Иерей Михаил Ромадов: О радости и разговении

Наша сегодняшняя тема – радость и разговение – связана с тем, что заканчивается Успенский пост. Настанет скоромное время, когда народ начнет разговляться. Что это означает в церковном и народном понимании?

– Очень важно проникнуться истинным смыслом слов: «говение» то время, когда мы пребываем в постных днях, соответственно, «разговение» – тогда, когда мы выходим из поста. Говение предполагает, что мы получаем навык жизни в определенных условиях, то есть пост предполагает воздержание и от определенных видов пищи, и от определенных мероприятий.

К сожалению, наше сознание достаточно секулярно. Об этом писал отец Александр Шмеман – что секуляризация очень сильно коснулась нашей жизни и нашего сознания, и мы воспринимаем время поста как период, когда должны заработать бонусы перед Лицом Божиим (не поесть того-то, не посмотреть телевизор тогда-то), и, выходя из поста, возвращаемся к той же самой жизни, какой жили до него.

Такие сверхдолжные заслуги зарабатываем себе...

– Да, – благодаря которым можно спокойно жить своей жизнью до следующего поста. Конечно же, это неправильное, нехристианское и разрушительное понимание. Пост (воздержание, говение и все, что с этим связано) существует, чтобы мы наработали навык, ощутили, можем ли мы быть не привязанными к пище, к внешним развлечениям, к миру внешних объектов. Это воздержание дается нам, чтобы мы углубились в себя, свой внутренний мир, почувствовали внутреннюю тишину, чтобы выйти из поста, получив хоть какой-то навык, чтобы дальше в нашей жизни хоть что-нибудь на сколько-нибудь изменилось бы.

В этом смысле мы можем смотреть на разговление как на период, когда мы должны понять, научились ли чему-нибудь в пост или это просто было время, когда мы зарабатывали сверхдолжные заслуги? Как будто это Богу надо, чтобы мы не ели мясо, яйца, не смотрели телевизор… А ведь это нам нужно получать определенный навык духовной жизни.

Так или иначе, усталость за время любого поста накапливается, и хочется расслабиться от напряжения, которое возникло в пост. Видимо, разговление – это как раз и есть снятие этой усталости. Каким образом оно должно происходить?

– На мой взгляд, тут тоже надо расставить некоторые точки над «i». Например, про Великий пост говорить проще: вся атмосфера этого поста пронизана особыми песнопениями, особыми размышлениями, но, в общем, это касается и любого другого поста, который называется духовной весной, то есть пробуждением от спящего состояния. Поэтому для христианина, если он правильно к этому относится, пост, как и молитва (а в пост мы стараемся больше молиться, больше обращать внимание на чтение духовной литературы), должен восприниматься не как напряжение, бремя, а, наоборот, как освобождение от всего лишнего, что присутствует в его жизни. Пусть даже освобождение от лишней еды – пост, конечно же, заключается не только в том, чтобы не есть мясо и есть картошку. Ведь можно съесть ведро картошки и считать, что ты постишься, при этом будет непонятно, в чем же, собственно, заключается воздержание.

Цель – в том, чтобы очистить себя от шелухи, «мусора», очистить свое сознание и услышать свое сердце, через которое всегда говорит Господь. А кто-то считает, что в посту он напрягался и теперь ему надо расслабиться, вернуться к совершенно другому образу жизни (если не ел мяса, то теперь есть, и побольше; если не смотрел телевизор, то сейчас сядет, включит свои любимые кассеты и будет их усердно смотреть; если не ходил в театр, не встречался с друзьями, не выпивал, то теперь, когда пост закончился, все это будет делать). Конечно, на практике часто так оно и происходит, но мы должны стараться докопаться до сути – пост дается нам ради нас, а не чтобы нас обременить.

Нужно понимать, что пост нужен нам, нам нужно воздержание и очищение, именно ради этого существуют посты. А вообще вся жизнь человека должна быть в каком-то смысле в посте или на посту, ведь в русском языке слово «пост» означает то, что мы находимся в некоем внимательном состоянии, внимательны к себе, наблюдаем за своим поведением и своими мыслями, за тем, что приходит к нам в сознание, в сердце. И человек, находящийся на посту, что-то пропускает, а что-то не пропускает, кому-то дает зайти, а кому-то нет. Так что в этом смысле вся наша жизнь – пост, который дан нам ради нас, он нужен не Богу, а нам.

Понятие «разговение» плотно вошло в обиход, и часто оно сопрягается с определенной радостью, то есть – вот оно, разговение, наконец-то наступила радость. Почему так и верно ли это?

– Я думаю, если мы немного отойдем от гастрономической темы и поговорим о духовных аспектах поста, то увидим, что любой многодневный пост предшествует какому-то большому церковному празднику. Великий пост готовит нас к Пасхе, это вообще отдельная тема, когда совершенно особая атмосфера, особые песнопения и службы. Но даже если взять другие посты (перед Рождеством, перед праздником Успения, Петра и Павла), то здесь то же самое: углубляясь, мы пытаемся очиститься от всего ненужного и подойти к празднику с более чистыми сердцем, сознанием, то есть мы входим в радость праздника.

В этом духовный смысл разговения – мы радуемся тому празднику, перед которым был пост, – и тем самым время внутреннего очищения, некоторого борения, может быть, некоего внутреннего конфликта вознаграждается в духовном смысле этой радостью, тем, что Господь дает нам дожить до него. Церковные люди очень часто говорят: «Слава Богу, дожили до Пасхи», «Слава Богу, дожили до Успения» – они понимают: может случиться так, что, начав пост, они могут и не встретить праздник. Великий пост здесь более показателен. Мы помним историю Прощеного воскресенья: многие подвижники вообще уходили в пустыню, и было неизвестно, вернутся они или нет, то есть они прощались друг с другом, может быть, навсегда.

Но так можно сказать и про любой другой праздник и пост перед ним – человек стремится к празднику, которому предшествует пощение, и поэтому когда человек доживает до праздника, встречает его, он становится венцом его говения. В первую очередь это Литургия, Причастие, Евхаристия, которая совершается в этот праздник и является моментом разговения. В Великом посту это еще лучше видно, вообще все лучше видно на примере Великого поста. Мы знаем, что в будние великопостные дни полная Литургия не совершается. Это тоже связано с тем, что Литургия – это огромная радость, самая большая радость для христианина, но в будни Великого поста Церковь ограничивает даже эту духовную радость. В остальные посты такого нет, Литургия совершается ежедневно, если в храме такой график, что службы совершаются каждый день. Так что, хотя три остальных поста устроены не так, как Великий, их смысл остается тот же.

Когда я задавал вопрос, я сопрягал два этих понятия – разговение и радость, в противопоставление тому, что пост часто воспринимается как определенная скорбь и воздержание. Верно ли это?

– Может быть, я недостаточно четко выразил свою мысль: хотелось сказать, что христианин стремится достичь определенной цельности, спасения (а спасение и есть целостность), то есть к тотальному мировосприятию, и пост нам в этом помогает. Поэтому строгое противопоставление каких-то состояний, времен в году (это время, допустим, пост, а это – мясоед, это время скорби, а это – радости) связано с нашей человеческой психологией, нам нужно, чтобы в нашей жизни были такие «качели».

Но если мы вспомним знаменитые слова Господа, которые Он сказал самарянке, что истинные поклонники поклоняются Богу в духе и истине, то есть поклоняются везде, всегда, постоянно и не разделяют свою жизнь на священную и несвященную, на жизнь личную и для Бога, мы увидим, что вся жизнь по-настоящему верующего человека является предстоянием перед Богом. Поэтому вся его жизнь в какой-то степени пост, потому что это внимательность, бдительность. Иисус об этом все время говорит, Он же не говорит быть бдительными только когда пост, а в остальное время – нет. Бодрствовать надо всегда, это нам нужно. И апостол Павел говорит: «Всегда радуйтесь», потому что понятия скорби в христианстве быть не может.

Здесь нужно вспомнить истинный смысл слова «скорбь». Если мы возьмем греческое слово, то оно означает вовсе не внутреннее состояние, а некое внешнее давление. Поэтому, когда апостол Павел говорит во 2-м Послании к Коринфянам: «Нас почитают умершими, а мы живы, нас наказывают, а мы не умираем, скорбим, но при этом всегда радуемся», нам кажется странным, как это: «скорбим и при этом всегда радуемся». А на самом деле, в оригинале все понятно: нас притесняют, строят нам какие-то козни, мы попадаем в какие-то беды – внешние обстоятельства самые разные, скорбные, притеснительные, но мы во всем этом постоянно радуемся, даже когда случаются сложные ситуации.

Поэтому нет четкой дифференциации, что в пост мы не радуемся, а когда он закончился – радуемся. Или в посту мы внимательны, бодрствуем, следим за собой, а после поста этого не делаем. Это условность – тот, кто предстоит пред Богом всегда, понимает, что эти аспекты его предстояния, будь то пост как бдительность и внимательность, будь то радость как дар Святого Духа, будь то любовь, открытость по отношению к каждому человеку, каким бы он ни был, все это – его постоянное состояние. По крайней мере, желательно, чтобы это было постоянным состоянием христианина. Пост – это время, когда мы более интенсивно что-то делаем, но воздержание и пост во всей жизни христианина должны иметь место каждую минуту, каждый час, каждый день.

Вы упомянули слова апостола Павла: «Всегда радуйтесь». Расскажите подробнее о понятии «радость» вообще в Новом Завете.

– Очень важная тема – даже кто-то из моих однокурсников писал такую дипломную работу «Харизма радости в Новом Завете». Действительно, это харизма, то есть дар, действительно, апостол Павел говорит: «Всегда радуйтесь». Действительно, мы слышим этот призыв в Евангелии: «радуйтесь» или «не бойтесь». На самом деле, это очень связанные понятия: когда ты боишься, ты, конечно, не можешь радоваться. Наоборот, единственное серьезное препятствие для радости – страх, сомнение, неуверенность.

Еще мы встречаем это понятие в Послании к Галатам апостола Павла, где он перечисляет плоды Духа. Кстати, это очень важный момент – в этой главе апостол Павел пишет, что есть дела плоти – наши греховные дела, поступки, есть дела закона, когда человек совершает какие-то вроде бы положительные поступки, но его состояние еще законническое, когда он делает это не ради любви к Богу, а чтобы «заработать бонусы». А вот когда апостол Павел говорит о действии Духа Святого в человеке, он не говорит «дела Духа», а говорит – «плоды Духа», потому что уже не сам человек делает, а Дух Святой в нем действует. Человек – это почва. И апостол Павел говорит о плодах Духа: «Плод духовный – это любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание, и на таковых нет закона».

Та же самая мысль, только с другой стороны: невозможно законом прописать любить, нельзя заставить любить, должен Дух Святой озарить твое сердце, как-то взрастить эту любовь, нельзя насильно радоваться, искусственно мир в своей душе никак не создашь. Это все – плоды Духа Святого.

Мы видим, что радость здесь стоит на втором месте, сразу после любви. Понятно, что любовь – это центральная христианская добродетель, потому что и Иисус Христос больше всего говорил об этом, и заповедь новую и единственную Он дал, чтобы мы любили друг друга. Но радость недаром стоит на втором месте, это тоже очень важно. Есть такие слова Серафима Саровского (кто дружит со мной «ВКонтакте», может заметить, что они стоят у меня в статусе): «От большой радости можно сделать все что угодно, а от натуги – ничего не сделаешь». Действительно, Серафим Саровский – невероятно светлый святой, любвеобильный, мы помним, как он всех встречал с радостью, с любовью. Радость – это конструктивное состояние, когда ты хочешь обнять весь мир, сказать, как ты его любишь и как рад, что этот мир существует.

На самом деле, мы часто задаемся вопросом: как вообще жить христианину? Какие заповеди соблюдать? В чем технология спасения? Люди приходят в Церковь, каждый со своим мышлением, сознанием, воспитанием, и хотят узнать, как им спастись: «Батюшка, нарисуйте мне схему, как спастись». Я думаю, что путь у каждого свой и готовых схем (одной на всех) не существует. Но если попытаться озвучить общий принцип, а не схему, то он заключается в следующем: человек открывает свое сердце и чувствует эту нескончаемую, всепоглощающую Божественную любовь.

Почувствовать ее не так сложно. «Мусор», который у нас в уме, часто не дает нам возможности увидеть реальность такой, какая она есть. На самом деле, Бог нам все дает, любит нас объективно, несмотря ни на что, Он любит нас всегда. И если мы способны это видеть, то наше сердце наполняется благодарностью и радостью, а уже от этого состояния нам хочется идти дальше, то есть делиться со всеми остальными любовью, радостью.

Хотелось бы, чтобы это состояние было типичным для христианина. Почему я говорю «хотелось бы»? Увы, здесь приходится говорить об обратном. К сожалению, иногда смотришь на христиан и видишь, что они почему-то не радуются, очень скорбны, печальны, подавлены. Отец Александр Шмеман как-то написал в своих дневниках: «Нельзя знать, что Бог есть, и не радоваться». Простая, но глубокая мысль. Как можно знать, что есть Бог, что Его любовь всегда может покрыть все наши грехи, что Он послал Своего Сына Единородного, Который умер ради нас, и при этом не радоваться, не верить в то, что Бог все равно сильнее всего зла, всех скорбей и даже наших собственных немощей и грехов?

Я думаю, это принципиальный момент, ведь радостью всегда можно поделиться, ею всегда хочется делиться, и другой человек, видя эту радость, с охотой к ней потянется. Может быть, не сразу, не в полной мере, но все равно это то, что может работать даже с точки зрения миссионерства. Не надо делиться с человеком своими скорбями, своей подавленностью, восприятием христианства как бремени.

Помните, как отец Андрей Кураев говорил: как бабушке привести внука к церкви? Внук с субботы на воскресенье гулял в ночном клубе, а утром встает, у него тяжелая голова, и бабушка в это время приходит из церкви подавленная, ворчливая: «Где ты был? В храм не ходишь, поэтому все у тебя так плохо, ты не спасешься и жизни тебе не будет». Конечно, внучок скорее всего скажет: «Нет, бабушка, у меня и так проблем достаточно, а сейчас я пойду в церковь и этих проблем станет еще больше». А если бабушка придет радостная, светящаяся после Литургии и Причастия (она причастилась – как же можно не радоваться, как можно не нести в себе эту любовь и радость?), если она причастилась, восприняла благодать Святого Духа, неужели даже в какой-то степени плод любви, радости и мира не созрел в ее сердце?

Конечно, если человек достаточно открыт, то этот плод созревает. Если, приходя домой, бабушка скажет: «Внучок, давай я тебе водички дам, завтрак приготовлю. Смотри, как красиво, как хорошо», и сделает так несколько раз, то внук подумает: «А что это так бабушка радуется? Что там такое есть в этой церкви, что понуждает ее так радоваться? А у меня что? Сходил в ночной клуб, повеселился, а потом голова болит и все равно подавленность».

Опять же, к вопросу о «качелях». Пост и разговение – иногда это напоминает даже жизнь светских людей, если так к этому относиться, что сегодня человек повеселился, а наутро уже какая-то подавленность, апатия. А надо, чтобы всегда было целостное ощущение, золотая середина – и пост не воспринимать как бремя, и вне поста не вдаваться в произвол.

Возвращусь к нашему разговору про внука и бабушку. Может быть, внук наконец захочет понять, почему бабушка, не посещая никакие увеселительные заведения, не развлекаясь, так радуется. Потому что люди сейчас пытаются искать радость в чем угодно.

В развлечениях...

– Да, в развлечениях. Люди ищут радость… Про любовь сейчас очень много разговоров, фильмов, – христианство тоже говорит о любви и радости. Неужели это одно и то же? В том-то и дело, что нет. Христианская любовь и христианская радость – это не то же самое, что понимает под этим современный человек, потому что когда он говорит: «Я люблю», часто он хочет этим завладеть.

Вспомните «Письма Баламута» Клайва Льюиса, где старший бес учит младшего искушать людей и говорит о любви, что она заключается в том, что мы должны кого-то «съесть», и пугает, что, если тот плохо выполнит свое задание, он его в конце концов «полюбит» и съест.

Радость, идущая изнутри, из сердца (все святые отцы говорят о том, что сердце – вместилище Бога в человеке), иногда тихая и спокойная, но зато фундаментальная, не требующая этих «качелей», радикального противопоставления, что здесь пост, а здесь разговение, тут развлечение, а тут апатия, – вот что такое плод Духа Святого. Такая радость может проявляться и в улыбке, и в смехе. А то, что сейчас люди подразумевают под радостью и ищут ее, – это в основном развлечения. Культура потребления дает огромное количество развлечений: «бери от жизни все». И если у человека есть возможность, он старается «брать от жизни все» – еду, одежду, путешествия и даже отношения, то есть потребительство вкрадывается даже в человеческие отношения.

Надо понимать, что христианство с этой точки зрения – путь истинной любви и истинной радости. И в современном мире это не просто очень актуально – это то, что действительно может хоть как-то отрезвить человечество и сделать жизнь конкретного человека более глубокой, избавив его от дурмана так называемой радости или так называемой любви, потому что это все крайне недолговечно, – а то, что в Боге, всегда имеет вечное измерение.

Прошу благословить наших телезрителей и, может быть, сказать еще чуть-чуть о радости.

– Сегодня такая позитивная программа, посвященная радости… Я старался вас радовать в этом смысле. Бог действует через сердце, поэтому мы говорим вслед за святыми отцами, что будем слушать свое сердце, будем жить сердцем, чего я нам всем и желаю. Не бойтесь жить сердцем, потому что именно на этом пути только и можно обрести подлинную, глубокую радость. Может быть, тихую, но подлинную, глубокую и фундаментальную. Пусть сохранит вас Господь на этом пути!

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475