Священник Николай Святченко: Вера и неверие. Жизнь и смерть

В последние десятилетия ситуация с вопросом о вере и неверии, наверное, кардинально поменялась: я хорошо помню время, когда верующий человек был редкостью, и неверие прогнозировалось настолько сильно, что вопрос стоял очень просто: неверие – это нормальная жизнь, а вера – это мракобесие, полный кошмар и вообще просто смерть. Теперь все иначе: и жизнь, и смерть расставляют акценты веры и неверия как пути в вечную жизнь или в вечную смерть.

Вы много занимаетесь миссионерской деятельностью, в том числе стали одним из основателей апологетического, миссионерского движения «Ставрос». Как я понимаю, миссионерство и апологетика в Вашей жизни – самые главные направления?

– Конечно, в первую очередь – служение, а миссионерская деятельность занимает существенную часть жизни после служения.

Вы общаетесь, во-первых, с молодежью, во-вторых, с людьми, которых мы привыкли называть атеистами. Многих людей, и атеистов тоже, Вы привели к вере. Поэтому первый вопрос к Вам: что такое вера?

– Вера – прежде всего доверие Богу. Вот первый смысл этого понятия, лежащий на поверхности. Второй смысл заключается во всеобщем жизненном направлении в сторону Бога. Когда мы говорим «вера», подразумеваем наши рассудок, желания, дела – все, что составляет суть нашей жизни. Мы говорим, что человек живет по вере, и подразумеваем, переводя это на современные понятия, что человек любит Бога – по крайней мере, старается Его любить. А любовь всегда связана с конкретными делами, с образом мышления, с образом поведения, с тем, что у человека творится в голове.

И в этом смысле атеизм стал виден, вышел на поверхность в христианскую цивилизацию (можно так сказать), поскольку мифическое, политеистическое, пантеистическое представление о мире христианскими цивилизацией, проповедью, богословием было разрушено полностью начиная уже с IV века. Дальше мы видим, как Церковь проникает во все уголки вселенной, и мифическое восприятие мира, как наполненного различными богами, духами, привидениями, которые влияют на жизнь человека, полностью уходит. Конечно, это происходит с течением времени, особенно после начала эпохи Возрождения, Новейшего времени, когда появляются известные формы науки, философия.

Человек прощается с мифическим, оккультным представлением о мире (хотя на примерах движения Рерихов, агни-йоги, теософов мы видим, что человек не способен до конца с ним распрощаться). Тем не менее, у человека возникает необходимость принять Христа (Евангелие) или же отречься от Него.

В этом смысле атеизм с точки зрения Православия видится как расщепленное сознание, когда человек смотрит на этот мир по фрагментам. Он фрагментарно ощупывает предметы, способен их объективно вычленить из общего контекста, но атеистическая психология отличается от православной тем, что атеистическое сознание смотрит на мир по фрагментам, по частицам – оно никоим образом не способно выстроиться в единую модель, создав нечто единое и цельное. Поэтому, когда мы обращаемся к атеистическому сознанию, мы всегда должны держать это в уме.

Вопрос телезрителя из Москвы: «В век страшных отрицаний вопросы веры и неверия приобрели важный интерес. Неверие гложет человеческую душу, лишает ее радости. Скажите, к вопросам веры следует подходить разумом или совестью, сердцем?».

– Человек – многосоставное существо, обладающее разумом, сердцем, чувствами, различными внутренними переживаниями. В идеале познание Бога должно быть полноценным. У каждого человека есть особенности его познавательной способности. У кого-то в большей степени познание Бога происходит через интеллект, через чтение книг по богословию, религиозной философии. Есть способы познания более чувственного характера, в том числе через регулярное участие в общей молитве, в церковных таинствах. Такие люди способны с каким-то еще более мощным подходом воспринимать все то, что происходит во время богослужения.

С этой стороны в наибольшей степени выделяется женское познание: женщины особым, интуитивным образом воспринимают Господа, благодать. Мужчины подчас нуждаются в рациональных обоснованиях, аргументах в пользу бытия Божия, а для женского восприятия все понятно, четко видно границу добра и зла – или все воспринимается на уровне чувств и эмоций. Мы часто женщин за это ругаем, но видим, что в эпохи гонений на Церковь именно женщины остались прихожанками, порой единственными, когда, казалось бы, с рациональной, логической точки зрения все было разрушено и невозможно.

Совсем недавно мы праздновали день жен-мироносиц. Именно женщины первыми пришли к Христу умершему, к своему Учителю, Который потерпел фиаско, – как спаситель Израиля «не удался»: самые духовные, самые святые люди Израиля, по мнению тогдашней иудейской общины, предали Иисуса из Назарета на страшную смерть – распяли и убили Его. И женщины пошли к возлюбленному Учителю совершить необходимый, как им казалось, иудейский обряд: помазать тело Иисуса благовониями. Они шли к умершему Учителю, от Которого не ждали воскресения, не ждали продолжения дальнейшей истории. И Христос неожиданно к ним приходит, возвещает им об этом, и они становятся невольными евангелистами...

Евангелистами для евангелистов, апостолами для апостолов.

– Да. Это отвлечение, но я говорю это к тому, что способов познания, восприятия Бога много, они часто переплетаются. Нельзя выделить только лишь рациональную или только лишь чувственную сторону познания, лучше, чтобы они шли рука об руку. Но все люди разные, в силу этого мы имеем склонности в сторону чувственности, или особого интуитивного восприятия, или рационального подхода. Поэтому здесь каждый должен смотреть в свою душу: что ей полезнее на данном этапе.

Ведь люди в течение жизни меняются. Человек меняется с возрастом и переживает разные духовные скачки. В Евангелии, например, эти скачки отмечены тем, что об апостолах сказано «и они уверовали». Например, увидели, что Христос претворил воду в вино – и уверовали в Него. Или: воскресил из мертвых дочь Иаира – и уверовали в Него.

Таких примеров в Евангелии мы встречаем несколько. У каждого евангелиста они есть, и подчас возникает вопрос, что это значит. Разве до этого ученики абсолютно не имели никакой веры? Но вот таким языком описывается фактор духовного возрастания, в том числе в душах учеников и апостолов. Они не пребывали в стагнации, однажды уверовав, восприняв Христа, держась веры до конца жизни, – нет, они, как любой организм, переживали в собственной вере различные стадии познания Бога: вначале Господь открывается им с этой стороны, потом с другой, потом с третьей. Потом все прежние восприятия Бога приходится убрать, от них отказаться и принять нечто новое, что Господь открывает человеку в конкретную минуту или стадию жизни.

Этого не нужно бояться, это стадии нашего духовного возрастания в Боге. И если такой «перезагрузки» с православным человеком не происходит с какой-то регулярностью (разные святые отцы называют разные сроки: от 2-х – 3-х до 7-ми – 8-ми лет), можно задуматься: так ли я вообще веду свою духовную жизнь?

Большинство людей моего возраста помнят, что не всегда они были верующими. Часто бывает так, что приход к вере – это чрезвычайно сложный путь. Вы помогаете в этом. Я знаю, что многие люди пришли к вере благодаря Вам.

– Господь приводит...

Я понимаю, но в любом случае нужно найти слова. Мы говорим о ситуации, когда человек из неверия приходит к вере, но ведь часто бывает так, что человек обретает веру, которая проходит через некое горнило, и в этом случае есть какая-то особенная сила. Но я знаю и другую ситуацию – когда в вере человек становится неверующим. Мы знаем, что люди некоторое время посещают церковь, а потом перестают это делать, и их приносят туда уже, как говорится, вперед ногами. Вместе с этим у нас существует некая своя вера: 78% людей считают себя православными людьми, но при этом в храм не ходят, Евангелие не читают. Как определить, что такое неверие в вере?

– Сейчас вы затрагиваете тему атеизма, которая весьма обширна – вариантов атеизма несколько. Бывает атеизм, когда человек себя внешне не декларирует атеистом, но о своем атеизме вспоминает тогда, когда надо ответить на вопрос верующего: «А вы в Бога веруете?» – часто наши сограждане, понимая, что они в церковь не ходят, говорят, что они атеисты. Подчас начинают приводить даже какие-то аргументы. Например, более-менее образованные атеисты говорят, что «в Библии много нестыковок, священники живут не так, богословие не то»: часто атеизм используется как дубинка, чтобы поколотить ею другого.

Но мировоззрение – это то, с чем ты остаешься наедине и согласно чему живешь. Атеисты, которые вспоминают, что они атеисты, только когда их спрашивают о вере или когда они хотят покритиковать Бога, христианскую веру или Церковь, в реальной жизни не готовы смириться с собственным атеизмом. Такой человек, с одной стороны, декларирует себя как атеист, всячески убеждает себя, что Бога нет, и выдвигает какие-то аргументы на этот счет, но в реальной жизни поступает как религиозный человек – делает какие-то жесты доброй воли, иногда проявляет милосердие, жалость, говорит о любви.

Очень часто люди всячески игнорируют тему смерти, ибо она неприятна: тайна смерти, как говорил Хайдеггер, остается для человека чем-то неуловимым, и человеку страшно к ней приближаться. Наше современное общество отгородилось от этого в максимальной степени крематориями, закрытыми формами похорон – человек не желает иметь никакого отношения к смерти или к погребальной части.

Поэтому мы видим некую шизофреничность в том, что декларирующий себя атеистом человек, для которого в идеале должны отсутствовать какие-либо ценности, в жизни проявляет то, что всегда было свято в христианстве: любовь, чувство долга, жертвенность...

Есть один очень тяжелый аспект, который мы часто обходим стороной. Мы ведь обращаемся к Господу не постоянно. Есть призыв апостола: «Непрестанно молитесь», и возникает ощущение, что мы должны постоянно вычитывать молитвенное правило. Пообедали – молитвенное правило. Сели в трамвай – опять молитвенное правило, и так далее. Есть некое ощущение, что жизнь православного христианина совершенно исключает любую человеческую обыкновенность. Так ли это?

– Это было бы неправильное восприятие жизни. По-христиански, в православном смысле правильнее было бы сказать, что жизнь должна быть освещена Божиим светом: человек, находясь в этой жизни, делая какие-то вещи, совершая что-то, должен чувствовать, что он может обратиться к Богу, предстоя пред Ним.

У православного человека должно быть ощущение предстояния перед Богом в любое время в любом месте. Он перед Богом предстоит не только в храме на богослужении во время Евхаристии, но и когда вышел из храма, пошел на работу, оказался в своей квартире или в ванной. Бог есть везде, и Его присутствие всюду нами должно пеленговаться даже какой-то короткой молитвой: «Господи, помилуй», или: «Господи, вот я здесь. Сейчас я себя чувствую так-то». Даже такая молитва должна быть – как некое предстояние перед Богом, некое заявление о себе, что со мной сейчас происходит.

Если человеку нравится воспевать псалмы или он знает наизусть много молитв, он в течение дня может эти молитвы произносить – ведь многие часы жизни человека часто преисполнены механических действий: мы выйдем из этой студии, пойдем пешком, сядем в метро, придем домой – очень многое будем совершать чисто механически. Но предстояние перед Богом, перед Его Лицом мы называем регулярной молитвой, непрестанной молитвой. А когда мы начинаем жить так, будто Его нет, вспоминая о Нем только в воскресное утро, то мы не очень сильно отличаемся от бытовых атеистов, о которых я сказал в самом начале...

Вопрос телезрительницы из Воронежской области: «Мы все находимся в примитивной точке веры, можно сказать: даже не можем перешагнуть ступеньку доверия Богу. А Он дает высокую планку, когда говорит, что мы горы начнем передвигать, если будем верить. Можно ли добиться такой веры? Святые почти сразу получали ее как дар, а нам можно с помощью аскетики добиться этой высокой планки? Или это все-таки дар?».

– Интересно, телезрительница имеет в виду буквальное передвижение горы? Или речь все-таки о смысле, что вера способна менять, например, человеческие души, когда в результате нашей любви, нашего христианского отношения вот эти горы зла, которые окружают нас и наших близких, начинают расступаться.

Конечно, я знаю случаи из истории Церкви, когда по вере Церкви и горы передвигались. В Египте, например, – известная история в районе Фаюма. Есть и другие места. Но такие события гигантского масштаба все-таки не становятся целью проповеди Иисуса Христа и вообще целью веры.

Надо смотреть, способна ли наша вера делать ровными возвышенности, которые дьявол настроил вокруг нас и которые отгораживают нас от наших близких, от Бога, от счастья вообще и от того, к чему мы призваны. И нельзя допускать такого решительного отторжения святых от нас. Когда мы их отторгаем, говоря, что святые сразу получили этот дар, а мы практически никто, то мы в какой-то мере даже богохульствуем, упраздняя, перечеркивая образ Божий, который в нас содержится. Ведь мы были когда-то крещены, получили дары Святого Духа и имеем все возможности – просто мы должны научиться это видеть, мы должны немножко больше стараться в каких-то вещах.

Святые – наши братья и сестры, которые перешли этот рубеж. Знаете, при жизни не все святые были очевидно воспринимаемы всеми: некоторых Церковь стала рассматривать таковыми только спустя несколько десятилетий после их кончины, когда стало очевидно, что Господь этого человека особым образом выделяет. Святость друг друга мы подчас не можем зафиксировать.

Нам может показаться, что наш сосед по храмовому богослужению – святой человек, но в обыденной, повседневной жизни мы его не замечали и не приметили. А в Царствии Божием это откроется. Мы должны друг к другу относиться так, как если бы видели друг в друге святых или Самого Христа: каждого ближнего нашего, то есть человека, который нам встречается (в особенности нуждающийся), мы должны воспринимать как Христа. Это «отрывание» святых (мол, они – абсолютные небожители, а мы – полные ничтожества) было бы оскорблением Церкви в ее единстве и Духа Святого, Который наполняет все и животворит каждого по-своему.

Другое дело, что, конечно, о себе мы должны думать не очень высоко, быть скромнее, чтобы не быть уловленными дьяволом в гордыне. Но христианская задача позитивная – в каждом ближнем видеть святого, в каждом человеке усматривать Христа и помогать и служить ему как Христу.

Следующий вопрос: постоянное предстояние перед Господом – это сложный процесс. Можно ли каким-то образом человеку все-таки отделить зерна от плевел и укрепить себя в вере? Может ли человек сам в этом укрепиться или это возможно только по вмешательству Божию?

– В первую очередь это взаимодействие с Господом через Святого Духа, общение с Ним в церковных таинствах, в молитвенной жизни: моменты, когда мы Богу даем действовать, даем Ему делать нас едиными с Ним и с нашими братьями и сестрами. Это одна сторона.

Другая сторона – то, что может сделать человек: искренне и честно стремиться делать на своем месте все, что он способен делать в силу своих особенностей, здоровья, образования и своих привычек: насколько он способен служить Богу своей жизнью, так он и должен стараться.

Христос сказал: возьмите иго Мое на себя… ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. Если разбираться в значении греческого текста, то это бремя, это ярмо – не стандартное для всех: для каждой шеи оно с каждым изгибом, с каждой черточкой, каждой царапинкой выполнено в такой степени, чтобы служило для человека благом, счастьем, когда человек воспринимает свое служение, предстояние перед Богом как счастье, радость, благо. А если есть напряжение, возникает ненависть к ближним или к Богу, значит, что-то делается не так.

Богообщение должно дарить нам счастье, оно должно наполнять, преображать, и человек должен этим делиться.

Есть парадоксальная фраза, которая нам всегда помогает: «Верую, Господи! Помоги моему неверию». Как понять ее?

– «Помоги, Господи, моему неверию» – вера, которая сейчас у меня есть, недостаточна для какого-то шага, решающего движения.

Когда святой просил об этом у Бога, он просил дать ему силы, благодать – укоренить его в Духе Божием, чтобы сделать решительное движение. Каждый человек знает, что происходит в его жизни, какой конкретный поступок или решительное действие ему необходимо совершить (например, отказаться от какой-то страсти или преодолеть какие-то суеверия – каждый раз это разные вещи). Это ступени познания Бога, поэтому эта молитва совершенно логична.

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475