Архимандрит Савва (Мажуко): Предел самопожертвования

Каждый церковный человек обязательно раз в жизни, а, может быть, и чаще, сталкивался с испытанием на предел самопожертвования. Этот предел мы ни в коем случае не можем перейти. Но наши светские родственники, близкие, друзья всегда испытывают эти «красные линии» и манипулируют весьма умело тем Евангельским словом, которое призывает нас жертвовать ради наших близких многим, иногда самым последним. Но есть предел, который христианину ни в коем случае нельзя переходить, потому что это грозит катастрофой. И здесь большой вопрос, над которым нужно много думать, размышлять лично, поскольку он имеет свое измерение в биографии каждого конкретного человека.

Замечательный русский переводчик и мемуарист Николай Михайлович Любимов, подаривший русскому читателю книги Сервантеса, Рабле, Пруста, в своих воспоминаниях «Неувядаемый цвет» рассказывает (кроме своего опыта в литературной жизни, о встречах с деятелями искусства, музыки, театра) еще и о церковном опыте. И для нас очень важны его воспоминания, потому что он всегда, всю свою жизнь был предельно церковным человеком. То есть не довольствовался той мерой интеллигентской веры, которой бывает достаточно философам, историкам, мыслителям, что признают Церковь, любят читать Евангелие, даже книги святых отцов в подлиннике держат на столе, но в храм ни ногой.

Так вот, Николай Михайлович был церковным человеком до мозга костей. Он жил церковным богослужением. При этом был большим ценителем церковной музыки. Читая его замечательные воспоминания, я был очень тронут историей одного регента, с которым Николай Михайлович вел длительную переписку. Это руководитель хора во Владимирском соборе города Киева Михаил Петрович Гайдай, легендарный регент, удивительный музыкант и знаток церковной певческой культуры. Сейчас мы почти не встречаем таких гурманов церковного пения. Мне посчастливилось их видеть. Эти люди знали, когда какое песнопение исполняется, интуитивно чувствовали церковное пение, отличали светский характер исполнения от богослужебного, церковного. Сейчас, к сожалению, таких знатоков я почти не встречаю. Михаил Петрович Гайдай был осколком традиции, которую он воплощал на каждом богослужении.

Николай Михайлович Любимов рассказывает, что церковные люди с воспитанным вкусом к богослужению специально приезжали в Киев, чтобы послушать удивительный хор Владимирского собора. Это было большое счастье. И для Любимова было большим откровением и радостью услышать ту манеру исполнения, что практически уже исчезла даже в те, казалось бы, близкие к дореволюционной культуре 60-е годы.

Но кроме известности среди церковных людей того церковного поколения, которое выжило после всех революций, репрессий, у Гайдая была большая личная проблема. Его дочь, Зоя Гайдай, лауреат Сталинской премии, оперная певица, стыдилась своего церковного отца и постоянно уговаривала его бросить церковную жизнь, оставить хор, оставить Церковь, не пятнать репутацию своей известной и сановитой дочери. Кроме дочери у Михаила Петровича были еще дети, и они тоже делали блестящую карьеру в Советском Союзе, и всем им мешало такое «неприличное», немодное, несовременное увлечение их батюшки.

Дошло до того, что Зоя Гайдай, узнав, что Михаил Петрович очень любит переводчика Любимова, тоже лауреата премий, пригласила Николая Михайловича к себе в гостиницу во время гастролей в Москве и, доедая кусок сала (на это обратил внимание Любимов в своих воспоминаниях), уговаривала повлиять на папу, который портит карьеру собственной дочери.

И меня страшно расстроило в этой истории, что сердце старого регента в конце концов дрогнуло. Он чувствовал себя виноватым (а манипуляторы умеют навязать чувство вины) и все-таки оставил регентство, перестал управлять своим удивительным хором. И это была большая трагедия для всей церковной общины города Киева и знатоков церковного пения. Потому что, по словам Любимова, очень хорошо разбиравшегося в этой традиции, это был самый лучший церковный хор на тот период жизни Русской Церкви.

Осталась переписка, ее на протяжении нескольких лет, до смерти старого регента, поддерживал Любимов, пытаясь как-то ободрить старца. Без волнения невозможно читать эти строки. Он пишет: «Слез сейчас нет, но тоска на душе ужасная. Мне кажется (да так и есть в действительности), что с потерей работы ушли все мои радости и мечты... Потеря того, что давало смысл моему существованию на земле (разумею художественный хор), оставила глубокий след в моей больной душе, я очень страдаю, стараясь все забыть и выбросить из головы, но не так-то легко можно предать забвению тот большой труд, который меня увлекал…».

В других письмах он рассказывает, как с тоской вспоминает службы Страстной седмицы, Пасхи, как плачет навзрыд от того, что не может пойти в церковь. Но ему нужно было пожертвовать собой ради благополучия дочери. А дочь через несколько лет после этой некрасивой истории внезапно умерла от рака. Вслед за ней умер и Михаил Петрович. Любимов рассказывает, какими трогательными были отпевание и проводы. Но сын запретил певчим даже спеть «Вечную память» на кладбище, чтобы не бросить тень на советского служащего, делающего карьеру.

В этой истории для меня важно вот что. Мне кажется, что Михаил Петрович пересек ту черту, тот предел самопожертвования, который христианину ни в коем случае не следует пересекать. В этой истории есть зерно некоего универсального правила, оно касается не только церковной жизни: нельзя себя предавать, нельзя предавать свои святыни, есть предел самопожертвования. Потому что там, где бьется наше сердце, где наша последняя святыня, нет места никаким личным мотивам, карьерным разговорам, запросам или устремлениям. Эту святыню нельзя предавать, а если вы ее предадите, то потеряете себя. Вы убьете в себе радость жизни, убьете в себе сердце христианского упования, ради которого все, ради которого существует даже заповедь о самопожертвовании.

Так что, друзья мои, есть предел самопожертвования. И как бы ни извивались вокруг нас наши семейные манипуляторы, нужно уметь поставить таковых на место, как только они замахнутся на самое святое в нашей жизни.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475