Матушка Анна Мартынова: «Все происходит только с молитвой и с Божией помощью»

Порой сами священники признаются, что их семьи живут, образно говоря, в домах с прозрачными стенами: все, что происходит с ними, как на ладони, открыто для всех – своих и чужих, близких и далеких, союзников и противников, верующих и неверующих.

Но открыта только внешняя сторона жизни, и она, согласитесь, бывает разной. А вот что стоит за внешним, знает только Господь Бог.

Село Покровское Нижнетагильской епархии, улица с красивым названием Майская. В одной половине типового двухквартирного дома живет семья Мартыновых – отца Олега и матушки Анны. Наш разговор с матушкой начался неожиданно.

м. Анна: – Много есть такого, чего никогда никому не скажешь: удивляешься, что выжили. Вам рассказывать легче – вы это понимаете. Я ведь человек, и один Господь знает, сколько пришлось молиться, чтобы семья не погибла.

Уже несколько лет у Мартыновых длится период испытаний – силы духа, терпения, любви, служения. Период трудный, но спасительный. Да, у каждой семьи свой путь ко Христу и свой крест, но какую его часть несет жена, даже мужу сложно осознать.

Она родилась в Нижнем Тагиле, в семье работящих и творческих родителей, любящих друг друга и своих троих детей – Ксению, Евгению и Анну. Детство младшей дочери было сплошным счастливым днем до 4-х с половиной лет, пока в автокатастрофе трагически не погиб папа.

м. Анна: – Пока был жив папа, мы ни в чем не нуждались. Это было райское время. Мы не нуждались ни в чем, и было самое главное – его любовь.

Уход отца разделил жизнь семьи на «до» и «после»: до – благополучная, обеспеченная, спокойная, после – трудная. По словам матушки Анны, проблемы и трудности начали расти как снежный ком. Спустя много лет она уже смотрит на них по-другому.

м. Анна: – Не будь у нас этой трудности, может быть, мы к вере не пришли бы.

Мама Тамара работала на хлебозаводе, где познакомилась и подружилась со своей тезкой. Как-то подруга мамы пришла домой и начала Анютке рассказывать о храмах и монастырях, в которых бывает.

м. Анна: – Она много рассказывала про монастыри: «Представляешь, какая красота, обувь снимают и в храм заходят. Заборов нигде нет – везде ограды из цветов», – рассказывала она о Пюхтицком монастыре. Я сидела слушала, а потом заревела – начала представлять эту красоту. Я была некрещеная, но как представила эту красоту, у меня сами собой полились слезы.

Душа потянулась не к внешней красоте, а к тому, что было едва уловимым, но близким, родным и настоящим – к тому, что несет мир и свет. Вскоре тетя Тамара стала крестной матерью сначала Ани, а потом и всей семьи. Она привела их в Церковь и научила молиться.

м. Анна: – Она учила меня: «Придешь домой, становись на колени перед иконами и проси себе мужа». Я говорю: «Я не знаю, как просить». Домой пришла, на колени встала, со слезами просила. Я тогда полненькая была – думала, что никому не понравлюсь.

В силу семейных обстоятельств Анна не получила профессию, о которой мечтала: мечтала стать художником по росписи подносов, но окончила профессиональное училище и работала на ткацкой фабрике, на хлебозаводе, на Уралвагонзаводе и на птицефабрике. Как-то старшая сестра с мужем пригласили ее на семейное торжество. Среди приглашенных был молодой человек, которого она сразу выделила из всех.

м. Анна: – Не знаю, кто кого выбирает в жизни, – муж жену или жена мужа, но я выбирала для себя. Я всегда хотела такого парня, с которым бы мне было спокойно, не страшно, который бы меня не обидел. Я посмотрела на него (а он был добрый) и думаю: мне с ним будет не страшно.

Достаточно скоро новый знакомый Олег захотел познакомить Анну со своей мамой. Девушка очень стеснялась, но неловкость сразу прошла, когда она поняла, как ей в этом доме рады.

м. Анна: – Когда мы пришли к нему домой, меня вкусно накормили. Я почувствовала, что это не фальшиво, а по-настоящему. Дома у них обстановка очень простая (а мне и не нужно было, чтобы они были богатые). Они отнеслись ко мне очень хорошо, что меня тронуло до глубины души. Я до сих пор вспоминаю его маму.

Но чувствам молодых людей предстояло пройти проверку временем. Расстались после глупой ссоры, 2 года не виделись, но Божиим Промыслом встретились вновь, чтобы дальше вместе идти по жизни и нести семейный крест. Их старшему сыну Мише было 6 лет, когда у него обнаружили рак крови. Начался мучительный для всех период: походы по врачам, анализы, лечение, тяжелая терапия. Надежда сменялась отчаянием, и наоборот. Трагедия заставила семью еще истовее молиться и просить Божией помощи. Послушание в Александро-Невском храме в Нижнем Тагиле, поездки по монастырям – в этом матушка Анна черпала силы, чтобы продолжать бороться за жизнь маленького сына.

м. Анна: – Мы с отцом Олегом возили сына по святым местам, думая, что он вылечится. Мы молились, делали за него поклоны, возили его в Троице-Сергиеву лавру. Старец Наум нам сказал про Мишу иносказательно: «У одних родителей был сын». Когда он начал говорить, меня прошибло с ног до головы, я поняла, что это касается нас. «Он будет здоров тогда, когда у них поменяется жизнь», – сказал он после того, и мы успокоились.

Они думали по-земному, продолжая лечиться и верить (так на их месте делали бы все родители на свете). Одной из последних поездок для ребенка стало паломничество в Тарасково, в Свято-Троицкий Всецарицынский мужской монастырь.

м. Анна: – Там у Миши были сильные приступы. Ему было плохо. Люди мне потом рассказывали, что видели, как он с трудом ходил на службы, весь белый как полотно. Сядет у преподобного Сергия и сидит, молится с братией. Когда болезнь немного отступала и становилось легче, он общался с братией: играл, бегал, подметал. Монахи полюбили его. Шапочку, которую он носил, они оставили себе. Говорят, она помогает тем, кто ее надевает на голову.

Между тем сам мальчик спокойно предупреждал их о том, что неотвратимо должно было случиться.

м. Анна: – Он смотрел в окно и говорил: «Мама, я скоро умру, я точно знаю». Поскольку он говорил это спокойно, без страха и истерики, я не воспринимала его слова серьезно. Говорил он так, как будто ему было что-то открыто. Когда были приступы, он смотрел на меня и говорил: «Мама, мне так плохо». А я смотрю на него – и ничего не могу сделать. Ему ставили обезболивающие. Когда ему было плохо, приходили соседи. Он говорил: «Мне ничего не помогает, я все терплю».

В одном из монастырей в ответ на свои слезные мольбы об исцелении Миши матушка Анна услышала поразившие ее слова старца: «Такой крест Господь дал сыну за грехи родителей и за родовые грехи» – и благословил молиться, чтобы в этой тяжелейшей для матери ситуации свершилась воля Божия.

м. Анна: – Я начала просить – знаете, как тяжело, когда это касается лично тебя и твоего ребенка… Я всем людям говорю: попробуйте, это все не просто. Я не хвалюсь, но все происходит только с молитвой и с Божией помощью. Начала просить волю Божию, и он стал таять на глазах.

В день Мишиного ухода у его постели самые близкие непрерывно читали Псалтирь, а матушка Анна читала акафист Богородице «Нечаянная Радость».

м. Анна: – Когда я читала акафист, то ушла на кухню и там услышала голос: «В 12 часов ждите». Это было сказано громко, как будто на всю кухню. Потом я поняла, что это было сказано внутри меня. Он ушел и правда без 20-ти 12.

Миша ушел со словами: «Матерь Божия, Господи, заберите меня, я за всех буду молиться».

м. Анна: – Прошло несколько минут полной тишины. Я, как мама, стою над ним и смотрю на его лицо – оно просветлело. Я не могу объяснить, что это было. Черты лица, глазки, ротик, носик – все преобразилось: он стал красивым. Я смотрю на всех и понимаю по лицам, что никто не видит света от его лица. Да и я видела его лишь какое-то время, потом Господь тихонько все закрыл.

После тишины, в которой чистая душа отошла ко Господу, наступило земное неуправляемое материнское отчаяние. В один из дней памяти своего сына матушка Анна причастилась, а вернувшись из храма, прилегла.

м. Анна: – Я не успела толком заснуть, как вдруг в тонком сне вижу Мишу на Небе. Он смотрит на меня и глазами говорит: «Мама, я же тут, что же ты переживаешь!». А я ему тоже глазами отвечаю: «Миша, спасибо тебе, я успокоилась». Я даже у священников спрашивала про эти сны, ведь при их неправильном понимании можно уйти в прелесть. Батюшки сказали, что это хорошие сны.

Миша, говорит матушка, и сейчас иногда приходит к ней во сне, а его молитвенную поддержку она чувствует: ей очень нужна такая поддержка – ведь кроме потери ребенка на ее долю выпало столько семейных, физических и духовных испытаний, сколько в судьбах многих других женщин рассыпано по крупицам.

м. Анна: – Я думала, на меня нападет уныние. Все валилось из рук, и ничего не хотелось делать. Молилась: «Господи, как бы себя удержать, остановить, не впасть в уныние!». Меня вытягивали и спасали Причастие, Псалтирь и молитва. Молиться перестаю – и все, я безоружная.

Даже со слезами на глазах матушка Анна не жалуется на жизнь, а принимает ее как дар – как Промысл Божий обо всех, за кого молится. Возможно, по ее материнским молитвам дети не отвернулись от Церкви, а выбрали жизнь со Христом. Дочь Мария по образованию преподаватель декоративно-прикладного искусства, стремится найти себя в профессии. Сын Иван учится в Екатеринбургской духовной семинарии.

м. Анна: – Без храма ни за что не спастись – это все, что меня держит. Слава Богу за то, что хватает сил молиться и за семью, и за других людей.

Сейчас жизнь матушки Анны проходит между домом и храмом. Свои коррективы в ее течение внесла и пандемия, но ведь когда-нибудь она закончится. Хотя и это время спасительное – ведь оно проходит в молитве.

м. Анна: – У меня мечта: я хочу достроить дом, чтобы к нам всегда приезжали люди – погостить, помолиться, пообщаться. Я молюсь, а Господь пусть Сам увидит – надо это для нашей семьи или не надо.

Записала:
Людмила Кедысь

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475