Протоиерей Алексий Потокин: Полюбите пост

Вот и минуло две с половиной недели Великого поста, день ото дня мы приближаемся к Празднику праздников – Воскресению Христову. С одной стороны, приближение Пасхи наполняет сердце радостью, но, с другой стороны, становится грустно, что не все взятые на себя обязательства выполняются. К сожалению, приходится это признавать.

Отчего не все призывы Матери-Церкви услышаны, почему выполняются не все задачи, которые мы перед собой ставили (а ведь такое желание было и, надеюсь, сохраняется), почему мы не все можем?

– Причин много. Давайте начнем с той, что лежит на поверхности. Все-таки у каждого из нас есть самомнение, слово, которое помогают самомнению в действии, – это «очарование». Полезно разрушать очарование, получается разочарование. Есть мнение о себе – я могу думать, что я глубоко верующий, могу думать, что я честен, порядочен, что люблю молиться и вот время, когда дары, которые мне вручены, могут радовать меня и других. И вдруг, когда я остаюсь один на один с молитвой, с Богом, стою на службе, стараюсь по мере сил отвлечься от своих суетных привычек – сплетен, бесед, мечтаний, оказывается, что молитва мне не так близка, не так меня радует, я отстаю от нее.

Надо заметить, что с тем, что действительно радует сердце, что является его настоящим сокровищем, с тем человек не просто не может расстаться, он бежит за ним, все продает и добывает его. Мы знаем, что чаще всего наши сокровища лежат в области земли. Это не обязательно злато, серебро, идола можно сделать из науки, из другого человека, из чего угодно. Как раз одна из целей поста – правдиво взглянуть на себя, и это очень непросто.

В обыденной жизни я привыкаю, что меня хвалят, а во время поста убеждаюсь, что эти похвалы не заслужены. Я привыкаю думать о себе и своей вере высоко, и это мнение ложное, мнимое. Так хорошо это или плохо, если человек во время поста убедился, что Бог ему и не так уж и люб, что молитва не дает силы, а отнимает?

Мы знаем, что встреча с любимым вдохновляет, дает силы делать больше и лучше. Поэтому, если у человека была настоящая встреча с Богом, поверьте, он становится намного продуктивнее, он делает все гораздо быстрее, яснее, лучше. Пропадает одно из качеств греховной жизни – усложненность. Наступает гениальность простоты. И оказывается, что то, где мне надо было петлять и бегать, становится коротким, ясным, могучим.

Во время поста снимаются дополнительные украшения со своей жизни. Мы стараемся не показывать себя. Если что-то подлинно красиво, оно не требует обрамления – оно говорит само за себя. И становится ясным, что вера часто служит для моего собственного украшения, чтобы я показывался перед людьми. И Христос предупреждал: если будешь поститься, не делай вид великого подвижника, а скрой это внутри.

Мне кажется, один из самых важных даров поста – это то, что человек убеждается: «Все-таки без Бога не могу совсем. Мои силы конечны. Если Он будет миловать меня, как в первый день встречи с Ним, я буду жить. Это будет совсем другая жизнь, а не существование». Во время поста человек убеждается: «Спасение мне необходимо всегда, всегда нужно Его присутствие. Мне нужно убедиться, что, когда я один на один остаюсь со своей страстью, я ничего не могу». Я убежден: если человек серьезным образом начнет сражаться с каким-нибудь своим пороком или страстью, порок обязательно победит его, страсть его раздавит. Как говорил один подвижник, грех побеждает человека легко. И тогда он вспоминает: «А почему я живу? Почему у меня бывают чистые периоды жизни? Да Бог меня миловал, Он меня жалел, а я принял это за свое».

Пост – это возвращение к первой любви. Первая любовь человека связана именно с тем, что его простил Бог, помиловал его. Если я встречаюсь с Богом непрощенный и непомилованный, не признающий своего греха, то я сгорю, – это и есть ад. Человек сгорит перед Богом в своей неправде. В одной из молитв на таинстве Соборования мы говорим: «Моя правда как грязная одежда перед Богом».

От возможности убедиться своим сердцем, что затихающие страсти – это не моя победа над ними, а Бог усыпил их, Он жалеет меня, давая возможность заниматься другим, рождается благодарность. Насколько я хорош? «Моя крепость, моя сила», – а потом предам, отвергнусь. Даже не как Петр. Грубее. И тогда я буду помнить перед каждым человеком по жизни, что надо мной прозвучали слова «Прощаются тебе грехи твои». И как я тогда могу кого-то осудить, над кем-то вознестись? Это даст мне покаянный дух. Жертва Богу дух сокрушен. О чем это говорит? Нам кажется, покаяние связано с каким-то одним моментом: вот я подошел, наклонил голову, на нее возложили епитрахиль, или я произнес слово. Дух, дыхание всегда есть у нас, нет секунды, когда мы не дышим, и поэтому покаяние должно быть во мне всегда. Я всегда понимаю, что несовершенен: способен на предательство, измену, на себялюбивую жизнь. С другой стороны, узнавая себя таким, я узнаю, как же ко мне благ Господь, что Он для меня сделал. Он же душу Свою положил за меня. Это дает большие силы и радость, и этот дар никто не отнимет: я Ему дорог любой.

Вторая составляющая поста – когда мне трудно, тяжело, когда стоя на длинной службе, я молюсь, можно сказать, одними ногами, я молюсь одними устами, а сердце уже устало, оно молчит, оказывается, что этот подневольный, фарисейский труд... Кстати, в Каноне Андрея Критского, который читался на этой неделе, есть такое прошение преподобного: «Господи, прости меня, фарисея». Фарисей кающийся – это прекрасный человек.

У Господа есть притча о семени, которое бросают в почву, и, в частности, есть каменистая почва. Мое сердце, моя душа – это камень. И стоянием на ногах, молитвой устами этот камень будет поддаваться силе Божией. Я знаю, что я камень, но этот желанный труд, на который я решался всей своей крепостью и который оказался такой не сильный, не продолжительный, даст Богу возможность смягчить мой камень, и я буду Его иначе слышать.

Кстати, грех начинается не с того, что я делаю, а с того, как я слышу: если я не услышал Бога, я уже не впустил Его, если я не понял человека, я уже не впустил его в свою жизнь. Поэтому слышание – это очень важно.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: человек есть желание. Было желание, и я смотрю, чего стоят мои благие желания. Они заканчиваются очень быстро – силы иссякают. Я смотрю на свои злые, себялюбивые, сластолюбивые желания – они живут, развиваются, пока не добьюсь, не остановлюсь. Я узнаю, какой я, какую силу и власть имеет во мне темный человек и какую силу и власть имеет во мне светлый человек. Хотя Христос нас ободряет, что тьма не объяла свет, душа человеческая, которая знает Бога, будет все равно сохраняться, достаточно одной «клеточки», чтобы человек уже был жив. И когда человек честен, он изнемогает – он вдруг вспоминает, что он падший, и тогда на поддержку человеку дается Крест.

Ближайшее воскресенье – Крестопоклонная Неделя, то есть тебе подсказывают: ведь первым поститься начал не ты, первым поститься начал Христос. Он с тобой, в твоем изнеможении. Не отчаивайся, не сомневайся, побудь в своей немощи, но только знай, что и Он находится в твоей немощи. Нам кажется важным именно освободиться от болезни или каких-то тяжелых обстоятельств: представьте себе, что в такой же болезни или обстоятельствах находится близкий для вас человек, а тем более, если это Бог, тогда эта болезнь уже не такая. Мы очень грубы сердцем – об этом говорил Христос: «Сердца ваши огрубели» – Он называл нас жестоковыйными именно от нечувствительности. Присутствие другого вдохновляет на многое. Иногда само действие моего искреннего не так важно, важно его желание быть рядом и помочь. Когда рядом есть искренний, то силы не просто удваиваются, они умножаются – человек может опять воспрять, и это очень важно.

Поэтому пост учит нас проявлять свое личное, учит проявлять это личное вместе с другим, трудиться вместе с другим. Недаром Христос говорил, незаметно давая нам заповедь: «Где двое или трое во имя Мое, там и Я посреди них». А вам не кажется, что когда мы молимся, то часто молимся вразнобой? Хотя произносим одни и те же слова, но вкладываем в них разный смысл. Поэтому внимание к другому и внимание к себе – эта взаимность очень важна. Фактически, одиночество – это существование человека рядом с другим, но без всякой взаимности. Возможность посмотреть, насколько я бываю взаимным, это прекрасно.

Вопрос телезрительницы из Тверской области: «Я давно хожу в церковь, с удовольствие смотрю «Беседы с батюшкой», но у меня в душе возникла «неразрешимость». Моя бабушка была неграмотная, она не читала столько книг, но просто верила, ходила в церковь, знала наизусть Евангелие. Мы же постоянно слышим: надо вот это читать, надо вот это выполнять. То есть «надо, надо, надо», а мы же в миру и общаемся с не такими уж верующими людьми. Каждое «надо» – это как на Эверест. И получается больше разногласий, и в душе смятение: правильно ли ты поступаешь, не человекоугодие ли это по отношению к своим близким, сослуживцам. Это постоянное «надо» как-то обременяет, может быть, надо как-то попроще? Не слишком ли много «надо» вы нам задаете? Простите меня, грешную».

– Я думаю, что Бог нам оставляет свободу: Он разрешает нам и грешить, и умереть. Поэтому слово «надо» очень условное. Мы видим, что в Евангелии Сам Христос ничего не требовал от учеников, и нам даже дана заповедь – не требовать, не настаивать, а просить. А «просить» – это очень глубокое слово, про которое сейчас забыли и которое не понимают. Просить – это значит оставить другого человека в свободе: хочешь делай, а хочешь не делай. Сказано, что добро, сделанное с насилием, есть зло.

Существуют школы, но когда-то их не было, когда-то люди пользовались минимумом знаний, но, если есть школы, хорошо бы учиться. Если нет способностей, можно и не учиться. Есть учителя, хотя, если у меня есть способности, я могу сам открыть все теоремы Пифагора, Эйлера, Коши, Лагранжа, кого угодно. А могу прочитать об этом, и мне это будет полезно. Поэтому если у человека есть таланты, то, как сказано в Евангелии, он должен отдавать их в работу. Если один талант, то один спрос, десять талантов – другой, по возможности. Совесть должна подсказать человеку.

Если вы скажете, что больше не можете вместить в себя знаний, то и слава Богу. В Евангелии есть очень сильный пример: в храме много богатых людей, но не деньгами, а возможностями – учиться, знать, и приходит вдовица, у которой только две лепты, она могла сделать только чуть-чуть, и она внесла в сокровищницу это «чуть-чуть», и это отнюдь не меньше, чем внесли все остальные. Поэтому человек должен спросить себя: принес ли я в работу то, что мне дал Бог? И никто за вас не ответит.

Мы с доверием относимся друг к другу и к детям, и родители внимательно смотрят, как их не надломить. Так поступает Христос: Он трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит. Нельзя давать чрезмерные нагрузки, но и лентяем быть нельзя. Любой грех есть уклонение. Расслабленность – это грех, ревность не по разуму, трудоголики, иначе говоря, – это тоже грех. Как найти середину? Совесть должна помочь.

Вопрос телезрителя из Свердловской области: «Можно ли употреблять во время поста постное масло?».

– Есть много уставов – монастырские уставы, установление для мирян. Если миряне юные возрастом, учатся, а учеба требует много энергии, то, не знаю, как сейчас, но Патриарх Алексий благословлял в семинарии в определенные дни даже рыбу. Поэтому для мирян постное масло разрешается. Кто несет какой-то особый подвиг, тот может его не вкушать, но это совершенно нормальная пища, не сомневайтесь и принимайте ее без внутреннего трепета, с благодарностью и радостью.

Отец Алексий, а как быть, если пропал так называемый настрой на пост?

– Прежде всего, надо повнимательнее посмотреть на свою жизнь. Когда мы учились в школе, то 1 сентября хотелось учиться, этого настроя хватало на неделю. В этом и есть наша подлость, наша измена. Я изменяюсь в сердце. Я еще сижу за партой, а учиться уже не хочу. В этом и заключается лицемерие человека. Как я уже говорил, человек есть желание. И если это желание, этот настрой пропал, я знаю про себя: вот какой я изменник. Моей силы хватило на пять дней, на следующий год, может быть, его хватит на шесть дней, а, может быть, на три – в этом будет открываться путь: что с моими желаниями, что с моими талантами и дарами? Я не ставлю себе безусловных условий, как будто я могу выполнить все до конца, я хочу узнать себя во время поста. Узнавая себя, я узнаю Бога и узнаю других людей.

Если пропало желание, значит, вы были серьезны: узнали, что ваше желание отдыхать, получать удовольствие гораздо сильнее, чем ваша вера. Я буду о себе скромнее думать. А если я стал потише – меньше учу, меньше назидаю, разве это плохой пост? Прекрасный! Апостолу Петру было не стыдно молиться, он не изображал ничего, когда до конца дней молился: «Господи, умножь во мне веру». Обычно, когда ко мне приходят прихожане и говорят, что им трудно молиться, они устали, я знаю такой принцип – если я во что-то влюблен, мне легко это делать. Я советую и сам употребляю эту молитву и днем, и вечером, да хотя бы и один раз сказать: «Господи, дай мне Тебя полюбить». И появится желание.

Во время поста, кроме воздержания, полагается и усиленная молитва, и чтение духовной литературы.

– Не полагается, а как бы естественно. Если ко мне пришли гости, мне полагается с ними беседовать? Если это желанные гости, то это естественно. Поэтому, если я зову в гости Самого Бога, естественно с Ним беседовать, естественно Его узнавать. Священное Писание – это слово Бога о Себе. Я хочу понять, хочу услышать, разве я все знаю? Мы друг о друге знаем чуть-чуть, а уж о Боге совсем каплю.

Усиленная молитва. В чем усиленная? Сказано: не в многословии будете услышаны. Попробуйте сказать одно слово честно. Если глубоко и сильно сказать одно единственное слово: «Помилуй». Душа может остановиться и дальше не молиться, если она встретилась с Богом. Усиленная молитва – не надо думать, что нужны какие-то напряжения. Иногда молитву можно выкрикнуть, а иногда можно высказать ее безмолвно, и это тоже будет усиленная. Требуется внимание, необходимо освободить время, а уж возможность: «Господи, Ты Сам дай мне молитву. Ты научи меня молиться». Поэтому усиленная молитва может быть в признании того, что душа молчит, ей нечего сказать, она от молитвы бегает... Разве это не усиленная молитва – признание себя слабым, немощным и нищим?

Само поприще поста очень близко к отношениям между людьми. Во время поста стоит вспомнить не только о Боге, ведь Он говорит: «Что сделали одному из сих, то сделали и Мне». Надо посмотреть: когда я говорил человеческие слова своим ближним? Когда была беседа, а не крик друг на друга и не тупое молчание? Когда мы были живы? Когда мы друг другом заинтересовались? Разве это не молитва? Молитва. Так что любое живое слово, любое подлинное слово будет молитвой.

И если вы постились весь Пост, искали – и не нашли, толкали – и не открылось, сказать: «Господи, какой же я упорный! Какой же я пустой! Прости меня!». Ничего, Пасха вас обрадует: Он пришел не к здоровым, Он пришел воскрешать мертвых. И если я был полуживой, и мне помогли, – это одна радость. А если я был полный труп – и вдруг меня наполнили жизненной силой, по-моему, это ликование.

Батюшка, а как поступать, если в пост приходится идти в гости к людям непостящимся?

– Слово «приходится» здесь двусмысленное. Если я боюсь кого-то обидеть, если у меня есть близкий друг, я оставляю его свободным? Хочешь – приходи, не можешь – я тебе доверяю, придешь в другое время. А если я говорю: «Приди непременно, иначе я обижусь» – это требование. Требования нам не велено исполнять. Мы лицеприятны и боимся потерять отношения. В этом вопросе часто как раз решается, что для меня важнее, где мое сокровище – это все-таки мой пост или угождение человеку? Его связям, богатству, еще чему-то. Если это дорогой человек, он мне доверяет или нет? Если он доверяет, и у меня нет возможности прийти сейчас, он спокойно подождет. Это во-первых.

Во-вторых. Пусть вы раб, и вас туда притащили на веревке. Хотя бы сделайте так: не нужно показывать себя постником, тем более, что вы им в данном случае и не являетесь, так как подчиняетесь и служите людям, а не Богу. Тогда уж подчиняйтесь до конца: сами себе яства не накладывайте, пусть вам положат. А то, что положат, то и съешьте.

Вопрос от юного телезрителя, который сетует, что пост выпадает на время весны, когда тянет гулять, тянет в кино, в клуб, и спрашивает Вашего совета, как побороть это искушение, как смирить себя. Памятуя о словах «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше», – но все-таки молодость, хочется гулять…

– Вы знаете, если взять людей, которые пусть не веруют, я считаю, что учеба – это пост. Скажем, весенний семестр или весенняя четверть – очень трудная. Разве, если ты честно учишься, ты пойдешь гулять и веселиться? Да нет. Поэтому есть время, когда ты хочешь сделать свои глаза умными, хочешь развить свою память, научиться сосредоточиваться, трудиться, научиться учиться. Часто думают, что цель учебы – это только получение образования. Сейчас жизнь изменчива, она состоит из множества отрезков, в каждом из которых нужно учиться чему-то новому. Если я правильно учился, я не боюсь ничего, я выучу любую науку: я умею сесть и собраться. Я умею трудиться так, что учебник, по которому учился в школе 10 лет, я выучу за неделю.

Поэтому делу – время, потехе – час. Любое дело требует внимания. Если вы трудитесь, трудитесь, если у вас выходные – отдыхайте. Если я прихожу к человеку и не умею ценить его душу, что это будет за любовь? Время поста: я понял, как важно внимание другого человека ко мне, как ценно его добро – это настоящее чудо. Закончился пост, и я научился ценить поступки и малое добро, для меня они святы. Разве это не усилит любовь? Усилит. Бог никогда ничего не отнимает, Он умножает добро. Я не верю, что есть какие-то жертвы, когда мы отдаем нужное, необходимое, счастливое и сбрасываем их в бездны. Ничего подобного. Бог дает нам возможность прожить длинную, хорошую, достойную, насыщенную жизнь. Я не верю, что благое дело совершается за счет какого-то другого блага. Нет, нет, нет...

Спасибо, отец Алексий. Благодарю Вас за беседу. Благословите наших телезрителей.

– Помоги Бог всем попоститься. И, может быть, сегодня вы не заметите, а через полгода скажете: «Господи, как хорошо было во время поста – спокойнее, тише в душе, яснее, прямее, красивее». Полюбите пост, не сразу, не торопливо. Я верю в органическую жизнь, когда рождается клеточка за клеточкой. И когда человек готовит себя, слава Богу, это происходит незаметно. Бог подает человеку тайно. А если бы было явно, стали бы гордиться, присвоили бы себе – и пропало. У Бога есть замечательные качества – кротость и смирение, они проявляются и по отношению к нам: Он подает потихонечку, это как бы наше. Есть такое правило: если хочешь помочь королю, дай ему мысль, которая как бы его, чтобы он на тебя не обиделся. Так и здесь: мы все короли, мы все гордецы, и Он нам дает потихонечку, чтобы это действительно стало нашим.

Записала:
Ксения Сосновская

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475