Спасение – в личном противостоянии злу

Чего ж ещё не доставало?
Зачем весь мир опять в крови?
– Душа вселенной тосковала
О духе веры и любви.

В. Соловьёв

Доктор философских наук В.М. Князев в своей статье «Спасение детей от агрессии безнравственности — главная задача современного образования» (см. «Православная газета» № 3, 4 — 2002 г.) поставил насущный вопрос о поиске путей спасения юного поколения в условиях массированного наступления порока. Автор вызвал на разговор всех, кто не может оставаться равнодушным на «пире во время чумы», и вопрос требует конкретного ответа, действия, иначе может быть поздно.

Силы зла активно вышли на жизненную сцену. С афиш, телеэкранов, рекламных щитов смотрят на нас не только обнажившиеся красотки; оскалившиеся мутанты «украшают» ныне страницы детских книг, в передачах в одном ряду с людьми действуют виртуальные уродцы, в магазинах детям предлагают хищные игрушки, а персонажей небезызвестного японского сериала «Покемон» художник-мультипликатор наделил рожками. Сегодня искуситель выступает уже не в образе обходительного Воланда и обаятельного Кота Бегемота, а злорадно, агрессивно обнаруживает своё подлинное лицо. Жить в обществе, где до основания подменена система ценностей, и тем более воспитывать детей — без преувеличения страшно. Причём подмена коснулась не только перечисленных сфер. Ропща на телевидение, чиновников, правителей, мы сами не заметили, как среди самых обычных людей распространилось явление, которое я бы определила как тихое предательство.

Помнится, в одной из давних телепередач герой — «человек в маске» — пытался доказать аудитории, что только два процента людей готовы идти за правду до конца, остальные же ежеминутно, ежечасно предают друг друга. Его тогда почти никто не понял, услышан он не был, а выступавшие из зала дружно занесли себя в оскорблённые, не заметив, что таким образом сами обнаружили себя в лагере предателей. Так же не замечаем мы теперь, как легко научились подавать руку подлецу в страхе потерять выгодное место, как подстраиваемся под общее мнение, чтобы «не высовываться», как меняем любимую работу на более денежную и престижную, малую родину — на заграницу, как сдаём детей в приюты, а стариков — в дома престарелых… Моя знакомая девушка, писавшая в пору учёбы в Литинституте добрые, исконно русские рассказы, ныне штампует романы под заголовками типа «Мой муж — маньяк», другой талантливый автор, забросив прозу, ставит передачу «Ночь откровений», и оба вполне уверенно чувствуют себя в этой жизни, если говорить о финансовом положении. Но если такие люди сеют только низкопробную культуру (хотя и не безопасную), то что сеют родители, лишившие своих чад родного дома? «Это безбожно!» — сказали бы в прошлые времена наши прадеды, и добавили бы: «Креста на них нет».

Наркомания — она ведь не беспричинна. В конце концов это желание человека хотя бы на время покинуть жестокую действительность. Если изучить жизнь не одного наркомана, в основе болезни мы обнаружим как раз-таки это самое негромкое житейское предательство. Отказав однажды подрастающему ребёнку во внимании и добре, не выслушав его, поставив несправедливую оценку, не защитив в трудностях и не поощрив за хороший поступок — мы уже предаём его. А если не однажды?…

В фильме Д. Асановой «Пацаны», в самом начале, есть пронзительные кадры. Перед зрителями проходят лица подростков. Кто-то спрашивает их: «Что такое доброта?» Они силятся — и не могут ответить. Доброты они в жизни не встретили…

Вера, любовь, доброта, искренность — вот главные составляющие воспитания детей, без которых мы все задохнёмся в духовном вакууме, и это как раз то самое, в чём сегодня детей безжалостно обделили.

Стоит ли искать виновных вокруг, коли сами давно позабыли христианские заповеди?

Место ребёнка находится в определённой схеме: вначале его окружает семья, затем учителя и, наконец, воздействует среда. Современную семью, думаю, характеризовать не надо. Но позволю себе вспомнить ещё одну телепередачу «Я сама», прошедшую под названием «Я сохранила себя для мужа». Милая женщина рассказывала о том, как деревенская мать учила её и сестёр беречь честь смолоду, что этот наказ стал её религией, и — может быть, в награду — она теперь очень счастлива с мужем и мечтает вырастить такими же дочерей. Признаюсь, была наивно уверена, что из зала начнут раздаваться вопросы мужчин: неужели такие женщины ещё встречаются? Ничего подобного. Зал был единодушен в своих насмешках («Целомудрие, — Ха, Ха!» — с болью пишет в своей статье В. Князев), женщину обвиняли в асексуальности, в том, что она обокрала себя и хочет подвергнуть этому же дочерей… Ни одного голоса в защиту, ни одного слова о чести, достоинстве, нравственной красоте, — словно ничего не осталось у современного человека из того, что выше пояса. И тогда подумалось: а ведь зал представляет собой наше общество в миниатюре… На что же уповать?

Что касается учителей, то о них учёный-богослов А. Кураев заявил, что это «национальная катастрофа», имея в виду «холуйство», долгое терпение своего униженного положения. Позволю себе не согласиться: русское долготерпение — не холуйство, катастрофа совсем в другом. Как мать сына-школьника, вижу беду в том, что учителя в повальном своём большинстве не одухотворены. Потухшие глаза, зачастую небрежность в одежде, вялость, но самое главное — непонимание, что они в ответе не за урок арифметики, а за каждый взгляд, слово, вопрос и ответ — за детские души в итоге.

Школа в среде, где открыто скалится искуситель, должна быть очагом иной культуры, островком противостояния. Однако и здесь имеет место тихое предательство. Умные, сильные, молодые учителя уходят на более перспективные должности, оставив поверивших им детей на произвол судьбы. Не будем говорить о пресловутой зарплате; мест, где можно заработать деньги, сейчас немало. Но ведь те, кто учит сегодня наших детей, не ушли, а как раз-таки остались в школе. Их неодухотворённость, вялость — не от скудной зарплаты. Помните притчу, в которой на вопрос трём строителям, что они делают, один ответил, что копает яму, другой – что зарабатывает деньги, и лишь третий сказал, что строит дом, в котором будут жить люди. Если бы каждый из учителей, родителей задумался о смысле своего труда, своего жизненного подвига и конечных его результатах — выиграли бы все стороны. Помнится, одна женщина в своём письме в газету рассказывала о том, что в детстве её воспитывала светящаяся всю ночь щель в двери соседней комнаты: там мама, директор сельской школы, работала до утра, и всё село маму уважало. Разве можно было её подвести непослушанием?

Теперь дети тоже допоздна не видят родителей, но называется это по-другому: родители «делают деньги». А что учителя работают без вдохновения — так ведь им мало платят! Исчезли из общества понятия «подвижничество», «благотворительность» (кроме отдельных их проявлений), далеко простёрла крылья эпоха безбожия, поглотив понятия о нравственности, нестяжании, милосердии, и мы пожинаем горькие плоды, боясь заглянуть дальше, за несколько поколений, труся перед собой и тешась надеждой, что всё как-то устроится. Между тем есть спасительный выход, не зависящий ни от каких властных структур и тем более экономических проблем. Выход этот — в стойком противостоянии. Суметь остаться «с крестом на груди», на своих достойных позициях вопреки чуме, — вот немногое, что от нас требуется. Тогда у подрастающего поколения будет выбор. Если же мы станем на каждом шагу продолжать изменять принципам и двигаться к общей пропасти, — выбора не останется. Недавно ушедший из жизни писатель Виктор Астафьев может служить образцом такого противостояния.

В то время как другие писатели рвались в столичную богему, он никогда не изменял родной земле, пока «массы» штурмовали природу, он не боялся поднять голос в её защиту, когда все зачитывались антисталинской литературой, он с удовольствием погружался в японскую поэзию.

Женщина, сохранившая себя от блуда среди соблазнов юности, — тоже образец такого противостояния. Если дети увидят у нас прочные установки, тогда и в них начнёт выстраиваться собственный нравственный стержень; мы должны нести им не рассуждения о любви и вере, а исповедание любви и веры. Пусть они видят, что одни подают милостыню как по обязанности, другие — с состраданием; одни зажигают свечу с равнодушным лицом, другие — с трепетом. Кто-то не расстаётся с пивом, а можно, оказывается, просто пройти стороной. Всё это не ускользнёт от ищущего правды взгляда наших детей. И когда они поймут, что среди всеобщего разброда есть точка опоры — это будет началом спасения.

В конце прошлого века Л. Толстой недоумевал: если силы зла давно объединились, почему не могут сделать то же самое силы добра, — ведь это так просто…

Представим себе, что все добрые люди, бессильные в борьбе с вседозволенностью, но выбравшие позицию личного противостояния злу, действительно объединятся: может окажется не так уж и мало?…

Людмила
Косовская

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475