Священник Константин Кокора: Связь с Богом теряется в гордости

Бич современной жизни – это горделивость, тщеславие, самомнение, самоедство и в каком-то смысле нытье. Попытаемся разобрать эти страсти и пороки. Думаю, это будет как раз в тему того события, которое мы вспоминаем, – о мытаре и фарисее. Можно извлечь из этого какие-то уроки?

– Господь говорит эту притчу специально для тех, кто много думал о себе и при этом унижал других. Причем, как пишет апостол, были высокого мнения о себе именно из-за своей праведности. Ведь фарисеи, исполняя закон, делали то, что предписывалось Богом. Господь дал нам этот закон. Но скользкая дорожка исполнения правил не позволила им остаться на ногах, они упали. Потому что исполнение правил оказалось для них самоцелью.

Прочитав притчу, мы тем самым пришли на путь поста. Человек, исполняющий правила, делающий все правильно, расставляющий везде флажки, у которого все на местах, вдруг оказывается менее достойным Царства Божия, потому что он делал это из практической выгоды. Его намерением было самоутвердиться в своих глазах.

Есть замечательная фраза: Фарисей, став, молился сам в себе. Если перевести дословно: «молился сам себе». И как бы Бог ему, по сути, уже не так важен, потому что он сам все исполнил. И поэтому на фоне этого такого профессионального праведника мытарь, который, казалось бы, ведет полностью противоположный образ жизни и имеет столько грехов, что за один раз и не покаяться, вдруг оказывается ближе к Царству Божию. Как сказано: сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот. Мытарь понимал степень своего падения, принимал это и в каком-то смысле смирился. Но в хорошем смысле. Он именно понимал, кто он есть на самом деле, то есть относился к себе реально.

Эта притча, как и любая другая, про нас. Действительно, в разные периоды жизни мы то мытарь, то фарисей. А чаще всего оба, потому что тоже исполняем какие-то правила, и внутри, я думаю, каждый из нас все равно думает о другом: хуже или лучше тот постится, молится так же много или нет.

Такое сравнение, отчуждение себя от ближнего – роковая ошибка фарисея, когда смотришь на ближнего (в притче им оказался мытарь) и начинаешь самоутверждаться за его счет. Такое происходит и в семьях, когда муж самоутверждается за счет жены или детей. Он в чем-то выигрывает, и начинается соперничество.

И в храме мы можем самоутверждаться за счет других людей. «Смотрите, я много молюсь, причащаюсь каждую службу». Наша гордынька сразу начинает вспыхивать. В этом ее опасность. Святые отцы единодушно говорят, что гордыня – мать всех пороков. Вроде в реестре страстей она самая последняя, но на самом деле она же и самая первая. Именно с нее началось грехопадение. И не только человечества в лице Адама и Евы, но и ангельского мира тоже. Тварные существа почувствовали себя вправе задавать Богу такие вопросы, кидать Ему вызов: «Почему это я должен кому-то подчиняться? Почему я должен быть на кого-то похожим или к чему-то стремиться? Я сам по себе уже есть бог». Гордыня присуща абсолютно каждому.

Иоанн Лествичник с сарказмом пишет: «Тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, – опять тщеславлюсь, считая себя мудрым».

А иногда не постишься и считаешь, что делаешь плохо, сокрушаешься, но при этом продолжаешь не поститься.

– По сути, гордиться можно вообще всем. И часто бывает так, что человеку нечем гордиться, но он все равно это делает, потому что гордыня паразитирует на всем, абсолютно на любой вещи: мы сделали доброе дело, прочитали правило, являемся православными и так далее. «Я» здесь главное.

Святые отцы выделяют два вида гордыни. Первую мы видим в притче о мытаре и фарисее. Гордыня по отношению к ближнему, когда мы смотрим на него не как на человека, которому нужно помочь. Ведь, по идее, фарисей – это учитель. Он мог бы подойти и сказать: «Брат, ты тоже достоин Царства Божия. Давай я тебе помогу выйти из твоего пагубного положения. Давай будем вместе изучать закон».

Второй вид, когда человек доходит до степени гордыни по отношению к Богу. Он возвышается и говорит: «А зачем мне вообще нужен Бог?» В притче это тоже присутствует у фарисея. Он молится сам себе. По сути, тут можно вынести Бога за скобки. Фарисей доволен тем, что есть. И очень важно то, что Бога в таких отношениях нет, потому что как бы Он и не нужен. Человек молится, постится, делает добрые дела и уже как будто вправе говорить: «А зачем мне еще кто-то или что-то? Я уже спасен».

Такая самоуверенность очень опасна. Мы пытаемся жить по-христиански и вдруг в какой-то момент можем подумать: «А кто еще достоин Царства Божия, как не я?» Теряется связь с Богом, с источником всех благ. Да, ты сам сделал доброе дело, но тебе в этом помог Бог. Он вложил тебе в сердце помысел это сделать, дал возможность кому-то помочь, наделил тебя средствами для этого, сотворил такую ситуацию, что ты оказался в нужном месте. А сколько было случаев, когда в такой же ситуации ты не помог? Мы часто забываем об этом и отмечаем только то, что получается.

Конечно, здесь нарушена любовь к ближнему. Мы смотрим на другого не как на самого себя (возлюби ближнего твоего, как самого себя), а как на соперника. Меряемся, у кого пост длиннее, у кого упражнения аскетичнее. Мы смотрим друг на друга с завистью. И из-за гордости происходят всякие ссоры, распри, ругательство, в том числе убийства.

По сути, все страсти так или иначе связаны с гордостью. И лекарства, которые предлагает Церковь, Христос и Евангелие, предельно важны. Один из святых пишет: если ты говоришь, что не гордый, то это самое большое доказательство того, что на самом деле все наоборот.

Все страсти есть в нас как некие зародыши. Если мы скажем, что их нет, то соврем. Страсти – это извращенные добродетели, поменявшие вектор своей работы. По идее, мы должны, например, любовь употреблять во благо, но начинаем питать любовь к вещам или чрезмерную любовь к самим себе. Как писал Андрей Критский: «Самоистукан бых страстьми» (то есть «сам из себя сделал идола»). Любая страсть уже как бы имплицитно присутствует в нас после грехопадения.

Адам и Ева тоже на этом поскользнулись, захотели быть как боги. И дьявол знал, куда бить, знал, на чем легче всего потерпеть крушение. Поэтому, даже если мы видим человека падающего, не будем его осуждать, потому что это тоже проявление гордости. Поможем ему, вспомним о том, какими были мы, когда сами пришли в храм: как этот мытарь, били себя в грудь. Будем помнить о том, как пишет апостол Павел: сегодня мы можем стоять на двух ногах, а завтра поскользнуться и упасть очень низко. И станем говорить, как профессиональные фарисеи: «Ой, что с нами произошло? Как так вышло?»

Из этой притчи важно сделать еще такой вывод: Господь все равно пытается спасти и того, и другого. Он не отворачивается ни от фарисея, ни от мытаря. Да, один из них ушел более оправданным, но Господь не говорит, что другой не спасется и что для него закрыты двери Царства Небесного.

По Евангелию мы видим, что Господь постоянно общался с фарисеями, в том числе надеясь на то, что когда-то произойдет переломный момент и они смогут стать другими.

Сама притча как некая иллюстрация покаяния Закхея, который сумел найти в себе семена перемен, желание покаяться, поменять что-то в своей жизни несмотря на то, что у него было богатство, привилегированное положение в обществе. Он был к этому готов.

Мы часто раскладываем эту притчу, и в принципе все понятно. Мы стараемся не быть фарисеями. Но дальше понимания теории ничего не идет. У нас постоянно какие-то крайности. Либо мы просто хуже всех: «Все плохо, я грешный, у меня ничего нет. Слава Богу, батюшка к Причастию допускает». Либо можем внутри себя надеяться, что вот сейчас вроде как стараемся, да и нельзя же себя постоянно уничижать, а Господь нам что-нибудь да пошлет...

– Да, два таких полюса. С одной стороны – гордость, с другой – самоуничижение.

Куда ни пойдешь – везде гордость. Как жить-то?

– Мы сами впустили этого змея в свою жизнь. Адам и Ева приоткрыли эту дверь, и сатана теперь имеет действительно большую власть искушать нас. Он искушает каждый раз одним и тем же, потому что очень обольстительно почувствовать себя, как боги. Мы же к этому, по сути, призваны. Только путь избрали совершенно другой. Можно, например, диплом или какую-то итоговую работу написать самому, а можно купить. Адам и Ева попытались стать богами магически, то есть не прилагая усилий, не идя по пути преодоления трудностей, не полагаясь на волю Божию и не доверяя полностью Господу. Они решили все украсть. И мы тоже часто крадем что-то. Можем украсть таинство или украсть у себя счастье и так далее.

Самоуничижение – это гордость с другой стороны. По сути, то же самое. Человек говорит: «Я самый…». Вот в этом «я самый» уже заключена гордость. «Батюшка, я самый грешный». Но такого же не может быть. Давайте конкретно. Если мы такое говорим, тогда мы просто исчадия ада. Это уже дьяволизм какой-то. Это уже антихрист. Но мы с вами не такие.

Когда мы говорим о реальном покаянии, то должны быть конкретными. В таинстве Исповеди мы читаем молитву, где сказано, что мы пришли в лечебницу. Христос врач, а священники его ассистенты. Они помогают покаяться. Но мы же не говорим врачу, что у нас болит абсолютно все, нет живого места. Если в человеке нет жизни, тогда это уже труп. Нет, мы приходим с конкретной проблемой: артроз, колено болит и так далее. Не может болеть все сразу. Такого просто не может быть.

Начиная метаться от одного полюса к другому, мы должны прийти к простоте. Когда мы читаем жития святых, которые говорят о реальном человеке и его жизни, мы видим там именно простоту. Смирение не есть по большей части чувство того, что ты хуже всех. Это может быть, если ты реально себя так чувствуешь. Но мы горазды играть в мытаря, бить себя в грудь и говорить, что мы хуже всех, хотя на самом деле-то этого не чувствуем. В этом опасность.

А если человек реально так себя чувствует, то он не будет в это играть. Это будет видно. В чем? В простоте, в доступности, в его незаметности, он не выпячивает себя, не приписывает себе добродетели. Ведь были святые, которые, наоборот, скрывали, как они постятся. И делали это именно для того, чтобы люди меньше о них думали. Иоанн Златоуст говорит, что нужно говорить о себе какие-то неприятные вещи, чтобы люди не думали, что ты какой-то подвижник или святой.

Чтобы не завидовали, что у тебя все хорошо. Пусть лучше жалеют, чем завидуют.

– Где найти простоту? Только во Христе. Нужно очень внимательно относиться к себе, замечать ростки гордости, перепроверять себя каким-то образом, упражняться в смирении. Да, мы иногда ошибаемся. И надо честно признать: «Да, я ошибся, чего-то не знаю, не во всем уверен, что-то у меня не получается».

Один святой пишет, что смирение – это с миром относиться к тому, что происходит; то есть принимать все плохие и хорошие стороны; и достойных, и недостойных, с нашей точки зрения, людей. Любить каждого.

Другой святой пишет, что смирение – это любить каждого человека независимо от того, как он к тебе относится. И в житиях святых мы видим, что они реально относились ко всем одинаково. В этом, как мне кажется, смирение больше всего себя проявляет.

Владыка Антоний Сурожский очень любил словари, любил узнавать, что означает то или иное слово. Он говорил, что слово «смирение» связано с землей. Как она в себя принимает и дождь, и снег, и сухость, и мусор, который кидают люди, точно так же и мы должны одинаково относиться к внешним обстоятельствам и вызовам. Но это не значит быть равнодушным. Надо именно принимать это как посланное от Бога и что-то с этим делать.

Гордость часто путают с чувством собственного достоинства. Например, о себе мы говорим, что хуже всех, а других смиряем. Не все могут это делать. У меня был такой отрицательный опыт, когда я пришел в церковь и увидел, как алтарники смиряли друг друга. Это было больше похоже на настоящее унижение. Это стало для меня открытием. Потому что должно быть наоборот: ты сначала должен смириться сам, а потом уже помогать смириться другому. Ты не можешь смирять ближнего, если сам еще не знаешь, что это.

Современный человек часто ощущает себя обиженным: все не так, цены не те и так далее. Мы постоянно ноем. И ведь это тоже гордость в какой-то степени?

– Все виноваты, вокруг враги. Все, кроме меня, повинны во зле. И я уже не вижу себя как источник этого зла, а пытаюсь что-то поменять. И поменять – это нормально, но начинать нужно с себя. Если ты не хочешь, чтобы было много мусора на земле, сам начни кидать окурки именно в урну. Покажи пример своей жизнью. Не хочешь, чтобы твои дети матерились, сам не ругай весь свет. Начни с себя, перестань сам это делать.

Критика должна присутствовать, но недовольство всем – это не норма. Именно здравый взгляд на происходящие события, то есть сквозь призму опять же смирения в хорошем смысле и желания изменить что-то в лучшую сторону, – это абсолютно по-христиански.

Другое дело, говорить, что все плохо. Но такого тоже не может быть. Не может быть все плохо. Это уже недовольство и хула на Бога. Если есть что исправить, то мы должны требовать это в первую очередь от самих себя.

Но даже если мы постоянно всем недовольны – это тоже может быть проявлением гордости. Когда мы себя жалеем и виним окружающих. Здесь может быть и психологический аспект. Почему человек так чувствует себя? Что у него произошло? Он же может сломаться под гнетом каких-то событий. И часто бывает, что люди одержимы какой-то страстью, что за этим стоит какая-то тяжелая жизнь, какие-то испытания. Грубо говоря, человек не на пустом месте стал таким, каким мы его сейчас видим.

И в этом мы можем получить колоссальную поддержку от Христа через таинства Покаяния, Соборования, Причащения Святых Христовых Таин, через молитву, пост и другие инструменты. Из любой трудной ситуации, из любой страсти можно вырваться только благодаря помощи Божией.

И, кстати, гордость этим и опасна, что мы сами отрезаем эту пуповину и не даем Богу себя спасти. Святые отцы говорят, что гордость – самое страшное состояние, ведь тогда человеку уже ничего не поможет. Критику он не принимает, мнение окружающих его не волнует, он не готов к диалогу и уже сам себе становится богом.

Чтобы относиться ко всем ровно, без тщеславия, надменности, горделивости, мы должны искать что-то хорошее в людях, за это цепляться и нормально с ними общаться. Порой это не получается делать, и начинается лицемерие, когда ты начинаешь играть. Пытаешься увидеть что-то хорошее, начинаешь строить из себя благостного человека, а на самом деле у тебя все кипит. А ты в этот момент пытаешься нормально с другим человеком общаться, хотя терпеть его не можешь. Этот труд засчитывается тебе как доброе дело?

– Играть всегда плохо, потому что наступит конец игре, а мы все равно все обнаружим. Но можно пытаться себе самому напомнить о любви, настроить себя на нужный лад, посмотреть на другого человека не с целью найти в нем грех. Мы всегда найдем грех, мы очень быстро это делаем. Поэтому Господь говорит: не судите, подождите, остановитесь, давайте начнем с чего-то другого.

Важно именно войти в ситуацию этого человека, попытаться его глазами посмотреть на происходящее, найти ему какое-то оправдание. Но при этом не оправдывая зло, не пытаясь сказать, что все, что он делает, – это хорошо, то есть не принимать черное за белое. Конечно, понимая, что в нем есть что-то плохое, как и в каждом из нас. Но мы стараемся помочь с этим справиться, как-то это заретушировать, сгладить.

Бывают люди неуживчивые, гневливые, вспыльчивые. Мы должны стараться не потакать этому, а как-то обойти это мудростью, чтобы не выводить такого человека из себя, но при этом показать, что так себя вести ненормально. Ведь мы можем и возвыситься над ним при этом, поставить себя выше его. Может, мы никогда не избежим таких ошибок, всегда будем проходить между искушениями. Поэтому самое главное для нас – стремиться к истине, добру, любви к ближним и Богу. И тогда Господь сам рассудит, кому куда.

Опять же про осуждение. Да, человек ошибается, это плохо. Но давайте попробуем найти в нем что-то хорошее, вспомним что-то благое о нем. Но при этом будем реалистами. Может, плохого было много, но мы все равно будем за него молиться.

Подытожим нашу программу. Наши страсти всегда с нами, и без помощи Божией мы их не преодолеем, как бы ни старались себя в чем-то оправдать. Нужно стараться иметь рассуждение о себе, если тяжело – идти к батюшке, но параллельно смотреть внутрь себя и пытаться исправляться.

– Верим в Бога, в то, что Он нас все равно не покинет, даже если мы мытари или фарисеи (а чаще всего и то, и другое вместе), стараемся любить ближних и самого себя именно по-христиански. Видим в себе хорошее и плохое, но при этом понимаем, что все равно есть шанс спастись с помощью Божией.

Стараемся не осуждать, исповедоваться, причащаться, не только бороться с грехами, но и идти за Христом. То есть не превращаться в людей, которые только плохое откапывают и говорят: вот я нашел, у меня есть грех! Этот грех надо быстрее исповедовать и своими мыслями, чувствами и поступками подражать Христу, принося плоды, о которых говорил апостол Павел. Какие это плоды? Мир, кротость, воздержание, долготерпение, любовь. Эти плоды должны быть итогом нашей жизни.

И скоро Великий пост, готовимся к нему.

Записали:
Анна Вострокнутова
и Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475