Архимандрит Савва (Мажуко): О боли, когда умирают близкие люди

Друзья мои, речь священника, пастыря, как у любого верующего человека, ожидается быть возвышенной, касаться предметов глубоких, вечных, иногда трагичных. И вы знаете, здесь есть некий элемент лжи и опасности: когда мы говором о трагедии, о смыслах, очень высоких опытах, которые переживаем в своей жизни, мы должны помнить, что трагедия всегда конкретна и если речь идет о смерти, то мы должны быть очень осторожны и деликатны в высказываниях и выражениях, оценках.

Смерть – это всегда смерть конкретного человека и конкретная трагедия его близких, людей, которые его любят. Хоть мы и с большим опасением всегда говорим о смерти (ведь на самом деле никто не знает, что это такое, никто оттуда не приходил, хотя мы все видим, созерцаем, сталкиваемся с опытом и умирания смерти), вы знаете, мне кажется, что есть люди, которые знают, что такое смерть, которые умерли и продолжают жить.

У моего друга недавно умер сын – молодой, талантливый, красивый мальчик умер внезапно. Как-то нелепо, случайно, у него на руках. Этого никто никак не ожидал. Этого мальчика все любили, он был украшением человечества, и я заметил, что мой друг, его отец, сразу как-то отстранился. Уже прошло некоторое время, но тем не менее этот человек отсутствует. Это верующий человек, человек большой веры, крепкий, но в его лице, в его жестах, в его голосе, речи всегда, о чем бы он ни говорил, постоянно присутствует какая-то невыразимая боль. Почему? Если умирает ребенок, это муки не душевные, это не потрясение просто эмоций – родители, теряющие детей, умирают вместе с ними. И мы это не совсем замечаем, мы видим горе, но утрата, смерть произошла с ними на уровне тела, потому что умерла часть их тела. Они пережили смерть, но все же остались живы.

Родители, теряющие детей, переносят невыносимую совершенно боль, страшную боль, жуткую, которую ни с чем нельзя сравнить. Даже нельзя сопоставлять горе этого человека с горем другого: каждая такая утрата, каждая такая смерть – это что-то совершенно ни с чем не сравнимое.

В Евангелии есть эпизод – тоже о смерти, тоже о личной истории. Когда Христос с учениками, выходя из Капернаума, встретил похоронную процессию: хоронили тоже мальчика, единственного сына вдовицы. И Христос исцелил горе этой женщины – Он воскресил мальчика. Он подошел к носилкам, которые несли этого паренька, остановил шествие, коснулся тела усопшего ребенка, и мальчик ожил, сел на носилках, и Христос отдал его матери. Вот такая простая история, кажется, и таких воскрешений было несколько в истории благовестнического служения Христова.

Но, друзья мои, как видела толпа эту историю, эту ситуацию, это чудо воскрешения? Они увидели горе вдовицы. Это действительно большое горе – ну что ж, не повезло, скажем так: женщина потеряла мужа, потеряла единственного сына, с кем такое не случается – в те времена это довольно частая история. Но они видят, что Христос совершает совершенно недопустимые вещи, с точки зрения иудейского Закона. Во-первых, Он останавливает похороны – это было категорически запрещено. Это считалось тяжким кощунством. Во-вторых, он касается тела умершего, что тоже запрещалось иудейским Законом, и воскрешает этого мальчика. Почему Он не воскресил всех остальных умерших детей? Почему он проявил милосердие к этой вдовице? Я думаю, как раз именно потому, что горе всегда лично. Это история, которая случается с конкретным человеком. И Христос, оказавшись в этом месте, рядом с этой вдовицей, разделил ее горе и показал, что смерть бывает обратима, что каждое горе можно вынести.

Мне кажется, эта история имеет некое глубинное сообщение для каждого из нас. Мы не знаем, какой была дальнейшая жизнь этой семьи – как умерла эта вдова, женился ли ее сын, какие были у него дети, чем они жили, какой был их дом? Может быть, они переехали или погибли во время какой-нибудь катастрофы? Нам этого ничего не известно, потому что за 2000 лет, которые прошли с тех пор, умерло очень много хороших людей – хороших, и плохих. Неоднократно матери хоронили своих детей – и больших, и маленьких, дети хоронили своих родителей – и каждый раз это была личная история. Огромная боль, которую человек нес с собой вместе.

Мне кажется, в Евангелии, когда говорится о воскрешении сына вдовицы, о других воскрешениях, когда Христос говорит о Себе как о Жизни и Любви, мы должны понять самое важное: вместе со мной, вместе с моей болью болеет и страдает Христос.

Зрители горя-несчастья этой женщины видели просто горе, они видели смерть мальчика. Никто из них не заметил, как умерла она сама, никто не мог сопоставить свою боль с ее болью, не мог понять, что происходит с ней, в ее душе. Только Господь, Который есть податель жизни, Который Сам пришел в этот мир, сотворил его и остался в нем, знает, что такое смерть, что такое боль каждого человека не как нечто обобщенное, возвышенное, безликое, но именно как личная история.

И вот, друзья мои, всякий раз, когда нас постигает какая-то боль или горе, а это всегда случается внезапно, неожиданно, потому что быть взрослым – это больно, мы должны просить у Господа поддержки. Именно у Того поддержки просить и сил, Кто знает, что это такое – лично со мной происшедшее, Того, Кто видит мою боль, мою историю, Того, Кто переживает и исцеляет смерть.

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475