Протоиерей Петр Мангилёв: В школе получают не только знания, но и способность мыслить, высказывать суждения, рассуждать

Отец Петр, предлагаю порассуждать на достаточно абстрактную и очень широкую тему: кто такой учитель? Учитель – это призвание или все-таки профессия?

– Я бы сказал, это и призвание, и профессия. Понятно, что человеку нужно иметь склонность, призвание тем или иным делом заниматься, и нужно любить его. Если у нас есть призвание, но мы не приложили усилий освоить необходимые навыки для осуществления этого призвания, то наша деятельность не будет во многом успешной. Поэтому, если у человека есть призвание, это хорошо. Но и при призвании он должен стремиться к профессиональному совершенству, к тому, чтобы в своей профессии не останавливаться и всегда профессионально расти. Сочетание профессиональных качеств и призвания способно дать эффект. Более того, призвание, наверное, познается тем, как человек относится к своей профессии, насколько он неравнодушен к тому, чем занимается, насколько способен воспринимать новое, профессионально расти. Без призвания здесь не обойтись. Наверно, так.

Скажите, должно ли обу-чение и образование быть процессом, когда человек получает только качественные профессиональные знания, или сюда должно включаться и воспитание? И в духовных академиях, и в семинариях люди, там учащиеся, именуются воспитанниками. Это существенно другое, даже по ощущению, слово, нежели «студент» или просто «ученик». В чем разница этих понятий? Каким должен быть образовательный процесс, должен ли он воспитывать человека?

– Воспитательный процесс должен сопрягаться с образовательным процессом. Более того, правильно поставленный образовательный процесс – это одновременно и воспитательный процесс; это не весь воспитательный процесс, но сам по себе правильно поставленный образовательный процесс имеет большую воспитательную силу.

Если преподаватель – человек профессиональный, знающий свой предмет и любящий свое дело, то уже самим фактом отношения к предмету и своему делу он воспитывает. Ведь в воспитании важен пример тех, кому вверено воспитание, образование. Освоение тех или иных учебных дисциплин – это труд. Правильная организация этого труда и приучение человека к труду есть воспитательный процесс, здесь закладывается важная воспитательная функция.

Другое дело, что, когда идет воспитание (маленького ребенка, большого, даже студента), есть много моментов, которые сопрягаются с образовательной деятельностью. В учебное заведение приходит живой человек, у него выстраиваются взаимоотношения в коллективе, в аудитории с другими студентами, отношения между ним и преподавателем (или преподавателями). И реакция преподавателей, воспитателей на поведение, на жизнь обучающегося молодого человека либо равнодушная, либо у них есть какое-то участие, желание что-то корректировать. Тогда, когда не только сам по себе учебный процесс воспитывает, но и то, что с ним сопрягается, тоже подвергается той или иной корректировке, – это важно: учитель может оказаться хорошим профессионалом, но равнодушным человеком. Допустим, может не реагировать на хамство студента, не желая связываться по какой-то причине. Хотя хамство нужно осадить – это ведь воспитательный процесс, воспитательное действие. Но преподаватель отчуждается – и воздвигает барьер, стену между собой и аудиторией.

Воспитательный процесс – важный процесс. Учебное заведение имеет дело с живыми людьми, не с роботами, в которых нужно заложить определенную программу. От живых людей принято ожидать здоровых и живых человеческих реакций. А здоровые и живые человеческие реакции должны быть воспитываемы семьей, школой, высшей школой и дальше жизнью.

Вопрос телезрительницы из Ставропольской митрополии: «Имея духовное образование, я могу самостоятельно грамотно преподнести знания своей дочке, которая в этом году идет на подготовительные курсы и пойдет в 1-й класс. Я хотела бы спросить: могу ли я впоследствии отказаться от того, чтобы учительница ей преподавала, поскольку я не знаю, насколько она грамотна?»

– Да, полагаю, здесь родительская воля может быть проявлена. Родитель – тоже участник образовательного процесса, насколько я понимаю. И где-то ребенок по желанию родителей иногда переводится на домашнее обучение или самостоятельное изучение тех или иных предметов, если родители могут вынести компетентное суждение, что подобного рода дисциплина преподается не совсем правильно.

Проблема есть по подготовке преподавателей по основам православной культуры – хотя я знаю, что со стороны Екатеринбургской епархии ведется большая работа и преподавателям всемерно оказывается методическая помощь. Но иногда школы идут по пути наименьшего сопротивления – надо обеспечить людей часовой нагрузкой, нужно занять штатного педагога, дать ему ставку (школе так удобнее иногда работать), и человек не вполне, может быть, компетентный берется за преподавание дисциплины.

Здесь родитель должен посмотреть: если он способен самостоятельно дать эти знания, то, может быть, как-то аккуратно и отказаться – или другой ход предпринять. Я полагаю, это вполне возможно: если мы говорим о религиозном воспитании, о преподавании религиозных предметов в светской школе, то большая проблема как раз заключается в том, как подготовлен педагог, берущийся преподавать эти дисциплины. Это проблема.

Вот сейчас у нас будет региональный этап Рождественских чтений, в октябре-ноябре пройдут мероприятия в епархии. В рамках регионального этапа работают специальные конференции, круглые столы, где эти вопросы обсуждаются, и педагоги светской школы привлекаются к участию в епархиальных мероприятиях. Вообще, если говорить о Рождественских чтениях, они имеют большое значение как раз для просветительской работы. Мы с вами уже говорили, что педагог должен профессионально расти, учиться. Особенно если мы говорим о преподавании религии: здесь профессиональный рост необходим – человеку нужно расти духовно и профессионально. Чтобы духовно расти, он может ходить в храм, заниматься своей духовной жизнью – это все-таки индивидуально во многом. Но чтобы профессионально расти, должны ведь появиться какие-то площадки; должно быть место, где люди могут обменяться опытом, должны быть учебно-методические объединения, когда педагоги собираются и могут скорректировать свои знания, получить полезное для себя. Как раз подобный формат конференций, чтений тоже очень хорош, чтобы профессиональный рост педагога совершался.

Наша зрительница – родитель, который готов своего ребенка учить. Но ведь может быть родитель, знающий и технические науки, и математику, и русский язык. В принципе, наши первые учителя – это, конечно, родители, которые сеют зачатки веры. Они не говорят «давай сядем и будем с тобой это изучать», а непосредственно своим примером показывают, каким надо быть человеком.

– Да, первые наши учителя – действительно наши родители. И на родителях, в первую очередь, лежит ответственность за воспитание и образование ребенка. Но здесь нужно иметь в виду то, о чем мы с вами уже говорили, – это слишком большой разрыв традиции. Как правило, родители специально не учатся, как воспитывать: они учатся воспитывать от своих родителей, а те учились от своих родителей. Но сейчас, при общем разрыве традиции, иногда при религиозной каше в голове (это тоже имеет место), родитель не всегда может определиться и правильно сориентироваться в этом вопросе. И родителям тоже бывает нужна помощь.

Телезрительница Тамара Петровна из Москвы: – Сейчас я имею дерзновение через ваш эфир поздравить отца Петра с Днем учителя. Потому что он – учитель, преподаватель, духовный отец. И от всего сердца, от всех любящих его и уважающих желаю ему здоровья и всего самого наилучшего в его нелегком труде. Спасибо!

– Спасибо большое, Тамара Петровна!

Мы присоединяемся к поздравлениям… Тема, касающаяся взаимоотношений учеников с преподавателями: могут быть отношения человеческие, когда относятся друг к другу с уважением, здороваются, каждого человека считают человеком, а не каким-то неучем; а могут быть отношения не то приятельские, не то дружеские, когда преподаватель начинает знать что-то о личной жизни ребенка: какие у него взаимоотношения со сверстниками, с кем он дружит (или не дружит), в какой компании находится, то есть постепенно отношения переходят в приятельские. Это может быть опасно для образовательного процесса? Или иметь такого авторитетного друга в каком-то случае может быть и хорошо?

– Учителя бывают разные, и учителя важны разные и всякие. Один бывает суше, строже, другой – более контактен. Но чего нужно бы, по моему представлению, избегать, – это, с одной стороны, панибратства с учащимися. Панибратство никогда до добра не доводит, оно может привести к тому, что учащийся начнет наглеть и управлять педагогом, в определенном смысле, а педагог, чтобы сохранять вот этот имидж доброго человека, будет снисходить к каким-то вещам, к которым не следует снисходить. С другой стороны, есть опасность отстраненного равнодушия, когда педагогу все равно, что происходит с учащимся (он на хорошем уровне свое отчитал, выдал, и его больше ничего не касается), или пренебрежения к учащемуся, высокомерия и надменности.

У людей, в том числе и у педагогов, разный темперамент: кто-то более сдержанный, замкнутый, меланхоличный, кто-то более открытый и более общительный. Важно во всех случаях уважительное отношение к тем, кого обучаешь, стремление видеть во всяком человеке человека, которого Бог любит и которому хочет спасения точно так же, как и тебе, такого же человека, который имеет одинаковую с тобой надежду на спасение. В этом отношении, когда мы будем стараться уважительно относиться к воспитуемому, наверное, многое будет получаться. Это не значит, что сам воспитательный процесс будет беспроблемным. Он никогда таким не бывает, потому что все-таки это взаимоотношения с живыми людьми, здесь могут быть ошибки, просчеты. Но в целом залог от крайностей – это уважительное отношение к учащимся и ответственное отношение к своим обязанностям.

Отец Петр, Вы кандидат исторических наук. И в светских вузах, и в церковных образовательных учреждениях Вы читаете курс «История Русской Церкви». Поскольку Вы сами историк по образованию, может быть, мы поговорим, какой была система образования до революции и чем она отличается от современной системы? Какие можно назвать существенные положительные, отрицательные отличия?

– Я все-таки специалист не по системе образования, если так говорить. Да, немногое в системе образования, которая была до революции, унаследовано современной школой. Что-то мы утеряли и растратили. Система образования и до революции была направлена на формирование личности ученика и на то, чтобы он усвоил определенное количество знаний, смог состояться в жизни. Может быть, дореволюционная школа была более вариативной.

Понятно, что не было всеобщего обучения: выход на всеобщее обучение, начальное образование начинается только в последнее царствование. И что касается европейских районов России, то к 1917 году мужское население уже почти стопроцентно получало образование в начальной школе. Процент женского образования был ниже. Но общая статистика, конечно, не была такой утешительной: если мы будем брать империю целиком, то это – вместе с районами Средней Азии, какими-то удаленными районами, где, конечно, процент был хуже… В центральных районах начальная школа была везде, но даже и она была немножко разных типов, хотя какие-то общие требования к ней существовали. С другой стороны, и в начальной школе, и в средней, и в высшей уделялось внимание воспитанию, существовали специальные религиозные дисциплины.

Что можно сказать? Может быть, о том, что было лучше в дореволюционной школе и что мы утрачиваем почти совсем: школа должна научить ребенка самостоятельно мыслить и свои мысли оформлять – это преподавание гуманитарных дисциплин, языков, литературы. Дореволюционная школа, в особенности гимназия, эту задачу решала. Был набор авторов, в том числе древних авторов, которых штудировали, которые позволяли человеку получить в школе не только знания, но и способность мыслить, высказывать те или иные суждения, рассуждать: способность рассуждать прививается совершенно на определенном материале. Мы утрачиваем гуманитарную составляющую в образовании, утрачиваем русский язык – преподавание родного языка сокращается. А это проблема, которая, может быть, скажется как-то на этой способности. Вот первое, что мне в голову пришло...

Что Ваша супруга стала лауреатом Патриаршей премии, мы уже беседовали с отцом Николаем Малетой, и он делился этими радостными известиями для Екатеринбургской духовной семинарии и лично для Вашей семьи… Отец Петр, 27 лет преподавательской деятельности – как меняются ученики, студенты?

– В каком-то смысле они разные – разные поколения, разные эпохи. А в каком-то смысле совсем не меняются. Понятно, что каждый период жизни страны накладывает свой отпечаток на студентов, каждая эпоха как-то отражается в их жизни, с одной стороны. С другой стороны, это молодые люди со всеми присущими молодым достоинствами и недостатками, особенностями характера, иногда каким-то упорством: когда человек в становлении, он бывает и категоричным, и резким, и сложным, особенно в период подростково-юношеский, когда все делится на черное и белое, нет полутонов, еще какие-то моменты… Это свойственно всем эпохам. В общем, и разные, и одинаковые.

Но какая тенденция прослеживается? Допустим, в 90-е годы, как только храмы начали открываться, люди стали принимать Крещение чуть ли не толпами, искать себе место в Церкви, искать Бога. Сейчас этот процесс становится более осознанным, наверное?

– Знаете, если говорить о наборах в семинарию, то в первые наборы было довольно много людей, которые имели хоть и небольшой, но жизненный опыт. Это были в основном молодые люди, но, как правило, не сразу после школы, и был более сложный состав учащихся. Сейчас это люди тоже не сразу после школы: есть и после высшей, есть и получившие среднее образование. Какие-то результаты дает церковноприходская школа, то есть кто-то учился… Сейчас у большего числа людей есть более длительный опыт церковной жизни (они получили рекомендации не потому, что только год ходили в храм, а даже, может быть, выросли в храме). В 90-е годы это было редкостью. Но я не могу сказать, что пришедшие в 90-е годы и пришедшие сейчас более серьезные или менее серьезные. В каждом наборе есть очень серьезные, есть легкомысленные; есть легкомысленные, которые останутся легкомысленными, а есть легкомысленные, которые станут серьезными. Просто они, по возрасту, в силу обстоятельств, пока вот такие. Да, разница есть, конечно, эпоха накладывает отпечаток.

Понимаете, если смотреть духовное образование прошедших лет, все ведь начиналось фактически с пустого места, и те преподаватели, что собрались и преподают в духовной семинарии, сами учились: тот коллектив, та преподавательская корпорация, которая сложилась, – все начиналось с нуля, были очень ограниченные возможности. Возможности, которые мы сейчас имеем для обеспечения преподавания, совершенно другие. Это уже целая система: есть опыт преподавания, учебные пособия по курсам, которых не было тогда, есть монографическая литература – подспорье к учебным пособиям; есть возможность полноценно организовать нормальный образовательный вузовский процесс. Условия совершенно другие, они создавались на протяжении последних десятилетий. И студент тоже немножко по-другому готов, он в чем-то другой.

В чем еще разница? Сейчас меньше читают книг – больше пользуются интернетом, и если читают, то электронные книги. Библиотека востребована, но не в той степени, в какой была востребована 20 или даже 15 лет назад.

Сейчас ресурс такой, что позволяет иметь в доступе информацию. Раньше какими-то сложными гуманитарными науками, требующими источников (которые имели библиотеки), можно было заниматься только в центральных городах (в Москве, Санкт-Петербурге) и редко в каких областных центрах, где есть книжные собрания, позволяющие заниматься той или иной наукой – в частности, и богословскими науками тоже: изданий святоотеческих трудов не было. Сейчас, находясь на одном из Курильских островов или в самой глуши на Севере, если человек имеет доступ к интернету, электронным базам, он может заниматься самыми разными науками, самообразованием, если у него есть образовательный навык. Другие условия, другая жизнь… Студенты по-другому подготовлены, они иногда грамотнее в этом, чем преподаватели.

Теперь самое главное, чтобы эта доступность источников, где можно почерпнуть знания, была востребована: обилие информации порождает другую проблему – информации настолько много, что уже думаешь: извините, но я все это не осилю...

– Вы правы, обилие источников – это далеко не все. Иногда это даже плохо. Обилием источников можно пользоваться, когда человек научен этим пользоваться. И задача образования, в частности, состоит в том, чтобы научить студента, будущего специалиста, отбирать из моря источников нужное и полезное, выбирать хорошее, годное среди множества. К сожалению, этому не всегда научаемся. Это как зайти в магазин и не понимать, что я должен купить, что мне полезно, а что совершенно негодно. И задача образования – как раз научить ориентироваться в этом море.

Спасибо Вам, отец Петр, за эту программу. Поздравляем Вас с Днем учителя. И всех, кто нас сегодня смотрел, поздравляем с этим праздником, когда мы чествуем людей, которые нас воспитывают, дают нам какое-то мироощущение, понимание, куда и к чему нужно стремиться, – людей, которые навсегда остаются в нашей памяти.

– Спасибо, Дмитрий. Спасибо всем телезрителям. Еще раз, пользуясь возможностью, поздравляю всех преподавателей, педагогов, всех, кто учил, кто учит, с этим праздничным днем. Труд ваш нужный и благородный. Помогай вам всем Господь! Огромное спасибо, что вы занимаетесь этим трудом!

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475