Любимчик Божий писатель Бакулин

В его книгах боль и радость настоящие, ибо давно известно, что правда много интереснее и прекраснее выдумки. Мир, который он нам показывает, страшен и прекрасен, как страшны и прекрасны катакомбы первых христиан...

Сейчас Мирослав Бакулин, наверное, самый известный тюменский писатель, чьи книги продаются как горячие пирожки: только в этом году он получил премию по литературе за «Сказ о святом Филофее, сибирском чудотворце», его новый роман «Петр Иванович» печатает «Роман-газета», а сборник рассказов «Полный досвидос» переиздавался несколько раз.

Когда много лет назад я встретил его в Тюменском Государственном Университете, где он преподавал нам журналистику, он сразу мне не понравился. В суровые девяностые был я коротко стрижен, занимался борьбой и боксом, и всегда был готов в споре от слов перейти на язык жестов. С моим лучшим другом, будущим главным тренером сборной России по карате Георгием Хижняковым, и нашим старостой Пашей мы ходили в кассу за стипендией для группы, чтобы его ненароком по дороге хулиганы не ограбили. А Мирослав ходил с длинными до плеч волосами, с какими-то фенечками на руках и невообразимо ярких рубахах с петухами, что для прямодушного грузинского мальчика ужаснее и придумать нельзя. И хотя свои пары вел он интересно и весело, ходил я на них редко, больше по необходимости. Как-то раз он подозвал нас с другом и говорит: «Вижу, что вам у меня неинтересно. Не трудитесь, можете не ходить. Зачет я вам поставлю», чем заслужил наше глубокое уважение.

Прошло несколько лет. Многое в моей жизни изменилось. Занятия журналистикой я забросил, окрестился, стал работать в храме и думать, что еще, кроме пения на клиросе, звона в колокола и копания ям, я мог бы делать для Церкви. И вдруг вспомнил, что единственное, что я более-менее умею – это журналистика. Так родилась идея создать православную молодежную газету, которую захотели бы читать мои друзья и знакомые, многие из которых к тому времени тоже пришли в Церковь. Но одно дело о чем-то мечтать, даже православном и прекрасном, другое – сделать, особенно для того, кто о создании газет имеет весьма смутное представление. Однажды прихожу во Всесвятский храм на вечернюю, и вдруг вижу странно знакомое лицо. Лицо было бородатым, и, судя по вежливому поклону, тоже меня признало. После службы смотрю – а это мой бывший университетский преподаватель Мирослав Юрьевич Бакулин! Мы вежливо раскланялись, разговорились, и неожиданно он пригласил меня в гости, в редакцию «Сибирской православной газеты», которую он к тому времени сделал. Редакция располагалась на втором этаже Тюменского духовного училища, куда я приехал через несколько дней. Там Мирослав троекратно меня расцеловал, с улыбкой усадил на стул и говорит: «Рассказывай!» Я говорю: «Есть «Фома», есть «Татьянин День», но это все далеко и не про нас. А что почитать православному молодому человеку скажем, в Тюмени или Екатеринбурге, где я тогда жил? Мирослав плечами пожал: «Какие проблемы? Соберите идеи, подготовьте макет и материалы, которые хотели бы видеть, и я все вам сверстаю! Вы будете редактором, а я вашими руками, которые сделают все, что вы скажете!»

Что-что, а вдохновлять он всегда умел. Единственное, что я тогда знал: газета будет называться «Покров» в честь моего родного храма и Покрова Матери Божией. Все остальное рядом с Мирославом Бакулиным было делом нескольких умопомрачительных дней, за время которых он провел мне краткий курс редактора газеты, которая потом выходила в Екатеринбургской епархии. Он был искрометно весел и прост, как могут быть простыми очень умные ироничные люди, ни словом, ни жестом не дающие тебе понять огромную интеллектуальную разницу между вами. Из редакции я поехал в типографию с полосами новой газеты, а Мирослав стал одним из моих любимых друзей, за знакомство с которым я благодарен Богу. К слову сказать, первые шесть номеров «Покрова» сверстал именно он, для чего я приезжал из Екатеринбурга.

Он умеет так говорить правду, не смешивая тебя с грязью, что ты не обижаешься, а стараешься соответствовать и сделать лучше. Он был категорически против кормить меня рыбкой – он дал мне в руки журналистскую удочку и поверил в меня. И уже через год газета «Покров» стала одной из лучших православных молодежных газет России, которую многие помнят до сих пор.

И в этом настоящем большом для меня деле мы стали друзьями, я много раз приезжал к нему в гости, ночевал дома и чудесно проводил время в кругу его замечательной дружной семьи. На свое первое крещенское купание я попал, конечно же, с ним и его студентами из Духовного училища. Мы вместе ходили на службу, вместе молились, вместе купались в проруби, а потом пили горячий чай, ели блины с красной икрой, которые тогда я попробовал в первый раз, и пели душевные русские песни до глубокой ночи.

На Рождественские Чтения мы ездили вместе, и останавливались не в гостинице, а у его замечательной старшей сестры, которая преподавала в школе, а по вечерам готовила для нас умопомрачительные ужины. Он научил меня получать удовольствие от своей профессии, с ним журналистика была не тяжелым нервным занятием, как часто бывает, а интересной увлекательной игрой, правила которой писал ты сам. Мы не бегали как ошалевшие по секциям, а спокойно и с удовольствием встречались в кулуарах с отцом Артемием Владимировым, отцом Андреем Кураевым, профессором Осиповым и профессором Дворкиным и многими другими. Мирослав всех знал, и все знали его, и мы ездили на «Радонеж» к Никифорову, который записывал нас в какой-то передаче, а потом записывали одного из старейших и авторитетнейших людей в Церкви, экзарха Белорусского Филарета, который потом честно признался, что согласился на интервью только потому «что у вас глаза горят». Он показал мне настоящую Москву, великую и прекрасную, Москву не бесконечных торговых центров и шаурмы, а перед которой хочется трепетать и благоговеть. Мы шли «Бакулинской тропой» из Храма Христа Спасителя в храм Николы в Толмачах при Третьяковской галерее, где читали акафист перед «Владимирской». Затем в Елоховский, а после в храм святого Климента Римского. В храм Воскресения Христова в Кадашах с совершенно невероятной пасхальной иконой прп. Серафима Саровского, откуда спускались к набережной, мимо памятника Репину, к феноменальной скульптурной композиции Михаила Шемякина «Страсти человеческие», потом мимо «Ударника» на Крымский Вал до Кремля и снова в Храм Христа Спасителя, возле которого обычно назначали встречи.

Глаза у него горят неугасимой огнем радости жизни. Как можно унывать, когда с нами Бог? Для него нет ничего страшнее теплохладного прагматичного Православия, с которым можно удобно жить и решать свои маленькие житейские проблемы. Этого он пугается как ребенок.

Кто-то приходит в Церковь, потому что ищет истину, кто-то справедливость, кто-то защиту. Мирослав Бакулин пришел в Церковь, чтобы найти там Христа. И он там Его нашел. С тех пор они неразлучны. Бакулин купается в благодати Божией, как карась в озере. Его вера чиста и открыта, как вера ребенка. Господь любит таких, которые как дети. Много раз Он отнимал у него все, и много раз воздавал столько, что не унести. Последний раз Бог забрал к Себе его маленькую дочь, которая умерла прямо у него на руках, он слышал, как остановилось ее маленькое сердце. Ибо там лучше, чем здесь и пути Господни неисповедимы. Мы привыкли, что те, кого любит Христос, ездят на «мерседесах», но забываем, что любовь Христова – страдающая. Вы будете пить из Чаши, из которой Я пил, ибо Небо теперь принадлежит вам.

Мне даже представить страшно, как любит его Бог, ибо то, что он испытал, хватит на отряд спецназа. Как говорят умные люди, можно всю жизнь прожить на груди великана и не заметить. Мирослава Бакулина видно по следам, которые он оставил в церковной и культурной жизни Тюмени и далеко за ее пределами.

Когда в университетской среде говорить о Боге считалось неприличным, он приходил в Тюменскую Строительную Академию, где преподавал философию, и начинал свои лекции с того, что ставил у доски икону Пресвятой Богородицы и читал «Царю Небесный». Некоторые коллеги на это крутили пальцем у виска, а студенты его просто обожали. Я сам приходил к нему на пары и видел все собственными глазами.

После пар студенты толпами прибегали к нему в редакцию в Духовном училище. Ребята спрашивали у него как жить с Богом, девушки – как жить с юношами. Он с улыбкой брал их за ручку и вел в Крестовоздвиженский храм во дворе училища. И их жизнь менялась. Юноши крестились, а потом венчались на девушках. Девушки шли под венец и мечтали в семье служить Богу. Ибо Христос, которого им открывал Бакулин, любил детей и тихие вечера у семейного очага.

Кандидатскую диссертацию по древнерусской иконе профессора старой советской школы заворачивали восемь раз. Даже близкие друзья говорили, чтобы он перестал валять дурака и поменял тему. Наивные. Разве для себя он ее выбрал?

Все, что он делает в этой жизни, он делает для Христа. И в этом он честен и прям, даже если в глазах людей и выглядит Дон Кихотом, сражающегося с воображаемыми великанами. Когда ему предложили работать управляющим большого тюменского банка, неожиданно для всех он отказался. Отказался потому, что за полчаса до этого согласился работать редактором православной газеты, которой вообще-то еще не было, ее только предстояло ему сделать. Редакции тоже никакой не было. А была пустая без мебели комната, и его духовник, настоятель Свято-Троицкого монастыря отец Тихон (Бобов), ныне епископ Ишимский и Аромашевский, неутолимая жажда сделать что-то для Церкви, и живая огненная вера в Бога, которому он хотел служить всем своим существом. Он приехал к своему маленькому неблагоустроенному домику на тихой улице, перед которым стояла большая блестящая дорогая иномарка, и красивая женщина со скучающим красивым лицом, сказала ему, что на Совете правления банка было принято решение предложить ему руководящую должность. Он извинился и радостно сообщил, что, к сожалению, принять предложение не может, так как полчаса до этого согласился делать православную газету. Женщина внимательно посмотрела ему в глаза и сказала, как замечательно, что он согласился, потому что сумасшедшие в банке работать не должны.

Он и сейчас живет в этом маленьком доме на тихой улице с женой и двумя замечательными детьми, где двери всегда открыты для гостей. Потому что всякий человек – от Бога. Поэтому у него на дне рождения собирается человек по 80. Профессора, журналисты, бизнесмены из Лондона, православные священники и монахи, народные философы, известные политики, интеллигенты в пятом поколении, которые даже с Богом на вы, грузчики, городские сумасшедшие, тонкие чувственные девы, чьи стихи печатаются в толстых глянцевых журналах, сосед дядя Коля, который никогда его не поймет, но уважает бесконечно и искренне. Потому что Бакулин – настоящий.

Он много ездит по стране и выступает с лекциями и творческими вечерами в Москве и Самаре, Новосибирске и Нижнем Новгороде. Во время последней поездки в Москву, он открыл для широкой публики духовные сокровища Сибири – перевод рукописного текста знаменитого «Сибирского Лествичника», святителя Филофея Лещинского, над которым работал последний год. Эту книгу высоко ценил духовный друг сибирского святителя и аскет, святитель Феофан Затворник, и сейчас она издана в прекрасном академическом исполнении с множеством монографий и редких икон, мечта любого библиофила и православного практика. Кроме святителя Феофана он привез в Москву свой последний роман «Петр Иванович», который хорошо приняла критика, а сейчас публикует «Роман-газета». Его творческие вечера прошли в Культурном Центре «Покровские ворота» у Жана Франсуа Тири и больших книжных магазинах, после чего он ехал на радио «Вера» и радио «Свобода».

Созданный им православный культурно-просветительский центр «Русская неделя», где он с удовольствием ведет богословские курсы, занимается изданием редких в книг, вроде неизвестного Тарковского, эссе Честертона или «Рассказов старушки о войне 1812 года» и открывает новых сибирских самобытных авторов, многих которых к творчеству вдохновляет он своим примером.

Искренность писателя Бакулина пугает. Мы давно уже привыкли врать и лукавить друг перед другом, даже самые правдивые и искренние. Потому что так удобнее и безопаснее. Но правда – это единственная дверь к настоящей жизни, поэтому, читая Бакулина, придется это неудобство потерпеть. Его истории веселые и страшные, как веселая и страшная жизнь вокруг. В его книгах боль и радость настоящие, ибо давно известно, что правда много интереснее и прекраснее выдумки. Мир, который он нам показывает, страшен и прекрасен, как страшны и прекрасны катакомбы первых христиан. Здесь львы и арена настоящие, и Крест настоящий, и боль, и смерть. Но и Христос здесь тоже настоящий. Поэтому здесь чудо Воскресения, и рай, и радость, которой не будет конца.

Читать писателя Бакулина занятие непростое. Иногда это больно. Но это хорошая боль, в которой рождается настоящий живой человек.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475