Архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн: Миссионер должен передавать опыт богообщения

Беседа с архиепископом Белгородским и Старооскольским Иоанном, председателем Синодального миссионерского отдела, в эфире телеканала «Союз»

Сегодня в программе «Люди Церкви» беседа с архиепископом Белгородским с Старооскольским Иоанном, председателем Синодального миссионерского отдела. Ведущий – Олег Петров.

– Здравствуйте, Владыка. В чем суть миссионерской деятельности Православной Церкви?

– Сегодня стоит задача второй христианизации России: мало крестить людей, надо, чтобы они жили по христианским заповедям. Мы крестили в 90-е годы очень много людей. Я вспоминаю эти экспедиции, особенно по Сибири и Дальнему Востоку, когда, скажем, в поселке на Байкале, где никогда не было священника, крестили до полутора тысяч человек одновременно.

Но сегодня миссионерство должно быть другим. Прежде всего, нужно передать опыт богообщения – не просто какие-то интеллектуальные знания, информацию; сейчас масса источников информации – очень много можно узнать о Православной вере, но она должна стать достоянием души человеческой. А это возможно только через опыт богообщения, через создание Евхаристических общин. И поэтому Святейший Патриарх Кирилл благословил, чтобы сегодня практически в каждом населенном пункте или сделать часовню, или оборудовать специальное помещение, чтобы люди обучались и открывали для себя богослужение и через участие в таинствах имели бы опыт богообщения. Причем осознанное участие, а не просто так: я пришел, заплатил деньги – крестите меня...

Необходимо донести до каждого человеческого сердца, что невозможно веровать лишь рассудком, вера принадлежит сердцу, а что касается рассудка – это доказательная база, которая имеет свои аргументы, это достижение человеческого ума, а вера выше.

– Но все-таки вера в некоторых случаях зависит и от доказательной базы. На своем опыте скажу: я не сразу узнал, что Святые Дары именно прелагаются, а не пресуществляются, что изменяется не сущность – способ существования этой сущности, а по вкусу они – хлеб и вино. Но способ существования сущности изменяется, Дары восприемлются лично ипостасью Бога, Плотью Бога, это есть истинные Тело и Кровь. Это рациональное осознание полной веры, которого у меня прежде не было, стало для меня большим приобретением. Конечно, у каждого свой путь к вере. Но как узнать, верует ли человек, чтобы понять, что с ним надо работать миссионерски? Опросы какие-то нужно проводить?

– Тут социологические опросы бессильны. Человек в душе может веровать, но он нецерковный человек. Мы говорим сейчас о воцерковлении, о жизни, наполненной смыслом, который заключен в исполнении заповедей и в познании воли Божией о самих себе. Ведь когда мы рождаемся, Господь ставит перед каждым какую-то задачу. И мы имеем образ Божий – те дары, которые нам дал Бог, и имеем подобие Божие – то есть устремление быть богоподобными. Сегодня многие соглашаются, что есть Бог, но не принимают стремления к совершенствованию духовному как задачу своей жизни. И если это будет задачей, если человек будет через исполнение заповедей совершенствоваться, то совершенно по-другому будут выстраиваться его отношения с Богом, с этим миром, с ближними.

Как научить? Конечно, создается система, которая обучает Православию через школы, катехизаторские курсы, и так далее. Но как передать опыт богообщения? Колоссальная проблема встает перед нами: каким языком передать всю полноту истины, не исказив ее, не принизив? Такой пример приведу. Одного молодого батюшку послали проповедовать в колонии, и он говорит заключенным: «Ну что, братва, пора шмон в душе наводить», – то есть решил говорить с ними на их же языке. А там находились люди, которые были осуждены за экономические преступления; и они батюшке говорят, что и слов-то таких не знают. Это о чем говорит? Человек не знает вообще среды, приходит с какими-то совершенно надуманными представлениями, схемами и пытается эти схемы навязать кому-то.

Так что сегодняшняя задача – распознать основные тенденции развития так называемого «миссионерского поля» России. То есть нужно узнать отношение человека к Церкви, узнать, чего он от Церкви ждет. И исходить из его образовательного, культурного уровня, даже из национальных особенностей. Я помню, однажды с губернатором Чукотки прилетели на стойбище, где чукчи жили. Выходит чукча и говорит: «Ну, что ты привез нам батюшку, однако опять креститься буду…», а на нем майка с надписью на английском языке «Я люблю Америку» – там уже побывали протестанты, которые с камерой снимали это Крещение. И он уже пять – десять раз в своих национальных одеждах принимал Крещение от различных протестантских проповедников. Для них это бизнес, они возвращаются и говорят: «Вот это наша паства, давайте собирать средства для них, и мы тогда наши ценности передадим им»...

Нам очень важно свой язык найти. Например, святитель Иннокентий (Вениаминов), проповедуя среди алеутов, столкнулся с такой проблемой, когда нужно было перевести молитву «Отче наш» на алеутский язык. Алеуты не знали, что такое хлеб, и встала дилемма: или прививать им новое понятие и рассказывать и показывать, что такое хлеб, или заменить это слово. А для них «хлебом насущным» была рыба. И он в молитве «Отче наш» для алеутов на алеутском языке заменил «хлеб насущный» на «рыбу». И это было оправданно, и до сих пор у алеутов существует молитва в переводе святителя Иннокентия, и уже в современном переводе молитва «Отче наш». Но это был совершенно правильный подход, который не разрушал ту картину мира, которая сложилась у алеутов, – это было просвещение изнутри, а не навязывание своих культурных стереотипов.

Наш миссионер должен быть чутким к национальным, культурным особенностям, к образовательным особенностям, даже учитывать возраст необходимо. Тогда только он может донести слово Божие, не искажая его и в то же время не принижая достоинства того, к кому обращается.

– Вы сказали, что главная задача миссионерской деятельности – воцерковление номинально православных. Как тут быть с культурными особенностями? Ведь не национальная, а массовая культура доминирует сейчас среди молодежи, ее стереотипы навязывают и отношение к Церкви. Каков тут должен быть язык?

– Сейчас большинство молодых людей стараются общаться в интернете. И мы очень часто общаемся с блогерами. Блогосфера – особая сфера общения, там есть определенные законы, и ты обязательно должен следовать тем законам, которые эта сеть предполагает. Правильно? Это идет выработка, если хотите, определенной культуры общения. Скажем, Хемингуэй писал стоя, и у него стиль телеграфный, чтобы не утомлять читателя и себя не изнурять. Тот же самый стиль сейчас присутствует в блогосфере, значит, нужно найти такие по аккумуляции духовной силы слова, чтобы в блогосфере они были услышаны.

В этом-то и заключается искусство проповеди. Вспомните: апостол Павел проповедовал и делался для всех всем, для того, чтобы спасти некоторых: с мытарями как мытарь… И эта особенность, так называемая церковная рецепция культуры, должна быть.

Если говорить о подготовке наших миссионеров, то нужно обратить внимание на несколько слагаемых. Это прежде всего хорошая теоретическая база, богословская подготовка. Но и практика – практика диспута. Без нее невозможно сегодня: когда, например, мы сталкиваемся с сектантами, то нужно правильно расставить акценты, нужно обязательно предложить, чтобы диспут шел с лидером этих сектантов и чтобы при этом присутствовали все остальные.

Есть множество разных методов, но мы должны сегодня совершить церковную рецепцию культуры. Любой культуры. В культуре нужно найти то место... как апостол говорил, когда увидел алтарь неведомому Богу: «Я проповедую Бога, алтарь которому вы здесь установили» – все, он нашел место соприкосновения, и уже понятно было – неведомому Богу: они не знали, что Бог есть Дух, и он от этого начал. Он нашел опору, основу.

А если мы начинаем создавать какое-то поле понятийное, чуждое молодежи, кто нас поймет? И еще сегодня многие масштабные усилия не достигают своего результата, количество не переходит в качество. Ведь если даже взять тысячу зайцев и по своему потенциалу они будут одной лошади соответствовать, то они все равно телегу-то не сдвинут, сколько их ни колоти. Должно все от сердца к сердцу идти, но увидеть, оценить ситуацию и найти подходящие слова – большое искусство. Должна быть харизма миссионерская, а не только какие-то рациональные способы.

Приведу для примера один интересный случай – как два семинариста решили проповедовать в глухой деревне. Приехали на поезде, договорились с мужиком, чтобы он довез их на телеге. Едут лесной дорогой, и один другому говорит: «давай, начинай проповедовать, как учили в семинарии». Другой говорит: «нет, ты начинай»… Естественно, возница смотрит: лес кругом, уже темнеет, опасно. Вдруг один из них, вспоминая конспект по гомилетике, говорит: «А вы когда-нибудь задумывались о смерти?». Естественно, этот мужик кнутом своим треснул одного, другого, сбросил с телеги, наподдал лошадям и с криком: «Убивают!» ворвался в деревню. А когда семинаристы к ночи вошли в эту деревню, их все уже встречали с рогатинами и с ружьями. Вот такое миссионерство. А, казалось бы, они начинали диалог по всем церковным канонам, как учили в семинарии.

Так часто бывает в жизни, когда совершенно ни к месту начинаются какие-то споры, недопонимание и неприятие. Это отчего происходит? Оттого, что человек хочет сразу же навязать свое мнение – священник, облаченный в рясу, с крестом, думает, что все его обязаны слушать. Никто его слушать не обязан. И нужно найти правильный тон, нужно расположить к себе тех, кого хотим просветить.

– Отсюда можно сделать вывод, что важны несколько моментов: во-первых, правильно обученные миссионеры, во-вторых, – харизматичный миссионер? Ну, научить можно, а харизма или есть, или нет; соответственно, должен быть отбор миссионеров. Как он производится, и кто этим занимается?

– Лучший критерий отбора – практика. Есть семинаристы, которые, может быть, не имеют блестящих успехов в учебе, но очень располагают к себе народ, и они могут быть значительно успешнее тех, кто учится на одни пятерки. У нас ведь очень специфический народ, люди совершенно по-разному оценивают батюшек, и никогда не поймешь, почему. Скажем, батюшка злоупотребляет спиртным, а народ его защищает. В соседнем приходе образованный батюшка, кандидат богословия, но ничего у него не получается, никто к нему не идет, и даже приход сокращается. Казалось бы, какие-то должны быть тому причины – и не знаешь, какие.

Но, с другой стороны, что касается миссионерского призвания... В книге святителя Иннокентия (Вениаминова) можно прочесть очень интересное замечание. Когда пришло указание из Святейшего Синода, что необходимо из Иркутской епархии, где он служил, послать миссионера к алеутам, то он вспоминает, как его охватило какое-то желание внутреннее, и он как будто бы весь загорелся светом, огнем необъяснимым. И Господь благословил его, исполнилось его желание – он проповедовал среди алеутов. А тот, кто отказался, ссылаясь на слабое здоровье и на здоровье жены, в конце концов был запрещен, отправлен в солдаты и как-то совершенно бесславно погиб. Вот как бывает. Один услышал голос Божий и исполнил волю Божию. А другой благословения Священноначалия не исполнил и закончил жизнь бесславно. Призванность, конечно, есть, и я считаю, что невозможно миссионерствовать, если ты не имеешь любви – во-первых, к тем, к кому ты обращаешь свое слово, и, во-вторых, к самому делу миссионерствования, если ты еще не готов внутренне. Потому что здесь нужно колоссальное терпение, не все так сразу дается. В такое служение нужно вжиться, воспринять, почувствовать пульс людей, которые жаждут слова, но, может быть, это желание у них еще глубоко внутри. Задача миссионера – создать мотивацию обучаться основам Православия.

– Желаю Вам помощи Божией в миссионерских делах.

Смотрите программу «Люди Церкви» на телеканале «Союз»: четверг 02.00, 12.00, пятница 16.30. Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475