Священник Вадим Смоляков: Покаяния отверзи ми двери...

Батюшка, мы много с Вами говорим о православной антропологии. Наступил Великий пост, поэтому предлагаю разобрать покаянную стихиру Постной Триоди с точки зрения православной антропологии. Почему мы просим у Бога, чтобы Он отверз нам двери покаяния? Мы не можем этого сделать сами?

– Покаянная стихира Постной Триоди, звучащая в наших храмах еще с Недели о мытаре и фарисее, начинается словами: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Если перевести на русский язык: «Ты, Кто дает жизнь, отверзи мне двери покаяния». Если бы мы могли сделать это сами, то не просили бы об этом Бога.

Как учат святые отцы, наше сердце, наша душа во многом от Бога бывают закрыты. И двери покаяния отверзаются не снаружи. Господь снаружи стоит и стучит, как Он Сам говорит. Двери покаяния изнутри открывает Богу сам человек. Но без помощи Божией он эти двери изнутри открыть не сможет, поскольку его душа, находящаяся в заботах века сего (о чем в дальнейшем стихира скажет), в смятении, непонимании, не знает, в какую сторону их открывать, где они вообще находятся.

Мы хотели бы изменить свою жизнь, принести добрый плод покаяния, по-другому относиться к ближним, Богу и себе самому, но без Бога этого сделать не можем. Поэтому слезно каждый воскресный день (точнее, в субботу вечером на праздничном воскресном всенощном бдении) снова и снова обращаем молебный свой глас к Богу: «Господи, просим Тебя, Того, Кто дает жизнь, отверзи нам двери покаяния». Не случайно мы просим именно Христа Жизнодавца, поскольку, кроме Него, никто не может дать нам жизнь, никто, кроме Него, не может войти в наше сердце (в первую очередь через Причащение Святых Христовых Таин) и открыть эти спасительные двери. Поскольку Он Сам о Себе свидетельствует: Аз есмь дверь (Ин. 10:9).

Почему и как осквернен храм телесный?

– Дальше стихира продолжается темой храма: «Утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему». То есть мой дух человеческий утренюет. Когда появляется утренняя заря, все озаряется солнечным светом. Вот такой легкий проблеск Евангельского света сияет в нашей душе, и этим светом наш дух человеческий утренюет, хочет приблизиться к Солнцу Правды – Христу Богу. Это возможно сделать только через святой Его храм.

«Храм носяй телесный весь осквернен», говорится дальше в стихире. В храме нашего сердца Господь повелевает нам совершить реставрационные работы, привести все в порядок, чтобы сделать его действительно вместилищем святости и правды, а не греха и скверны. Храм наш требует огромнейшей работы, для чего, собственно, Господь и дает нам спасительное время весны великопостной, чтобы лишний снег стаял, обнажилась вся необходимая работа и мы эту работу совершили.

Тот храм, который мы в сердце своем носим, не может вместить в себя Божества, поскольку двери покаяния в нас еще во многом пребывают закрытыми. Мы многого не помним, многие обиды не хотим простить, о многих людях забыли, многое недоделываем; все это делает храм нашего сердца как бы нефункционирующим. Как говорят святые отцы, в момент Крещения мы открываем свое сердце благодати Божией – и благодать Божия теперь всегда живет в нашем сердце. Но одно дело, когда она просто живет, а другое дело, когда она живет и действует. Не случайно мы просим Бога, чтобы Он храм наш телесный, весь оскверненный, очистил. Это может сделать только Он, но туда Его нужно впустить.

Чем же мы оскверняем храм нашего сердца? В первую очередь тем, что не хотим во всем и до конца жить по-Божию; все равно в нашем сердце остается уголок (большой или маленький), где еще есть наше своеволие. Мы как бы говорим: «Господи, вот эту комнатку, эту часть своего сердца я Тебе доверить еще не могу». И вслед за апостолом Петром говорим: «Отойди от меня, Господи, я человек грешный». Когда мы это совершаем, то, несмотря на то что дух наш утренюет к Богу, к Его святому храму, в нашем сердце остается элемент закрытости, отчуждения. Мы как бы свернулись в себя и не можем понять, что же внутри этой пустоты, этой черной дыры находится. Именно туда Господь хочет войти и там просиять.

Повторюсь, храм нашего тела, храм нашей души, храм нашего сердца в первую очередь оскверняется тем, что мы что-то недоделываем: не до конца прощаем, не до конца любим, не до конца стремимся, не во всем исповедуем Господа Бога в своей жизни, забываем о Том, Кто находится внутри этого храма Своею благодатью. Его благодать в нас очень часто есть, но действовать не может. И мы просим Господа (о чем дальше сказано в стихире): «но, яко щедр, очисти благоутробною Твоею милостию». То есть очисти мой храм от остатков моего самолюбия, моего уединения без Тебя, от невозможности всецело послужить Тебе.

Продолжая чтение стихиры, хочется спросить, как связаны благоутробие Божие и наша духовная нищета?

– В Евангелии от Иоанна есть замечательные слова: Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1:18). В недре Отчем – в благой утробе Бога Отца. Бог Отец являет миру Иисуса Христа, нашего Бога и Спасителя. У Бога – благоутробие, то есть Он преисполнен благостью, Он – источник благости, Он дает жизнь, Он – Жизнодавец, источник всякого добра, всякого нашего доброго дела, доброго помысла и доброго слова. Все это в Нем всецело есть.

Наша же нищета обусловлена в первую очередь тем, что в нас Он не до конца может действовать. Он хочет, но мы Его не пускаем, как бы отодвигаем на какое-то время: «Господи, я еще не готов, не сейчас». Эту фразу мы в своей духовной жизни услышали бы, если бы внимательно обратились к своему сердцу. «Господи, я молиться начну обязательно, вот Великий пост начнется – и начну. Пасха начнется – еще помолюсь». Не получится. Нужно именно сейчас. Мы говорим: «Господи, не могу пока простить этого человека; мне очень хотелось бы это сделать, и я озабочусь этим обязательно, но не сейчас». Но сейчас или нет – решать должны не мы, мы должны Богу отдать этот вопрос.

Действительно, бывает, что человек сиюсекундно, в момент своего нынешнего духовного состояния и развития, чего-то сделать не может. Но об этом ему должен сказать Бог, благоутробие Которого исполнено и мудрости, и святости, и долготерпения. Наша же нищета духовная восполняется в первую очередь именно благодатью Божией. Благодать Божия всякое немощное делает сильным; сила Божия совершается в немощи; благодать Божия всякое оскудевающее восполняет. Восполняет чем? В первую очередь свойствами Божиими. Он благоутробен всецело, а мы нет, но, приближаясь к Нему, открывая покаянием двери собственного сердца, всецело тяготея духом своим к Нему, Солнцу Правды, мы хотим быть на Него похожими. И просим: «Господи, храм мой телесный, оскверненный страстями и грехами, очисти по образу Твоего благоутробия, по образу Твоей святости, по образу Твоего храма, чтобы Ты, Господи, жил и действовал во мне».

Безусловно, это возможно только Его величайшей милостью, которая на тех, кто ее заслужил, выражается любовью, а на тех, кто не заслужил, но очень жаждет и хочет этого, выражается милостью.

В течение всей стихиры поднимаются темы подготовительных седмиц Великого поста, а в первой ее части, в стихире на славу, – тема притчи о мытаре и фарисее. Фарисей говорил, что у него есть все, он молился: «Благодарю Тебя, Боже, за то, что я не такой, как прочие люди, особенно вот этот грешник». А мытарь смиренно бил себя в грудь и говорил: «Боже, милостив буди мне, грешному». Они оба стояли в храме Божием, но мытарь старался очистить храм своего сердца, а фарисей стоял с закрытым храмом сердца своего, ни о чем Бога не просил, видел себя самодостаточным (какими очень часто видим себя и мы). И, как говорит Господь, мытарь ушел более оправданным, нежели фарисей.

Это тема нашего образа и подобия Божия либо, наоборот, – безобразности. Каждый раз, когда мы вступаем в период Великого поста, мы облегчаем свое чрево, напитываемся духовной пищей – чтением Евангелия, Псалтири, продолжительными богослужениями, поклонами, молитвой Ефрема Сирина. Мы напитываемся благодатью Божией, чтобы наконец-то увидеть, похожи мы на Христа или нет. Если нет, то в чем именно? Когда мы этим вопросом задаемся, Господь через совесть, через Евангельские слова, через Писание, которое читается за богослужением, подскажет нам: «Посмотри, ты, конечно, во многом не соответствуешь этому, но именно сейчас ты можешь что-то исправить».

Например, каждый раз встречаясь с конкретным человеком, ты не можешь поприветствовать его радостно и сам не знаешь почему. Видишь его – и как-то сердце сжимается. Это подскажет тебе Господь через совесть. И ты задумаешься: «Господи, я хочу измениться, хочу принести покаяние в этом, изменить свой ум. Дух мой тянется к Тебе, к Твоему святому храму, а мой телесный храм осквернен».

Чем осквернен? Например, недоброжелательностью или ложной подозрительностью. «Что я чувствую к этому человеку? Почему я не рад его видеть? Но я, Господи, Тебя призываю и прошу, поскольку Ты всецело щедр, очисти Твоею милостью мою нищету, мою слабость, мою немощь, и тогда я всецело смогу послужить Тебе».

Почему именно Божию Матерь мы просим наставить нас на путь покаяния?

– Вторая часть стихиры начинается словами: «На спасения стези настави мя, Богородице». Мы просим Матерь Божию, Пресвятую Деву, о том, чтобы Она Своими молитвами наставила нас на путь спасения и на тот подвиг спасения, который можем принести Христу, Ее Сыну и Богу, лично мы.

Почему мы просим именно Божию Матерь? Потому что в Ее лице Церковь имеет всегдашнее заступничество и ходатайство, поскольку Пресвятая Дева, воскресшая телесно, имеет храм Свой телесный уже всецело очищенным (и имела его очищенным в момент Рождества, до Рождества, после Рождества). Благодать Божия очистила Ее. Мы просим Ее как Ту, Которая Своим примером может нас наставить, научить.

Что такое наставление? Например, я иду не по той дороге, берет меня какая-то рука и буквально переставляет туда, куда нужно. Я не знаю – куда, но могу довериться этой руке и ею буду перенесен туда, куда необходимо. А необходимыми для меня являются именно стези спасения, те подвиги, которые я могу понести.

Матерь Божия являет нам пример, образ и подобие всякого подвига: и семейного, и даже монашеского. Она являет пример добродетельной жизни в храме Божием и вне храма. Повторюсь, храм Ее телесный был всецело очищен Христом. Ее примером, Ее молитвой, Ее жизнью мы можем прикоснуться к жизни Христовой. И мы обращаемся к Ней как к Ходатаице и Заступнице всего рода человеческого.

Насколько важно трепетать перед Страшным Судом? Возникает закономерный вопрос: не ведут ли в уныние постоянные воспоминания о множестве содеянных нами согрешений?

– Как раз множеству содеянных согрешений посвящена основная часть стихиры. Мы говорим, обращаясь к Матери Божией: «Студными бо окалях душу грехми и в лености все житие мое иждих; но Твоими молитвами избави мя от всякия нечистоты». То есть: очисти меня, поскольку я осквернен. Чем осквернен мой телесный храм? Студными грехами. То есть буквально в грязь, в самую скверну погрузил я собственную душу. И ладно бы это происходило только снаружи души – снаружи очистить очень легко. Но вся беда в том, что душа, как губка, впитала внутрь себя все то, чем была окружена, и не так важно, когда это происходило, – 20 лет назад или два дня назад.

Время я проживал в лености, все свое житие растратил. Это тема блудного сына, который растратил все свое имение, выпросив свою часть у отца. В этой лености, с оскверненной душой я не могу (если люблю Бога и приближаюсь к Нему) не задумываться о том, что меня ждет. «Множества содеянных мною лютых помышляя, окаянный, трепещу страшнаго дне суднаго». Ждет меня Страшный Суд, помышляя о котором я, окаянный, трепещу, беспокоюсь, переживаю. «Я прихожу в трепет от того, что на стезях спасения ходил я немного, находился в лености, растратил все мое житие, многими грехами осквернен, загрязнен, буквально ввергнут в самые нечистоты. И в этом состоянии мне представать перед Богом, Который любит меня, Который ради меня пошел на крест, претерпел смерть и Своею смертью искупил меня от вины моего греха. Что же я отвечу Ему?»

Если мы мыслим так, то благодать Божия согреет наше сердце. Если мы не видим Христа и видим Страшный Суд как разбирательство (условно скажу) не со Христом, а с дьяволом, бесами или с самим собой, так или иначе вдали от Христа Жизнодавца, конечно, нашу душу охватит страшнейшее уныние. Такую цель, собственно, и преследует искуситель, говоря нам: «Бог не может помиловать тебя; посмотри, сколько у тебя всего за жизнь накопилось». Но это ложь, ибо дьявол – лжец и отец лжи.

Поэтому, когда мы, забывая о Христе, начинаем разбираться в своих согрешениях, то неизбежно впадем в уныние. Кто может нас очистить? Только Господь. «Только Ты, Боже мой, Жизнодавче, яко щедр, очисти меня». Кроме Него, никто этого сделать не может. «Твоими молитвами избави мя от всякия нечистоты», – обращаемся мы к Матери Божией. Ее молитвы приводят нас к Христу, чтобы Христос, видя нашу пропитанную чернилами губку, изнутри просветил, очистил нас, изнутри соделал нас храмом Духа Святого, жилищем Своим. Тогда мы все равно продолжим трепетать, но наш трепет будет привлекать к нам все большую и большую Божию милость, Его благодать, Его долготерпение, Его заботу, Его любовь, Его святость. Мы все это имеем только в Нем.

И молитвы всей Церкви (как Небесной, во главе которой Матерь Божия и все святые, так и земной, которая молится и обо мне, грешнике) только тогда будут иметь силу, когда я наконец-то пойму, где же мои стези спасения, куда мне нужно идти.

Мы поем в Великом покаянном каноне Андрея Критского: «Душе моя, душе моя, востани, что спиши?» Разбудив собственную душу, мы увидим, насколько она трепещет, переживает о том, что состояние ее не соответствует тому образу, который вложил в нее Бог, и тому подобию, к которому Бог ее призвал. И этот трепет соделывает в нашей душе то, что у святых отцов названо страхом Божиим.

Почему я, как блудный сын, в лености прожил все свое житие? Почему это произошло? Потому, что я забыл о Боге, своем Небесном Отце, меня вполне устраивало мое состояние, я его просто не видел, ни о каких стезях спасения и подвигах не помышлял, пока не оскудело все мое имение. Когда это произошло, я увидел, что та жизнь была всецело неправильной и что я не хочу так жить. Тогда я снова и снова обращаюсь к Богу, снова и снова трепещу, потому что теперь боюсь грешить. А тогда не боялся.

Как говорит преподобный Силуан Афонский, все скорби, в жизни становятся скорбями потому что в них мы не призывали Бога. Если бы мы призвали Бога и сказали в момент искушения: «Господи, храм мой телесный и так весь осквернен, и я боюсь приложить к нему еще один грех, еще одну вредную привычку. Я боюсь еще раз осудить какого-то человека. Потому что и так в лености все житие мое растратил и многими студными грехами душу свою запятнал…». Не грешит только тот, кто боится согрешить.

Не случайно мы обращаемся к Богу словами (продолжаем чтение стихиры): «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое». Когда Господь очищает человека, тот становится богобоязненным, боится предстать перед Богом в состоянии, удаленном от Бога. Всю земную жизнь он стоит в храме Божием и, как мытарь, бия себя в грудь, говорит: «Господи, помилуй меня».

Третья часть стихиры содержит воспоминания о Страшном Суде. Почему я трепещу страшнаго дне суднаго? Потому что сам, уйдя от благодати Божией, удалившись от рая сладости, множеством содеянных лютых согрешений сотворил себе такую скверную жизнь. «Но, Господи, я не хочу оставаться таковым, – говорит человек, осознавший это и покаявшийся. – Я не хочу быть как фарисей, не хочу быть как блудный сын; измени меня, Господи, очисти меня, поскольку без Тебя я этого сделать не смогу».

В чем величие милости Божией, о которой мы просим Бога вместе с царем Давидом?

– Сия стихира начинается со слова «милость» и заканчивается словом «милость» («но яко щедр, очисти благоутробною Твоею милостию». В самом конце стихиры мы читаем: «но надеяся на милость благоутробия Твоего». Как царь Давид, «вопию Ти: помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей». Несмотря на то, что я сделал, в какую бездну согрешений впал, как блудный сын, находился в той далекой стране, жил во грехе, Ты, Господи, пришел ко мне, не возгнушался моей нечистоты, моей скверны и множеством щедрот Твоих прикоснулся к моему сердцу, ни к чему меня не принудил, просто напомнил мне о Себе и о том, кто я есть. Когда я осознал, насколько Ты смирился ради меня, спустился с Небес на землю ради меня, сошел во ад моей души и там, в сердцевине моего замкнутого пространства, просто напомнил о Себе, ни к чему меня не принуждая, я уже не могу забыть о Твоей любви.

Человек помнит о том, насколько Великий Бог щедрый, любящий. Находящийся в Небесной славе Господь Бог спустился во ад жизни грешного человека, поскольку очень сильно его любит. Человек, еще даже не выйдя из этого ада, не сделав свой телесный храм святым и очищенным, помнит, что Господь знает о нем, спускается к нему с Небес на землю, терпит за него все те вины прегрешений, которые он содеял, терпит терновый венец, побиения, оплевания, распятие, смерть. Этим Он являет Свое подлинное величие, как говорит апостол Павел, тем, что ради грешного, никчемного, ни на что уже не способного человека пошел на самую страшную, крестную, смерть. Тогда, когда мы об этом помним, наше сердце наполняется к Нему любовью. Мы начинаем верить Христу Богу, что Он спустился во ад нашего сердца не просто так, а пришел к нам именно для того, чтобы, как Адама и Еву, вывести нас оттуда.

Записали:
Нина Кирсанова
и Ирина Овчинникова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475