Духовная радость – это готовность к благодеянию

Если бы мы доверяли Богу как дети, не рассуждая, благодаря, то всякого человека и всякое обстоятельство принимали бы как должное. Но разве так мы живем, так относимся к жизни?

Люблю

– Захожу в трамвай – маленький мальчик на сиденье впереди обнимает маму за шею и, глядя в глаза, нежным голосом повторяет: «Люблю, люблю». В умилении смотрю на них и думаю: какая трогательная сцена чистой детской любви. В это время мальчик, прижимаясь к маминой щеке, продолжает: «Мамочка, я очень сильно люблю бургеры и наггетсы, еще журналы про человека-паука. Купи мне их поскорее, пожалуйста, купи, купи».

Дети – это зеркало. Они просто копируют то, что видят в мире взрослых. А что они видят? Бесконечно занятых родителей, откупающихся от них бургерами и книжками про человека-паука. Видят, что взрослые с легкостью обманывают, лицемерят, говорят одно, а делают другое, что самые важные и святые понятия в мире взрослых ничего не значат, что мы используем их, как нам выгодно и удобно, и с легкостью бросаем под ноги в грязь.

Слово «люблю» стало вовсе не проявлением желания жертвенно и безоглядно отдать все лучшее, что у тебя есть, – свои лучшие чувства – другому, а жалкой отвратительной пародией на это великое, святое чувство, поднимающее человека над животным. Стало совершенно противоположным первоначальному смыслу. Слово «люблю» стало синонимом словам «дай» и «я хочу». От такого неестественного, неправильного применения оно выцвело и стало пустым. Мы его произносим, а вместо утешения и радости испытываем неудовлетворение и горечь.

Об этом говорил преподобный Паисий Святогорец: «Безвкусные продукты, безвкусные люди – стало безвкусным все. Даже сама жизнь потеряла для людей вкус. Спрашиваешь молодых ребят: “Что тебе по душе?”. – “Ничего”. И это здоровенные парни! “Ну, скажи хоть, что тебе нравится делать?”. – “Ничего”. Вот до чего доходит человек!», – сокрушался святой. И больше всего от этого страдают самые беззащитные и доверчивые – наши собственные дети. Как ядовитую заразу они впитывают эти испорченные понятия, которые потом применяют уже на нас: «Мам, ты меня любишь?». – «Конечно, люблю, сынок». – «А что ты тогда мне купишь?».

Мост через реку

На выходные ездил к родителям и ходил на прогулку в соседнюю деревню в 4 километрах от нашей, где живут мои крестники. Я люблю неожиданно завалиться к ним в гости, а по дороге еще зайти в деревенский магазин, купить там большой арбуз и потом с этим арбузом прийти к ним. Они заваривают чай с травами, угощают свежим вареньем, медом и вкусными яблоками из сада. Мы едим арбуз и яблоки, пьем чай, общаемся, смеемся. А потом я дальше иду. На окраине деревни течет маленькая чистая речка, через которую перекинут деревянный мост. Его построили недавно, он светится ярко-желтыми сосновыми бревнами. Если остановиться посредине в солнечный жаркий день, можно стоять, вдыхать сосновый аромат от нагретых солнцем бревен и смотреть вниз на журчащий поток с торчащими из песка темными бревнами старого моста, в котором резвятся маленькие рыбки.

Старый мост тоже был большим, крепким и надежным. Если бы не большие нагруженные многотонные грузовики, которые ездили по нему днем и ночью, он простоял бы еще лет 100. Но грузовикам было удобно здесь ездить: так они сокращали пару километров. Несмотря на запрещающий знак, что машинам тяжелее 10 тонн ездить нельзя, они все равно ездили. И буквально за 3–4 года от моста осталось одно название. Бревна под тяжестью перегруженных КамАЗов разрушились и просели, сваи расползлись, и закончилось все тем, что по мосту не то что ездить – ходить стало опасно. В конце концов его просто закрыли. И пока не построили новый, многим местным жителям приходилось идти домой в обход, за несколько километров. А сейчас мост снова построили, он вновь красивый и крепкий, и снова над ним висит табличка о том, что большегрузам ездить по нему запрещено. Но разве их это останавливает?

Так и с нашей верой. Приходя в Церковь, мы тоже получаем свод правил, без которых в духовной жизни можно сбиться с пути и оказаться в греховном болоте, откуда потом очень непросто выбраться. И мы смотрим, что если немножко тут нарушить и здесь, а где-то покривить душой, то можно до наших житейских сиюминутных целей вроде как и побыстрее добраться, чем законным путем. И мы едем там, где запрещено. Мост под нами скрипит, и качается, и вот-вот рухнет, а мы давим на газ и думаем: да авось пронесет. А потом удивляемся, почему, добившись желанного, радости и пользы – ноль. А бывает и хуже: от незаконных путей душе – один вред, а в жизни – полный раздрай. И мы стоим, смотрим на другой берег, до которого вроде рукой подать, а не попадешь: мост мы разрушили. И тогда мы начинаем раскаиваться, молить Бога о прощении и милости. Через какое-то время над житейской рекой вновь появляется для нас новенький, пахнущий свежей сосной, крепкий мост.

О смехе

По поводу непорядков в католических семинариях один католический священник написал, что главная причина многих бед там – это атмосфера тотального сарказма и насмешек над всем и всеми, когда ни святость призвания, ни грех, ни Царство Божие, ни геенна не воспринимаются всерьез, а обязательно с насмешками и подковыркой. Такое поведение оправдывается простой логикой: мол, есть мертвый церковный официоз, а мы тут живые и умные, и ваши замшелые детские законы и правила не про нас.

Не правда ли, знакомая и для нас ситуация? Стоит зайти в социальные сети, почитать, что некоторые пишут о Церкви, о святых, как относятся к чиноначалию и Патриарху, церковным порядкам и установкам. Это уже какая-то эпидемия, диагноз современного общества, когда нет ничего святого – ни авторитетов, ни приличий. Когда можно все, и чем выше и святей объект насмешек, тем больше злорадства и сарказма, словно бы заглядываешь в страшную черную бездну, откуда веет гордостью и жутким нечеловеческим презрением ко всему святому.

А что такое вообще смех? Можно ли православному человеку смеяться и шутить, или это все от лукавого? Нужно понять, что есть два смеха. Есть радость по Богу от полноты жизни, от ощущения любви и счастья, от которых теплеют глаза и становится легко на сердце, – и есть кривая улыбка, дерзкие обидные насмешки, которые ранят, гримасы и ужимки, больше свойственные животным, чем существам духовным. И направлены эти злые насмешки чаще всего на унижение других, на попрание гармонии окружающего мира и его порядков.

Смех над грязным анекдотом, пошлостью в кино, шутками «ниже пояса» – это признак больной души, зараженной неверием, тщеславием и гордыней. И к таковым обращены слова Христа: «Горе вам, так смеющимся ныне, ибо восплачете», ибо увидите, что приложили радость не к тому, к чему должно, а к тому, что достойно муки. И это же получите.

Есть противоположное состояние души, к которому призывает всех нас апостол Павел, говоря: «Всегда радуйтесь». Как это так – всегда радоваться? Не ходить, как американские продавцы с пластмассовой, похожей на оскал, неискренней улыбкой во все зубы. Это радость от ощущения милости Божией, гармонии Божией в этом мире, от довольства своей жизнью и благодушным, мирным состоянием сердца, от которого просветляется лицо человека и весь его образ преображается, – именно такими были святые при жизни: преисполненные благодати для окружающих они просто светились от счастья. При общении с ними эта радость переходила на окружающих, и те тоже начинали улыбаться. Святых часто сравнивают с детьми: через покаяние, смирение и подвиги они достигали детской чистоты и детской же радости, когда все окружающее становилось для них песней Творцу, радость о которой переполняла их сердце.

Духовная радость – это совсем не пассивное бездеятельное состояние, а готовность к благодеянию. После слов о радости апостол Павел дальше говорит: «… непрестанно молитесь, за все благодарите», то есть призывает к действию, духовному и доброму – благодарить мы можем только когда примиримся со всеми и примем как должное наше теперешнее положение, не будем ни роптать, ни осуждать, ни злословить; тогда мы станем способными от души, искренне благодарить и искренне же радоваться.

Высшая похвала человеку, когда о нем говорят, что у него детский смех. Смех непорочный, близкий к райской гармонии. «Радуйтесь всегда в Господе», – призывает нас апостол Павел. Неслучайно каждая Литургия начинается с таких слов: «Возрадуется душа моя о Господе», и заканчивается: «Исполни радости и веселия сердца наши».

Такие дела.

Записала:
Елена Чурина

Полную версию вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
http://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-lyublyu;
http://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-most-cherez-reku;
http://tv-soyuz.ru/peredachi/pravoslavnyy-na-vsyu-golovu-o-smehe

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475