Митрополит Томский и Асиновский Ростислав: Подлинная дружба должна быть скреплена подлинной духовностью

Владыка, я предлагаю поговорить о дружбе. С детства мы помним разные песенки и многие советские мультфильмы, посвященные дружбе. Скажите, должен ли православный человек уметь дружить? И кого наш Господь считал Своими друзьями?

– Господь Сам сказал, кто Его друзья. Однажды к Нему пришли Его родственники по плоти – сводные братья по Иосифу, они Господу сказали: вот Матерь Твоя и братья Твои, и сестры Твои, вне дома, спрашивают тебя. Он ответил: кто Матерь Моя и братья Мои? И, обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот Матерь Моя и братья Мои.

После Тайной Вечери, в последний день перед крестными страданиями, Господь по дороге в Гефсиманский сад, зная, что Иуда вот-вот Его предаст, скажет Своим ученикам, что они – Его друзья, за них Он полагает душу Свою и идет на Крест. То есть в Евангелии мы читаем, что Господь называет Своими друзьями тех, кто принял Его Евангельское учение и идет за Ним.

Если мы с вами считаем себя христианами, живущими или желающими жить по заповедям Христовым, по Евангелию, то и мы – друзья Христовы, и Господь смотрит на нас как на Своих друзей.

Некоторых людей смущает, когда в церкви говорят: «Раб Божий». И когда мы сами себя называем рабами Божиими. Но это только мы сами себя так называем, а Господь называет нас друзьями Своими. Более того, Он называет нас Своими братьями, сродниками.

И, действительно, когда мы причащаемся Его Божественного Тела и Честной Крови, мы становимся сотелесными Ему, и в нас течет уже не только наша, но и Его Кровь, если мы живем церковной, евхаристической жизнью. Поэтому в очах Божиих Его друзья – Его ученики, верные святым Евангельским заповедям.

Но понятие дружбы, друзей может быть как со знаком «плюс», так и со знаком «минус». Я слышал такую версию, что слово «друзья» происходит от слов «другой я» (правда, не знаю, насколько это верно с научной точки зрения). То есть друзья – это, по сути, такие же люди, как и я, с теми же интересами, взглядами, то есть это мое зеркальное отображение.

Видимо, не зря говорится: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты».

– Совершенно верно. Но ведь объединяются и становятся близкими люди, движимые не только высокой духовной целью, но и преступными целями. И тогда образуются преступные сообщества, объединенные человеческими страстями. Или же, например, собираются вместе злоупотребляющие алкоголем, чтобы совместно проводить время в пирушках, греховных увеселениях, удовольствиях.

Есть много поводов для объединения людей, и все эти люди тоже называют себя друзьями, и, наверное, они действительно ими являются. То есть каждый из них – это «другой я», и если один из них алкоголик, то и другой алкоголик, такого же рода человек.

Выдающийся проповедник святитель Иннокентий Херсонский, причисленный к лику святых в XIX веке, в день памяти святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, которого тоже именовали другом Христовым, произнес проповедь об истинной и ложной дружбе. Думаю, желающие могут найти ее в интернете и прочитать, они получат большую пользу. Так вот, святитель Иннокентий как раз говорит о том, что подлинная дружба должна быть скреплена подлинной духовностью. Если же между людьми нет этого стержня, то такая дружба становится либо бесполезной, либо даже вредной.

Что может объединять людей? Конечно, людей могут объединять какие-то профессиональные интересы. Но если только общность этих интересов их объединяет, то таких людей мы называем коллегами. Все-таки друзья – это те, кому можно доверить самое сокровенное, а не только то, что касается профессии, работы, публичной жизни. Подлинная дружба должна быть одухотворена нашей верой, нашим благочестием, и хорошо, если друзья в этом отношении единомысленны.

Правильно ли я понимаю, что если в центре всего должен быть Господь, духовность, то назвать дружбой в полной мере отношения между верующим и неверующим нельзя?

– Здесь все зависит от нашего восприятия того, что мы называем дружбой. Иногда могут называть себя друзьями коллеги по работе. В чем-то они, конечно, единомысленны, но могут ли эти люди раскрыть друг перед другом все глубины своей души? Думаю, что нет.

И если, например, один человек верующий, а другой неверующий, могут ли они полностью раскрыться друг перед другом? Я думаю, отчасти могут, если, например, неверующий – не воинствующий безбожник, а верующий готов поделиться с этим человеком сокровищами своей веры, если уверен, что он не относится к тем, о ком Господь сказал: не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими, и готов с уважением принять то, чем друг его делится с ним. Но насколько глубока такая дружба – это тоже вопрос непростой.

Примерив на себя знакомую с детства фразу «не имей сто рублей, а имей сто друзей», я могу сказать, что столько десятков лет я прожил, а друзей, по сути, не накопил. У меня достаточно много приятелей и еще больше знакомых, а вот таких, кого я могу назвать своими друзьями, единицы. Скажите, это ненормальная ситуация?

– На самом деле быть другом – это ведь не только приятно, но и очень ответственно. Если ты для кого-то друг, то на этих людей должны распространяться заповеди Божии о любви. Апостол Павел говорит: будем делать добро всем, а наипаче своим по вере. Ты должен жить проблемами своих друзей, а если у них что-то плохо, ты за них переживаешь, волнуешься, подставляешь плечо, стараясь им помочь, то есть, по сути, иногда оказываешься в их шкуре. Но настолько близких нам людей не так уж и много, поэтому я думаю, что у каждого человека есть приятели, хорошие знакомые, а тех, кого можно назвать друзьями, совсем немного.

Вы меня успокоили. Как Вы думаете, должны ли родители быть друзьями для своих детей или здесь все-таки должна быть иерархия?

– Некоторые родители говорят, что у них с детьми такой уровень откровенности, что они словно друзья с ними. Мне кажется, что если выстроить иерархию взаимоотношений, то все-таки близость между родителями и детьми больше, чем близость между друзьями. Хотя иногда в жизни бывает и по-другому, но так бывает, когда в семейной жизни происходит надлом, дети удаляются от родителей и занимаются, может быть, не очень хорошими делами.

Но родители для детей и дети для родителей значат больше, чем друзья. И мы знаем, что в каких-то сложных обстоятельствах друг иногда может и не быть за своего товарища, чего-то испугавшись, но мать готова за своего ребенка пойти на все.

На днях на одном из церковных сайтов я прочитал жизнеописание недавно почившего лаврского монаха – отца Михея, знаменитого звонаря Троице-Сергиевой лавры. Сейчас готовится к публикации книга о нем, и отдельные ее разделы были опубликованы на сайте. Отец Михей вспоминает о своей маме, когда он был еще ребенком.

Это были годы, когда проходил процесс раскулачивания. Тогда решили, что и их семья относится к кулакам, хотя жили они в бане, потому что дома у них не было. И вот пришли к ним комсомольцы, чтобы провести раскулачивание, и, увидев, что ничего у них нет, один из них очень жестко обошелся с тогда еще годовалым младенцем – отцом Михеем, как-то бросил его, и тот сильно ударился.

И его мама, кроткая, терпеливая христианка, которая готова была перенести все на свете, вдруг превратилась чуть ли не в тигрицу и бросилась на этих комсомольцев. А как по-другому может отреагировать мать, когда ее родное дитя оказывается в опасности? И поэтому мое мнение: взаимоотношения между детьми и родителями более глубокие, чем взаимоотношения между друзьями, как бы ни была крепка их дружба.

Говоря о дружбе, люди часто употребляют словосочетание «друзья-товарищи». Как Вы считаете, не обесценено ли оно нашим советским прошлым, когда мы были вынуждены всех называть товарищами, даже тех, что совсем ими не были?

– «Товарищи» и «друзья» – разные понятия. Конечно, хорошо, когда товарищи еще и друзья. Слово «товарищи» происходит от слова «товар», то есть это то, что объединяет людей в рамках бизнеса, дела, профессии, о чем мы уже говорили. Когда люди в рамках советской действительности делали на производстве общее дело, совместно строили социализм, затем коммунизм, шли единым строем к светлому будущему, они были товарищами. Но не все эти товарищи были друзьями. У каждого даже в то время были свои друзья, более тесный круг общения. То есть товарищи – это товарищи, а друзья – это друзья.

А может ли дружба, на Ваш взгляд, вредить? Приведу в пример конкретную ситуацию. Вот два человека вместе работают и по жизни настоящие друзья. Один из них занимает более высокое положение, а другой – менее высокое. И когда встает вопрос о назначении на какую-то должность этого подчиненного человека, есть ли опасность того, что друг-начальник назначает его на эту должность по дружбе?

– Здесь я не вижу никакого вреда, потому что злоупотреблять чем-то можно и по-другому. Вред от дружбы может быть тогда, когда дружба основана, как мы говорили, не на духовном стержне, а на каких-то человеческих страстях, пороках, на чем-то таком, что вредит человеку.

И понятно, если родители говорят, что их сын или дочь связались с дурной компанией, то такая дружба очень и очень вредна. Как раз в проповеди святителя Иннокентия Херсонского четко различаются польза и вред от дружбы.

Владыка, перейдем ко второй части нашей программы. 12 апреля Русская Православная Церковь отмечает память преподобного Иоанна Лествичника. Пожалуйста, расскажите подробнее об этом знаменитом святом.

– Иоанн Лествичник – святой Древней Церкви, известный каждому православному верующему благодаря своей бессмертной книге, которую иначе как учебником духовной жизни назвать нельзя. Преподобного Иоанна называют Лествичником от названия его книги – «Лествица, возводящая на Небо», где он изобразил духовную жизнь человека в виде лествицы, вершиной уходящей в Небеса, а на вершине этой лествицы – Господь.

Поскольку задача человека в духовной жизни – оторваться от земли и прийти к Богу, соединиться с Богом, преподобный Иоанн Лествичник именно таким образом указывает этот путь. Каждая ступенька духовной лествицы соответствует определенному уровню духовного роста человека. Она предполагает либо стяжание той или иной добродетели, необходимой для восхождения на следующий духовный уровень, либо преодоление того или другого греха, страсти, исцеление и избавление от которой также является переходом на новую ступеньку.

Иногда человеку кажется, что если у него есть какая-то страсть, например, зависть, то ему достаточно мобилизовать свои внутренние ресурсы и сказать себе: «Я постараюсь больше не завидовать, буду работать над собой». На самом деле такой подход показывает полное незнание подлинной внутренней духовной жизни, законов духовной жизни. Преподобный Иоанн Лествичник как раз выявляет и описывает эти законы.

Дело в том, что никакая страсть, как и никакая добродетель, не берутся из ниоткуда. Невозможно захотеть и стать кротким человеком или преодолеть чувство зависти, эгоизма и прочее. Как дерево постепенно вырастает и начинает приносить плоды, так происходит и в духовной жизни. Каждая добродетель вырастает из какой-то предыдущей добродетели, и невозможно стяжать некую высшую добродетель, если еще нет предыдущей добродетели.

Иоанн Лествичник пишет, что иногда какие-то страсти становятся матерью других страстей. То есть в человеке появилась страсть, и она сразу же родила много других порочных ответвлений – страстей, которые невозможно преодолеть, не поборов страсти-матери. Когда же эта матерь страстей побеждена, то дочерние страсти отмирают сами собой. А если бороться только с этими страстями, то уничтожается лишь верхушка, а корень зла остается.

Книга «Лествица» была предназначена в первую очередь для монахов, потому что именно монахи Синайской горы обратились с просьбой к преподобному Иоанну, человеку духовно мудрому, имеющему богатый духовный и жизненный опыт, поделиться с другими братьями своим опытом духовной борьбы, монашеской жизни.

Преподобный Иоанн воспринял эту просьбу как послушание и написал эту книгу. И хотя она адресована монашествующим, большая ее часть универсальна, поэтому советы преподобного Иоанна Лествичника может и должен применять каждый, желающий привести в порядок свою духовную жизнь, потому что как монашествующие, так и миряне подвержены одним и тем же духовным опасностям, одним и тем же страстям, поэтому средства борьбы с ними, по сути, универсальны.

Владыка, у нас еще есть вопросы телезрителей.

«Почему в Библии нигде нет упоминания о динозаврах? Их сложно представить в райском саду. Или они вымерли раньше?»

– Ну, раньше они вымереть не могли, потому что весь мир сотворил Господь. А каким был первозданный мир и какие животные там присутствовали – Библия не ответит на эти вопросы, потому что она – не энциклопедия. В Библии не упоминаются не только динозавры, но и слоны, и кошки – никто там не упоминается. Уже в человеческой истории какие-то животные упоминаются, но при сотворении мира дается лишь классификация животного мира: рыбы, пресноводные, пресмыкающиеся или гады и уже высокоразвитые животные.

В Библии в этом контексте предусмотрено все, а динозавры появились в результате творческого акта. А почему их не стало? Господь повелевает чему-то появиться, а что-то исчезает, но воля Господня пребывает непреклонно. Господу было угодно, чтобы когда-то мир имел такой вид, но ведь ландшафты меняются.

Мы знаем, что были глобальные потепления, похолодания и в зависимости от этого менялся и ландшафт. На месте суши появлялись озера или моря, а на месте озер или морей появлялась суша, и эти места даже становились пустынями. Все в этом мире течет, все изменяется, и это показывает, что мы живем в скоропреходящем, тленном мире. Неизменным пребывает только Господь. И если человек связывает свою жизнь не с этим скоропреходящим бытием, а с Господом, то душа его, оказавшись в вечности, становится сопряженной с ценностями, имеющими непреходящее значение.

«В Евангелии от Иоанна Господь говорит, что праведники на суд не приходят. Правильно ли я понимаю, что речь идет о Страшном Суде, и получается, что Суд этот не для всех?»

– Когда Господь придет судить, то Суд этот будет для всех. Ведь что такое суд? Мы иногда понимаем Суд Божий как некий процесс, аналогичный человеческому суду. Иногда, чтобы лучше понять какие-то духовные процессы, в богослужебных и святоотеческих книгах этот Суд описывается таким образом: например, обвиняется какой-то человек, раскрываются некие книги и зачитываются его грехи.

Конечно, это образы. На самом деле все будет совершенно иначе – не будет необходимости зачитывать какие-то пороки или грехи человека перед всем миром, потому что свойство того, кто предстанет на Суд Божий, будет таково, что все будет запечатлено, отображено в его личности. Вот он предстанет перед Судом, все на него посмотрят и увидят, чем этот человек наполнен, и не укроется ни один порок, ни один помысел, ни один изъян его духовной жизни. Все это будет очевидно для всего мира.

Поэтому иногда говорят, что на Суде Божием человек будет обнажен относительно своих дел, и не потому, что он предстанет без одежды, а потому, что мы получим о нем какую-то информацию. На Суде Божием достаточно будет взглянуть на человека и увидеть, чем он наполнен.

Это будет как бы в глобальном отношении, как иногда показывают «Дом–2», когда люди живут в стеклянном доме и сквозь стекло видно, чем они занимаются, что и как там происходит. Здесь будет то же самое, только относительно внутреннего мира человека. Что касается праведников, они не приходят на Суд, потому что все взглянут на них и увидят, что там сияет Божественная благодать, и они будут возведены на Небеса, где пребывает Господь. Мне думается, что именно поэтому и сказано, что праведники не приходят на Суд.

Записала:
Людмила Белицкая

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475