Протоиерей Кирилл Сладков: Достаточно ли усилий ты прикладываешь, чтобы что-то изменить в своей жизни?

Сегодня мы отвечаем на вопросы телезрителей, присланные через приложение WhatsApp. Вопрос: «Как правильно объяснить людям, что исполняет желание не икона, а это происходит по вере, по молитве Церкви от Бога?».

– Мне кажется, крайне важно начать этот разговор с осознания, что вся наша духовная жизнь (и молитва, как часть духовной жизни) христоцентрична – то есть Христос всегда в центре: к Христу направлены все наши молитвы, ради Бога, ради Христа мы делаем добрые дела. Благодать и сила, что нам дается, – это сила Христова, сила Его великой победы над грехом и смертью. Всякая наша молитва, обращенная к Божией Матери или к святым, направлена к Господу Богу: мы просим их быть нашими ходатаями, предстателями, друзьями у Престола Господа, но благодать и силы нам посылает Господь Иисус Христос.

Следующий вопрос: «Есть ли разница, когда ты обращаешься к Пресвятой Богородице или святым лежа на диване или на коленях со слезами перед иконой?».

– Мне кажется, разница вполне очевидна, даже по внешним признакам. Сомневаюсь, что человек, зайдя в кабинет к своему руководителю на работе, без приглашения сядет на стул или ляжет на диван отдохнуть. Что уж говорить о Божией Матери, Которую в молитвах мы называем в превосходной степени, – Пресвятой, Пречистой, Преблагословенной...

Так что коленопреклоненное предстояние, смирение и сокрушение сердечное – это то, с чем стоит обращаться к Божией Матери.

Святые отцы писали о разных позах при молитве: воздев руки или с распростертыми руками. Какая поза предпочтительна во время молитвы?

– Существовали определенные правила молитвы – речь не о том, что нужно пупок разглядывать: это была особенная техника склоненной головы и особое произнесение молитвы – часть молитвы должна была произноситься на вдохе, часть – на выдохе. Это нужно было, чтобы дисциплинировать и тело, и ум в молитве.

И сейчас, стоя перед иконой, мы часто склоняем голову в смирении и покорности перед волей Господа Иисуса Христа. Иногда мы смотрим на икону Господа, но этот взгляд не должен быть дерзким и вызывающим – это, можно сказать, взгляд ребенка на любящего Отца. Если ты внутренне чувствуешь и хочешь протянуть руки к своему Отцу, как протягивает ребенок, думаю, можно и нужно протянуть руки. Тем не менее, различные позы, которые мы можем принять во время молитвы, должны показывать наше смирение и покорность перед Богом Отцом.

Какая аллегория предпочтительнее, когда мы говорим о молитве к Богу? Начальник и подчиненный – или ребенок, обращающийся к любящему Отцу с просьбой?

– Когда священник совершает таинство Крещения над человеком, он читает молитву, чтобы крещаемый стал наследником вечных благ – человек усыновляется Богу. Известная молитва «Отче наш», которую Господь Иисус Христос преподал Своим ученикам, не начинается со слов «Вседержитель», «Владыка» и так далее. Многие молитвы подчеркивают достоинство Господа – и тем не менее наши взаимоотношения с Господом Богом строятся в первую очередь как с Отцом.

Когда мы говорили о молитве, Вы упомянули, что, по учению афонских старцев и Григория Паламы (это XIV век), помимо позы были предпочтительны на определенных словах вдохи и выдохи во время молитвы...

– Это была целая духовная практика, она есть, просто многие о ней не знают, многие не практикуют. Человечество не стоит на месте, мы приобретаем и другие практики, другой опыт обращения к Богу в молитве. Например, в западной традиции люди складывают руки перед собой, кто-то становится на колени – это тоже определенный опыт. Таких опытов может быть много, и каждый человек, наверное, по своему внутреннему благоусмотрению должен подобрать то, что он чувствует сейчас. Но, подчеркну, важно, что поза должна быть достойна обращения к Богу.

Мне это напомнило, может быть, некую медитацию: определенная поза, вдохи и выдохи в определенные моменты. Это медитация?

– Тогда мы должны определиться с понятиями – по крайней мере, задать вопрос: человек, занимающийся медитацией, ради чего это делает? Кто-то может сказать, что он делает это ради определенной физкультуры, приведения в порядок своих мыслей, успокоения от суеты, которой многие подвержены в нашем быстром жизненном ритме. Если в этом контексте рассматривать молитву, то можно в какой-то мере согласиться, что мотивация в данной ситуации такая.

Ведь, становясь на молитву, мы должны отложить земное попечение. Что это значит? Мы перестаем думать о домашних или рабочих делах, которые нас беспокоят. Ты встал на молитву – поговорить с Господом Богом; отложи все это и сосредоточься только на молитве, на внутреннем диалоге с Богом. В этом контексте мы, конечно, призваны к успокоению наших чувств в пользу развития духовной составляющей нашей души и выстраиванию взаимоотношений в форме духовного диалога с Господом Богом.

А как же молитва во время каждого своего дела? В идеале в голове постоянно должна быть умная молитва: чем бы ты ни занимался – находишься на работе, на учебе или отдыхаешь, – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Как сосредоточиться одновременно на делах и на молитве?

– Я сейчас вспомнил свою подростковую жизнь. Когда мне было 14 лет, летние каникулы я проводил в одном из храмов (деревня Никольское Угличского района). Именно тогда я серьезно задумался об Иисусовой молитве и о том, как сделать так, чтобы молитва была частью твоей жизни постоянно, чтобы не праздные или греховные мысли занимали твою голову, а именно Иисусова молитва.

Понимаете, есть большой соблазн захотеть услышать короткий рецепт, исполняя который ты вдруг сразу станешь Серафимом Саровским или преподобным Сергием Радонежским.

На самом деле это большой, серьезный и долгий путь, который начинается, как минимум, с регулярного чтения утренних и вечерних молитв. Важно приучить себя к определенной регулярности в молитве, то есть читать молитву перед едой и после еды, перед Причастием и после Причастия и так далее – это минимум, к которому призван каждый христианин.

Следующий этап: постараться во время молитвы не думать о чем-то постороннем, а сосредоточиться на том, что ты совершаешь в конкретный момент: хотя бы 15 минут постараться ни о чем не думать. Получится далеко не сразу и далеко не у всех. Многим проще еженедельно на Исповеди говорить, что у них рассеянность на молитве. Спрашиваешь человека: «А что вы сделали, чтобы что-то изменилось? Может, Вы не понимаете смысл? Давайте вместе в храме изучим смысл этого, поймем». Может быть, кому-то не хватает самодисциплины, а, может быть, нужно укрепить волю через добрые дела – все это части большой духовной работы над собой. Вот так, постепенно, шаг за шагом, ты не просто приучишь себя к молитве, но она станет частью твоей жизни. В какой-то момент, идя по улице, ты вдруг заметишь, что поешь какое-то церковное песнопение – это стало потребностью твоей души. Вот когда это становится потребностью души, тогда и приходит сладость от молитвы – то самое святоотеческое понимание непрестанной Иисусовой молитвы.

Действительно, в храме услышишь песнопение – потом идешь по улице, и оно у тебя в голове крутится. Это потребность души, получается?

– Может быть, просто понравилось песнопение или мелодия, и ты подсознательно ее прокручиваешь. Но сам факт, что твое сознание выбирает из множества полученной информации именно такую, – это уже хорошо.

Вы сказали, что люди на Исповеди регулярно каются в рассеянности на молитве. Прощается ли такой грех, когда человек не прилагает особых усилий для его исправления? Грех из раза в раз повторяется, человек снова и снова исповедуется в одном и том же...

– В одном из святоотеческих патериков ученик задавал авве вопрос: «Авва, сколько я буду падать и вставать?». На что авва ответил: «До конца жизни своей мы будем падать и вставать». Здесь вопрос в другом: достаточно ли усилий ты прикладываешь, чтобы что-то изменить в своей жизни? И задача священника здесь в том, чтобы понять: не получилось ли так, что человек уже воспринимает свой грех как неотъемлемую часть своей жизни, а Исповедь – как некое формальное допущение до Причастия? Может быть, человек уже сам не желает или не замечает необходимости прикладывать усилия к исправлению этого греха? Если же у человека, как у того ученика из Древнего патерика, чувство греха и покаяния не притупилось, то, конечно, Господь будет принимать его до самого последнего вздоха.

Каждый раз должно быть искреннее раскаяние и стремление искоренить это в себе?

– Совершенно верно. Можно добавить, что, каждый раз приходя на Исповедь, ты должен дать самому себе и Богу обещание, что приложишь все усилия, чтобы исправиться. Собственно, Исповедь и разрешительная молитва, при которой Господь прощает тебе грехи, дают человеку второй шанс начать жизнь заново, и этим шансом надо пользоваться: к сожалению (или к счастью), никто из нас не знает, когда мы предстанем окончательно перед Господом.

В первые века христианства считали, что можно покреститься – и грехи прощались, а потом можно покаяться, но всего один раз. То есть покаяние действовало единожды – можно было совершить это таинство только раз. Если человек согрешил снова – он от Церкви отделен, он – падший грешник.

Сейчас, когда узнаешь, что человек вновь и вновь впадает в один и тот же грех, велик соблазн сказать, что он отлучен от Церкви: как можно столько терпеть и как может столько совершаться таинство?

– Дело в том, что в первые века христианства для людей таинство Покаяния как таковое было в момент Крещения. Считалось, что, принимая таинство Крещения, принимая Господа Иисуса Христа своим Божественным Учителем, ты призван вести совершенно другую жизнь. Но когда императоры-язычники принуждали христиан под страхом смерти или пыток отказаться от Христа, некоторые боялись и приносили жертвы идолам (причем это могло быть в совершенно безобидной форме: в виде щепотки ладана на курящийся уголь). Перед Церковью встал вопрос: что делать с отпавшими? По своей любви к людям, не желая, чтобы люди погибли, Церковь сказала, что есть возможность им приносить покаяние.

Нам всем важно не забывать, что эта возможность нам дана по любви, и Исповедь, к которой мы прибегаем с той или иной периодичностью, – это реальная возможность начать новую жизнь.

Слава Богу, у нас есть возможность покаяния. Иногда одолевают такие мысли, что ты погряз, опустился на самое дно, но, получается, есть ниточка, за которую можно уцепиться, и она тебя вытянет, хотя кажется, что это практически невозможно.

– Я думаю и верю (надеюсь, и все наши телезрители в это верят), что Господь не только строгий или справедливый Судья, но и любящий Отец, Который, как в притче, найдя одну потерянную овцу, радуется о ней больше, чем о 99-ти оставшихся. О каждом кающемся грешнике Господь радуется гораздо больше.

Эта притча часто вызывает даже негодование. 99 овец – получается, это праведники, христиане, которые всегда с Богом, а грешники – люди, которые не верят в Бога и потом в Церковь приходят. И Пастырь находит заблудшую овцу – и радуется ей больше... Как же так? И в притче о блудном сыне – старший сын верно служит, никуда не уходит, не отрекается... Почему к ним такое отношение?

– Вы кстати вспомнили эту притчу. Остается только вспомнить диалог отца и старшего сына. Старший сын высказал отцу обиду, негодование, на что отец сказал: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся. Поэтому, думаю, не совсем правильно противопоставлять одних другим.

Бог не любит одних больше, других меньше, Он любит всех одинаково – и праведников, и грешников. Но данная притча (как иносказание) призвана подчеркнуть, как Бог радуется возвращению грешника, тем самым показывая нам, что не нужно бояться возвращения к Богу – не нужно бояться признавать свои ошибки, не нужно бояться осуждения, косых взглядов.

В Церкви Господь нас всех, в том числе и священников, призывает к любви ко всем, ибо Он всех любит одинаково. Но когда ты возвращаешься в Церковь, к своему Творцу, Богу, это особенная радость.

Георгий задает следующий вопрос: «Не могу отделить грех от человека, ведь человек совершает грех по своей свободной воле».

– Человек действительно совершает грех по своей свободной воле. Но если он совершает грех, значит, его воля больна, поражена грехом. Поэтому мы, как минимум, должны с покрывающей любовью относиться к этому человеку. Все-таки мы помним, что человек – это образ Господа Бога. Замысел о бессмертной и светлой, чистой душе, с которой человек приходит в этот мир, – добрый.

Но в течение жизни мы можем заболеть тем или иным грехом, поражением воли. Больной как никто другой нуждается в нашей любви, заботе, поддержке и, конечно, молитве, чтобы ему духовно исцелиться. Не случайно апостол Иаков говорит: молитесь друг за друга. А апостол Павел говорит: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов.

Ведь мы все в той или иной степени больны – кто-то больше, кто-то меньше, у кого-то болит одно, у кого-то другое. Поэтому мы, христиане, должны носить бремена друг друга. Я еще вспоминаю Послание к Римлянам апостола Павла, где он нас призывает: в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите. И еще призывает нас к единству в Первом Послании к Коринфянам – призывает к тому, чтобы не было между нами раздоров: мы все Христовы, все объединены Жертвой – крестной смертью Господа Иисуса Христа, и это дает нам силы нести бремена и преодолевать болезни воли.

Иногда очень хочешь, чтобы случилась какая-то ситуация, строишь планы и мечтаешь, чтобы они обязательно осуществились – например, хочешь поехать отдыхать, а потом происходит что-то и ты по какой-то причине не можешь поехать, расстраиваешься и обижаешься… Обижаться приходится на ситуацию, но в любом случае появляется состояние обиды. Почему?

– Человеку свойственно строить планы, надеяться на что-то, особенно когда он долго работал, не имел возможности отдохнуть и уже психологически перестроился, ожидает, например, теплого моря, витамина D и прочих радостей от отдыха на море, в горах или еще где-то…

В какой-то степени это момент проверки твоей веры: насколько будут глубоки твои обида и разочарование, настолько тебе нужно укреплять свое доверие по отношению к Богу… В этот момент ты готов и можешь сказать: «Господи, я Тебе доверяю».

Если ты расстраиваешься из-за разрушенных планов, это признак недоверия Богу?

– В том числе. С одной стороны, это естественный процесс: мы думаем, планируем, стараемся, у нас были продуманы дальнейшие шаги, а здесь надо менять планы, выстраивать новую стратегию – конечно, это по-человечески нас расстраивает. Но если при этом мы впадаем в уныние, депрессию и отчаяние, это как раз признак: «Где же твоя вера?». Господь знает лучше, что полезно и важно будет для тебя сегодня.

Я бы, наверное, в этот момент встал и помолился. И сказал бы: «Во-первых, Господи, укрепи во мне веру. Во-вторых, научи меня следовать Твоим путям. И если сейчас Ты показываешь мне именно этот путь, я принимаю его с благодарностью и надеюсь, что возможность на отдых (если мы говорим об отдыхе) у меня еще появится».

Я хотел бы попросить Вас кратко подвести итог и что-то пожелать нашим телезрителям.

– Хотел бы поблагодарить за содержательную и, на мой взгляд, интересную беседу, за вопросы.

А телезрителям хотел бы пожелать бодрости духа: никогда не унывать, всегда помнить, что Господь – любящий Отец, Он всегда рядом с нами. Как сказано в Священном Писании, непрестанно радуйтесь, за все благодарите и тем исполняйте волю Божью.

Записали:
Нина Кирсанова
и Игорь Лунёв

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475