Семейный психолог Мария Василенко: Прощать и просить прощения

Поговорим на такую тему, как прощать и просить прощения. Мне кажется, это очень актуально. Мы не будем касаться духовного аспекта этого вопроса, понимая, что ничего не делается без Божией помощи.

Мы будем говорить исключительно о психологическом аспекте этого процесса, о том, как помочь себе с помощью таких методов, о которых вы часто рассказываете, – например, имаго-диалога, как в предыдущей передаче, – о том, как при помощи таких средств научиться прощать себя, другого, научиться просить прощения.

Чувство вины и чувство обиды – это два разных чувства или: я обидела – и поэтому у меня чувство вины, или меня обидели – и тогда у меня чувство обиды? Одинаково ли они деструктивны для человека? Вред и того, и другого чувства доказан?

– Мне всегда очень нравятся ваши вопросы, Марина. Действительно, интересно поразмышлять на эту тему. Два эмоциональных состояния, два чувства, два переживания…

Начнем с вины. Вина бывает абсолютно естественная, нормальная, так скажем, здоровая. Если мы задели кого-то, причинили вред – физический или материальный, рассказали чужую тайну, посплетничали – это вина естественная. Это полезное эмоциональное состояние дано нам природой, Богом. Мы так созданы, что любое естественное и адекватное чувство дается нам для того, чтобы мы правильно выстраивали отношения. Когда мы кого-то обижаем, то понимаем, что идем не туда, – люди как-то реагируют. Вот попробуйте рассказать подружкин секрет. Что вы услышите от подружки? Я думаю, не очень приятные вещи. И вам, и любому человеку в таком случае будет, скорее всего, неловко, будет чувствоваться вина. Это первое.

И давайте сразу – что с этим делать, по шагам. Я люблю сразу идти и структурированно разбираться. Если вы действительно причинили вред, у нас есть четыре шага работы с естественной виной. Что это значит? Первое. Обязательно попросить прощения, но попросить искренне. «Ну, было такое обстоятельство, что все что-то рассказывали, и я тоже, Марина, рассказала ваш секрет» – наверное, это был бы не очень адекватный ответ от меня. А если сказать: «Я действительно очень-очень сожалею, что не удержала язык за зубами, что в этот момент мне хотелось похвастать, что я что-то знаю. Ну, подхватило меня так. Прости, пожалуйста, мне очень-очень жалко»? Должны звучать слова «прости, пожалуйста», извиниться. Это первый шаг.

Второй шаг – как-то компенсировать тот ущерб, вред, который мы нанесли. Если, например, я сейчас случайно вылью на кого-то чашку воды, – толкнули, закружилась голова, – все равно ущерб будет. Значит: «Давай высушу», «давай отнесу в химчистку», «давай материально тебе возмещу, сама почистишь». Или можно спросить: «Что я могу сделать, чтобы возместить вред?» То есть попросили прощения, возместили ущерб, как можем, а дальше – проанализировали. Можно сходить на Исповедь, рассказать об этом на Исповеди: как тяжело это переживаете, как каетесь, как больше никогда не хотите этого делать и так далее.

Ну и четвертый шаг – самый главный…

Нет вариантов…

– Вроде бы все сделали, да? Четвертый шаг – это дать себе право на ошибку. Если мы здесь не даем себе права на ошибку, то начнем крутить в голове. Помните чеховского героя, который чихнул на лысину генералу? Рассказ «Смерть чиновника». Вот он ходил, ему уже сказали: «Да ладно, голубчик, да ничего страшного, все уже – я забыл». Но в конце концов, генерал на него рыкнул,и чиновник испугался и умер.

Так вот, чтобы не уподобиться чеховскому герою и не ходить постоянно, прокручивая в голове эту, уже навязчивую мысль… Вот в этом месте мы можем перейти к вине иррациональной, деструктивной, а в клинической психологии это называется «невротическая вина».

Эта вина приводит к неврозу, к тревожным расстройствам, когда человек не может остановиться, и навязчивые мысли не дают ему покоя. Здесь нужен поход к клиническому психологу, тому, кто работает с тревожными состояниями, немножко более глубоко смотрит на психику человека, связывая ее еще и с физиологическими особенностями.

Подытожим: есть вина естественная, и у нас есть четыре шага, тоже надо дать себе право на ошибку четвертым шагом, иначе вина может перейти в вину иррациональную, невротическую, и тогда, возможно, придется работать с клиническим психологом.

Мария, все очень логично и здорово, но, мне кажется, уже на первом этапе у многих людей возникает проблема. Если мы говорим о той естественной вине, которую, наверное, испытывал каждый нормальный, совестливый человек, что же делать, если попросить прощения от всей души, как вы рекомендуете, не получается?

– Самое главное, не нужно, мне кажется, высылать тоннами открытки «простите все, кого обидела» – нужно делать это адресно. Это мой взгляд. Про особую обиду, когда человек годами не может попросить прощения, и он это знает и мучается – в этом случае тоже, скорее всего, будет нужен специалист, чтобы разобраться, что под этим. Там, видимо, будет таиться что-то еще более глубокое – чувства, комплекс болезненных чувств. Но если вы предполагаете, что задели человека чем-то, что вам нужно бы попросить прощения у него, – делайте это только лично. И хорошо, наверное, было бы прописать это предварительно на листочке: за что я хочу просить прощения, действительно ли я так считаю, какие у меня есть ожидания в ответ на то, что мне человек скажет. И не удручаться сильно, если он вам скажет: «Я не могу тебя простить». Дайте, пожалуйста, ему право не быть вашим продолжением. Конечно, у нас есть ожидания, и мы хотим освобождения, но наша ответственность заканчивается ровно там, где мы искренне, от души просто сказали несколько слов: «Прости меня, пожалуйста» и дальше, – за что вы считаете себя виноватым.

И не ждите положительного ответа, просто идите для того, чтобы освободить себя и другого человека.

Обида похожа на то, что эта пара людей – и тот, кто обиделся, и тот, кто обидел, – как будто соединена наручниками или связана вместе веревкой. Есть такая практика – визуализация. Она тоже, кстати, из работы с тревожными расстройствами, – когда мы представляем того, у кого хотим попросить прощения, и что этот человек может нам ответить: как я к нему подхожу, что в этот момент происходит, как он реагирует. Мы в этот момент хорошо, глубоко вдыхаем, выдыхаем, не торопимся. Пускай это будет место, где мы можем присесть, где никто нас не побеспокоит. Прямо визуализировать, представлять: как момент, когда он вас прощает, так и момент, когда этот человек ничего не ответил или ответил, что не может вас простить. Принять тот ответ, который он готов дать.

Если мы обижены и проживаем чувство обиды, то в душе, в психике идет работа, и на эту работу нужно время. Может быть, у вас это время уже подошло, а у другого еще идет работа. И не стоит это брать к себе, на свою сторону, потому что мы все разные, и это право того человека, к которому мы подошли.

Как же прощать, когда у нас просят прощения? Но перед этим я бы хотела заострить внимание на последнем, четвертом пункте работы с естественной виной, о котором вы говорили. Мне кажется, прекрасно об этом же самом сказано в книге «Православная психотерапия» архимандрита Иерофея (Влахоса), что именно принятие своей ошибки – это и есть принятие своей слабости, начало христианской жизни и в некотором роде защита от того невротического искажения, что может привести к деструктивному чувству вины, уже не естественному, не адекватному, от которого трудно избавиться. В книге «Православная психотерапия» указано, что начало этого состояния – это все-таки гордость, гордыня.

Мы не будем сегодня говорить о клиническом лечении таких расстройств, просто обозначили, где пролегает граница. Вы правильно сказали, что в случае клинической картины нужно идти к специалисту. Это, конечно, не тема нашей сегодняшней передачи.

Мне кажется, самое время перейти к вопросу: а как же нам самим прощать? Иногда мне кажется, что даже попросить прощения у другого проще, нежели простить того, кто нам нанес глубокую обиду и сейчас перед нами извиняется. Где найти в себе этот ресурс и как научиться прощению?

– Обида – сложное чувство. Если вину мы с вами разделили на естественную и иррациональную, деструктивную, невротическую, то обида сама по себе – это такая вот, если представить, капуста, и мы отделяем каждый листик. Мы отделили листик – он называется раздражение, гнев: «Я гневаюсь, когда меня обидели!», «Как ко мне могли так отнестись?» Убираем еще один листик, и, наверное, там будет печаль, грусть: «Мне грустно, что со мной так поступили», «Как несправедлив мир!», «Как так в моей семье, у нас на приходе, мои друзья вот так поступают? И что же делать?» Возникает меланхоличное, грустное настроение. Там будет и душевная боль, – смотря какая обида. В этой капусте много-много оттенков разных эмоциональных переживаний. Но самое главное, мне кажется, – кочерыжка, на которой держатся листья. Это нереализованные, неоправданные ожидания.

Мы все немножечко проекции друг друга, согласитесь? То есть у каждого из нас есть какие-то представления, как правильно, как неправильно, как могу, как не могу, как должны, как не должны и так далее. Когда у нас что-то происходит, мы же говорим: «Ну как так, нормальные люди так не поступают!», «Подруги так себя не ведут!», «Я вообще в храме была, это как?» То есть мои ожидания разбились о реальность.

В индивидуальной консультации, когда ко мне приходят, и человек долго не может пережить обиду, то мы обычно начинаем работать с этих ожиданий – что же не совпало? Это, конечно же, корневой момент.

Вообще, обида – естественная, я не могу назвать ее деструктивной, она тоже маркер того, что что-то не так идет в моем мире, что-то не то происходит с моим представлением, с реальностью, то есть что-то нужно поправить, куда-то баланс у меня поехал. И, вместе с тем, пребывание в обиде годами, плавание в таком немножечко болотце приводит к плачевным последствиям.

Я хочу порекомендовать анимационный мультфильм – это дебютная работа молодого мультипликатора-аниматора Анны Будановой 2013 года. Не перепутайте, потому что есть детский мультфильм с таким же названием 1985 года. А этот мультфильм действительно рассчитан на широкую аудиторию, наверное, даже на взрослую, потому что там показано, как постепенно обида разъедает человека. Все начинается с маленькой девочки, которая получила в детском саду вместо игрушки, как все дети, морковку, потому что она была в костюмчике зайчика. Вот она прыгала-прыгала, все получили игрушки, а ей Дед Мороз вынимает морковку как зайчику. Девочка обиделась. Потом не тот мальчик пригласил, потом молодой человек что-то не так сделал, муж уже взрослой женщины как-то не так себя повел, и уже пожилой человек, – и что происходит. Я не буду рассказывать. Пожалуйста, смотрите. Там всего семь или десять минут весь мультфильм, вся история человека.

Называется «Обида»?

– Да, так и называется – «Обида», что обида делает с человеком. Финал очень неоднозначный и неожиданный.

А что же делать, чтобы не закончить так же? Как научиться еще в детском возрасте прощать эти самые обиды? А нам, родителям, научить наших детей не обижаться так долго и сложно?

– Хотела об этом отдельно сказать. Сейчас много чувствительных, сенситивных деток, они быстро обижаются.

В этот момент стоит слушать ребенка. Помогает тот инструмент, о котором мы говорили, – имаго-диалог, когда достаточно первого шага. Первый шаг – это «отзеркаливание», когда я смотрю своему ребеночку в глазки, не тру морковку где-то в этот момент. Конечно, мы все мамы, и нам всем не хватает времени. Но когда ребенок, всхлипывая, рассказывает все подробности: «Вот, меня девочки не взяли в игру, а мне так хотелось», то мы сажаем этого маленького человека напротив себя, чтобы мы были на одном уровне, смотрим в глазки: «Расскажи, пожалуйста, а что там было? А что они?» – и немножко ей или ему возвращаем, «зеркалим» – так называется первый шаг имаго-диалога. «Девочки тебя не взяли, а ты хотела. У тебя была кукла, и ты хотела с ней тоже принимать участие в этой игре. А сказали, что кукла старая и в рваном платье. Тебе это обидно». Мы уже помогаем ребенку, формируем его эмоциональный интеллект, внутренний мир и тот самый навык переживать трудные эмоциональные состояния, в том числе обиду.

Получается, что вот это простое проговаривание позволяет нам сразу обратиться к той самой кочерыжке, если вернуться к более ранней метафоре? То есть мы сразу говорим об ожиданиях: какие у тебя были ожидания и почему они не оправдались? И тогда, получается, что наслоение эмоций остается за кадром, мы сразу взяли сердцевину, правильно?

– Абсолютно верно. И дальше, если ребенок уже научен, ни в коем случае не назидайте: «Ну, и не ходи к ним», «Ну, и играй одна». То есть тут не нужно ни назидание, ни совет, ни рекомендация. Мы, правда, очень сильно чувствуем свою беспомощность, когда ребенок нам жалуется, он обижен, раним, а всего-то лишь нужно – послушать его и вернуть ему то, что он сказал, чтобы он сам себя услышал; назвать, что он проживает, и как эти ожидания совмещаются с той реальностью, в которой он живет, – что не всегда так бывает.

Мария, я правильно понимаю, что всегда, когда мы работаем с обидой, необходимо докопаться до тех самых ожиданий, которые не оправдал другой, кто бы он ни был, – коллега ли это, наш ли супруг, ребенок или случайный человек на улице? И уже отталкиваясь от этого, решать свою внутреннюю проблему? А не разбираться исключительно с эмоциями, которые у меня вызывает эта обида,– гнев, недовольство, раздражение? То есть до ожиданий обязательно нужно докапываться?

– Обязательно. Я бы даже с них начинала. «Было много девушек, но, мне кажется, я всегда была самая симпатичная. Всех пригласили на танец, а я так и просидела весь вечер», – рассказывает клиентка. Я говорю: «А что, тебя всегда должны выбирать? У тебя такие ожидания, что тебя всегда выбирают?» – «Ну вообще-то да». Мы начинаем оттуда раскапывать, раскапывать: а как это было в детстве? Узнаем, что было много ожиданий к этому ребенку у родителей, и, соответственно, сейчас много ожиданий к миру, к окружающим людям, среде у этой девочки. Когда мы говорим: «Ну да, так бывает, что нас не всегда выбирают», – она рассмеялась и сказала: «Ну надо же, я об этом никогда не думала», и гнев как-то прошел. А если мы начнем: «Ну давай постучи в подушку, отреагируй гнев», «Давай поплачь, ты сейчас очень печальная», – так тоже можно, но я так не работаю. Я начинаю с главного.

И самое основное – я всегда спрашиваю: может ли человек назвать себя обидчивым? Есть люди, которые обиду как драму, как жертвенную позицию носят как тяжелый рюкзак за спиной. Эта реакция была в детстве: я затопала ножками, покричала – мне дали куклу, мороженое, подкрепили это поведение. Теперь я взрослая тетя, хочу повышения на работе – пришла, топаю ножками, кричу, всех ругаю, – и начальник, чтобы со мной не связываться, говорит: «Ладно, даем ей назначение, повышение, пусть только она не орет».

Понимаете, это детская форма поведения. У ребенка, кроме обиды, мало рычагов влияния, поэтому он так себя ведет. Но когда мы взрослеем, нам все-таки необходимо расширять ассортимент того, что мы можем делать со своими эмоциями, в том числе с обидой. Я могу дуться, шантажировать, манипулировать, кричать, закрывать комнату и ни с кем не разговаривать, закрывать дверь перед носом у того, кто хочет со мной поговорить и выяснить, говорить: «Все, я обиделась, я тут страдаю».

А может быть другая история. Когда девушка не отзвонилась матери, девушке двадцать пять плюс, к тридцати, и она приходит, – и по всей квартире запах валокордина, каких-то сердечных лекарств, мама лежит. «Мама, что-то случилось?» – «Нет, ничего. Просто здесь можно умереть, пока тебя дождешься». Тоже обида, но это пассивно-агрессивное поведение. Обида, которая сочится, но не произносится, что это чувство есть.

Что, как мне кажется, здесь можно порекомендовать. Во-первых, говорите о ваших чувствах. Если вы свои чувства не понимаете, то никогда не узнаете, что чувствуют другие, как в нашем примере: мама подходит к ребенку, и она о чувствах ребенку подсказывает: «Ты сейчас обиделась», «тебе печально, ты грустишь, что ты не поиграла» и так далее. Ребенок знает, он теперь умеет называть свои эмоции словами. Если вы не умеете называть словами свои эмоции, то, скорее всего, чужие – и подавно. Поэтому в помощь – дневник эмоций, я об этом инструменте рассказывала, да и другие психологи, много информации по этому поводу.

Не купайтесь в своей обиде, разговаривайте, пишите о своей обиде и в ту, и в другую сторону – когда вас обидели и когда вы обидели, как вам кажется. Прописывайте. Есть специальный инструмент, его можно найти в интернете, он называется «письмо прощения», когда мы сначала прописываем на бумаге то, какие чувства я проживаю, когда меня обидели: мне было больно, мне было горько, я была расстроена, я была удивлена таким поведением, мне было досадно понять, что это для меня. А, с другой стороны, если вы считаете, что кого-то обидели, то это тоже можно прописать, – и обида с двух сторон начнет таять, и прощенных, облегченных, свободных от обиды людей будет намного больше!

Спасибо большое, Мария. Будем учиться прощать и просить прощения. Благодарю вас за участие в нашей передаче и встретимся снова.

Записала:
Анна Топорова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475