17 июля — день памяти Святых Царственных Мучеников

«Держись же, Россия, твердо веры твоей, и Церкви, и Царя Православного, если хочешь быть непоколебленной людьми неверия и безначалия и не хочешь лишиться Царства и Царя Православного. А если отпадешь от своей веры, как уже отпали от нее многие интеллигенты, то будешь уже не Россией или Русью Святой, а сбродом всяких иноверцев, стремящихся истребить друг друга. И если не будет покаяния у русского народа — конец мира близок. Бог отнимет у него благочестивого Царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами».

(Из пророчества св. о. Иоанна Кронштадтского, 1901 год)

17 июля, утром, как и год, и пять лет назад, идут православные люди к Российской Голгофе. Здесь, памятного Креста, установленного на месте изуверского убийства царской семьи, ежегодно в этот день собираются те, кому дорога память последнего Российского императора и его близких. Всего несколько часов назад здесь, на этом роковом для будущего России месте, ровно в полночь, была отслужена ранняя Божественная Литургия и заупокойная служба. Еще не успели завянуть цветы, заботливо и с любовью возложенные к подножию Креста руками тех, кто приходил сюда минувшей ночью, а уже вновь пришедшие ранним июльским утром несут сюда все новые и новые букеты. Красные и пурпурные розы, снежно-белые пионы, хризантемы, и — как пена свежей крови — россыпь алых гвоздик, у самого подножия Креста.

…Идет Божественная Литургия. Многие из тех, кто стоит здесь уже сейчас, уже приходили сюда минувшей ночью. Печально склоненные головы, серьезные задумчивые лица… Как молитва, поднимается к небу дым от каждения; запах росного ладана окутывает стоящих. Налетает легкий ветерок, пытается погасить горящие свечи, вот от особенно сильного дуновения гаснут некоторые из них… но нет, не погасли, вновь разгораются ярким, почти невидимым при солнечном свете, пламенем.

О чем думают в эту минуту те, кто пришел сюда поклониться — сюда, на это святое для каждого православного русского человека место? О страшном грехе богоотступничества и цареубийства, который искупает уже четвертое поколение русских людей, и до конца искупить — успеем ли. Или о тех кровавых смутах, войнах и нестроениях, витающих, как проклятие, над Россией вот уже восемь десятков лет со дня убийства последнего российского императора, и конца им — все еще не видно? А может о том, что вон там, рядом с памятным Крестом, маленькая девчушка с не по-детски серьезным личиком, бережно держит в своих ручонках икону, на которой изображены Святые Царственные мученики, пролившие свою кровь во искупление грехов русского народа, а мы, нынешние, все никак не прославим царскую семью, как святых — не можем решиться, чего-то ждем: чего-то опасаемся?

…А к покаянному месту подходят все новые и новые люди. Некоторые, положив цветы к подножию Креста, присоединяются к толпе молящихся, некоторые, постояв несколько мгновений, неслышно уходят, стараясь отойти как можно незаметнее, чтобы не нарушать чина церковной службы. Что делать — суета века нынешнего порой не оставляет нас и в эти святые дни. Но кто знает, может быть кто-то из тех, кто не смог быть здесь до окончания службы, придет вечером и затеплит свечу перед домашним образом Святых Царственных Мучеников, и прочтет молитву к тем, чьим, возможно, заступничеством опасется Русская Земля? Кто знает…

…По-летнему ярко светит солнце, где-то неподалеку, на пустыре, поют птицы. Время от времени по небу пробегают темные облачка, старающиеся закрыть солнце и умолить солнечный свет, но летний ветер гонит их прочь, подальше от этого святого места. И снова — солнце, в пол-неба. А Божественная Литургия тем временем движется к своей кульминации — начинается причащение. Крестообразно сложив руки, подходят ко святой Чаше те, кто в это скорбное и, вместе с тем, светлое утро пришел приобщиться Святых Даров. Подходят и стар, и млад — все те, кто решил сделать это здесь, на этом святом месте.

Стройно поет церковный хор. И начинает казаться, что сегодня — не только день скорби, но скорбь эта — какая-то светлая, особая, благая. А может быть, это действительно так: «печаль ваша в радость претворится…» Просчитались те, кто через зверское убийство царской семьи хотел стереть из жизни народной не только память о царской династии, но и о самой православной вере! Православная Церковь приобрела целых семь светильников веры перед Престолом Всевышнего, денно и нощно молящихся за нас, ныне живущих; ведь у Бога все живы.

Заканчивается Литургия. Звучит небольшая проповедь, которую читает протоиерей Владимир Зязев. Над склоненными головами звучат слова о том, что пути спасения России — в покаянии всех нас за грех богоотступничества и цареубийства, что причина всех нынешних бедствий и невзгод — в отступлении от святой, спасительной Православной веры, и что грех богоотступничества народом русским не раскаян. Правда, пусть горькая — но она правда… и еще ниже опускаются головы. Почему-то в памяти всплывают слова, сказанные во время проповеди тем же священником, ровно год назад, на этом же свято месте: «…Спросите любого человека, пожилого или среднего возраста — во Франции, Англии, Германии или в иной стране мира — что произошло в России в ночь с 16 на 17 июля 1918 года? И вам ответят: в этот день убили последнего российского царя. А многие ли ответят на этот вопрос у нас, в России?…» Горькие, но справедливые слова…

Но вот заканчивается проповедь. Почти сразу же начинается заупокойная служба в память о Царственных Мучениках. Вслух читаются имена тех, кто 79 лет назад принял здесь мученическую кончину: «Царь Мученик Николай, Царица Мученица Александра, мученики Царевич Алексий, мученицы Царевны Ольга, Татиана, Мария, Анастасия…»

«Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно,
Какие печальные лица,
И как это было давно…
Какие прекрасные лица,
И как безнадежно бледны
Наследник, Императрица,
Четыре Великих Княжны».

…О чем думали они в ту роковую ночь с 16 на 17 июля, о чем вспоминали, о чем молились? Об этом мы никогда не узнаем… Несомненно одно: Царственные Мученики знали, что их ждет, и предуготовляли себя в жертву — за народ, который отступил от них и от Бога. Такова была сила их любви. «Никто же имать больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя»… И Царственным мученики выполнили этот завет Христов до конца.

Достойны ли этой любви и их подвига мы, сегодняшние? Что храним в сердце своем, о чем сожалеем и плачем? Помним ли о своем высшем служении Богу и Истине, о предназначении Святой Руси, или растратили все на мысли о богатстве и разговоры о «тыщах» и «миллионах»? Нет не верится в это. Трудно, тяжело, но идет Россия по пути покаяния. И свидетельством тому — каждый открытый восстановленный храм, каждая зажженная перед алтарем свеча, каждый крещеный в купели священника младенец. Свидетельством тому — Храм во Имя Всех Святых, который будет воздвигнут на месте гибели Царственных Мучеников и строительство которого — ах, скорее бы! — верится, вот-вот должно начаться. Свидетельством тому — все те, кто пришел сюда помянуть Царственных Страстотерпцев, имена которых вслух поминаются сегодня здесь, на этом святом месте, и вечная память о которых — «…в род и род».

…Заканчивается поминальная служба. Верующие по очереди подходят к иконе, на которой изображены Святые Царственные мученики, низко, в пояс, кланяются перед ней, некоторые опускаются на колени. «Слава Тебе, Господи, что скрыл Ты сие от мудрых, и открыл младенцам…» Одна из женщин, одетая во все черное, набирает небольшую горстку земли и несколько камешков от подножия памятного Креста, аккуратно укладывает все в чистый платок и бережно перевязывает, — паломница. «Отвезу нашим сестрам в подмосковный женский монастырь, они просили; я сюда специально, на Царские Дни приехала», — смущенно улыбается она. Да только ли из Подмосковья приехали они сюда, незаметные русские паломники? — из многих уголков России собрала их сюда скорбная, святая дата.

Здесь же у подножия Креста, многие зажигают свечи, и ставят их тут же, прямо у основания. Поставив свечу, люди не расходятся, стоят молча, будто, будто боятся расстаться с чем-то дорогим, близким. Но уже не печальны лица — светлы, потому что на них появилась надежда. И еще вера. Вера в торжество Правды, Добра и Истины.

…А высоко над стоящими людьми, в небе, теперь уже совершенно безоблачном, купаясь в ослепительных лучах солнца, парят на фоне лазурной синевы снежно-белые голуби, как-будто вспугнутые звоном колоколов невидимого пока еще храма…

Ю. Дудаков

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475