«Царская семья – выдумка и реальность»

Множество людей побывало в православной библиотеке Екатеринбурга на выставке, посвященной Святым Царственным Страстотерпцам. Выставка включает несколько разделов, на ней представлены интересные книги о Николае Втором и его Семье, о канонизации Венценосной Семьи, о последних днях их жизни и расстреле. Параллельно с выставкой здесь прошла беседа «Царская Семья – выдумка и реальность». С читателями и работниками библиотеки встретилась Галина Игоревна Степанова – архивный работник с большим стажем и опытом. Она приоткрыла некоторые завесы тайны над основными мифами и легендами, которые возникают о Царской Семье. Ее судьба тесно переплелась с историей Семьи последнего российского Императора.

– К счастью, я в этой аудитории выступаю не первый раз, поэтому очень рада видеть знакомые лица, а еще больше – новых слушателей, которых интересует поднятая тема. Последние 38 лет я работала в бывшем партийном архиве, а до этого – семь лет в органах цензуры. Так что, можно сказать, всю свою трудовую деятельность работала, и теперь мы можем об этом четко говорить, в двух карательных органах.

Не все действия этих организаций были, естественно, карательными, были они и на пользу государству, и на пользу людям…

Впервые познакомилась с этой темой, когда приехала на Урал и стала работать в цензуре. Тема расстрела Царской Семьи в 1918 году на Урале всегда волновала не только Россию и Советский Союз, но и весь мир. Но она всегда была закрытой. И хотя есть такое расхожее выражение, что все тайное всегда становится явным, но по опыту 50-летнего трудового стажа я не могу сказать, что тайна расстрела Романовых станет когда-нибудь явной.

Поверьте мне на слово. Я не имею права говорить вам многие вещи в силу доступа к секретным документам, и скажу только о том, о чем могу говорить. Я пока не верю, что все имеющиеся документы с появления этой темы еще в 1917 году, с момента отречения Царя Николая от престола и передачи власти его брату Михаилу, когда-нибудь будут открыты. Вот с этого и начинается все или почти все тайное, и что-то новое раскрыть, рассказать очень-очень трудно.

Потому что сам факт расстрела Семьи Романовых – это преступление. Административные органы стараются раскрыть все преступления, и это преступление фактически уже раскрыто. Многие должностные лица, историки, специалисты, архивные работники знают, что происходило в доме Ипатьева, как происходило… поскольку есть документы об этом. А судьба этих людей, и даже судьба других, кто был расстрелян впоследствии, всегда останется тайной.

Последнее сообщение в прессе: приехал американский эксперт, и найденные в окрестностях Екатеринбурга кости двух людей – юноши и девушки якобы «по генетической экспертизе» принадлежат Марии и Алексию Романовым. В первом сообщении журналисты сказали о стопроцентной уверенности, что эти останки принадлежат царским детям, но уже в следующих публикациях объявлялось: вероятность полученных данных составляет 99, 9%. Это во-первых.

Во-вторых, в силу своих профессиональных обязанностей я постоянно сталкивалась с прессой, и прекрасно знаю, как пишутся такие заметки, как они готовятся по определенному заказу. Поэтому в них и бывает в большей степени не то, что есть на самом деле. Вы знаете, что предыдущие документы на захоронение «Царственных останков» Алексий II не подписал, хотя правительственная комиссия во главе с Немцовым, назначенным Борисом Николаевичем Ельциным, подписала эти документы. И только когда Церковью это будет признано, когда новый наш избранный Патриарх увидит документы эти и подпишет их, можно будет поставить в этом деле точку. Лично для меня информация может стать достоверной только после того как эти два человека: один – председатель правительственной комиссии, а другой – Патриарх всея Руси подпишут эти документы.

Я долго работала с документами, и знаю, как иногда составляются некоторые документы. Можно составить любой документ «так, как надо», а не так, «как есть на самом деле». К сожалению, на истории Царской Семьи очень многие работают только для политики, чтобы завоевать себе какую-то славу, политический авторитет. Не говоря уже о том, что сейчас отдельные граждане Екатеринбурга начали приносить даже… кирпичи – якобы из разрушенного дома Ипатьева. Я спрашиваю: дом-то был разрушен в 1977 году, а что же вы только сегодня их принесли, тридцать-то лет почему он у вас лежал, этот кирпичик? Вот так даже отдельные люди хотят «присоединиться» к истории.

Я вам не открою никаких новых особенных тайн, я просто расскажу, как возникают эти легенды. В принципе, кто занимается «Царской темой» или хочет заниматься ею очень подробно, может просто читать литературу, сравнивать, что написано в одной книге, что в других. Я не думаю, что кто-то из читателей или моих слушателей может прийти к определенному, точному, истиному мнению. По-моему, извините меня, это нам не дано. У нас на Урале всю жизнь занимаются этой темой профессор доктор исторических наук Иван Федорович Плотников, академик Вениамин Васильевич Алексеев, занимаются ею московские историки и профессора. Вот проходила недавно конференция по гражданской войне, где выступали екатеринбургские, московские историки, известные специалисты из многих городов России. Интересуются очень многие, и у каждого – свое мнение.

Как архивист я могу сказать, на что нужно обращать внимание – а на что не обращать, что читать – а что не читать. Поскольку расстрел Романовых произошел в Екатеринбурге, то, естественно, все документы были здесь, у нас. Все это так или иначе, плохо или хорошо, но все-таки оформлялось. Поскольку за границей сразу же с 1918 года после гибели Романовых поднялась волна изучения этого вопроса, шла гражданская война, в Екатеринбург вступила армия Колчака, документы были спрятаны настолько надежно, что они просто не попались в руки колчаковцам. Поэтому следователь Соколов мог заниматься только тем, что ему попалось: свидетельскими показаниями крестьян, которые видели, как увозили тела погибших, либо тех, которые раскапывали место, где, как им показалось, были закопаны тела, но они ничего не нашли.

Документы все-таки были, но партийные и советские органы всегда закрывали эту тему – у нас даже Свердловск был закрытым для посещения иностранцев до 1991 года: сюда приезжали только иностранцы из стран социалистического содружества, которые были как-то связаны с уральскими заводами. А раз иностранцев не допускали, то за границей возникали всевозможные домыслы и сомнения, за рубежом пресса писала о расстреле Романовых все, что можно было писать. Тем более что многие из армии Колчака, кто были тогда в Екатеринбурге, остались живы, бежали из Сибири в Китай, где они рассказывали, что видели или слышали.

Каждый прибавлял все, что хотел, что ему было особенно интересно или больше всего запомнилось. Вот так легенды и создавались. Легенды начали создаваться сразу, как только Царскую Семью из Царского Села решили вывезти в Тобольск. С их путешествия почти по половине России и начинаются мифы и легенды. Потому что Николая Александровича, Александру Феодоровну, всех их детей вместе с четырьмя слугами и несколькими приближенными привезли в Тобольск. Брата Императора Михаила вместе с некоторыми Великими князьями оставили в Перми, Елисавету Феодоровну с Великими князьями отправили в Алапаевск.

А люди-то везде живут… Вот и начались разные разговоры. В Тобольске у Царской Семьи были относительно хорошиее условия проживания, которые не сравнить с теми, какие у них оказались в Екатеринбурге. Поэтому шли разговоры, что Императорскую Семью можно как-то освободить, организовать побег. И это вполне естественно, потому что охрана была в основном из молодых красноармейцев, а тут – четыре молодых красивых девушки. Они все равно общались между собой, гуляли, беседовали. Царские дочери были очень общительны, дружелюбны, занимались рукоделием, шитьем, кулинарией, пели, танцевали… А раз красноармейцы всегда находились рядом, то они многое видели, слышали, знали. Рассказали своим родственникам – и молва пошла.

Когда обстановка в стране изменилась, Царскую Семью решили перевезти в Москву. Сначала о всей Семье ничего не говорилось, но Николая II хотели обменять на немецкого посла Мирбаха. В разработке плана участвовали Ленин, Свердлов и другие видные политические фигуры. Из Москвы в Тобольск был отправлен работник ОГПУ, известный по документам под фамилиями Стоянович, Мячин и Яковлев. Он и должен был привести в Москву одного Царя.

Семья, естественно, воспротивилась этому, особенно Александра Феодоровна. Начались долгие переговоры, которые слышала и охрана, которая стоит у дверей. Кое-что в пересказе услышанного искажается, передается в следующий раз третьим лицам совсем иначе – вот и опять легенда. Но в конце концов Александра Феодоровна настояла на своем, и было решено, что с императором поедет она: они хотели ехать все вместе, но Алексий был тяжело болен, и три сестры остались с ним в Тобольске.

И вот тут начинается следующая легенда. По пути из Тобольска Яковлев-Стоянович-Мячин постоянно получал на железнодорожных станциях шифровки из Москвы за подписью Свердлова. А дальше некоторые документы исчезают, они не обнаружены, но мы можем судить о их наличии по изменившимся действиям. По первоначальному плану, состав с Николаем II должен был ехать по южной дороге, минуя Екатеринбург, но почему-то повернул именно туда. Еще когда только сказали, что императора должны везти в Москву, он поставил условие: чтобы поездка была не через Екатеринбург, не через Урал.

Документы, определяющие изменение маршрута, должны быть, но их нет. Следователь Соколов проверил все телеграфные ленты по номерам – они есть, но вот тех лент, которые получал Яковлев-Стоянович-Мячин, не обнаружено. Значит, что получается? Либо он знал заранее, что привезет Императора в Екатеринбург, либо телеграммы были так зашифрованы, что по их содержанию невозможно было что-то понять. Позднее Яковлева обвиняли, что он принял самостоятельное решение привезти Романовых в Екатеринбург, но доказать это до сих пор никто не может. И в своих воспоминаниях он пишет, что получал все распоряжения только из Москвы.

Группа документов, которые были в Тобольске, а потом в Екатеринбурге, со временем оказалась в бывшем партийном архиве – сейчас он называется Центром документации общественных организаций. Но в 50-х, после очередной волны на Западе по поводу того, чтобы открыли доступ к Ипатьевскому особняку в Свердловске, где люди могли бы поклониться памяти расстрелянной царской семьи, КГБ распорядилось о сносе этого дома – чтобы не было никаких разговоров и домыслов, попыток и причин ездить и поклоняться месту гибели Царя и его Семьи.

Решение о сносе дома принималось в Москве, Свердловск тут не при чем. Подписали документы начальник КГБ Андропов и все члены Политбюро ЦК КПСС. Многие документы, которые были в партийном архиве в Свердловске, забрали в Москву. На сегодняшний день на Урале остался один-единственный документ – оригинал. Это расписка великих князей, в том числе и Елисаветы Феодоровны, о том, «что постановление областного Совета нам объявлено, и мы, нижеподписавшиеся, обязуемся быть готовыми к 9 часам утра для отправки на вокзал в сопровождении членов Уральской областной чрезвычайной комиссии 19 мая 1918 года». На документе имеются личные подписи Великих князей Дома Романовых.

Но имеется немало копий документов, в том числе и личных воспоминаний тех, кто участвовал либо в охране царской семьи в Ипатьевском особняке, либо в расстреле, либо в захоронении. Эти воспоминания были написаны одними и теми же людьми несколько раз. Сначала в 20-е годы, когда окончилась гражданская война и началась мирная жизнь, но все-таки вопрос о расстреле Царской Семьи, как я уже говорила, стоял очень остро. И тех, кто был здесь, тогда еще в Екатеринбурге, а не в Свердловске, собрали, и они написали воспоминания. И все вроде бы утихло. В 1934 году на Западе поднялась наиболее сильная волна по поводу расстрела Романовых, и было проведено так называемое «совещание старых большевиков», где велась стенограмма их воспоминаний. Эта стенограмма через некоторое время была расшифрована, каждому из присутствовавших на совещании дали распечатку, и они лично ее поправили. Причем некоторые поправили так, что я как историк и архивист вижу, что их слова можно читать и так, и по-другому. Это вполне понятно, потому что в 1924 году они все были герои, которые расстреляли Царскую Семью. А в 1934 году к этим событиям имели уже несколько другое отношение. Они уже начинают перекладывать некоторые события на кого-то другого, чтобы себя как-то обелить. Вот такое было двойственное положение. И так еще третий раз было.

Участники тех событий все три раза пишут по-разному. Конечно, все мы – живые люди, они тоже были живые люди. Сегодня то или иное произошедшее событие каждый оценивает по-своему. А через некоторое время грядут другие события, мероприятия, оценки, другое воспитание, другое отношение к этим фактам, и человек начинает меняться. И он меняется.

Что же с этой стенограммой? Эта стенограмма существует в архиве. Я тогда уже работала там, сама занималась этим делом и была допущена к первому списку секретных документов. Мы ее отдали в КГБ, чтобы стенограмму расшифровали, а мы бы потом сравнили новый вариант с прежними документами. Она у них очень долго была, но никто не взялся расшифровывать. Потому что тот, кто хоть сколько-нибудь знает стенографию, знает и то, что стенограмму нужно расшифровывать сразу после ее окончания или через очень короткое время. Это – как почерк: у каждого стенографиста – свой почерк. Самый незначительный, на первый взгляд, элемент письма может оказаться значимым и важным. К примеру, только автор стенограммы может с точностью сказать, есть в записи отрицание «не» или нет, а это, простите, уже совсем разные вещи.

Видимо, тогдашние стенографисты не смогли справиться с этой работой, потому что в те времена органы КГБ были подчинены партии и не сделать ту работу, которую им дали партийные органы, ослушаться они не могли. Значит, они действительно не смогли расшифровать ее. Вот вам, пожалуйста, и возникновение следующей легенды – что, как, почему было написано или поправлено в этой стенограмме?

Все документы, забранные у нас в конце 50-х – начале 60-х годов находятся сейчас в Москве, в Президентском архиве. Вот, например, академик Вениамин Васильевич Алексеев, директор нашего института истории, который занимался этой темой, получил допуск в архив. Но даже ему не все документы дали для работы… Легенды о Царской Семье и ее расстреле были, есть и будут. Легенды возникают везде. Если побольше почитать литературы, то можно узнать много различных версий. Так, к примеру, на Алтае вдруг появился молодой человек, очень похожий на цесаревича Алексия. И его так убеждали и убеждали, что он согласился: он действительно царевич. И прихрамывает так же, и лицом похож. Конечно, ОГПУ заинтересовалось им, пригласили его, поработали с ним. Это ведь выясняется очень просто. Цесаревич Алексий знал два языка, а этот «лжеалексий» не очень грамотно говорил даже по-русски, не говоря уже о других языках. Он не знал очень многих вещей, которые должен был знать и знал, естественно, цесаревич.

Затем появилась легенда, что Николай Второй живет где-то в горах на Северном Кавказе. Точно так же органы занялись этим человеком, все эти экспертизы проводятся четко и ясно, и, конечно, было обнаружено, что никакой это не Император.

«Анастасий» было несколько десятков и в нашей стране, и за рубежом. Но, к сожалению, это все только легенды, домыслы, это только желания некоторых людей. А желания бывают разные. Может, кто-то стремился как-то приспособиться в жизни. А может быть, некоторые люди, которые переживали за то, что случилось, хотели таким образом выразить свою любовь к невинно замученным Святым Царственным Страстотерпцам. Но это – мое личное мнение.

Моя судьба сложилась так, что я долгое время работала в названных органах. И сейчас я благодарю Бога, что настали в нашей стране такие времена, когда я могу говорить людям правду, хотя и дозированную. И думаю, что многие люди, не имея ни малейшего отношения к тем трагическим событиям, чувствуют свою вину. И я даже в то время, когда об этом нельзя было открыто говорить, пыталась вести беседы о расстреле Царской Семьи. Правда, больше с приезжими чиновниками, которые хотели познакомиться поближе с историей, побывать в «расстрельной комнате» Ипатьевского особняка. Может быть, именно этим я какую-то часть вины с себя снимаю, но вместе с тем я просто по-человечески чувствую, что это – огромная вина, которую Россия несет. И может быть, страдает от того, что нет у нас настоящего, искреннего покаяния в совершенном преступлении. Кто-то на «Царской» теме защитил докторскую, кто-то подтвердил свой академический статус, кто-то стал заметным журналистом…

Я не раз говорила, что о самом расстреле я никогда больше не буду рассказывать. Потому что это очень тяжело, это очень страшно, неприятно. Сам факт расстрела – это настолько безнравственный и нечеловеческий поступок, что рассказывать о нем просто невозможно. Но всегда с удовольствием буду говорить об этой удивительной Семье, о легендах, окружающих имя Романовых. Мне кажется, что люди, которые выдают себя за кого-то из Царской династии, хотят проявить свое какое-то участие, загладить свою вину.

Легенды были, есть и будут, и мы, наверное, никогда не узнаем правды, никогда не будут раскрыты все документы. Мне кажется, что в последние годы наше общество немного очищается духовно. Да, надо рассказать правду, раскрыть многое в истории гибели Романовых, но документы, связанные с самим фактом расстрела и этой процедурой, раскрывать не надо. Может быть, я не права, простите меня, пожалуйста. Но когда по телевизору показывают кадры грабежей, жестокости, насилия, убийств – это не говорит о том, что люди не будут этого совершать. Потому что люди мы все разные: один переключит канал и будет смотреть что-нибудь другое. А кто-то наоборот начинает воспринимать это как инструкцию.

Поэтому рассказывать подробности расстрела – это значит возбуждать нездоровый интерес к кровавому насилию. Если человек милосердный – ему тяжело это воспринимать. Стоит ли это делать? Я считаю, что не стоит. Если человек жестокий – он может совершить подобное преступление по отношению к кому-то другому… Я не знаю всей правды.

Тема Царской Семьи – тема, достойная внимания, изучения, исследований. Безусловно. Но мне кажется, что лучше изучать ее с другой стороны. Например, постараться как можно больше узнать о Семье Романовых. И вы увидите, что это была идеальная семья, каких, к сожалению, на сегодняшний день очень мало. Говорить о том, что Император Николай II – кровавый, тоже огульно не следует. Это еще надо посчитать, сколько людей погибло при нем, сколько – после… Я к чему все это говорю? Потому что тяжелые, неприятные вещи всегда негативно действуют на психику людей, особенно на молодую, несформировавшуюся психику детей. Поэтому восприятие негативных сведений происходит у каждого по-разному. Многие, к счастью, воспринимают это как осуждение. Но, к сожалению, бывает и так, что воспринимают это как пример, как какую-то науку.

Эта тяжелая тайна висит над нашей страной долгие 90 лет, потому что с расстрелом связаны и другие события истории династии Романовых и России, с октябрьского переворота. И эта драма над Россией будет висеть еще много лет. Поэтому новое поколение надо учить, ну не в светлых, розовых очках, как раньше говорили, воспринимать жизнь, а все-таки объективно подходить к оценке исторических фактов, событий, личностей. И лучше всего в этом помогут архивные документы. Это я говорю как специалист, много лет отдавший архивному делу.

Материал подготовила
Лидия ЕЖКОВА

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской Епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11–1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475