Денис Береснев: Если петь, – значит, про небеса

Великий композитор Людвиг ван Бетховен считал, что для человека с талантом и любовью к труду не существует преград. Сегодня у меня в гостях талантливый и трудолюбивый молодой человек – актер театра и кино, ведущий программы «Беседы с батюшкой» на нашем канале и музыкант Денис Береснев.

Денис, с одной стороны, сегодня для тебя вполне привычная обстановка – ты находишься в стенах родной студии телеканала «Союз». С другой – ты сегодня не задаешь вопросы, а будешь на них отвечать. Ты готов?

– Готов.

Как я уже сказал, большинство наших телезрителей знают тебя как ведущего программы «Беседы с батюшкой». Какая-то часть аудитории знает тебя как исполнителя главной роли в сериале «Кремлевские курсанты», кто-то видел тебя на театральных подмостках. Но совсем недавно я узнал, что помимо всего этого ты еще пишешь песни и сам их исполняешь. Как говорится, талантливый человек талантлив во всем. Давай поэтапно вспомним, с чего начался твой творческий путь. Семья была связана с искусством?

– Нет. Отец у меня военный, мама – бухгалтер. Отец всегда пел и поет под гитару. От него мне передалась любовь к песне, гитаре. Помню, что уже лет в 9 я пытался что-то петь, подбирать, потом уже сочинять, и это всегда было фоном моей жизни. В школе всегда что-то придумывал, сочинял – какие-то сценки вроде спектаклей, песни. Мне всегда это было интересно, всегда вдохновляло. И это все естественно развивалось. Потом в городе Ульяновске я занимался в театральной студии. После театральной студии поступил в Театральное училище имени Щепкина, курс Виктора Ивановича Коршунова. Потом стал сниматься, работать в театре.

Музыкой я сейчас занимаюсь параллельно. Наверное, я бы даже не стал называть это музыкой – скорее всего, это песни. Надо откровенно сказать: не считаю себя музыкантом, но я пишу песни. В моих песнях я делаю упор все-таки на текст, а музыка помогает. Как в театральном институте, когда нас учили, что текст дается автором, а интонации – это как музыка, которую актер пишет к тексту. Так и я сначала пишу текст...

Бардовское искусство?

– Скорее всего, ближе к этому.

Может быть, тогда не будем откладывать и послушаем? Расскажи, что ты нам исполнишь.

– Песня называется «Раненое сердце». Лучше я спою, чем говорить.

Большие дела мелких людей
И одиночество как норма.
Вянут крыла светлых идей,
Мир упрощается упорно.
Не мечты,
а просто навигация,
Не слова,
а просто информация.
Просто день опять прошел
Как будто бы во мгле,
На нулях по счетчику любви.
На коленях умоляю:
подними меня с колен,Раненое сердце оживи.
Стоит ли петь:
музыка – ложь,
Если не выросла из сердца.
Стоит ли плыть,
если плывешь
И все пытаешься согреться.
Не мечты,
а просто навигация,
Не слова,
а просто информация.
Самые великие
свершения на земле
Ничего не стоят без любви.
На коленях умоляю:
подними меня с колен,
Раненое сердце оживи.

Замечательные строчки в твоей песне: «Не мечты, а просто навигация»... Виктор Гюго говорил, что живы только те, кто предан возвышенной мечте. Твоей мечтой всегда было стать артистом; в одном из твоих интервью я читал, что в детстве ты мечтал стать певцом. Сегодня ты певец, автор-исполнитель, у тебя есть аудитория, ты выходишь на сцену. Говоря актерским языком, мне кажется, надо иметь сверхзадачу, чтобы что-то нести людям. Ты ведь не просто выходишь на сцену, а с какой-то миссией. В чем для тебя заключена миссия твоего творчества, песен?

– В двух словах сказать сложно. Наверное, в том, чтобы возвыситься самому и возвысить людей. Это если говорить глобально. Как можно сказать другими словами? Пронести ту высокую ноту, которая мне очень дорога и кажется мне необходимой людям. Прочитаю стихотворение, которое, может быть, ответит на этот вопрос:

Спасибо вам
от самого от сердца,
Не разменявшие
таланта по рублю,
Прекрасные
мои самосожженцы,
Я вас люблю,
я очень вас люблю.
Я вас люблю за то,
что в вас есть что-то
Жестокое,
как танец на ноже,
За вашу неизбежную работу
Стоять у истины
всегда настороже.
За то, что вы
состаритесь едва ли,
Апостолы той радиоволны,
Которую забыли, заболтали,
Вы мне нужны,
вы очень мне нужны.
Я слышу голоса
из дали дальней,
Спасибо вам.
Я снова слышу путь,
Что надо жить
и петь исповедально.
Что «жить» и «петь» –
неразделимы суть.
Не важно как,
а важно лишь – во имя.
Не важно, как
за это заплачу,
Хочу быть с вами,
с бедными моими.
Я так хочу,
я только так хочу.

Прекрасные строки. Это твои?

– Да, мои.

Они пронизаны христианским чувством, в них чувствуется христианская глубина и любовь. В связи с этим я хотел бы задать вопрос. Я прочитал очень интересное интервью православному журналу «Фома» 7–8-летней давности, в котором ты признался, что, начав воцерковляться, впал в одну из крайностей неофитства, попав в состояние, когда, как ты сам говоришь, ты надорвался, то есть «перестарался» в вере. Как ты преодолел тот период жизни, очень непростой для духовного становления?

– Непростой период. Может быть, как раз благодаря передаче «Беседы с батюшкой»: «надорвался» я потому, что рядом со мной не было живых примеров и мне не на кого было опереться. У меня было огромное желание ходить в храм, молиться, читать духовную литературу, но я не знал, что читать, не знал меры, и поэтому все было через пень колоду. В конце концов и произошло то, что произошло.

А начав вести передачу, я, может быть, и не стал сразу снова ходить в храм, интересоваться, но как-то подспудно стал обращать больше внимания на духовные вопросы, снова к ним возвращаться, заходить в храм. Сначала просто заходить, потом посещать, и все стало постепенно, естественно и мягко возвращаться к тому, что было у меня в юности. И от юности у меня остался опыт, что лучше иногда себя остановить, лучше недостараться, чем перестараться. Поэтому иногда я даже себя останавливаю: если чего-то не понимаю, то не тороплюсь делать поспешные, категоричные выводы, а просто оставляю в стороне и делаю то, что для меня сейчас естественно, что у меня складывается. И этот естественный, мягкий путь мне кажется самым правильным.

Могу сказать на своем опыте, что работа на телеканале «Союз» действительно держит в форме – задает очень правильный вектор в жизни. Хочешь или не хочешь, но начинаешь в этом векторе двигаться. И таких примеров много на нашем канале. Большое спасибо ему! Денис, в программу «Беседы с батюшкой» приходят разные священники. Наверняка среди вопросов, что задавали телезрители, ты находил что-то родное для себя?

– В начале моей работы на телеканале «Союз» встречались вопросы, которые были мне очень близки. Скорее всего, это касалось моей профессии: вопросы, относящиеся к тщеславию, мнению окружающих людей. Меня это трогало тогда – и трогает сейчас.

Мне понравился ответ одного батюшки на вопрос, что человек не находит признания окружающих, а для актеров это очень актуально. Он ответил одной фразой, которую я помню до сих пор, и она как бы живет со мной: «Был бы огонь, а мотыльки налетят». Такая установка освобождает от тщеславия и ориентации на мнение окружающих людей: актер – говорю про себя, о том, что я увидел в себе и стараюсь это искоренять, – сыграет и думает: «Как на меня посмотрели? Хорошо или плохо?». И это такая зависимость. Если человек культивирует в себе независимость от мнения людей и хочет послужить Богу своей работой, творчеством, это освобождает его от раздерганности. И если он свой огонь культивирует, то мотыльки налетят, и их будет ровно столько, сколько нужно (если их не будет, то это будет только лучше для человека).

Да, действительно, хорошая мысль. Давай вернемся к актерской деятельности чуть позже: послушаем еще одну песню.

– Хорошо. Песня называется «Случайное счастье».

Случайное солнце
полоской по снегу,
Случайное счастье
с тобой мы нашли
На маленьком этом
кусочке планеты,
На этом кусочке земли.
Оставим дороги:
в скитаньях по свету
Тепла не обрящешь,
кружись не кружись.
Простим же друг другу
всю нашу разлуку,
Простим же друг другу
разбитую жизнь.
За мной моя память
шагает по следу,
И некуда деться
от первой любви
На маленьком этом
кусочке планеты,
На маленьком этом
кусочке земли.
Как после сеанса
измятый билетик,
С тобой нам остался
растраченный век,
Но вешнее утро
из детства как будто,
И наши печали –
лишь мартовский снег.

Прекрасная теплая песня. В зимние деньки этого как раз не хватает… Денис, профессия актера не диссонирует у тебя с образом православного актера?

– Иногда да. Я над этим думаю, этим мучаюсь, честно говоря, и ищу свой, именно свой путь. Иногда, особенно в последнее время, так складывается, что приходится отказываться: какие-то слова я уже просто не могу произносить, в каких-то работах не могу участвовать – происходит именно такой, как ты сказал, диссонанс. Думаю, этот процесс будет иметь продолжение, это должно выводить меня на какие-то другие рельсы. Не так, как было раньше, когда я включался в любую работу – все было интересно, а потом порой даже локти кусал, что поучаствовал; была такая бесшабашность.

Сейчас я понимаю, что надо быть очень избирательным к работе, к словам, которые ты произносишь, тем более со сцены или в кадре, – это коды, программы, которые мы пускаем в мир. Актер должен знать цену словам, которые он говорит со сцены.

В связи с этим – вопрос о твоей роли в фильме «Рядом с нами», где ты сыграл сектанта: трудно было перевоплотиться в этот образ и не жалеешь ли ты о нем?

– Естественно, не жалею, потому что это колоссальный опыт, и огромное спасибо отцу Александру Новопашину, который пригласил меня в эту работу. Работа по замыслу очень благородная и имела своей целью поставить вопрос ребром: «Ребята, мы живем в очень страшное время и не замечаем, что происходит рядом с нами».

Фокус этого фильма сконцентрирован на проблеме сектантства. И когда начались съемки, я об этом думал, читал, что-то прикидывал на себя и стал замечать, что рядом с нами действительно – название фильма «Рядом с нами» – ходят эти странные люди, которые зовут на всевозможные лекции, тренинги, практики. Все это, наверное, очень опасно. Надо очень осторожно к этому относиться.

Если ты попал в эту паутину, как из нее выбраться?

– Отец Александр не дает в своем фильме прямого ответа, а как бы намекает, что человек должен сам понять возникшую в нем пустоту: каждый человек, не живущий духовной жизнью, если посмотрит глубоко в себя, увидит, что там пустота. Если он просто сядет один на один с собой и честно ответит на вопрос: «Счастлив ли я? Наполнена ли моя жизнь? Имеет ли она смысл?»…

Когда у человека есть духовные ориентиры, он духовно закален, естественно, он не попадет в секту: туда попадают люди, внутренне не устоявшиеся, не имеющие человеческих связей, рядом с которыми нет – как я сейчас говорил – живых примеров. Поэтому рядом с нами возникают всякие альтернативы, очень опасные, и об этом надо знать – и знать, куда это может привести. Этот фильм как раз показывает: «Ребята, будьте очень осторожны!».

Давай послушаем что-нибудь еще из твоего творчества.

– Песня называется «Простите».

Простите меня:
я с три короба наговорил,
Все, что я вам сказал,
не важней тишины.
Простите меня: видит Бог,
я не знал, что творил.
Причинял вам добро,
убегал от вины.
Пора стоять
перед зеркалом честно,
Пора отвечать
за слова и за песни.
Пора решать: если петь, –
значит, про небеса.
Если путь,
значит – взлетная полоса.
Простите меня:
я с три короба наобещал.
Кто затеплил огонь,
тот не вправе уйти.
Простите меня, видит Бог,
я не ведал, не знал,
Что до собственных слов
нужно долго расти.
Пора стоять
перед зеркалом честно,
Пора отвечать
за слова и за песни,
Пора решать: если петь, –
значит, про небеса.
Если путь, –
значит, взлетная полоса.

Денис, современные композиторы очень часто выбирают тернистый путь коммерческой музыки. Твой путь, наоборот, глубокий, духовный. С чего начался твой путь сочинителя?

– Путь сочинителя начался со школьной группы, которая называлась и называется «Фауст». Название придумали еще в 10-м классе – еще Гете придумал это название. В юности кажется: чем звучнее, забористее и сложнее, тем лучше. Поэтому у нас и было название «Фауст». Оно до сих пор сохранилось, и мы до сих пор играем. Потом я уже узнал, что «Faust», оказывается, по-немецки означает «кулак». Сейчас у нас пять человек – и мы как уверенная пятерня. Мы играем до сих пор, а началось это давно – лет 15 назад. Мы то собирались, то распадались, у нас менялся состав, но так или иначе мы живы до сих пор, играем, даем концерты.

Пишешь в основном ты?

– Некоторые песни пишут ребята – мои друзья, но в основном пишу я. Музыку, аранжировку мы делаем вместе, а само зерно песни приношу я – стихотворение и мелодию.

Для меня было открытием, что те мысли, открытия, метания, впечатления, которые варятся у меня внутри, могут оказаться строчками песни. Если я что-то прочитал, меня что-то волнует, беспокоит, я сажусь с гитарой, начинаю просто что-то «пиликать» – и вдруг появляется что-то, похожее на песню. Для меня это правда было удивительно, – да и до сих пор удивительно.

Это чудо.

– Да, получается, это чудо. Каждый раз, написав новую песню, думаю: «Ну все, больше я, наверное, ничего не напишу». Но проходит время: новые впечатления, встречи... «Беседы с батюшкой», кстати, тоже становятся стимулом и имеют значение для песен. И как-то отовсюду появляются разные впечатления, слова, и все это варится где-то на неведомой кухне внутри меня – и получаются песни.

Почерк со временем меняется?

– Меняется. Но есть песня, написанная одной из первых, которая до сих пор актуальна для меня, и я пою ее до сих пор. Эта песня похожа на то, что я пишу сейчас, хотя написана мной в 15 лет. Прошло много лет, но я ее пою, и она очень органична для меня (единственная разница, что сейчас у меня ниже голос).

Спрятались от жизни
в омут городов,
Позабыли то,
что это лишь игра.
Пролетает время зря,
и вот уже пора
На небеса, на небеса,
на небеса.
Кроме расписаний,
есть еще весна,
Кроме насаждений,
есть еще цветы.
Кроме отношений,
есть еще любовь, и ты
Смотри же на небеса,
на небеса, на небеса.

Твой духовный вектор был заложен с 15 лет...

– Потом очень многое менялось, и песни были другие и разные. Но со временем, с возрастом, может быть, стали волновать не сиюминутные вопросы, а более устремленные в перспективу.

Где-то можно послушать выступления вашего коллектива?

– Да, мы играем почти каждый месяц. Сейчас у нас будет презентация диска. Мы понемногу писали песни, но не планировали включать их в альбом. И так получилось, что накопилось много песен, мы их упорядочили – и появился диск, который хотим представить вниманию наших слушателей.

У вас есть продюсеры?

– Это горький опыт, о котором я могу долго рассказывать. Раньше у меня было представление, что группе обязательно нужен продюсер. Я думал так по какому-то западному шаблону. Директор и администратор, наверное, нужны, но продюсер, диктующий свою волю, – беда для группы: начинается шлифовка под определенный формат, и самобытность пропадает, мысль пропадает – смысл творчества пропадает.

Получается продукт.

– «Продукт» – то слово, которое меня раньше просто пугало, когда у меня были разговоры с продюсерами, произносившими: «Ну, это хороший продукт». Так цинично о том, что я писал: «это продукт, не более того», – конечно, это пугает. И на какое-то время я поверил, что так и должно быть, что это я такой «наивный чукотский мальчик», который приехал со своими песнями в Москву, а здесь все иначе – другие законы, и нужно играть по ним. Но Бог миловал, я не ввязался в долгие отношения с продюсерами, и даже на первоначальных этапах сердце подсказывало мне: «Это не то, Денис, не то – птица в клетке не поет». Пусть лучше у нас не будет стадионов, поклонниц, фан-клубов, но свою, пусть маленькую, тихую песню мы будем петь. (Окончание в следующем номере)

Записала:
Юлия Подзолова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
http://tv-soyuz.ru/peredachi/kanon-vstrecha-s-akterom-i-muzykantom-denisom-beresnevym-chast-1;
http://tv-soyuz.ru/peredachi/kanon-vstrecha-s-akterom-i-muzykantom-denisom-beresnevym-chast-2

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475