Священник Михаил Легеев: Как выстроить живые отношения с Богом?

Когда я только принял Крещение, то и не думал о том, что надо выстраивать отношения с Богом. Мне казалось, вот стал христианином – и все: отношения уже существуют и будут такими всегда.

Но проходит время, что-то куда-то уходит, появляется привычка, даже в богослужении. Есть даже такая фраза: «профессиональный православный».

И вдруг я задумался: если твоя жизнь проходит без прикосновения Господа, и ты не почувствовал Его живого участия в жизни, то все бессмысленно.

Как выстроить отношения с Богом, чтобы они были живыми, а не ограничивались произнесением молитв, значения которых часто мы и не понимаем?

– Сам вопрос очень многомерный, и ответ на него такой же. Фактически это сверхзадача человека. Самая главная наша задача – выстроить живые отношения с Богом. Когда Господь творил первых людей, Адама и Еву, то замыслил их не в виде двух отдельных персон, а в виде удивительного богочеловеческого организма – Церкви, что по замыслу Божию должно было быть подобно жизни Самого Бога – Святой Троицы.

Для нас жизнь Святой Троицы, конечно же, неизреченна, но в чем-то все-таки и приоткрыта. Каждое из Лиц Святой Троицы – Отец, Сын и Святой Дух – с одной стороны, совершенное и самодостаточное; если можно так говорить, целое, абсолютное бытие, не имеющее никаких границ; при этом (и в этом парадокс) Каждый из Них всецело отдает Себя Другому.

Это невозможно понять на уровне мыслительной рефлексии, эта тайна лишь приоткрыта нам в каких-то своих, так сказать, штрихах. И сверхзадача человека и человечества создать свою жизнь не только по образу этих отношений, но и в живом общении с живыми Лицами Самого Бога.

Можно сказать, что вся христианская мысль, все христианское богословие представляют собой многомерный ответ на этот вопрос. Без живых отношений христианство бессмысленно. Бог мог бы создать себе вместо людей общество роботов или искусственный интеллект.

Сейчас мы видим создание искусственного интеллекта, который способен обыграть в шахматы кого угодно, и, казалось бы, способен на многое, но не может развиваться.

Можем подойти к этому вопросу не со стороны высокого богословия Святой Троицы, а со стороны житейских примеров. Когда рождается ребенок в семье, он изначально как чистый лист. Хотя это не совсем так, потому что он уже несет в себе тот груз, ту природу, которая передана ему родителями со своими проблемами, достижениями и так далее. Но все-таки он чистый лист в плане личного общения.

С этой точки, почти что с нуля начинается формирование именно живого общения ребенка с родителями, и в этом процессе он способен развиваться как человек и стать большим, чем он есть. Это парадокс: человек уже является чем-то, но способен стать большим.

Сверхзадача и отдельного человека, и человечества в целом стать Церковью, то есть стать таким организмом любви и общения (тут мы используем различные термины и эпитеты), который весь будет пронизан этими живыми отношениями внутри себя. Он будет целым, и каждая его часть тоже будет целой. Это историческая сверхзадача для каждого из нас в отдельности и для всех вместе.

Вопрос от телезрителя Димитрия из Гатчины: «Мы читаем в заповедях блаженств: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. В утренних правилах в пятидесятом псалме мы молимся такими же словами: Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Но, может быть, мы как-то не очень сосредотачиваемся, не очень сердечно проникаем в глубину этих слов. Как сохранить сердечную чистоту? Как приобрести ее и сохранить в современном мире и суете?»

– Можно по-разному ответить на этот вопрос. Я бы сказал так, что путь человека к Богу имеет как бы две грани – отрицательную и положительную. Если говорить словами богословия, апофатическую и катафатическую.

Когда люди жили в раю, там не было ничего отрицательного, там был только позитивный процесс. Процесс, назначенный для них: движение к Богу и с Богом, внутреннее развитие человека, поскольку он есть существо историческое.

В реалиях нашего мира после грехопадения задача этого движения сохраняется, но она приобретает и негативный оттенок. С одной стороны, мы должны исторгнуть из себя всякое зло, наши страсти, хотя они бессущественны, то есть это некий дефект того благого, что есть в каждом человеке. А с другой стороны, мы должны соединиться с Богом. Это две грани одного целого.

Приведу историческую аналогию. Мы называем Богородицу Всесвятой или Пресвятой. Она как бы явила первую грань этого двухстороннего процесса – очищения от греха. Она создала чистоту сердца в Себе, и это стало условием для того, чтобы от Нее родился Христос, Который уже передает нам Свое Божество.

Чистота сердца – одна из граней этой сверхзадачи. Святитель Григорий Палама пишет, что сердце есть главный телесный орган рассуждения. Другие святые отцы говорят, что сердце есть средоточие духовной жизни человека. Если дух или ум – это движущая сила, высшая точка человеческой природы, которая и движет человека к Богу через веру, то в сердце, как в некоем срединном органе, связываются воедино все внутренние силы.

Чистота сердца, которую нам заповедует Господь, и есть, с одной стороны, исторжение всякой страсти, а с другой стороны, связь воедино всех внутренних сил. Наша задача – связать себя в некий единый организм Церкви по образу Святой Троицы. И это очень сложный исторический процесс. Это сверхзадача.

То же самое на микроуровне является задачей отдельного человека. Он должен внутри себя связать все концы своей отчасти разорванной поврежденной природы. Это духовный процесс, он происходит через сердце.

Очень сложный момент в поиске живых отношений, в попытке понять свое место, получить радость заключается в том, что мы исключаем все остальное. Прежде всего любой из нас хочет получить то счастье, которое не проходит с годами, которое не просто молодость, не просто здоровье, не просто какие-то радостные отношения, а то счастье, которое дает нам Бог. И если человек его почувствовал, то, казалось бы, больше ничего не нужно, не нужны ни молитвы, ни какие-то труды, ведь он уже получил эту радость. Как у протестантов: человек уже спасся, больше ничего делать не надо, больше ничего не происходит – все, он получил то, для чего явился в этот мир. Разъясните мне этот момент.

– Мне сразу вспомнились имена трех наших прекрасных святых из из разных эпох.

Преподобный Симеон Новый Богослов, святой X – начала XI века, использует такой образ для духовного пути человека: непрестанный бег снизу вверх и сверху вниз. Он очень поэтично описывает, как человек призывает Святого Духа, гонится за Ним, а Дух ускользает от него. Когда человек отчаивается, Дух осеняет его, но как только получает радость, Дух снова ускользает. И это непрерывный процесс.

С одной стороны, мы имеем вектор движения к Богу, с другой стороны, имеем и периодическую потерю той радости, которую получаем на этом пути. Господь Сам открывает Себя человеку и как бы удаляется от него. Удаляется с разными промыслительными целями. И это тоже элемент именно живого общения. Когда мы общаемся друг с другом, тоже сначала один говорит, другой слушает, потом наоборот. И все это происходит в неформальном плане. И, если можно так выразиться, духовный путь любого человека тоже проходит в неформальном плане. Конечно, там есть и формальные моменты, но все-таки важно, что это взаимоотношения свободных личностей.

Другой святой – святитель Феофан Затворник. Это XIX век. Рассуждая о вере, он говорит, что ее главный компонент – доверие. И наш духовный путь к Богу он описывает как путь роста взаимного доверия, путь личных живых отношений, постепенно вызревающих в этом процессе.

И третий святой – преподобный Порфирий Кавсокаливит. Греческий святой XX века, для него особенно важна тема свободы отношений человека и Бога. Он употребляет такое выражение, как «духовное благородство». Его употреблял и святой Паисий Афонский, но в меньшей степени. На пути взаимоотношений Бога и человека требуется особая деликатность. И такую деликатность, как образец, показывает Бог.

Иногда нам хочется, и мы даже в наших молитвах и церковных действиях пытаемся, так сказать, идти напролом. Святой Порфирий говорит, что это неправильно. Нужно прочувствовать, насколько принимает или не принимает Бог это наше движение. Бывает, нужно остановиться, подождать, даже смириться с тем, что мы не имеем того, чего хотели. Даже благодати. Иногда нужно смириться с тем, что от нас ушла благодать. Это может иметь промыслительное значение.

Еще один богослов XX века, схиархимандрит Софроний (Cахаров), говорит, в чем-то следуя по стопам как раз преподобного Симеона Нового Богослова, о синусоидальном движении, если можно так выразиться, человека, идущего к Богу. Движение к Богу на пути богооставленности, как бы движение к миру от Бога, когда мы теряем в каком-то смысле даже общение с Ним, но теряем не в негативном плане, что согрешаем и от этого теряем, а именно в домостроительном, промыслительном плане.

Я с разных сторон попытался показать сложность этого процесса, именно с личностной, живой стороны. Хотя там, конечно, есть и закономерная часть.

Вопрос от телезрителя Евгения из Белгорода: «Когда мы разговариваем друг с другом, то не сыплем цитатами и всякими крутыми литературными выражениями. Мы разговариваем на простом языке. Наверно, так же нужно разговаривать и с Богом? Какие могут быть живые отношения, когда мы, как попугаи, бубним чужие молитвы? Что нашего в этих молитвах?»

– Начну издалека. Иногда от людей можно услышать такую мысль: зачем ходить в церковь, зачем молиться общими молитвами, зачем участвовать в церковных таинствах, если Бог в душе, я Его чувствую и имею личные отношения с Ним? Если я могу молиться своими словами и чувствую особую связь с Богом, то зачем мне что-то другое, зачем мне какие-то формальные вещи (они так воспринимаются этими людьми)? Что можно ответить на такую мысль? Можно ответить следующее: прекрасно, что у тебя в душе есть Бог. Это замечательно. Если бы Его не было, то это был бы совсем тяжелый случай. А так это уже какие-то личные отношения с Ним. Есть известное выражение: «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным». То есть лучше иметь больше, чем меньше. Любой хочет больше, чем меньше. Каждый это понимает по-своему, необязательно в плане материального благополучия. Поэтому можно сказать, что будет прекраснее, если эти свои личные отношения, один на один с Богом, ты расширишь до того, что вовлечешь в них и других людей, войдешь в общение с ними.

Мы приходим в церковь на службу, собираемся вместе. Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Мы способны наши личные отношения один на один с Богом возвысить до более высокого уровня, до межличностных отношений, вобрав туда еще людей. Но и это не последняя ступень. На самом деле мы призваны к большему – к тому, чтобы расширить эти отношения, это живое общение до масштабов всего космоса, всей Вселенной. Но это уже уровень святых. Сверхзадача человека не ограничивается какой-то локацией.

Теперь к вопросу о молитвах. Прекрасно молиться своими словами, и этому должен научиться каждый православный христианин. Если ты не умеешь молиться своими словами, то твои живые отношения с Богом еще не сформировались.

Когда мы входим в пространство общинного, межличностного общения – это следующая ступенька. Нам становится недостаточно молиться только своими словами, и мы используем и ту реальность, в которую входим, которая выше нашей головы, выше нашего уровня. Когда мы используем те молитвы, что принадлежат Церкви и святым людям, их написавшим, то входим в пространство общения с этими святыми, с Церковью, расширяем свой внутренний мир живого общения. Пусть мы, может быть, не до конца понимаем слова тех или иных молитв, пусть они для нас более запредельные, но, если мы чего-то недопонимаем, это не значит, что надо это отбросить. Когда человек приходит учиться в университет, он вообще ничего не понимает в той области, которую пришел изучать. Но его будут этому учить. Он имеет какую-то базу и идет дальше. Такая же и наша задача: не замыкаться на первой ступеньке нашего личного общения с Богом. Но она необходима. Мы не можем прыгнуть сразу на вторую. Но мы не должны замыкаться на ней, а должны постепенно расширять наше сознание до вселенского масштаба. Вот так бы я ответил на этот вопрос.

Когда я готовился к передаче, изучал много разных мнений. Одно меня очень взволновало, о том, что Господь слышит и отзывается радостью, Своим прикосновением только к тем, кто живет по закону Божию и соблюдает все Его заповеди. А может ли Господь коснуться и дать радость Его познания тому, кто никогда ничего не слышал ни о Боге, ни о Христе?

– Сейчас трудно найти такого человека, который совсем ничего не слышал о Христе, о Боге. Я бы так сказал, что, во-первых, Господь, безусловно, касается вообще всякого человека; во-вторых, что еще важнее, всякий человек имеет некоторый, хотя бы микроскопический, опыт нецерковного богообщения.

Может ли он его не знать?

– Он может не рефлексировать, знать-то его он знает. Может не понимать, что это именно опыт богообщения. Абсолютного зла не существует. Все, что есть в мире, основано на добре, а все греховное есть искажение добра. Это как сломать ножку у стола или у стула или нечто подобное.

Грех в каком-то смысле есть дырка от бублика, ведь дырка без бублика не существует. Так и зло не существует без благодатной реальности, созданной Богом. И поэтому, как говорили апологеты, святые отцы II века, везде есть семена Логоса, а Логос – это имя Самого Христа, Сына Божия, это Слово Божие.

Проблема современного мира (как прийти к Богу, как ощутить живое богообщение, как понять, что этот опыт в каждом существует) состоит в том, что, будучи способным сделать шаг навстречу Богу, человек не желает этого делать. Шаг навстречу Богу он может сделать только тогда, когда у него есть некая внутренняя опора.

У падших ангелов не осталось внутренней опоры, а для нас это возможно, потому что у каждого из нас внутренняя опора есть всегда, пусть она и очень маленькая в нас, в нашей душе. А дальше все уже зависит от того, как человек реагирует на то, что имеет внутри себя. Совесть называют гласом Божиим, и это тоже некая точка опоры внутри каждого из нас.

У каждого своя духовная мера. Для всех нас в каждый конкретный момент времени возможны разные шаги навстречу Богу, здесь все зависит от того, хотим ли мы сделать этот свой шаг, кто-то большой, кто-то средний, а кто-то микроскопический. И здесь уже возникает важнейшая проблема – препятствие для этого шага находится внутри нас, в нашей свободной воле.

Как-то мы говорили с Вами о том, что Причастие можно творить как воспоминание, а можно принимать как Тело и Кровь Христовы. Если Господь коснулся тебя, наверное, самый лучший способ закрепить пройденный материал – участвовать в таинствах. Скажите, обретаем ли мы тот самый дух мирен в таинстве Причастия?

– Таинство Евхаристии – вершина всех остальных таинств. Святые отцы называют его единственным совершенным таинством, которое как бы завершает и совокупляет в себе все остальные таинства. А что такое таинство? Таинство – это Христос, и в таинствах мы соединяемся со Христом.

Вот человек приходит в церковь, крестится, и этим он уже в какой-то мере соединяется со Христом, пусть не целиком, но своим духом, умом. Он отрицается мира, отрицается сатаны и обращается ко Христу. Даже младенец на каком-то своем уровне соединяется с Христом духом своим. В этом соединении начинает вызревать жизнь человека в Церкви, и это живое богообщение. Это начало пути (или покаяния).

Второе Крещение – типологически это начало обращения нашего ума (метанойя, «изменение ума» по-гречески), грехом отклонившегося от Христа, снова к генеральному вектору, соединение ума и духа со Христом. Типологически начало пути – это всегда покаяние, а таинство Евхаристии – конец этого пути, его предел.

Но это не значит, что вот мы причастились и стали святыми. Мы соединились со Христом в меру нашей приемлемости, насколько мы к этому готовы в данный момент. Святые отцы – Симеон Новый Богослов, Григорий Палама, другие отцы говорят: если мы не готовы к встрече, Христос может пройти через нас, как вода по желобу. Мы соединяемся со Христом в Евхаристии в меру нашей готовности, но типологически это конец, потому что мы уже соединяемся с Господом не только одним духом, одним умом, но всей полнотой нашей природы.

Вот вы сказали о воспоминании и реальном соединении, и в этом смысле мы не можем разорвать эти два компонента. Мы впадем в ошибку и даже в ересь, если их разорвем. Если мы оставим только воспоминания: «А где же Христос?», Он уйдет. Если мы оставим только реальность без воспоминаний, это тоже будет противоречить нашим возможностям.

Христос мог проходить сквозь закрытые двери, одновременно являться в разных местах и так далее, и мы способны воспринять Его в таинстве Евхаристии, лишь соединяя эти аспекты в их неразрывности, – и реальность, и некий образ. Под образом хлеба и вина нам пода- ется таинство, но и воспоминание – тоже образ. И реальность, и образ соприсутствуют.

Дайте, пожалуйста, совет нашим телезрителям, как выстроить живые отношения с Богом.

– Путь человека к Богу, каким бы он ни был, должен быть позитивным, оптимистичным. Мы не должны оглядываться назад, не должны заниматься самокопанием и так далее. Этот путь есть путь приобретений. Но это вовсе не значит, что человек не должен трудиться. Должен трудиться. Святые отцы говорят о труде даже как о подвиге, но все равно этот путь должен быть позитивным во всех смыслах этого слова.

Записали:
Анна Вострокнутова
и Людмила Белицкая

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475