Мария Георгиевна Жукова: «Отец мне велел написать о нем книгу и назвать ее „Маршал Жуков – мой отец“

 – Сегодня в гостях православной телекомпании «Союз» Мария Георгиевна Жукова – дочь легендарногомаршала Жукова. Мария Георгиевна принимает участие в форуме «Всероссийское родительскоесобрание».

Здравствуйте, Мария Георгиевна. Мы Вас ожидали, и все сотрудники нашего телеканалаинтересовались, а какая она – дочь маршала Жукова, сколько ей лет? Честно говоря,это молодая и красивая женщина, а мы ожидали увидеть уже пожилую женщину. Скажите,Вы сами застали своего отца, общались с ним?»
 — Да. Но начну с того, что я поздний ребёнок, я родилась, и отец гордился этим фактом,когда ему было 60 лет. Я считаю, что из всех трёх дочерей я самая счастливая,потому что как раз в 1957 году, когда я родилась, отца отправили в отставку,и он был в опале. Я имела возможность видеть его целыми днями, за исключениемтого времени, когда он работал над книгой или уезжал по делам. А так мы всегдабыли вместе на протяжении семнадцати лет. Отец умер, когда мне было 17 лет.Я считаю, что когда человек созревает, он приносит определённые плоды, как осеньприносит свои плоды – фрукты, овощи, так же и человек приносит урожай души.И мне, наверное, тоже досталось счастье видеть это всё, соприкасаться с этим.Конечно, я ещё была мала возрастом, но в то же время детство – это такое время,когда ребёнок впитывает всё очень хорошо, потому что душа чистая. Мы жили под Москвой на даче, которую Сталин предоставил отцу в пожизненное пользование,можно сказать «за зелёным забором» – в лесу. К отцу мало кто приезжал в те годы.Он был незаслуженно, как я считаю, обижен, потому что он был вполне в силахпринести пользу Родине, и эту сторону жизни я тоже наблюдала. Могу сказать,что я очень счастливая дочь.
 – Скажите, Выявлялись ему моральной поддержкой в эти тяжёлые для него годы? Когда идёт анализи самоанализ, когда человек столько сделал для Отечества, его должны поднятьна пьедестал, а этого не происходит.
 – В такомвозрасте можно поддерживать только невольно, самим фактом своего существования.Отец очень любил мою маму, они как раз познакомились в Свердловске. Мама быламолодым специалистом, врачом, она приехала сюда по распределению после окончанияКазанского мединститута, а папа командовал тогда Уральским военным округом.Он полюбил мою маму, и, конечно, моё рождение было для него большим счастьем.В 1957 году Хрущёв с ним несправедливо разделался, он не только отправил отцав отставку, но и не предоставил ему после этого никакой работы, хотя об этомбыло Постановление ЦК. Маршалов никогда не отправляют в отставку по самому статусуих звания, а отец даже не входил в группу генеральных инспекторов, так называемую«райскую», которая, может, и сейчас существует. В неё входили маршалы, которыепожизненно делятся своими знаниями, опытом, каким-то образом работают. Я былапоражена степенью смирения отца, выражаясь языком православным, потому что онбыл готов на любую работу, даже идти преподавателем в высшее военное учебноезаведение, но ему такой возможности не дали. Я как дочь могу сказать, что в те годы не понимала всех переживаний отца, это произошло много позже, пришлокакое-то осмысление. Я и сейчас не могу сказать, что я во многом осмыслила егожизнь, потому что человек такого масштаба, как отец, просто так непостижим.Я думаю, что о нём будут писать не только близкие люди, чтобы осмыслить егожизнь. Должно, наверное, пройти много десятилетий, может быть век, может двавека. Такие люди целиком и полностью никогда не постигаются, потому что их существование– это, наверное, тайна Божия, когда посылаются в мир люди такого масштаба.
 – Мария Георгиевна,Вы употребляете православные термины – терпение, смирение. Была ли вера у Вашегоотца?
 – На этутему я написала книгу, именно по той причине, что отец мне велел написать о нём книгу, когда мне было пятнадцать лет.
Я помню, как он меня посадил рядом и сказал: «Напишешь обо мне книгу». И несмотряна мои возражения, он весьма настойчиво, но очень мягко и нежно, с улыбкой сказал:«Да, да. Обязательно напиши, и назовёшь её «Маршал Жуков – мой отец». У насбыла книга дочери Куприна под названием «Куприн – мой отец», и видимо по аналогиион так придумал. Сегодня я могу сказать, что в какой-то степени наказ отца я выполнила, хотя по объёму эта книга не очень большая. Мне хотелось бы и дальшеписать об отце, потому что я чувствую, что мне ещё есть что рассказать о нём,и я его рассматривала именно с духовной точки зрения. Вопрос веры в те годыне поднимался, ни икон, ни молитв – об этом никакого разговора не было, но я считаю большой заслугой моих родителей, что примером своей жизни они могли явитьЕвангельскую истину. Это было примером для меня, духом нашего дома: как ониотносились к людям – с большой добротой, теплом, гостеприимством, их поступкив разных ситуациях. По всем этим качествам можно судить, что мои родители былиистинными христианами. И то обстоятельство, что я, в конечном итоге, уже во взрослом возрасте пришла к вере, крестилась, когда мне было 33 года, говорито том, что родители иносказательно поведали мне о Боге, только не назвав Его.Потому что по ряду причин это невозможно было сделать в то время, но именнородители заронили семена, которые потом дали всходы. В своей книге я пишу, что в жизни был очень важный для меня момент. Дело в том, что когда умирают родители,то у одра умирающего собираются дети, а он говорит о том, что оставляет какое-то наследство или завещание. Я только сейчас понимаю, что отец мне оставил самоевысшее и драгоценное наследство, которое можно оставить дочери – это не какие-то материальные ценности, хотя они тоже были, но самое главное, что он затеял разговор,который тогда меня удивил. Отец любил сажать меня рядом с собой, что-то такоесказать. И он сказал мне: «Я скоро умру, ты останешься сиротой (дело в том,что мама умерла раньше), но с того света я буду наблюдать за тобой и в труднуюминуту я приду». Эта фраза меня сначала удивила. Но потом, когда я осталасьодна в таком ещё нежном возрасте, для меня это было тяжёлое потрясение, и дняне проходило с тех пор, чтобы я не задумывалась об этих словах. Но сначала я поняла, что именно этой фразой отец перекинул мостик из нашего земного мирав мир вечный. Я всё время думала, что мои родители не умерли, они не могут умереть.
 – Вы, наверное,ощущали эту поддержку на протяжении всей своей жизни?
 – Да.
 – Нам позвонилветеран войны полковник Николай Иванович. Он считает, что у маршала Жукова былии ошибки. Как Вы это прокомментируете? Согласны ли Вы, что ошибки были?»
 – Вы знаете,я, конечно, привыкла и к таким замечаниям тоже, бывают и более резкие высказывания.Не ошибается тот, кто ничего не делает. Любой человек имеет право на ошибки,ошибки были и у моего отца. Кто-то, может быть, с карандашом в руках высчитывает,что повлекли за собой эти ошибки. Есть очень клеветнические книги, их много,много и статей в газетах. Я в некоторой степени знакома с этими злопыхательнымиавторами. Я не буду судить отца, Бог ему судья, но дело в том, что в своей книгея пишу о христианском смирении, о том, что отец умел признавать свои ошибки.Он говорил, что была какая-то военная операция, он старался сделать всё, что от него зависело. Известно, что во время подготовки контрнаступления под Москвой,приближается 65-я годовщина этого события, отец тогда одиннадцать суток подрядне спал, и это требовало нечеловеческих усилий. Я пишу, что для этого требоваласьособая помощь Божия, чтобы человек выдержал такое перенапряжение сил. Что от него можно было ещё требовать? Я думаю, в других ситуациях он тоже делал всё,что от него зависело. Насколько у него это получилось, на 100 процентов или на 90, я не могу судить, я не историк, я дочь, любящая своего отца. Отец для меня всегда был идеалом, и я не хотела бы именно в эту сторону отклоняться.
 – Вы хорошо сказали,что самое главное – уметь признавать свои ошибки.
 – Он признавал,и, более того, когда он осмысливал ту или иную операцию, он говорил, что емуне хватало знаний в какой-то области, несмотря на то, что он постоянно учился.
 – Что Вы взялиот отца? Я поняла, что мама у Вас была очень хорошая, добрая, нежная. Но темне менее, какой он? Мы видели его в фильмах, но хотелось бы узнать это от дочери.
 – Если я буду говорить, что мне удалось что-то перенять, я, может, буду себя каким-то образом хвалить, мне бы не хотелось этого делать. Я хотела бы что-нибудь от него перенять, в каких-то ситуациях быть на него похожей, но в той мере, в какойэто доступно женщине, потому что мера эта совсем другая – и смешно об этом говорить.Его целеустремлённость, трудолюбие, способность не подстраиваться под чьё-то мнение. А когда он имел своё, он целенаправленно претворял его в жизнь. И у меня есть такое ощущение, что он ничего не боялся. Я часто встречаюсь с ветеранамивойны, которые ставят отца на очень высокий пьедестал, и никто из ветерановне сказал о нём плохого слова.
 – Самые главныекачества Вы перечислили. А как сложилась Ваша жизнь?
 – Моя жизньсложилась, я считаю, хорошо. Слава Богу. Говоря о том, что отец дал мне духовноенаследство, я постепенно пришла к тому, что стала работать в Сретенском монастырев Москве, сейчас уже могу сознаться, что работаю там одиннадцать лет. Я редакториздательства, и в меру своих сил стараюсь вложить свою лепту в духовное возрождениеРоссии. Кроме того, как-то всё само собой получилось, что я стала писать книги,– я не знаю, громко или негромко будет сказано, но это было благословение отцана литературную деятельность. Для меня самой неожиданно получилось, что я написалакнигу об Александре Васильевиче Суворове, но потом я поняла, что это не случайность,именно через личность Суворова я стала лучше понимать отца, потому что он многоеперенимал от этого полководца.
 – Вы часто встречаетесьс людьми, с детьми, с ветеранами. Как вы общаетесь, какие вопросы чаще всегозадают, что волнует людей?
 – На встречахсо школьниками я вижу, что ситуация возникает довольно плачевная, потому что учебники сейчас оставляют желать лучшего, в них много искажений, явной клеветы.Если раньше, когда я училась в школе, о Жукове было замалчивание, то сейчас,когда на встрече в школе я спросила ребят, знают ли они, кто такой Георгий КонстантиновичЖуков, то половина из них подняли руки. И я поняла, что учителя готовились к встрече. Это было приятно, что они хотя бы знали, кто этот человек. Бывают случаи,когда не знают и не хотят знать, – многое зависит от взрослых, от родителей,учителей. Необходимо давать детям образование, – не просто знания, а воспитание,и в первую очередь духовное.
 Я занимаюсьпереизданием мемуаров отца, уже было тринадцать изданий. К последнему изданиюя написала предисловие о том, что я являюсь правопреемницей, наследницей авторскогоправа отца. Я написала о том, что была передача по телевидению о памятнике Жуковув центре Москвы: рядом с памятником подростки катались на роликах, и корреспондентих спрашивает: «Ребята, вы знаете, кому поставлен этот памятник?» Первый, второй,третий говорят, что не знают. Мне это больно, но не потому, что я его дочь,а потому, что в нашей стране воспитывается поколение, которое об этом не знает.Отец говорил о том, что нам необходимо знать наше героическое прошлое, он писал:«Наш опыт – это золотые зёрна, которые мы должны передать молодым». Пример героизмаочень важен, иначе кто из подрастающего поколения будет жертвовать «за другисвоя», понимая, что это высшее проявление евангельское – любовь к ближнему.Если сейчас идёт такое забвение, растление молодых, я считаю, что это оченьсерьёзный вопрос, и я обеспокоена им.
 – Мария Георгиевна,тема Вашего доклада на родительском форуме – «Воспитание патриотов России».А что каждый из нас может сделать для того, чтобы поколение росло патриотическое?
 – Я думаю,что каждый на своём месте что-то, да делает. Пусть не совсем каждый, но я знаю,что поодиночке очень многие родители предпринимают какие-то шаги. И очень важно,что сейчас проходит именно Всероссийское родительское собрание, происходит объединениеразрозненных сил в таком благородном и святом деле – противопоставить растлениюи духовному умерщвлению нашего подрастающего поколения те идеалы, которые векамибыли взращены в России, на которых зиждился наш патриотизм, наш героизм.
 – Скажите, Выродились в Свердловске?
 – Нет, я родилась в Москве, уже позже.
 – Но Вы здесьраньше бывали или нет?
 – Да, я былаздесь лет двенадцать назад, когда проводился турнир по боксу в честь памятимаршала Жукова, мы приезжали с сыном. Ещё здесь была Нина Павловна Ерофеева,которая сделала много фильмов об отце, это она «с мёртвой точки» сдвинула, чтобыпамятник Жукову был открыт в Москве, здесь скульптор Грюнберг долгое время работал,и мы приезжали в его мастерскую и смотрели эскизы.
 – Где Вам удалосьпобывать в Екатеринбурге? У нас так много изменений.
 – Мы прилетелипоздно, было уже темно. Когда ехали на машине, я увидела храм, у меня сердцеёкнуло, если можно так сказать, я спросила:
 – Это Храм-на-Крови?
 – Да.
 – Я хочу тудазайти.
 Когда мызашли, в храме шла вечерняя служба, я подошла, батюшка помазал меня елеем, а потом я остановилась у иконы Святых Царственных Страстотерпцев и долго, долгостояла с размышлением личным. А потом, по милости Божией, очень хороший молодойчеловек провёл экскурсию, был очень трогательный рассказ. И возле того места,где сейчас алтарь и где Царская Семья была расстреляна, я боюсь громких слов,но у меня было потрясение. В своей книге я пишу, что когда папа был командующимУра-льским военным округом, они с моей сестрой Эллой побывали в доме Ипатьева,он ведь был снесён в 70-х годах. Элла вспоминает: «Обстановка в доме была гнетущая,в подвал я спускаться отказалась, я не знаю, спускался ли отец, мы не разговаривалис ним, и я не знаю, какие чувства были в его душе». Но я продолжаю размышлятьдальше, в книге пишу, что о его чувствах, которые он там испытал, можно судитьпо эпизоду, произошедшему позже. На одном из совещаний к отцу протиснулся подвыпившийстарый большевик Ермаков, участвовавший в расстреле Царской Семьи, и протянулруку для пожатия. Он ожидал привычных для него удивления, восторгов, расспросов,но Жуков руки ему не подал, а, чётко выговаривая слова, сказал: «Палачам рукине подаю».
 – Действительно,смелый поступок.
А к нам в студию поступил звонок: «С Вами говорит Кудрявцева Мария Никитична.Я очень рада, что Марию Георгиевну зовут именно Мария, как Богородицу. Я быхотела сказать ей в поддержку: люди нашего возраста Вашего отца – Георгия Жукова– уважают, любят и почитают. По фильмам его знают, по книгам, так что не беспокойтесь,спасибо Вам, что Вы пишете про своего папу.
 – СпасибоВам, но я хочу сделать небольшой комментарий, что в честь Богородицы женщинамне дают имена, а я названа в честь Марии Магдалины, это просто к слову. А вообще,большое спасибо за добрые слова.
 – Мы с Вами говорилио доме Ипатьева, о Храме-на-Крови, как Вы были там потрясены. Может быть, такжебыл потрясён и Ваш отец?
 – Я думаю,что любое русское сердце не может не дрогнуть при виде злодеяния, которое былосовершено. Меня сегодня спросили, а почему именно в Екатеринбурге зарождаетсяВсероссийское родительское движение? Вчера, когда я стояла у великолепной иконыСтрастотерпцев, мне пришла мысль, что Император Николай II и Императрица АлександраФеодоровна являются образцом Святых родителей. Я когда-то читала дневники императрицыАлександры Феодоровны, они меня потрясли. Она писала о том, как членам семьинужно относиться друг к другу, с какой нежностью, с какой любовью, что дом –это именно тот очаг, который будет вспоминать ребёнок, когда вырастет и соприкоснётсяс какими-то невзгодами, он будет вспоминать дух дома, эти воспоминания помогутему преодолевать жизненные скорби. В доме моих родителей тоже была такая обстановка.Я ещё подумала о преемственности, что Всероссийское родительское движение зарождаетсяименно в Екатеринбурге – это промысел Божий, это не случайно и глубоко символично.Мне кажется, что именно Святые Царственные Страстотерпцы своими молитвами с небес освящают и ведут нас своим жизненным примером.
 – Спаси Вас Господи,Мария Георгиевна, мы всегда будем рады видеть Вас в Екатеринбурге, мы знаем,помним историю, и будем хранить её в наших сердцах.

Беседовала Юлия БАШКИРЦЕВА

Расшифровка аудиозаписи – Илья ЦЫГАНЦОВ

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475