Диакон Павел Сержантов: Перед началами самого бытия

Продолжение. Начало в №8 (857) – 24 (873)

– «Не успею помыслить о Едином, как озаряюсь Тремя. Не успею разделить Трех, как возношусь к Единому. Когда представляется мне Единое из Трех, считаю это целым… Не могу объять Его величие, чтобы к оставшемуся прибавить большее» (святитель Григорий Богослов).

«Ключевые темы церковной догматики» – так называется курс лекций, которые читает на наших уроках к.ф.н. диакон Павел Сержантов. Но прежде чем начать очередной урок этого цикла, давайте задумаемся, какие темы в догматическом богословии можно считать «ключевыми», т.е. основными, главными, самыми важными. Конечно же, те, которые помогают нам вникать в содержание основных христианских вероучительных истин – догматов. Эти истины обсуждались и утверждались на Вселенских Соборах и знать их необходимо всем христианам. Не ради самого знания, а чтобы правильно выстраивать свою духовную жизнь и совершать дела веры. Как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), «покаяние возможно только при точном, хотя бы и простом знании христианской веры, чуждом всякой ереси и зломудрия».

Сегодняшний рассказ отца Павла имеет ту же цель: донести до нас доступно, но точно догматическое учение Церкви о Боге Троице.

Диакон Павел Сержантов, кандидат философских наук, доцент кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ, г. Москва: – Ключевые темы догматического богословия без учения о Святой Троице обойтись не могут. Это учение очень специфическое для христианства. Любые попытки сказать, что в других религиях, в других конфессиях тоже есть учение о Троице Божественной – любые эти попытки могут быть оспорены, разгромлены, от них камня на камне не останется: они сводятся к тому что мы находим какую-то религиозную общину, христианскую, где мы тоже с вами находим учение о трех верховных божествах. Или выделяются из множества богов по той или иной причине какие-то три бога – самые близкие, самые интересные. И вот – «ура-ура, это учение о Троице»… Только эта Троица совсем не христианская.

Можно ли провести такую параллель между учением о Святой Троице в христианской вере и учением в индуизме? В индуизме тоже есть три бога – Брахма, Шива, Вишну. Но вот эти три бога – это ведь тоже троица. То есть христианство не может похвастаться своей какой-то особенной уникальностью в этом случае? Давайте присмотримся все-таки внимательнее. Вот в индуизме богов трое? Нет, ни в коем случае. Бог один? Нет, богов множество. Сколько? Да никто не может сказать, сколько – миллионы, тысячи, никто не знает сколько; огромное количество. Но выделяются, действительно, из множества богов три – если хотите, пусть они будут верховные какие-то, великие, особенные.

То есть сразу скажем, что не три и даже не четыре, и не пять, не десять, не сто и не тысяча, а миллион богов. Вот это уже отличие бросается в глаза.

По сути: вот эта тройка божественная в индуизме, представляет собой какую-то уникальную манифестацию божества? Нет, есть и другие манифестации, проявление божества в мире. И на самом деле: сугубо Божественная реальность не проявлена, в вечности божество не троично. Мы видим, что нет уж такого единства, какое декларируется христианами в Святой Троице, – единства нет, есть миллионы богов, есть даже не три бога, а больше богов. И кроме того, самая троичность декларируется как проявление во времени, но она какая-то не вечная, не предвечная. Колоссальна разница между учением о триединстве о догматическом богословии православного христианства и в рамках учения о тримурти в индуизме, это просто два разных учения, абсолютно разных – между ними нет ничего общего, кроме одной, можно сказать случайной, цифры 3.

Что же такое учение о Троице в православном христианстве? Каковы его корни? Это какое-то выделение трех главных Божественных персонажей? Нет. Корни учения о Троице в православном христианстве мы можем видеть уже на уровне главной книги христиан, на уровне Нового Завета, Евангелия, благой вести христианства. Четыре Евангелия канонических и вот в последнем, четвертом, Евангелии от Иоанна, которое считается особенно духовным, особенно богословским (его автор получил даже именование святой Иоанн Богослов), Евангелие начинается с богословия (остальные нет – остальные описывают события. Евангелист Матфей перечисляет родословную Господа Иисуса Христа, евангелист Лука и евангелист Марк описывают события, Крещение, события, предшествующие Рождеству Христову). Здесь же евангелист Иоанн говорит не о событиях, которые происходили во времени, а говорит о предвечном бытии. Он говорит: «В начале было Слово». А что это такое за начало? Это начало творения мира? Нет, речь идет о причине, по которой мир появился, о Боге, внутри Бога все происходит, и не во времени, а в вечности. «В начале было Слово» надо понимать, как изначально было Слово. Перед всеми началами, перед началами самого бытия. И Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Есть Бог, и Бог есть Слово, и Слово – это тоже Бог. Мы здесь видим исповедание двуединства. И в этом же Евангелии говорится о третьем Лице Троицы, о Святом Духе – и это уже триединство: мы видим, Бог-то один, но при этом различаем Бога и Его Слово, Его Слово и Утешителя Духа. Три Лица Троицы.

Пролог Евангелия от Иоанна «в начале было Слово, и Слово было у Бога и Слово было Бог» как только ни трактуется! Это любимая загадочная фраза многих людей. Достаточно вспомнить «Фауста» Гете, где главный герой, Фауст, великий и ученый, мудрец, который посередине жизненного пути испытывает, как бы сейчас мы сказали, кризис среднего возраста и не знает, какова его дальнейшая дорога, пытается найти эту дорогу, руководствуясь тем, что листает мудрые книги, открывает Евангелие от Иоанна… Человек он ученый, читает много по-гречески, начинает переводить на своем немецком языке и спотыкается о слово «логос». Потому что слово «логос» многозначное.

И как же правильно перевести «в начале было Слово»? Очень часто мы слышим в СМИ, что это слово воспринимается просто как человеческое обычное слово произнесенное. Конечно, это неправильная трактовка. Фауст далек от этой неправильной трактовки, но он предлагает другую, тоже неправильную трактовку. И как это описывается, «говорим мы смело – в начале было дело». Вот он слово «логос» перевел как «дело»: Фауст – человек действия, думает перед тем, как сделать, но ему хочется событийного наполнения своей жизни, и для него самое главное не слова, а это дела. Опять неправильная трактовка Евангелия от Иоанна.

Между тем, за правильной трактовкой Евангелия от Иоанна не надо ходить за семь морей, она в Церкви всегда была и всегда есть. И эта трактовка чисто богословская. Вот эти фрагменты из Евангелия богословские – они касаются того, что мы знаем о Боге Сыне, о Боге Отце и об Утешителе. (Продолжение следует)

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475