсь кратко объяснить несколько моментов своего понимания этой перспективы. А это перспектива: мы все время в процессе – все время совершенствуемся, развиваемся духовно. Нельзя зафиксировать наше одномоментное состояние и думать, что так будет всегда, но и нельзя забыть о нем, и мы должны постоянно себя ободрять, развивать, впитывать в себя то, что нам предлагает Церковь и само Евангелие.

Я думаю, что потеря радости семейной жизни, разрушение семейной жизни, о чем вы упомянули, сожаление, что «не получилось, не удалось», как раз произошло от того, что люди не находили в семейной жизни радости общения друг с другом. Это была не потеря радости, но изначально в эти отношения не была заложена радость от того, что мы видим глаза друг друга, что мы общаемся, что мы в принципе встретились.

Эта радость должна быть глубоко прочувствована, только тогда она становится духовной радостью. Если мы развиваем этот импульс в наших отношениях, не забываем его, благодарим за него, то, думаю, потери этой радости и ее внешнего выражения быть не может. Как найти в себе эти силы, как их черпать и откуда?

Если позволите, отвечу с точки зрения служения священника. Разбираясь в вопросах пастырского богословия, читая наших отцов и духовных писателей, в том числе святого праведного Иоанна Кронштадтского, встретил его слова к пастырям о том, что если вы чувствуете, что в вас ослабевает любовь к пастве, к вашим прихожанам (а ведь без любви невозможно быть священником), то вы заставляйте себя любить. Эти слова меня пронзили просто до мурашек...

А можно заставить?

– Да, да, принуждать. Иоанн Кронштадтский говорит, что надо принуждать себя к любви, – значит, в нас есть внутренний резерв этой любви и, принуждая себя к любви, мы находим в себе внутренний потенциал. Естественно, инструменты для этого разные: и молитва, и добрые дела, и т.д. Мы вспоминаем все советы, в том числе святых подвижников, как идти по пути совершенствования своей любви в глубине своего сердца. Но все-таки заставлять...

Если мы не можем, не умеем находить радость в буднях нашей жизни, значит, нам нужно научиться этому. Значит, надо просто сесть, взять в руки учебник и вызубрить какой-то абзац. Это то, что нужно сделать. Сто слов на английском языке к завтрашнему дню, к зачету нужно выучить! Любым способом – уединись, закройся, возьми себе литр кофе, если он поможет тебе не заснуть, но заставь себя выучить, – заставь себя найти внутренний резерв твоей радости: человек был сотворен для радости общения с Богом. Человек дает радость общения – значит, это точно есть. Это даже не должно приходить к нам извне, но мы часто развлекаем себя разными шоу, какими-то встречами, посиделками, концертами; да, это может быть один из способов развеяться и переключиться, – но это не главный источник нашей радости. Главный источник нашей радости находится в глубине нашего сердца – Богом так задумано. Заставлять...

Божие нудится.

– Да, но нудится все-таки не человеческими усилиями, а нудится с Божией помощью. Уж если Господь подключился к нашему желанию обрести Небесное Царство – эту вечную радость, – я думаю, что у нас получится. Нам надо лишь правильно понять сигналы Бога, которые Он нам посылает постоянно.

Это интересная мысль! Я вспоминаю, когда моя дочка совсем ребенком в первый раз была на Исповеди. Помню, как она, выйдя с Исповеди, просто веселилась и радовалась. Она просто сделала такой выдох: «Уф!» – и это было совершенно потрясающе. Я понимаю, что если мы на Исповеди действительно исповедались, то чувство великой радости присутствует: Исповедь не должна превратиться в...

–...самоистязание.

Думаю, что она – и испытание, и метанойя. Расскажите, пожалуйста, немного об этом.

– В принципе, вы уже обозначили главные моменты. Момент обретения радости мы можем реально прочувствовать в том числе и в Исповеди. Ведь она начинается, когда человек уже задумался о своих ошибках, уже пожалел о них. И когда он собирается, думая, что в грядущее воскресенье пойдет в храм, когда пришел и стоит в очереди к исповедному аналою, тот самый момент, когда он должен раскрыться, на самом деле начал уже давно совершаться. Перед аналоем он лишь только свидетельствует, что ставит точку в этой ошибке и верит, что Бог простит его и даст ему силы больше не возвращаться к этой теме. И в момент очищения Бог Сам дарует нам радость. Причем, заметьте, она очень тихая – я никогда не видел, чтобы идя от исповедного аналоя плясали.

Думаю, что в Эфиопии это возможно.

– Или можно вспомнить царя Давида, когда он шел перед ковчегом. Наверное, в африканских Православных Церквах такое может быть. Но радость видна в тихом созерцании. Могут быть слезы, состояние невероятной теплоты, и это необязательно (как можно предположить) эффект какого-то психологического состояния – абсолютно нет: доверьтесь священникам, которые видят у исповедного аналоя много таких слез и такой радости. Поверьте им, что невозможно такую радость сыграть, ее невозможно поверхностно чувствовать только от какого-то психологического состояния, это сопутствующие моменты. Но то, что в момент, когда получаешь прощение от Бога, очистив свою душу покаянием, у тебя в сердце возникает тихая радость, действительно свидетельствует, что радость на самом деле уже заложена в нас. Она находится глубоко в нас, а Бог помогает нам, в том числе через Исповедь, ее раскрыть.

Еще один аспект христианской радости – забота о других людях. Это приносит невероятную радость… Казалось бы, можно возгордиться: «Ах, какой я хороший – помог человеку!», но когда это становится стилем и образом жизни, то радость, наверное, присутствует уже постоянно.

– Совершенно верно – помощь другим людям. Только так, – а как иначе? Ведь Бог хочет, чтобы мы жили все вместе, чтобы мы друг от друга черпали источник нашего вдохновения и радости. Но тот аспект, который мы затронули, касается, конечно, состояния человека, когда он болеет, а болезни бывают очень тяжелые, и сегодня много безысходных болезней, когда можно надеяться только на чудо. И в этом состоянии находить источник радости человеку очень сложно – он полностью окутан мыслями о своем недуге или отдает все силы, чтобы справляться с ним. Слава Богу, если у него есть родные, которые помогают ему, слава Богу, если есть люди, которые его поддерживают, – конечно, важно, чтобы как можно больше людей молились за него.

Но именно в эти моменты и сам человек, и его окружающие могут увидеть чудо преображения, когда молитва большинства людей, молитва всей Церкви помогает человеку найти внутренний источник неиссякаемой радости: христианину невозможно в ней не пребывать.

Как можно идти в унылом состоянии к Чаше? Если только с мыслью, что, отойдя от нее, ты будешь полностью исцелен. Но мы же говорим, что Причастие не только в этом: Причастие – это наше желание соединиться с вечным Источником нашего бытия. И в нем мы получим внутреннее состояние вдохновения, радости и ожидания того, что нас ждет. И на этой земле (а нас ждет в том числе исцеление) даже в больнице нас ждут невероятные встречи – уже не говоря о том, что нас ждет за пределами земной жизни, когда мы увидим глаза Бога. Эту перспективу человеку, который много болеет, могут помочь увидеть и не забывать ее только близкие люди. Поэтому болезни – это не столько про больного, сколько про тех, кто рядом с ним. Поэтому радость – это не столько про того, у кого хорошее настроение, сколько про тех, с кем ты этой радостью должен поделиться. А иногда действительно достаточно улыбки.

Недавно я был в паломничестве с нашим приходским активом в Дивеево. И монахини, причем разного возраста, когда я узнавал их личные обстоятельства, позволили себе поделиться ими со мной как со священником (обычно ведь монашествующие не любят рассказывать то, что было). Многое я слышал на Исповеди (конечно, я не старик, но какой-то опыт уже есть), и они меня учили радости, несмотря на свои тяжелейшие испытания только в одном монастыре, одной округе. Что уж говорить о людях, которые в течение одного дня бывают в разных местах и даже в разных городах. Они находят этот Источник. Я спрашиваю: «Как? Где?». – «Ну, конечно же, – отвечают они, – Христос». Но как важно научиться Его слушать...

Священник после окончания богослужения обязательно говорит: «Поздравляю всех, кто причастился». А поздравляют всегда с очень важным и радостным событием. Каждый день мы вспоминаем святых мучеников, но все равно празднуем – Православная Церковь не горюет о каком-то святом, а празднует его. Вспомним Иова, который перенес столько испытаний, но, сохранив любовь и преданность Господу, получил величайшую радость, причем не только духовную, но и в своей жизни.

– Мы часто думаем, что история Иова – о том, как терпеть. Конечно, и об этом тоже: тем и прекрасно наше богословие, что в нем множество смыслов, и явных, и сокрытых, и чем больше мы их открываем, тем невероятней становится для нас все, что уготовал нам Бог. Я думаю, что Книга Иова – в большей степени о том, что нас ждет: о доверии Богу и уверенности, что впереди вечное счастье. Думаю, несмотря на свои ветхозаветные категории, Книга Иова не только прообраз страданий Христа и Его терпения, но еще и прообраз Апокалипсиса – границы, за которой начинается жизнь будущего века. Поэтому так всегда любил эту книгу русский народ. Потому у нас так много ассоциаций, связанных с ней, в том числе и с нашим Государем Императором Страстотерпцем Николаем II, 150-летие со дня рождения которого мы совершаем в этом году.

Но ведь параллель с Иовом – это не только страдание. Это мучения и терпение, но это, как вы правильно заметили, постоянное, неизменное предвкушение хоть и грядущей, но все-таки радости бытия с Богом, общения с Ним. И действительно, мы поздравляем с Причастием даже тех, кто не причастился в этот день, – я поздравляю (вот здесь можно сказать от себя, не стесняясь, это очень личное поздравление каждому) даже тех, кто просто дошел до храма – жалко, что они не смогли приступить к Чаше, но то, что они были на богослужении, посмотрели на тех, кто соединился со Христом в Евхаристии, то, что они молились вместе с нами и в том числе о нас (о тех, кто соединялся со Христом), – это на самом деле праздник. И я всех и всегда поздравляю.

Давайте попробуем подвести итоги нашей передачи. Итак, что такое радость, христианская, православная радость? Может ли она быть грустной или безумной?

– Она может быть разной. Другой вопрос, какая радость делает нас лучше и какая радость устремляет нас в Небо. Действительно, разговор о христианском понимании радости и благодарный, и очень трудный. Ведь сегодня были вопросы и о боли, и о трудностях, о том, как в нашем современном состоянии найти источник радости. Но мы не можем не сказать, что мы черпаем слова нашего Господа, Его вдохновение из Евангелия. Само Евангелие – это благая, радостная Весть. Первое восклицание, что наше спасение уже началось (им и начинается Новый Завет): «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!». Ведь раньше друг друга приветствовали восклицанием «Радуйся!». Значит, радость – это то, что всегда желаемо, ожидаемо, и то, что считается для нас нормой жизни; если мы уходим от нормы, надо искать пути, чтобы быстро восстановиться. То есть радость – не сиюминутная вспышка настроения, это норма христианской жизни. Ведь в Новом Завете мы читаем: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите!».

Если позволите небольшой рецепт, то наша радость черпается в нашей способности благодарить Бога за то, что мы здесь, что мы есть, за то, что мы такие, какие сейчас: может быть, униженные и оскорбленные, может быть, убогие, может быть, сироты, а, может быть, даже очень могущественные люди, но мы начинаем благодарить Бога – и это дверь к источнику Его благодати и Его любви. И, значит, через благодарность мы будем способны обрести и радость; я нам всем желаю, чтобы мы научились благодарить Бога.

И, конечно же, высшая степень благодарности – Евхаристия, то, к чему мы должны прибегать, в чем черпаем радостное состояние. Дай Бог, чтобы потом мы несли его как можно дольше, как можно дальше и как можно большему количеству людей, когда мы действительно будем миссионерствовать с улыбкой на лице, а не угрюмо, когда мы действительно будем возвещать людям: «Радуйтесь!», когда мы будем действительно учиться и учить (почему нет, – начнем со своих родных детей) благодарить, тогда радость будет для нас не только по церковным праздникам, а нормальным, обычным состоянием. И вот тогда, как говорит Антоний Сурожский, лишь посмотрев на жизнь христианскую, другие люди захотят в ней поучаствовать.

Вспоминаются еще слова: «Христос Воскресе, радость моя!».

– Конечно же, преподобный Серафим нам это показал.

Радость действительно существует: «Ад, где твое жало? Смерть, где твоя победа?» – неужели мы, зная это, не имеем повода для радости?.. Тема сложная, и, думаю, мы могли бы говорить об этом еще несколько часов. Прошу Вас, отче, благословить наших телезрителей.

– Я начал с церковных гласов и напомню нашим телезрителям, что 3-й церковный глас – это тоже глас тихой Небесной радости. Послушайте какие-нибудь песнопения 3-го гласа, наполнитесь радостью, и пусть радости нашего Бога пребывают с нами до скончания этого века и в жизни будущего века.

Записала:
Ксения Сосновская

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475