Могилы моей не ищите

(Продолжение. Начало в N 11)

В свою очередь я спросил у Ельцина, где же это место может быть, о чем поведал тот старый посетитель? На что Борис Николаевич уже мне ответил: «Точно он не поинтересовался, а может, и не запомнил. Он лишь успокоил старика в его безопасности, но как он вспоминает, старик ему сообщил, что останки царя окончательно сброшены совсем в ином месте, в болоте в районе Гати, затем заложены спиленными бревнами с ближайшей лесосеки, а уже позже там была построена дорога» (слово гать — означает болотистая местность, но это для всех гать — болото, для жителей города Екатеринбурга-Свердловска Гать — это загородная железнодорожная платформа по западному направлению, минут 30 езды на электричке). «А какая же именно дорога построена: автомобильная, железнодорожная?» — мой был вопрос Ельцину. На это он не дал никакого ответа, а только вымол-вил вполне твердо и весьма ИСКРЕННЕ и правдиво: «Да и стоит ли переживать из-за какого-то старого дома, ведь он же весь гнилой был, рухлядь какая-то, жилья в городе не хватало, а тут, понимаешь, подняли шум из-за какой-то развалины. Там одного ремонта сколько требовалось и материалов, дешевле было все же снести дом, да и дорога расширилась в том месте». Эти слова были так искренни и душевны, без тени какого-либо лукавства. Меня еще тогда странно поразило и удивило то, что он, занимая столь высокий пост в государстве, не понимал исторического значения памятника, который никогда не оценивается в рублях и в материалах.

Вообразим только на минуту такую картину. У Александра II спрашивают о судьбе домика Петра I, а он в ответ: да стоит ли эту рухлядь сохранять; или у Дж. Буша общественность спросила о судьбе дома, где проживал Линкольн, а Буш им в ответ: это ведь старый дом, он уж, поди, и сгнил наверняка.

Далее моя беседа с Ельциным перешла на другие темы, и к Ипатьевскому дому мы более не возвращались. Но тут возникает естественный вопрос о судьбе старика. По-видимому, старик стал беспокоиться за свою безопасность только потому, что он где-либо проговорился, а это могло случиться именно в те дни 76–79 года и увидев копающих, старик вступил с ними в диалог. Сегодня мы знаем, что это и была дружная команда Рябова-Щелокова, и, вероятно, старику захотелось перед смертью рассказать им свою тайну. Ведь он столько лет молчал. В ответ же, возможно, он через некоторое время и получил угрозы и вынужден был тогда же податься к городской голове на поклон искать защиты. Лично я иного объяснения случившегося не вижу. На встрече с главным градоначальником он, старый человек, увидел вновь равнодушие и безразличие к родной истории и к личности царя, хотя и некоторое сочувствие к себе и ничего более.

Судьба того старика и его рассказ так бы и остались безгласны, однако вдруг я прочитал в журнале «Слово» воспоминания Петра Ваулина из Америки, где он цитирует ответ палача Ермакова из 30-х годов на одной из лекций в институте города под названием уже Свердловск. На вопрос одного из слушателей зала в 30-е годы, где был захоронен Николай-«кровавый» — Ермаков с гордостью ответил так. Естественно, он не может этого сказать — не положено, но они (казненные злодеи) спрятаны в надежном месте и никогда не будут найдены. Это место, по словам Ермакова находится на северо-востоке, от города недалеко, и там теперь ходят социалистические поезда. Чувствуете совпадение слов «дорога» в рассказе у ельцинского испуганного старика и социалистические поезда из хвастливого заявления палача Ермакова. В воспоминаниях Ваулина одна неточность: маршрут грузовиков был в западную и северо-западную сторону на Казань — Пермь, т.к. именно туда и удирали красные палачи, а с противоположной стороны уже подходили войска Колчака. Подозревать старика в лжесвидетельстве в конце 70-х годов нет оснований. Ему, местному жителю, не надо было в его возрасте давать сенсации для получения гонорара в долларах. Ему действительно что-то угрожало, вот он и пошел скрепя сердце на поклон и поделился этим, а заодно подумал раскрыть великую тайну первому человеку города, ну не уносить же ее в могилу. Но ответа и сочувствия ему не последовало. Эта тайна осталась невостребованной, ненужной.

Обобщая все прочитанное по царскому делу, наложив на них свои юношеские воспоминания и впечатления жизни в городе Екатеринбурге с 1956 по 1967 гг., мне пришла несколько необычная версия окончания трагедии 18 года. Читая названия улиц и памятных мест столицы Урала, мы как бы видим крестный путь мучеников Николая и Александры. Отец лжи в сатанинских метках рассказывает нам историю случившегося. Сам город более 70 лет носил это зловещее имя, а область и поныне является Свердловской, поезда из Москвы едут не в Екатеринбург, а в Свердловск, т. к. железнодорожная станция и вокзал остались с прежними именами. И по сей день стоит на центральной улице города у оперного театра идол, сын отца лжи, причем он поставлен именно так, что своим указующим перстом правой руки показывает в сторону Ипатьевского дома, где совершилась казнь: «Здесь, по приказанию тайных сил, Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы». Помните эту кабаллистическую надпись из четырех знаков и четверостишие Г. Гейне на немецком языке: «Но в эту самую ночь Вальтасар был убит своими слугами».

На гранитном постаменте бронзового идола сына лжи и сегодня мы читаем: «Товарищу Андрею от Уральских рабочих». От каких именно рабочих, сегодня мы это хорошо помним. Это во-первых тип тех уголовных элементов вроде Ермакова, Ваганова, Медведева, что в порядочное время за свои разбои постоянно отбывали на «отдыхе» в каторге. А вторые «рабочие» рангом повыше, их имена ныне знает весь мир. Это Шая Голощекин, Янкель Xаимович Юровский, Белобородов, Войков-Вайнер, Мебиус, Имре Надь, Андреас Вергази. Ну и, наконец, очень высокопоставленные слуги народа, рабочие из рабочих, трудящиеся из трудящихся, что и места для пробы у них не осталось, чтобы отметить их высокие заслуги. Это Янкель Свердлов, Лейба Троцкий, Владимир Ульянов, Феликс Дзержинский и т. д.

Все эти рабочие — сыны отца лжи, у них нет мелочей ни в чем и никогда. Даже сегодня в наши дни они также расчетливы, педантичны и пунктуальны, как и сто лет назад, как и тысячу лет ранее. Для примера только две даты. 18 октября 1977 года — день тезоименитства Наследника Цесаревича Алексея Николаевича — взорван дом Ипатьева (тот самый, что «весь сгнил»). 1 апреля 1997 года — интернациональный день смеха у сынов лжи — взорван первый памятник в России Императору Николаю II в селе Тайнинское возле Москвы.

В. Леньков
г. Москва

(Продолжение следует)

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475