Архимандрит Кирилл (Говорун): «Священная традиция передается от сердца к сердцу»

Беседа с первым заместителем председателя учебного комитета Русской Православной Церкви архимандритом Кириллом (Говоруном)

– В эфире православного телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». С вами ведущий Михаил Карелин. Гость нашей студии – первый заместитель председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви архимандрит Кирилл (Говорун). Тема нашей беседы с отцом Кириллом – понимание и передача христианских традиций в современном мире. Отец Кирилл, как Вы, пастырь, церковный деятель, считаете: какой видит Православную Церковь не малое стадо, а большинство – люди, которые хоть и относят себя к Православию, но в церковь заходят раз в год?

– Я думаю, что сейчас нет единого взгляда на Церковь не только со стороны, но и изнутри Церкви: существует множество точек зрения на то, что есть Церковь. И, наверное, необходимо, чтобы это многообразие не разрушало некоей общей картины. Здесь стоит вспомнить о традиции. Традиция – это не то, что унифицирует воззрения людей. Это то, что позволяет, сохраняя особенность восприятия Церкви, мира, другого человека, и, в конце концов, даже восприятия Бога, все же иметь единство веры – смотреть в одну сторону, подобно евангелистам.

Как известно, существует четыре Евангелия, и из них три – так называемые синоптические, которые повествуют в одинаковом ключе о событиях жизни Иисуса Христа. Евангелие от Иоанна, четвертое, отличается тем, что больше как бы заглядывает в глубь евангельских историй. А вот первые три являются синоптическими, то есть «глядящими в одну сторону». В них есть некоторые разночтения, но это не разрушает единого Евангельского свидетельства.

В синоптических Евангелиях содержится то, что составляет традицию Церкви. Это общая направленность взгляда членов Церкви на Божественные реальности, на Бога, на мир, на нас с вами, которая не отменяет особенностей личного восприятия каждого верующего. Люди светские также оценивают то, что такое Церковь. Конечно, Церковь – это Богочеловеческий организм, и человеческое начало очень сильное, но Церкви нужно больше демонстрировать Божественное начало – то, что может привлечь в нее людей. С другой стороны, игнорировать человеческое начало тоже невозможно. Церковь – это безусловно присутствие Божие, но это и люди. И мы должны показывать, как живем в Церкви, соприкасаемся с Божественной реальностью, и эта Божественная реальность нас изменяет, Бог нас изменяет. И окружающие должны видеть, что мы меняемся внутри Церкви.

– Батюшка, как Вы считаете, можно ли нецерковному человеку сообщить, что есть Церковь во всей ее Полноте?

– Наверное, можно. По крайней мере, отчасти... Конечно, знание Церкви, как и знание Бога, целостное, дается раз и навсегда.

– Но главное, оно включает в себя что-то непередаваемое словами?

– Безусловно, словами можно обозначить тот опыт церковного общения, который человек уже имеет. Вот мы говорим «Церковь», и все члены Церкви понимают, о чем идет речь. Но семена Божественного слова рассеяны по всей Земле, и эти семена, фрагменты заключены в сердца и тех людей, которые в Церковь не входят, не являются ее членами.

И я думаю, что мы можем апеллировать к этим элементам знаний, это позволяет общаться с другими людьми даже на темы богословские.

– Как формировались традиции, которые не закреплены текстом Священного Писания? Как они сохранялись в веках, и, главное – что гарантирует, что информация, переданная из уст в уста, подлинна, в нашем случае – священна?

– Во-первых, сомневаться в том, что существует, помимо Священного Писания, еще и традиция, могут только те, которые раньше были известны как ортодоксальные лютеране, верившие, что единственный источник Откровения о Боге – Священное Писание. Понятие традиции есть в различных богословских системах, в том числе и протестантских. Действительно, невозможно исключать из жизни Церкви то, что мы называем традицией, поскольку она формируется в результате жизни человека в Боге, жизни с Богом.

Безусловно, это очень важный элемент, который в каком-то смысле родственен культуре. Потому что культура – это выражение духовных прозрений человечества средствами искусства: визуальными, музыкальными, литературными и так далее. Церковная христианская традиция – это тоже выраженный визуальными, или литературными, или музыкальными средствами опыт общения человека с Богом в Церкви.

Как Церковь – Богочеловеческий организм, точно так и традиция – Богочеловеческое явление. В традиции находит воплощение Божественное присутствие в человеческой истории. Это с одной стороны. С другой, часть традиции – это ответ человека на призыв Бога, те творческие усилия, которые человек предпринимает на пути к Богу, и эти творческие импульсы тоже воплощаются в церковные традиции.

Различать их можно и, наверное, нужно, а разделять вряд ли возможно. Должно понимать разницу между различением и разделением. Как во Христе Божественное и Человеческое различается, но не разделяется, как в Церкви Божественный и человеческий элемент различается, но не разделяется, так и в традиции. Но различать Божественный и человеческий элемент нужно, потому что это позволяет нам их не смешивать. Это очень важно.

– Звонок из Нижневартовска.

– Зовут меня Ирина. Дело в том, что в последнее время, когда начинаю молиться, у меня начинает болеть голова, как будто что-то накладывают на голову.

– Такое бывает, и это описано в святоотеческих произведениях, у аскетов, которые описывали похожие явления. Если человек начинает молиться, то он находится в состоянии брани, можно сказать. Молитва – это труд, и некоторые отцы после молитвы чувствовали усталость, изнеможение. Так проявляется противодействие темных сил молитве. Но нужно знать, что молитва, предпринятая с такими усилиями, имеет наибольшую ценность перед Богом. Существует множество свидетельств святых отцов о том, что если мы действительно преодолеваем себя в нашей молитве, то такая молитва наиболее благоугодна Богу. И мы должны радоваться, когда испытываем какой-то дискомфорт, неудобство, трудности, даже боль во время молитвы, потому что в этой брани мы получаем больше венцов от Бога.

– Нередко люди, далекие от Церкви, воспринимают ее как курьез, пережиток. Как Вы считаете, почему до сих пор не удалось это мнение преодолеть?

– Возмодно, никогда и не получится преодолеть. Христианство – это вера. То, во что верят христиане, они видят глазами своего сердца, как писал один раннехристианский апологет. Если у людей глаза сердца закрыты, безусловно, они могут относиться к тому, во что верят христиане, как к курьезу. Так было всегда. Что с этим делать? Безусловно, надо ждать, молиться, уповать на то, что у человека откроется сердечное зрение и он сможет увидеть уже глазами веры то, во что верим мы.

Христианская апологетика позволяет давать ответы на такие вопрошания – она существует для людей, которые добросовестно заблуждаются, хотят знать правду, и у них нет предубеждения против христианства.

– Батюшка, существует среди наших современников отношение к религии как к умирающему явлению, хотя, казалось бы, Церковь сейчас расцветает – как Вы считаете, почему?

– Думаю, скорее всего, недостаток информации тому причиной. Потому что даже в тех странах, которые считались наиболее секуляризированными, наблюдается всплеск религиозности. Мы имеем дело с явлением, которое уже окрестили постсекуляризмом, когда религия вновь становится важным общественным фактором и даже политическим, но, самое главное, она возвращается в сердца людей. В Европе это связано, скажем, с тем, что очень много приезжает эмигрантов из исламских стран, что заставляет европейцев задуматься о духовных корнях собственной цивилизации. Но даже в таких странах, как Китай, где нет, казалось бы, внешних факторов, провоцирующих рост религиозности, наблюдается всплеск интереса к конфуцианству, к традиционным верованиям китайского народа.

И это повсеместное явление. Каковы его закономерности, почему оно возникло – этот вопрос сейчас активно изучается даже в европейских университетах. Я знаю некоторые такие исследовательские программы, они очень интересные. Но самое интересное и важное для нас, что действительно религиозность в мире возрастает.

– Никита Сергеевич Хрущев, кажется, обещал, что к 1980 ни одного, уж простите, попа в СССР не останется.

– Как видите, он оказался лжепророком.

– Слава Богу. К Вам еще один вопрос – из Москвы.

– Я только начинаю ходить в церковь, хотя всю жизнь верила в Бога, и не все понимаю. Что такое воцерковление?

– Наверное, было бы ошибкой считать, что даже те, кто много лет ходит в церковь, все до конца понимают. И в этом величие нашей Церкви, величие Бога – человек, который начинает путь к Богу, понимает, что этот путь бесконечен. Я хотел бы привести мысль святителя Григория Нисского, жившего в IV веке, который писал, что чем больше мы приближаемся к Богу, к Бесконечности, тем больше понимаем, насколько Он бесконечен и велик.

Поэтому, думаю, со все большей укорененностью в церковной традиции, в церковной жизни человек должен все больше осознавать, насколько велик Бог, насколько велика благодать, которая живет в Церкви. А что касается самого воцерковления, то, безусловно, здесь речь идет об определенном навыке – молитвы, хождения в храм, участия в богослужениях, когда вы не чувствуете себя уже потерянной в храме, когда слова молитвы не звучат для вас как нечто непривычное, когда уже сформировался и поведенческий навык: как вести себя, как общаться с другими людьми, когда вы испытываете потребность в богослужении, Причащении, участии в таинствах Церкви. То есть когда все ваше естество, и организм, и душа, и сердце ждут того, что происходит в церкви, когда они привычно откликаются на прикосновение благодати, которая касается сердца всех христиан.

– Отец Кирилл, послушаем звонок с далекого Ямала.

– Когда в храме молюсь, все вроде бы понимаю, а когда общаюсь с людьми на улице, на работе, дома, вижу, что совершенно другая жизнь вокруг нас. Даже с детьми у меня получаются проблемы из-за того, что я посещаю храм. Как же мне разделиться, и надо ли это делать?

– Я думаю, что разделяться не нужно. Как раз христианство и дает целостность человеческой личности, целостность восприятия окружающего мира. Тот опыт, который вы получаете в храме, вы просто несите людям в общество. Несите ненавязчиво, не нужно никого силой переубеждать, навязывать свое мнение: как известно, невольник – не богомольник. Просто, имея в своем сердце зажженную лампаду любви Христовой, тихо этот свет надо распространять вокруг себя. И не обязательно кого-то в чем-то убеждать и очень много о чем-то говорить, иногда достаточно просто в глубине души молиться, творить молитву Иисусову; это очень легко делать, совмещая с повседневными заботами. И этот свет люди будут чувствовать, не думайте, что он останется не замечен. Христос сказал в Евангелии, что такой свет не может спрятаться под спудом, он всегда будет себя проявлять.

И так вы сможете найти способ, если хотите, сосуществования с внешним миром.

– Батюшка, отвечая на предыдущий мой вопрос, Вы сказали о духовном подъеме не только в России, но и в Европе. Как Вы считаете, это связано с отказом ряда стран Европы от политики мультикультурализма?

– Это совпало, да, хотя постсекуляризм возник раньше, чем начали говорить о фиаско мультикультурализма. Но явления эти между собой связаны, потому что отказ от мультикультурализма связан с тем, что представители национальных общин, которые приехали в западные европейские страны, так и не смогли адаптироваться, не нашли способ сосуществования. Что, естественно, создало много проблем для коренного населения. С другой стороны, безусловно, все больше и больше людей в Европе понимает, что европейская цивилизация имеет свою самобытность и эта самобытность сформирована прежде всего христианской традицией. Конечно, они желают сохранить европейскую цивилизацию теперь уже за счет усиления христианства. Я бы не сказал, что европейские страны становятся враждебными к другим традициям, просто пересмотр политики мультикультурализма связан с тем, что европейцы хотят, чтобы их традиции тоже уважали, как они уважают чужие традиции. И мне кажется, что это очень важное изменение.

– Как будет развиваться эта ситуация на российском поле?

– Сложно сказать. Потому что, с одной стороны, в России похожая ситуация, здесь сосуществует множество древних традиций. С другой стороны, у нас, по крайней мере, в последние годы, когда обострился национальный вопрос, все-таки собственно православные традиции не игнорировались – Православие возрождалось все эти годы.

– Слушаем звонок из Подмосковья.

– Батюшка, на Страстной неделе в церкви нельзя поминать усопших, а у нас у мамы как раз память 21 апреля – как в таких случаях можно поминать?

– Можно и частным образом поминать, дома молиться, можно и в храме, когда будет совершаться богослужение, Литургия, передавать записки – пожалуйста.

– Отец Кирилл, что стало главной христианской традицией ныне, или эти традиции неизменны?

– Традиции меняются на самом деле. Как я уже сказал, в каждой христианской традиции существуют Божественный и человеческий элемент. И человеческий элемент меняется, потому что меняются поколения, эпохи. Но не меняется Божественный элемент, Божественная часть традиции – то, что и является Откровением, выраженным человеческим языком. Я бы сказал, что меняется человеческий язык, тот язык, на котором люди выражают свой опыт Бога и опыт Откровения. Даже если мы возьмем святоотеческую традицию, то видим, как язык отцов Церкви меняется от столетия к столетию, и при этом он развивается и обогащается.

– Звонок из Екатеринбурга.

– Меня зовут Антонина, у меня вопрос по Ветхому Завету: о Заповеди «Не убий!». Бог дает эту Заповедь народу Израилеву вскоре после его выхода из Египта. И вскоре же повелевает Моисею убить почти три тысячи человек, которые создавали золотого тельца, а далее идет завоевание Палестины, безжалостное истребление не только воюющих, но и мирных жителей, то, что в настоящее время считается злодеянием однозначно.

– Вопрос этот неоднократно ставился многими поколениями христиан, особенно в первые века христианства. Ведь здесь видимое противоречие между заповедями Божиими и реальной историей Израильского народа. Это противоречие многих приводило даже к мысли о том, что Бог Ветхого Завета другой, чем Бог Нового Завета, что Бог Ветхого Завета это жестокий Бог, Который жаждет человеческой крови, а Ему на смену приходит Христос, Который являет совершенно другого Бога. Конечно, это воззрение было отвергнуто Церковью как неправославное, еретическое. И объяснение, которое давали отцы Церкви этому видимому противоречию, заключается в том, что ветхозаветный Израиль был единственным носителем представлений и знаний о едином Боге. Помимо Израиля, за его пределами, было распространено многобожие, язычество, да и сам Израиль неоднократно впадал в соблазн и искушение многобожия. История с сотворением золотого тельца в то время, когда Моисей получал заповеди от Бога на горе Синай, тому свидетельство...

Очевидно, чтобы в то время любому народу сохранить себя, чтобы осесть на каком-то месте, нужно было воевать. Закон был таков: либо ты убиваешь, либо тебя убивают. И Израиль был вынужден воевать, завоевывать это место. Я бы не сказал, что это была воля Божия, потому что воля Божия состояла в том, чтобы ни одна капля не проливалась, но, наверное, это было меньшее из зол, потому что иначе в человечестве исчезло бы понимание о едином Боге.

Кроме того, нужно понимать, что жестокость, насилие были нормой жизни того времени, и часто эти представления проецировались, так сказать, и на Бога. И ветхозаветная история – это история народа, который выживает, как и все другие народы, уничтожает другие народы, чтобы выжить. И в значительной мере это был естественный процесс, это не происходило по прямому повелению Бога. Безусловно, Израильским народом руководили пророки, руководили судьи, которые вели этот народ к победам, но, опять же, речь, скорее всего, идет о меньшем из двух зол. Та эпоха была очень сложная, и мы не можем оценивать по меркам нашего времени. Просто люди жили другими ценностями.

– Из Нижнего Новгорода звонок.

– Батюшка, скажите, Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, и мужской, и женский пол Он сотворил, то есть Он сотворил мужчину и женщину, а зачем же тогда нужно было создавать еще Еву?

– Есть целый ряд толкований этих мест у святых отцов. Одно из толкований говорит о том, что изначально Бог создал человека как единое целое существо, а не мужчину и женщину. Но потом это целое существо, которое в древней греческой философии называлось андрогином, Он разделил на две части, на мужскую и женскую. В частности, такого мнения придерживался Иоанн Златоуст, и поэтому библейский текст говорит, что сначала Бог сотворил человека, потом сотворил мужчину и женщину. То есть речь идет о двух актах творения. Безусловно, это мнение не является учением Церкви, не абсолютный догмат, принятый Церковью. Но это одно из благочестивых мнений, поддержанное многими отцами Церкви, и оно имеет право на существование.

– Каковы инструменты, которыми пользуется Церковь для сохранения традиций, подлежат ли они изменению?

– Да. Во-первых, хочу сказать, что главный носитель традиций – человеческое сердце. Это не книга, не произведение искусства, не архитектурная форма, это прежде всего человек. И часто об этом приходится говорить студентам в семинариях, чтобы мотивировать их больше к изучению богословия. Я им говорю, что носитель богословия – не книга, которую вы подержали в руках, а потом поставили на полку. Нет, традиция так не передается, традиция передается от сердца к сердцу, и носителем традиции должен быть человек. Но книги и другие различные формы воплощения традиций дают возможность человеку сверять свой опыт с опытом Церкви, отцов Церкви, других христиан. От эпохи к эпохе создаются новые святоотеческие тексты, пишется церковная музыка – тоже инструмент передачи традиций, создаются новые архитектурные формы в храмостроительстве, новые направления и стили иконописи. Все это меняется, но все это живо и естественно помогает человеку воспринимать традицию.

– Слушаем еще один звонок – вопрос из Казани.

– Батюшка, скажите, пожалуйста, признает ли Церковь брак, если супруги не обвенчалась, но зарегистрировали свой брак в загсе? Мы женаты уже тринадцать лет, но мой муж не хочет венчаться.

– Существует социальная доктрина нашей Церкви, в которой этот вопрос затрагивается. Я, со своей стороны, могу сказать, что люди должны получить церковное благословение, если оба супруга этого хотят. Это мое личное мнение. Если супруг не желает венчаться, считаю, что жене нужно набраться терпения, молиться, чтобы Господь вразумил супруга. Здесь, наверное, яркий пример – жизнь блаженной Моники, матери блаженного Августина. Она была христианка, но ее муж, как описывает житие, был свирепым и диким язычником, и он не желал принимать веру своей жены, жил как ему вздумается. И его жена не заставляла его приходить в церковь, принять Венчание, тем более, как мы все знаем, Венчания в то время еще не существовало – эта форма церковного благословения на брак появилась относительно недавно. И вот пример такого христианского, смиренного, кроткого отношения, когда муж, супруг никак не желает приобщиться к церковной жизни, очень красноречив. Потому что она в конце концов убедила этого человека, что христианство – истинная вера, и своей кротостью, своим смирением смогла его победить. Более того, плодом ее любви, кротости и смирения стал блаженный Августин.

– Звонок из Москвы.

– Мне хотелось бы получить разъяснение батюшки, в чем состоял смысл крестной Жертвы и крестных страданий Христа? Почему Христу нужно было так Себя «подставлять», чтобы принять на Себя все грехи человечества? И второй вопрос – по Святой Троице. Мы сейчас представляем, что мы веруем в Бога и в Святую Троицу; по сути дела, мы начали так веровать по Пришествии Христовом. А до Пришествия Иисуса Христа Святая Троица существовала, или мы это начали понимать только когда Христос пришел к нам на Землю?

– На эту тему можно читать целую лекцию, но я очень кратко отвечу. Безусловно, Святая Троица предвечна, Она существовала и существует всегда. Но человечество получило знание о троичном бытии Бога с Пришествием Христа.

Что касается первого вопроса: Христос пострадал, чтобы пройти весь путь уничижения, или Божественного истощания. Бог воплотился в лице Иисуса Христа в самой незначительной, самой запущенной, самой глухой части Римской империи; Бог воплотился в самом ничтожном социальном классе, в семье плотника; Он пожелал родиться в самых ничтожных и ужасных условиях – в яслях; Он продолжил жить как бы в Своей земной жизни, и прошел путь уничижения, путь истощания до конца.

Он потерпел самую позорную смерть, которую можно было себе представить в то время, – смерть на Кресте. Он претерпел страдания и оскорбления от тех людей, которых он максимально облагодетельствовал многочисленными исцелениями и благодеяниями: и кормил Он их чудесным образом хлебами, и исцелял их больных, и воскрешал их умерших – от этих же людей Он получил поругание и оскорбления, которые невозможно даже было представить, – это действительно была чаша страданий, чаша уничижения, которую Он испил до конца, с самого первого до самого последнего момента Своей земной жизни.

Только так, наверное, Бог мог показать глубину Своей любви к человечеству, глубину Своего уничижения и истощания. Бог таков в вечности, Он явил Свое самоуничижение, этот вечный способ Своего существования в лице Христа в Своей земной жизни.

– Отец Кирилл, я благодарю Вас за беседу, благословите наших телезрителей.

– Бог благословит. Благодарю и вас за прекрасные вопросы.

Смотрите программу «Беседы с батюшкой» на православном телеканале «Союз»: воскресенье, понедельник, вторник, среда – 22.00 (прямой эфир), вторник, среда, четверг, пятница – 10.00 (повтор вечерней программы). Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому). Телефон прямого эфира: (495) 781-49-54

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475