Время открытий

Пекарь ловко выхватывает из печи румяный, пышущий жаром круг и бросает его на деревянную доску на столе, продавщица бережно оборачивает его бумагой, как младенца пеленкой, чтобы, остывая, лаваш не промок, кладет в пакет и с улыбкой протягивает мне: «Хорошего Вам дня! Храни Вас Бог». – «И Вас храни Бог». Пекарь и грузины улыбаются на прощание.

В сегодняшнее непростое время открытий некоторые с удивлением, а кто-то со злорадством открыли для себя, что священники тоже люди – они, как оказалось, могут болеть и даже умирать, а в церкви можно точно так же заразиться, как в каком-нибудь гипермаркете или метро: до этого люди всерьез думали, что священники и монахи только с виду похожи на обычных граждан, а так они – вроде инопланетян, и их наши земные дела и болячки не касаются.

В метафизическом плане так и есть: посвятившие себя служению Богу и людям действительно не от мира сего. Но не в таком грубом материалистическом представлении, как кажется современным нигилистам, не верящим ни в Бога, ни в черта, но с радостью принимающим на веру любую псевдонаучную чушь. Иначе как объяснить, что в лентах известных либеральных СМИ с какой-то маниакальной периодичностью выходят статьи под заголовками, что еще один священник умер или что в таком-то монастыре заболел монах: «Только представьте: монах заболел или батюшка умер, – как вам такое, товарищи? Что теперь делать? Как вообще после этого жить?»

Почему-то ленты новостей этих СМИ не пестрят заголовками: «Умер еще один сантехник», «Молодая продавщица стала жертвой эпидемии» или «Любитель русских шашек почувствовал недомогание во время игры и слег» – обо всех других категориях граждан – ни слова. Или если какой-нибудь нервный товарищ, одуревший от карантина, схватится за оружие, увидев громко разговаривающих подростков под балконом, – тогда да. А жизнь священников и монахов сейчас словно под микроскопом: стоит кому-то в Церкви заболеть – чуть ли не вселенский скандал.

Так и хочется спросить: чем обязаны? Создается впечатление, что в эти смутные времена, когда никто не знает, когда жизнь придет в норму, раздраженные люди, сидящие на карантине по домам, хотят знать, кто в этом виноват, и кому-то очень сильно хочется назначить виноватыми верующих: некоторые из них были в храмах на Пасху, а сейчас пускай по пропускам ходят туда, в храмы, и даже служат. А это подозрительно, особенно для тех, кто, не обращая внимания на любые запреты и карантин, пьет в парках пиво, жарит на природе шашлыки и каждый день ездит в переполненном метро на работу.

Кстати, две недели инкубационного периода с Пасхи прошли. Те же либеральные СМИ нам рассказывали, что после посещения храма будет вспышка эпидемии, но случаев массового заражения не выявлено и никакой связи между открытостью храмов и ростом заражений нет. А закрытие их откровенно похоже не на меру защиты граждан, а на атеистический рефлекс сознания, пропитанный большевистскими суевериями про антисанитарию и храма как источника заразы.

А ты точно у всех спросила?

После серых и промозглых дней с ветрами и дождем наконец-то пришло тепло и ярко засветило солнце. Повсюду распускалась зелень, пели птицы, радуясь весне и теплу. В парке на скамейке сидела женщина и горько плакала, ничего этого не замечая. В это время по аллее ехал маленький мальчик на велосипеде. Увидев плачущую женщину, он удивился, как можно грустить в такой замечательный день, подошел и спросил: «Тетя, а почему ты плачешь?» Женщина подняла заплаканное лицо, горько вздохнула: «Ох, мальчик, тебе не понять» – и снова стала рыдать. Мальчику стало ее жалко, он погладил ее по руке и сказал: «У тебя что-то болит? Хочешь, я подарю тебе свои игрушки?» Женщина покачала головой и разрыдалась еще сильнее: «Нет, игрушки тут не помогут. Я никому не нужна. Меня никто не любит». Мальчик с удивлением заглянул ей в глаза и сказал: «А ты точно у всех спросила?»

Горячий лаваш

По дороге на работу зашел в грузинскую пекарню возле трамвайной остановки. С виду обычный торговый павильон возле большого торгового центра, а заходишь – и оказываешься словно в пекарне в Дигоми, где в детстве на каникулах у бабушки я каждое утро за свежим лавашом бегал. Хлеба тогда надо было много: деду, с утра до вечера работавшему в саду, и отцу, который приедет на обед, отдохнет, а потом возьмет бабушкиной стряпни и лаваш и уедет до вечера, да и нам, домашним, – только внуков четверо. Наносишься с утра до вечера, по горам лазишь, в речке купаешься… Так потом есть хочется – не передать.

За хлебом лучше было ходить с утра, когда свежий, только из печи лаваш раскладывали отдыхать. Он был самым вкусным: ешь его с ярко-красным большим помидором и сулугуни и, оказывается, ничего вкуснее на свете вообще нет. Не знаю, как другие, а я любил ходить утром за хлебом – это была наша с бабушкой традиция. Утром она меня будила, я бежал умываться в сад, открывал кран со сливной водой, плескался, замирая от холода и восторга, потом шел по булыжной мостовой – пастух впереди гонит отару в горы, лохматые собаки вокруг бегают, грузовик стоит на обочине, пропуская вперед. Все тебе улыбаются, и ты улыбаешься, потому что новый день.

А сейчас я зашел в павильон и спрашиваю: свежий шоти есть? Свежий – значит, недавно из печи, если вчерашний – продают за полцены. Это вызывает уважение. Понимаешь: ценит человек свое качество. И тебя тоже ценит. Вежливая продавщица отвечает: «Пока не пекли – рано еще. Вы горячий лаваш возьмете? Прямо сейчас для Вас достанем». Я говорю: «Конечно, возьму. Кто же от свежеиспеченного лаваша откажется?» Пекарь ловко выхватывает из печи румяный, пышущий жаром круг и бросает его на деревянную доску на столе, продавщица бережно оборачивает его бумагой, как младенца пеленкой, чтобы, остывая, лаваш не промок, кладет в пакет и с улыбкой протягивает мне: «Хорошего Вам дня! Храни Вас Бог». – «И Вас храни Бог». Пекарь и грузины улыбаются на прощание. Еду в трамвае, лаваш благоухает на весь салон – чувствуется даже через маску, народ с улыбкой поглядывает на пакет. Вроде бы что такого: человек просто хлеба купил, а на сердце радость: карантин и зараза никуда не делись, но солнце встает, тепло на улице как летом, а люди с утра испекли хлеб, улыбаются, желают тебе хорошего дня и чтобы он был у тебя с Богом. Разве можно после такого грустить или хмуриться?

Такие дела.

Полную версию вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
https://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-a-ty-tochno-u-vseh-sprosila;
https://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-vremya-otkrytiy;
https://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-goryachiy-lavash

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475