И весь город вышел встретить икону

В конце XIV в. степях к югу от Руси разыгралась битва гигантов. Это сражение в фантазии летописцев рождало сравнения со стихийным бедствием: «…взвившаяся в небо пыль от копыт закрыла солнце, смешались небо и земля, а река Кондурча стала красной от крови...». Речь идет о войне двух хозяев Востока. С одной стороны – Ордынский хан Тохтамыш. С другой – эмир Самарканда Тимур.

Каждый из них мог выставить многие тумены (наиболее крупная организационная тактическая единица монгольского войска XIII—XV вв., численность которой составляла обычно 10 000 всадников) конников. Каждый запомнился кровопролитными походами, хотя, конечно, по части кровопролития и душегубства эмиру Тимуру не было равных. Даже в глазах самых жестоких степняков его пирамиды из срубленных голов были непомерным злодеянием. Даже его собственные сановники умоляли пощадить младенцев в городе Исфахане. Из воспоминаний современника: «Разгневавшись на них, Тамерлан сам наехал на детей и сказал, что хотел бы знать, кто осмелится не последовать за ним. Тогда воины были вынуждены последовать его примеру и растоптать детей копытами своих лошадей. Всего растоптанных насчитали около 7 000».

Русские князья, прежде всего Московские, находились в зависимости от хозяина Орды Тохтамыша. Если верить «Книге побед» Тимура, как минимум раз они участвовали в походе в Среднюю Азию (нынешний Узбекистан), на стороне Тохтамыша: «…поэтому он, предав забвению благодеяния государя Сахибкирана (т.е. Тимура), собрав войско улуса Джучи-хана из русов, черкесов, булгар, кипчаков из Крыма и Каффы, аланов из Азака, стал выказывать враждебность…». Возможно, это был Василий, сын и наследник благоверного князя Димитрия Донского: известно, что у него с Тохтамышем были неплохие отношения. Но в целом Руси очень долго удавалось избегать вмешательства в эту ненужную войну.

В 1395 г. Тимур, он же Тамерлан, начал небывалое наступление на владения своего противника. В апреле на Кавказе он нанес поражение главным силам Тохтамыша. Летом подошел к Дону. Вся восточная Европа мобилизовала рати. В Смоленск привел свои силы Великий литовский князь Витовт. Великий князь Московский Василий у Коломны собирал свои полки. Куда продолжил свой путь Тимур? Какие у него планы? Одно было ясно. С его силами и с его сатанинской жестокостью он может устроить нечто страшнее, чем Батыево нашествие.

В августе Тимур все же двинулся на север, вошел в Рязанские земли, сровнял с землей приграничный Елец. А далее встал лагерем, явно что-то замышляя. Именно в эти дни князь Василий упросил святителя митрополита Киприана для защиты Москвы перенести в первопрестольную икону Божией Матери из Владимира. 8 сентября (по н. ст.) Москва встречала святыню: «Весь град изыде противу иконы на сретение ею… мужи и жены, юноши и девы, дети и младенцы, сироты и вдовицы, от мала до велика, со кресты и иконы…». И когда уже Русь ждала своей погибели, пришла неожиданная весть. Эмир Тимур вдруг поднялся и двинулся в обратную сторону, в Причерноморские земли. Что заставило его поступить так? Как пишет русский летописец: «Темир-Аксак стоял на одном месте уже две недели. И в тот самый день и час, в который принесена была в Москву икона Пречистой, охватили его страх и ужас, словно от некоего воинства, идущего из Руси. Испугался он и ушел в свою землю…».

P. S. Позже хронисты Тимура хвастливо написали, что «государь Сахибкиран направился в сторону Москвы, которая тоже является одним из городов Руса. Придя туда, победоносное войско напало на всю ту округу, на сам город и его окрестности» – cегодня нам хорошо известно, что до Москвы он не дошел. Десятилетие спустя Первопрестольная переживет еще нашествие хана Едигея – и вновь русский летописец отметит: «Так избавили Господь и Пречистая Его Матерь и чудотворец Петр град свой от великой печали».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475