Протоиерей Андрей Рахновский: Путь к Богу

Тема сегодняшней передачи звучит так: «Путь к Богу». Есть ли путь к Богу вне религии, вне конфессий?

– Если бы изначально вопрос состоял именно в том, чтобы прийти к убежденности, что есть Бог, или, например, к тому, чтобы принять в той или иной степени положения, догматы, учения той или иной религии, то, наверное, можно было бы говорить о разных путях в рамках каких-то определенных конфессий и религий или, например, каждый человек изобретал бы какой-то свой путь к Богу. Но христианская вера «видит» эту проблему несколько под иным углом. Речь идет о том, что мы должны прийти не просто к вере в Бога или признанию какой-то всевышней, всемогущей и вечной силы, которая находится над всем творением, речь идет о том, чтобы прийти к Христу конкретно, к любви ко Христу, познать личность Христа. Поэтому в рамках христианской веры такой вопрос теряет свой смысл, потому что мы проповедуем не абстрактного Бога, а ставим человека перед Личностью Сына Божиего, Который о Себе сказал: «Я есть путь, истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, кроме как через Меня».

И поэтому Священное Писание, которое мы читаем, зовет нас не в некую завышенную абстракцию, а ставит нас перед Личностью Живого Бога. Именно поэтому наш Господь – это не Бог философов, а конкретный личный Бог, и очень многое зависит от того, какое у человека личное отношение ко Христу. И здесь важно не то, какую систему знаний о Боге получает человек, а непостижимая и таинственная жизнь, благодаря которой для человека вдруг открывается Христос как Спаситель, человек обретает любовь к Нему. Иногда мы удивляемся, как древние святые могли совершать те или иные подвиги, уходить в пустыню – что их влекло? Только любовь ко Христу, не завороженность некоей возвышенной идеей Бога, а любовь ко Христу, в Котором видели своего Спасителя, Утешителя, радость.

Часто встречаются такие утверждения, что Бог везде один, только Он по-разному называется, а религия сформировалась в той или иной традиции по разным причинам. Один ли Бог во всех религиях?

– Здесь, конечно, мы должны обратиться к Священному Писанию, в котором есть достаточное количество глубоких размышлений на эту тему. Как апостол Павел раскрывает эту тему в своем Послании к Римлянам? Он говорит, что Господь попустил людям самим познавать Бога. Почему? Он обосновывает это так: то, что составляет невидимую часть Бога, Его силу, Его Божество, – все это можно познать из изучения творений Божиих. То есть, по мысли апостола Павла, человечество, находившееся до пришествия Христа вне рамок богооткровенной религии, которую имели израильтяне, все равно должно было прийти к познанию Бога, поскольку весь окружающий мир, его глубина и сложность свидетельствуют о Боге, Творце, Который стоит за этим миром.

И апостол Павел говорит, что поэтому народам, не знавшим Бога через Откровение Ветхого Завета, нечего сказать в свое оправдание. Вне всякого сомнения, среди каких бы народов мы ни встречали различные религиозные верования, в конечном счете речь идет об одном Боге, но с той лишь оговоркой, что очень часто эти представления о Боге искажены. То есть подразумевается некая одна реальность, потому что если бы ее не было, вопрос о познании Бога вообще не мог бы стоять, и в таком смысле ни в чем бы не был виновен человек, не знавший Божественного Откровения. Апостол Павел настаивает, что такой человек безответен, ему нечего возразить, потому что он мог познать Бога, ведь Господь на самом деле недалеко от каждого из нас.

Но, рассуждая на эту тему дальше, апостол Павел выводит следующий аргумент: люди, познавшие Бога вне рамок Божественного Откровения, которое было у ветхозаветного Израиля, не прославили Его как Бога, но «осуетились в умствованиях своих, и помрачилось несмысленное их сердце». То есть они, в принципе поняв, что есть Господь, поскольку каждое древнее религиозное верование несет в себе знание о Боге, не прославили Его должным образом: не имели о Нем правильных представлений и образ Божий изменили по образу человека, животных, пресмыкающихся и т.д.

Апостол Павел здесь фактически повторяет (знал он это или нет) изречение древнего мыслителя Ксенофана. Его сочинения не дошли до нас, мы знаем о его мировоззрении по каким-то отдельным отрывкам. Он как раз и говорил, что люди придумали себе богов по своему образу и подобию. В этом смысле слова этого философа и мысль апостола Павла сходятся. Парадоксальным образом уже в новое время атеисты часто используют этот аргумент, что религия – это когда люди придумали себе представление о высших силах по своему образу и подобию, то есть перенесли на Бога какие-то свои качества.

Но мысль апостола Павла глубже. Дальше он рассуждает о том, почему древние язычники, познав Бога, но имея о Нем превратные представления, имели крайне низкую нравственность. Апостол Павел в этом Послании перечисляет разные пороки, которые тогда были в римском обществе: это и противоестественные пороки, и жестокость, и блуд, и прелюбодеяния, и прочие. Мысль апостола Павла очень простая: раз уж ты образ Божий переменяешь во образ человеческий или во образ тех или иных животных, соответственно ты наделяешь Бога свойствами животных или страстного, грешного человека.

И ничего удивительного, что боги, поступающие как обычные люди, дают пример и человеку вести себя непотребно и греховно. Мысль апостола Павла очень важна в том смысле, что часто говорят: все равно, как верить, главное – во что-то верить. Нет, не все равно. Дело в том, что твои представления о Боге будут так или иначе заставлять вести себя в практической жизни определенным способом. То есть если Господь – Святая Троица и Бог есть любовь, значит, ты будешь понимать, что если поступаешь не по любви, то идешь против своего Бога, но если Бог для тебя какой-нибудь мстительный тиран, как, например, Зевс-громовержец, значит, волей-неволей ты будешь поступать так же.

Святитель Григорий Нисский в своем замечательном трактате «О девстве» говорит: «В чем сила добродетели девства? Именно в том, что Сам Господь выше пола, Он Сам девствен по природе Своей, поэтому соблюдающий эту добродетель уподобляется Ему». Соответственно, если мы видим бога блудящего, точно такой же будет и жизнь того человека, который в него верит. Поэтому апостол Павел в своем Послании затрагивает ряд очень важных моментов, но самое важное, как мне кажется, то, что он устанавливает связь между верой и практической жизнью, между теорией и практикой.

Есть католическая конфессия, протестантизм и другие, которые называются христианскими, в той или иной мере они исповедуют нравственность, те же законы, заповеди и так далее. Скажите, могут ли спастись католики, протестанты и другие христианские конфессии? Мы говорим, что в Православии есть спасение, но если человек католик и ведет нравственный образ жизни, творит добрые дела, участвует в таинствах – он спасется?

– Прежде всего нужно разделить мир христианской веры и то, что находится за пределами христианства. Потому что на самом деле все, кого мы сейчас называем христианами в общеупотребительном языке (католики, протестанты или различного рода ответвления протестантизма, которые возникли в XIX веке), некогда были единой Церковью. И Откровение Божие, которое содержит Церковь, на протяжении веков иногда плохо понималось людьми, иногда искажалось, поэтому есть определенного рода пункты в католическом и протестантском мировоззрении, которые мы (православные христиане) считаем свидетельством расхождения с древним апостольским святоотеческим Преданием. Те отхождения от православного Предания, которые произошли в различных конфессиях, могут затруднить спасение для человека, а иногда и прямо ему воспрепятствовать.

С другой стороны, о каждом конкретном человеке мы не можем сказать, спасется он или нет, потому что здесь уже принимается во внимание гораздо более сложная ситуация: сознательно ли он исповедовал те или иные заблуждения, знал ли он вообще о них, насколько его жизнь соответствовала нормам его собственной веры. Господь показывает критерий Страшного суда: одел нагого, посетил больного и заключенного в темнице, впустил странника в дом. Поэтому о каждом человеке мы ничего не можем сказать, но если речь идет о вероучении, то мы, общаясь с католиками и протестантами, должны честно обсуждать эти вопросы и ни в коем случае от них не уходить.

Самое главное для христиан – делать добро, в том числе совместно с представителями иных конфессий. Это очень хорошо и правильно, но мы должны понимать и другой момент, что, по учению святых отцов, есть связь между богословием и практической жизнью. И почему-то святые отцы, которые имели великое милосердие к другим людям, в том числе и к язычникам, совершали невероятные подвиги любви, терпения, смирения и в вопросах вероучения часто становились в непримиримую позицию, собирали Соборы, вели догматические споры. Почему? Для светского сознания такая позиция выглядит как узколобость, узость мышления или непонимание основ христианства, но когда мы изучаем жизнь святых, то видим, что их познание веры и ее глубина, раскрытая в их творениях, во многом превосходили нашу. От святых отцов невозможно ожидать узости мышления, поэтому если они считали, что вопрос вероучения важный, что за него стоит бороться и чистоту веры отстаивать, значит, это важно и для нас, хотя, может быть, мы не понимаем этого сразу.

Преподобный Силуан Афонский говорит о том, что с правильной аскетической духовной жизнью в человеке рождается правильное догматическое сознание, это один из плодов подвижничества. То есть это не только нравственная чистота в отношении тех или иных страстей и грехов, но и появление правильного взгляда на божественный мир, на учение о Боге. Понятно, что наше учение скорее указывает нам направление, куда идти, мы не можем сказать, что будем знать Бога, даже прочитав все учебники догматического богословия и все творения святых отцов, потому что знать Бога – это быть с Ним в единстве, это не всегда теоретическое знание, хотя оно тоже является очень важной частью веры.

Поэтому когда вопросы различия религий и даже христианских конфессий пытаются каким-то образом перекрыть – это неправильно, потому что не соответствует духу церковного Предания, хотя, конечно, есть и другая крайность, когда у нас нет отношения к представителям иных конфессий как к христианам, как к тем, кто верует в Того же Господа Иисуса Христа, в Которого веруем мы, и когда есть желание не разобраться в вероучительных, догматических вопросах, а просто отсечь от себя саму мысль об иных христианских конфессиях, когда человек считает, что если он даже подумает об иных конфессиях, то чуть ли не осквернится или изменит тем самым Православию. Это не так. Как говорит святитель Григорий Богослов: «Мы ожидаем обращения наших братьев». Поэтому заинтересованность в этом диалоге соответствует здравому христианскому мировоззрению.

Как пройти этим царским путем? С одной стороны, не потерять определенность и ясность веры, не «замылить» остроту вопроса веры, а с другой стороны, сохранить любовь и понимание того, что мы желаем спасения всем, в том числе и путем убеждения. Мне кажется, что в современном мире интерес к Православной вере, святоотеческому наследию достаточно серьезный, в том числе и вне Православия: и в католицизме, и отчасти иногда в протестантизме мы можем наблюдать тенденции очень глубокого интереса именно к наследию Древней Церкви. Этот интерес пышным цветом расцвел особенно в XX веке, благодаря русской эмиграции за границу, которая открыла православное богословие западному миру.

Любой человек, даже самый отъявленный нигилист или безбожник, рано или поздно ищет смысл своей жизни. Каждый идет своим путем, но вокруг столько религий, проповедников, миссионеров… У протестантов, например, существует семнадцать только молодежных миссионерских направлений, и все они активно работают. Как привести человека именно в нашу Православную Церковь, в которой есть спасение?

– Перед нами стоят две трудности, две задачи. Первую обычно называют миссионерством, хотя в рамках нашей передачи предлагаю произнести это слово не с латинским корнем, а с греческим, будет более понятно. Потому что латинский глагол «митто, миссо», от которого произошло слово «миссионер», означает «посылать», а аналогичный греческий глагол – «апостелло» (от него образовано слово «апостол»), поэтому давайте в нашей передаче заменим слово «миссионерство» на «апостольство». То есть мы должны нести апостольское служение, а апостолы проповедовали миру.

В чем трудности этой задачи? Первая в том, что очень трудно человеку чисто психологически выйти из того уютного мира, в который он попал. Он трудным путем пришел к Богу и оказался в родном месте, в Церкви вместе с Богом. И от человека требуются определенные нравственные усилия, чтобы сказать себе: «Этого недостаточно, что я имею истинную веру, я должен пытаться раскрыть ее другим». Поэтому должна присутствовать некая воля у христиан для проповеди другим людям. Но из-за некоторой инерции прошлого в нас пока этой воли мало.

Помимо того что этой воли мало, есть следующая сложность: что ты будешь людям говорить? То есть нужно образование, иначе можно привести людей не к Православию, а к заблуждениям, которые ты волей-неволей усвоил в период своего воцерковления, может быть что-то неправильно поняв или прочитав не ту книгу. Поэтому христианин, решающийся проповедовать и свидетельствовать о своей вере, должен быть очень самокритичен в отношении самого себя и своих собственных знаний. Но очень часто человек, что-то такое узнав о своей вере, не осмыслив этого, не прочитав наряду с тем святым отцом, которого он прочитал, других отцов, не пропустив это через себя, берет это на вооружение и пытается всем объяснить и доказать. Еще должно быть определенное смирение, потому что мы понимаем, что на самом деле к Богу может привести только Он Сам, а мы только сотрудники, которые могут помочь, и дай Бог не помешать этому процессу, чтобы Господь не увидел в нас самих препятствие для других людей уверовать.

Следующий важный и очень сложный момент – внутренний. Когда мы приглашаем человека ко Христу, рассказываем ему о Христе (пусть это наши близкие, знакомые, люди, которые спросили у нас о Боге), мы зовем его к себе в храм Божий, и здесь возникает другой вопрос: какие мы христиане в своей общине, в своем храме Божием? Придя к нам, что человек встретит? Увидит ли он в нас человека, стремящегося жить по своей вере, или увидит полную противоположность тому, что мы сами проповедуем? Эта проблема очень серьезная, комплексная, и она должна быть как-то осознана нами, современными православными христианами, пережита и решена с помощью благодати Божией. У меня такое ощущение, что мы сейчас в муках рождения этого.

Тихон Задонский сказал: «Сколько людей, столько и путей (к Богу)». Каждый человек по-разному идет к Богу, но всегда Церковь приводит нам различные примеры святых, в том числе апостолов. Расскажите, пожалуйста, об этих примерах, когда святые и угодники Божии приходили к Богу.

– Если делать большие обобщения, можно сказать так: кто-то пришел ко Христу из числа гонителей и мучителей: Лонгин – сотник, который стоял при Кресте Господнем, апостол Павел, который гнал христиан. Можно привести много примеров тех святых, которые обратились ко Христу, а до своего обращения были противниками христианства (например, священномученик Киприан). А кто-то пришел ко Христу естественно, приняв от Него Самого благую весть, как, например, двенадцать апостолов, которые сначала были учениками Иоанна Крестителя (большинство из них), а потом, поверив Христу, стали учениками Христовыми, и в их переходе мы не видим каких-то трагических моментов. Эти два пути во всей истории человечества так или иначе воспроизводятся: кто-то приходит ко Христу, пережив сначала сопротивление Ему, а кто-то рождается в атмосфере веры и воспринимает эту веру совершенно естественно.

Для нашего времени часто характерен путь, когда ребенок вырастает в верующей семье, потом в подростковом возрасте либо теряет веру, либо переживает период охлаждения к ней, а потом снова к вере возвращается. Я называю это путем к Богу, потому что вера, данная через воспитание, не всегда и не у всех становится частью какого-то осознанного решения и осознанного христианского мировоззрения, поэтому человек переживает период охлаждения и отхода, но потом возвращается к Богу, и это возвращение уже имеет характер личного обращения ко Христу с глубокой внутренней потребностью в этом. Вот такие пути нам показывает современная жизнь.

В самом начале беседы мы выделяли три главных аспекта, которые помогают человеку приходить к Богу: Священное Писание, духовник и смирение. Какова роль Священного Писания в духовном становлении личности человека, какая роль у духовника и насколько важно приобрести его в своей жизни?

– По поводу Священного Писания церковное учение говорит нам, что наша молитва – это наше слово к Богу, а Священное Писание – слово Божие к нам. Если мы внимательно посмотрим на обиход нашей церковной жизни, то увидим, что в утренних молитвах есть слова: «…отверзи моя уста поучатися словесем Твоим», то есть с утра мы берем благословение на чтение Священного Писания в первой молитве ко Святой Троице. Когда мы завершаем день молитвой: «…просвети ум мой светом Евангелия Твоего», то в этой вечерней молитве ко Господу Иисусу Христу просим, чтобы то, что мы прочитали в слове Божием, просветило наше сердце.

Молитва, чтение и размышление над словом Божиим – это азы духовной жизни, та необходимая практическая основа, без которой невозможно никакое движение вперед. Потому что для нас Священное Писание – это не просто сборник книг о древней истории Израиля или умные изречения Христа и апостолов, для нас Священное Писание – слово Божие, Откровение Духа Святого, поэтому мы читаем его не так, как читаем даже писания святых отцов и прочую душеспасительную литературу. Священное Писание имеет абсолютно особый статус. Молитва, соединенная с чтением Священного Писания и, что самое главное, с размышлением над ним постепенно помогает человеку сформировать христианское мироощущение, христианский взгляд на вещи и дает человеку знания о том, что есть добро, а что зло. Это невозможно разложить рационально, но человек, осуществляющий подобную практику в жизни, постепенно начинает ощущать эти плоды: более остро начинает понимать различия между добром и злом.

Что касается духовника, под духовником я подразумеваю священника, которому вы доверяете и к которому ходите на Исповедь. Почему он ваш духовник? Если взять светскую жизнь, каким бы человек ни был чемпионом по тому или иному виду спорта, у него всегда есть тренер, который, может быть, даже и не умеет делать то, что делает этот чемпион, но почему этот чемпион слушается своего тренера? Потому что всегда важен взгляд со стороны, всегда нужен кто-то, кто тебя направлял бы, потому что мы не всегда можем трезво оценить сами себя. Поэтому духовник нужен для того, чтобы мы имели трезвый взгляд на свою жизнь, со стороны всегда виднее. И нужно понимать, что настоящий духовник тоже имеет своего духовника, потому что сам духовник в своих личных отношениях с Богом становится в то же самое положение, что и обычный человек. Он может посоветовать и увидеть, что происходит с его духовным чадом, но как человек может не видеть, что происходит с ним самим. Поэтому у него тоже должен быть духовник, которому бы он раскрывал свою душу и который тоже вразумлял бы его и говорил, в чем он не прав, или поддерживал, если он делает что-то благое.

Господь так устроил Церковь, что в ней мы не можем существовать друг без друга, мы соединены этими связями. Недаром мы не просто молимся, а почему-то собираемся на богослужении вместе, мы не сами по себе спасаемся, мы обязательно имеем духовного наставника. Господь это устроил, чтобы сблизить нас друг с другом, потому что Бог есть любовь, Троица едина, Господь хочет, чтобы мы были едины, но мы часто склонны к эгоистичному поведению. И если бы Господь не поставил нас в такую зависимость друг от друга, мы были бы гордыми харизматами-одиночками, каждый из нас имел бы свои отношения с Богом и другие люди его не интересовали бы. В человеке это очень быстро вырастает и культивируется, и поэтому человеку нужно чувствовать локоть других христиан рядом, не забывать, что он не один, что он со всеми, потому что Церковь – это собрание по образу единства Святой Троицы. Поэтому эти отношения между нами, в том числе и духовника с духовными чадами, не случайны.

Хотелось бы, чтобы Вы дали какое-то краткое духовное наставление нашим телезрителям на оставшиеся дни святой Пятидесятницы.

– Прошел Великий пост, мы встретили Пасху, и я хочу пожелать, чтобы мы понимали, что период от Пасхи до Пятидесятницы – это тоже период духовного труда над собой, так же как и Великий пост. Этот период не связан с усиленным постом, это радостный период, на протяжении которого мы вспоминаем Пасху Христову. Но это время, когда мы должны вновь переосмыслить свою веру. С Пасхи начинает заново читаться круг богослужебных евангельских и апостольских чтений, то есть Церковь призывает нас к тому, чтобы вновь вернуться к этому, прочитать, пересмотреть, вникнуть в это. И поэтому мне бы очень хотелось, чтобы время от Пасхи до Пятидесятницы не потерялось, чтобы мы его прожили от этапа к этапу, от воскресенья к воскресенью, к Вознесению и к празднику Святой Троицы.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию беседы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475