Дети приходской школы

Одним из первых дел, которыми отец Владимир (Туманский) начал свою службу в Березовском храме во имя Успения Пресвятой Богородицы, было открытие церковно-приходской школы. И с тех пор он всегда смотрит на нее, как на будущее приходской общины, о чем не раз говорил и с амвона, и перед общественностью города.

Начинали мы в 1994 году, как и все, наверное, с типичной картины: стол, около него лавки, на них 10–12 детей. Сейчас у нас список учеников приближается к сотне. Занятия вела тогдашний регент хора К.Е. Шелудякова.

Постепенно, по частям возвращалось храму церковное здание, увеличивалась площадь для занятий, прибавлялось количество детей. Никому не отказывали — а их приходило столько, сколько могло вместиться в данных условиях, не больше, да и во всем чувствовалась независящая от нас целесообразность. Как и сейчас не оставляет школу водительство Божие.

Два года назад передали церкви помещения прилегающей территории. В одном из них отец Владимир поручил оборудовать класс. Вскоре все, кто заходил туда, ахали: какой дворец! Белые стены, светлый мраморный пол, голубые парты, люстры сияют, доска во всю стену завешена тюлевой шторой, пианино под бархатным чехлом, лампада перед иконами. А сейчас тут еще магнитола, большие картины с видами монастырей. В другом классе, совмещенном с крестильной, есть телевизор с видеомагнитофоном.

Но потребности, как известно, опережают возможности. Все идет к тому, что с нового года надо будет открывать еще одну группу. Уже сейчас обе классные комнаты по субботам и воскресеньям заняты. С увеличением школы растут и сложности, хотя бы в том плане, что присутствие в церкви одновременно до 50 детей создает определенные хлопоты работникам церкви. Но такие издержки неизбежны, и мы, учителя, стараемся их терпеливо сносить.

В жизнь школы влилась новая живительная струя, когда отец Владимир пригласил для создания детского хора талантливую преподавательницу пения А.И. Самойлову. В Рождество уже состоялся первый концерт. Зал городской музыкальной школы был полон. А когда дети поют о святом — и хорошо поют — люди плачут.

Все в церковной школе должно соответстовать душе ребенка, его еще неосознанным духовным потребностям. Здесь он должен встречать любовь, понимание, получать пищу для души и ума. Поэтому у нас они не только слушают, но и поют, рисуют, смотрят фильмы, готовят праздники. В стенгазете, которую выпустили недавно, одна девочка написала о школе, что здесь тебя выслушают, что можно с учителем посоветоваться. И правда, даже на уроках охотно делятся своими жизненными ситуациями. А как отрадно видеть, когда они между собой сдруживаются, находя общие интересы.

Помню шестилетнего Николая. Мама привела, а ему кажется сомнительной эта затея, твердит «нет». Предлагаю компромисс:

— Хорошо, ты попробуй приди один только раз и тогда решишь, ходить или нет.

Сейчас ему девять лет, отказываться от школы не помышляет.

Отец Владимир твердо предостерегал нас от увлечения учительством:

— Здесь не учеба, а полезный отдых.

В самом деле: ребенок приходит к нам в свой выходной, и еще предложить ему 2–3 часа умственной работы? Сейчас у нас распорядок установился такой: только сделает ученик очередное открытие на уроке Закона Божия, как после перемены осваивает гласы церковного пения, потом рисует пейзаж с храмом или же читает по-церковнославянски, стараясь не ошибиться в ударениях. А тут и чай готов с пирожками из церковной трапезной. Начинается просмотр видеофильма, их в видеотеке полторы сотни, выбор есть.

Скучать некогда, а когда интересно, так и не устаешь. Неудивительно, что они выходного ждут и прибегают с веселыми глазами.

Не сразу так сложилось, и неспроста отцу Владимиру пришлось применить строгости, кое-кто из нас поначалу страдал многоглаголанием, стараясь объять необъятное сразу и навсегда. В результате немало детей прошло сквозь школу как через пустое место. Заполняли на каждого анкету, а на следующий год пачка анкет с пометкой «не явились» отправлялась в архив. Это боль наша и вина.

Нельзя сказать, что и сейчас не возникают попытки реанимировать такую практику, раздвинуть рамки урока за счет детского отдыха, но мы уже начеку.

Конечно, уходят и сейчас. Почему? Этим вопросом задаются, наверное, во всех церковных школах. Не беру частности: заболел, переехали, на подругу обиделась, другими занятиями загрузили. Не ставлю под сомнение тот факт, что мы преподаватели неискусные. Только что и есть у нас, так это любовь к церковным детям и желание общаться с ними.

Но какие бы ни были причины, укрепляется с годами мысль, что остаются, прикипают к школе — не случайные. Это удивительные, иного слова не подберешь, избранные души.

— Мама, — говорит 11-летний мальчик, — мне ничего от тебя не надо к Рождеству и Новому году. Никакого подарка. Только одно надо.

— Что?

— Не знаю, как сказать…

— Да говори же.

— Чтобы ты исповедалась и причастилась. Знаешь, как тебе легко будет.

А вот пятилетний миссионер. Высказал все, что успел узнать о грехе, любящей выпить соседке. Спел ей песню про ангелов, которые «в небе высоком живут». Говорит:

— У вас двое детей. Их надо крестить. И самой надо креститься.

Она пришла к его матери и плачет: вот ведь что мне Максим сказал.

Четырехлетнего Колю спросили:

— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Он, не задумываясь, ответил:

— Отцом Владимиром.

Это к нему, нашему батюшке, каждую субботу в радостном волнении приближается он для помазания.

Ребята постарше на воскресных занятиях также группой идут на молебен, на окропление. А после получают в киоске просфоры в сшитые на занятиях мешочки.

Особенно нравится детям изготавливать хоругви. С какой радостью несут их потом на Крестном ходе. Оформляют также тетради «Святые праздники», приклеивая репродукции икон и делая надписи.

С неизменным интересом относится каждый новый класс к чтению по-церковнославянски. Урока не хватает, каждый непременно хочет, чтобы его спросили почитать. Заготовлены у нас большие таблицы, по которым знакомим с азбукой, а также буквами, отличными от современных, надстрочными знаками, цифрами и т. д. Каждому на парту дается молитвослов или букварь. Размножили шестопсалмие и еще несколько псалмов, чтобы старшие уже читали псалтирь. Интересно, что когда появилась эта мысль — с какой же книги псалмы отпечатать? — приносят в церковь старинную псалтирь с разрозненными страницами, и главное, крупного формата. А в одном месте вдруг совершенно бесплатно печатают нам 300 страниц: надо ведь 20 экземпляров. Чего у нас нет, так это книг Нового Завета на церковнославянском, но верим — пошлет Бог. Как и все другие пособия являлись сами, своевременными дарами. Начинали, помнится, с блеклых копий маленького молитвослова и как же были ему все рады. Сейчас оглядываешься, сколько людей помогали нам, помоги и им, Господи!

Ребенок в церкви… Есть подводные камни, о которые разбиваются многие благие намерения воспитателей и родителей. Мы видим, как они трепетно начинают — минуты на всенощной, на молебне, коленопреклонения, первые исповеди. Но вот и те, которых вели мы 4–5 лет. Они привычно и правильно сделают все, но при возможности, во время службы, лучше потолкутся, пообщаются где-нибудь возле киоска, вахтера, в колокольне. И это еще хотя бы так, а о многих только вспоминаешь, глядя на фотографии, но, увы, уже не встречаешь. Вот кого мы не сберегли в своем неуемном «учительстве». Как это все сложно!

Известно, что старшие дети жаждут дела, обязанностей, церковного послушания. У нас же не хватает сообразительности, понимания своего долга обеспечить им возможность реализовать эту потребность. К тому же в прежние годы мы хоть изредка отправлялись с ребятами по храмам, монастырям. Сейчас эта возможность в связи с транспортными и денежными затруднениями отпала. Надеемся на лучшие времена. На недавнем своем педсовете мы посетовали: где у нас в храме толпы юных прихожан? Нет, единицы. Это не уныние, но осознание, что того места, на которое поставил нас Бог, не оправдываем. Кроме нашего личного несовершенства, существенная причина, думается, в том, что все эти годы уклон в программе был на то, чтобы давать знания. Но ведь Священное Писание и сектанты хорошо знают. У нас же упускалась сверхзадача — чтобы дети полюбили красоту православия, получили основы духовной культуры.

И вот теперь намечаем переориентировку. (Об этом ниже). Как-то получится? Помоги, Господи.

Принимаем мы в школу с 4-х лет. Приходят даже с трехлетними: можно мы у вас посидим? Раннее воцерковление — это наша принципиальная позиция. А в шесть лет в наше время уже можно опоздать. Ребенок к этому возрасту «все познал» с помощью телевизора, и многие мировоззренческие стереотипы у него заложены.

Одна родительница как-то засомневалась:

— В воскресную школу хочу сына привести, да мал еще, 4 года.

— А в шесть, — отвечаем, — будет поздно. Тех, кто мал по возрасту, не автоматически переводим в следующий класс, а даем еще годик подрасти в этой же группе.

Первые три года ведем по собственным программам. Следующие три класса занимались по рекомендованной епархиальной программе. А с нового учебного года мы договорились перейти для всех шести классов на новую программу «Основы православной культуры», опубликованную в газете «Воскресная школа», № 2 за 2001 г. Добавим только не предусмотренную в ней группу 4–5-летних детей. Этот возраст, кстати, у наших преподавателей самый любимый за его открытость и проявления детской веры. Полюбив их в таком возрасте, хочется бережно и ответственно вести дальше.

Но если откровенно сказать, то, когда задумаешься о том, куда мы поставлены и что из этого выходит, то оторопь возьмет: кто мы такие и как мы смеем?! Ведь исполняем мы эти обязанности на уровне бесконтрольной интуиции, бессистемных знаний, лишенной страха ответственности и в оставшееся от других дел время. Но Богу виднее, когда привести лучших. А пока — велено нам.

И Бог укрепляет нас, показывая иногда маленькие-маленькие радости. Вот наши Николаи и Евгении стали в алтаре служить. Вот девочка тайной делится: я помолилась — и все прошло. Вот спрашивают нас: такой-то мальчик ходит в вашу школу, как он? И начинают рассказывать про него ужасные вещи. Да нормальный он — говорим. А они поясняют: вот и родители уверяют, что он в воскресной школе хорошо себя ведет, а нам не верилось. Вот папа удивляется: стали сына в ванной мыть, а он ни за что не дал крестик снять. Это он-то, который с недетской силой сдергивал с себя крестик, когда родители пытались надеть. Папа не знал, что с учительницей в храме, перед иконой Богородицы, сын попросил прощения, своми руками надел на себя крестик и пообещал не снимать.

Мы только молим: Господи, мы недостойны, но пусть будет меньше расставаний, помоги, чтобы наши ученики всегда оставались с нами — в Твоей Церкви!

Г. Бортникова,
преподаватель ЦПШ
Березовской Успенской церкви

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475