Жизнь с «плюсом»

Эпидемия. О чем говорят цифры

В Свердловской области свыше одного процента населения живут с вирусом иммунодефицита, это около 61 тысячи случаев заражения. В самом начале эпидемии заражались в основном мужчины, потребляющие наркотики. Теперь больше половины новых случаев заражения это половые контакты. И это в основном женщины. Им таким образом заразиться легче, чем мужчинам. Половой путь стал мостиком для перехода вируса от наркопотребителей во все общество. ВИЧ-инфекция перестала уже давно быть уделом маргиналов. Среди наших пациентов много социально адаптированных, обычных людей.

Другой особенностью является то, что чаще всего заражаются не при случайных интимных связях, а при длительных отношениях, и в семьях в том числе. Очень часто можно встретить плачущую беременную женщину, которая узнала о своем диагнозе в женской консультации. А все потому, что муж или не знал о том, что у него ВИЧ-инфекция или знал, но не сказал, чтобы не быть брошенным, или просто старался об этом не думать.

Очень часто люди, далекие от этой проблематики, задают один и тот же вопрос: а как человек реагирует, когда узнает? Для большинства, конечно, это становится тяжелым известием, своего рода психологической травмой. И, как на любое тяжелое известие, человек реагирует: не может быть... Отрицание здесь играет роль буфера, защиты. Человек не доверяет, пересдает анализы, он может злиться, отказываться наблюдаться у врача, не выполнять его рекомендации, не лечиться: сколько Бог мне отмерил, столько и проживу.

Затянувшееся на долгие годы отрицание становится камнем преткновения для человека, когда ему нужно начать пить таблетки, чтобы остановить действие вируса. Если до этого он мог как можно дольше не думать об этом, то теперь ежедневный прием таблеток – это постоянное напоминание: ВИЧ с тобой и никуда не делся. Кстати, такие люди легко становятся жертвами ВИЧ-диссиденства, утверждающего, что ВИЧ не существует.

Другая проблема жизни с ВИЧ-инфекцией – это отношение общества. Для многих до сих пор это заболевание ассоциируется с чумой, хотя оно абсолютно безопасно для окружающих. Негативное отношение окружающих, а отсюда страх, что об этом узнают, узнают на работе и уволят, бросит близкий человек – все это не может не вызывать напряжения и депрессии. Ежедневное уныние – плохой спутник человека. Бывает, что и в храм бояться идти, опасаясь непонимания и осуждения.

Закрыть глаза ладонями?

Так поступают многие дети, когда боятся. Закрыл глаза, не видишь ничего и уже не так страшно. Очень хочется успокоиться и верить, что у тебя нет ВИЧ-инфекции, более того, что ее вообще не существует. Тем более можно опереться на целое движение ВИЧ-диссидентов. Оно возникло на Западе практически одновременно с открытием вируса иммунодефицита человека. По их мнению, ВИЧ – это продукт мирового медицинского заговора.

Это теория утверждает, что СПИД есть, но причина его не вирус, а плохая экология, нездоровый образ жизни, психологические проблемы. Вот только почему-то алкоголики Нижнего Тагила болеют не СПИДом, а чаще как-то циррозом. А если взять пациентов социально благополучных, не курящих, не пьющих, с хорошей работой – у них возникает ослабление иммунитета.

Из наших российских диссидентов никто не занимается профессионально вирусологией и не является даже инфекционистом. Они сыплют сомнительными фактами, цитатами зарубежных диссидентов или старыми высказываниями ученых 20-летней давности, когда действительно присутствовало много сомнений в научной среде (что вполне нормально, когда сталкиваются с новым и неизученным).

Но когда у человека ухудшится здоровье, он, забывая о всяком диссидентстве, бежит в центр спида и начинает лечение. И ему, как правило, становится лучше, если не было все запущено. Только не владея информацией, можно утверждать, что прием этих таблеток приводит к смерти.

К сожалению, ВИЧ-диссиденты есть и среди церковных людей.

Марина Доверялова принимала таблетки несколько лет, и неожиданно прекращает. Оказалось, ее на приходе переубедили. У нас состоялся разговор, объясняю, что это не официальная позиция Церкви, что в других епархиях активно работают с ВИЧ-положительными. На что она растерянно заявляет: но разве в Церкви могут говорить неправду? Сложно простому прихожанину отделять частное мнение и общую позицию Церкви. Сейчас Марина возобновила терапию.

Очень показательной и яркой является история Вики Глупцовой. Она, будучи ВИЧ-положительной, родила ребенка. Ребенок от нее заразился. Через некоторое время ее ребенку понадобилось лечение (у детей ВИЧ прогрессирует быстрее). Она таблетки брала, но не давала их малышу. Кстати, этот совет давали и на сайте Всероссийского Родительского комитета, чтобы не могли придраться органы опеки. В итоге ребенок умирает в инфекционном отделении 40-й больницы. У самой Глупцовой состояние уже давно ухудшалось. И она, как ни странно, начинает прием препаратов. Посещает врача исправно. На сегодняшний день анализы у нее улучшились. Количества вируса в крови ничтожно мало, иммунитет вырос в два раза. Грустная и в тоже время показательная история.

Легко рассуждать о том, существует или не существует ВИЧ-инфекция, когда тебя самого это не коснулось. Трагично этому следовать, когда ты сам живешь с вирусом.

Разве христианин может работать в центре СПИДа? Так отреагировал один хорошо мне знакомый священник. Но я глубоко убежден, что христианин не только может, но и должен работать в этой сфере. Духовная поддержка должна быть хорошо организована. Планируется выбрать храм, где бы человек, столкнувшийся с этой проблемой, мог получить вразумительные ответы на вопросы. Где бы к нему отнеслись спокойно, как к обычному человеку, без опаски. И как было бы здорово, если бы пришли работать туда те, кто сам живет с ВИЧ-инфекцией, и пришел к вере. Искренне надеюсь, что соглашение между епархией и центром по профилактике и лечению ВИЧ-инфекции не останется только на бумаге.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475