Протоиерей Димитрий Беженарь: Не всякому духу верьте

Мне кажется, было бы актуально продолжить тему, которую мы разбирали на нашей прошлой встрече – «Не всякому духу верьте», – посвященной восточному мистицизму и такому явлению, как ретрит (напомню нашим телезрителям, что это духовные упражнения, под воздействием которых человек попадает под влияние духовных сил, о которых не имеет правильного представления).

– Ни малейшего представления.

Это очень опасное явление, на самом деле, и хотелось бы эту тему продолжить: наша предыдущая беседа имела очень много откликов. Возникает вопрос: современный человек очень тяготеет к чудесам, к различным новым душевным впечатлениям, переживаниям. Как оценить это его качество с точки зрения Православия?

– Это действительно так. И в древние времена так было, а сейчас с особой ревностью, не по разуму, люди бросаются во все новое, во все чудесное. Готовясь к сегодняшней передаче, я нашел у преподобного Паисия Святогорца, которого часто цитирую, замечательное, емкое определение чудес, имеющихся в восточном мистицизме, в частности, в индуизме. Думаю, лучше, чем преподобный Паисий, едва ли я могу сказать.

Послушайте, что говорит преподобный Паисий: «То, что иные религии или религиозные движения выдают за чудеса, не имеет ни малейшей связи с чудесами нашей веры. Христос хочет от нас любочестия. Он не хочет, чтобы мы любили Его, потому что Он всесилен (то есть Господь ценит человеческую свободу). Если бы Он захотел, то мог бы совершить какое-то чудо, и весь мир тут же уверовал бы в Него. Однако, поступив так, Господь связал бы свободу человека. Поэтому Христос и говорит: “ …блажéни не видѣвшiи и вѣровавше ” (Ин. 20, 29). В Православии присутствует чудо и Божественная благодать, а в индуизме – колдовство и философия. Чудо индуизм заменяет колдовством, а Божественную благодать – философией. Диавол дает силы различным гуру, колдунам и подобным им потому, что они сами дали ему много прав над собой. Таким образом, эти люди могут совершать якобы чудеса, видя которые, другие восхищаются.

С того момента как человек, увлекшийся восточными религиозными учениями, видит, что тот, кто совершает ложные чудеса, не имеет ни малейшего родства со Христом, он должен понять, что все совершаемое таким „чудотворцем” есть диавольский обман. Диавол не способен говорить истину. Он говорит одну ложь и вводит в заблуждение создания Божии. Если люди, связавшиеся с восточными учениями, прежде немного познали Православие и имеют доброе расположение, то они задумываются, видя, что жизнь восточных чародеев нечиста, запутанна, в то время как в православии они находят чистую жизнь и высшие (духовные) дарования. В Православии они находят людей, имеющих святость и совершающих истинные чудеса».

Еще очень важно и характерно: «Доброта в Православии есть преизлияние любви человека к Богу и к своему ближнему. Все прочие виды доброты, которые совершаются инославными, прельщенными и подобными им, не имеют духовных основ (жизни) во Христе, однако могут иметь в себе какие-то положительные человеческие основы. Тот, кто правильно живет православной жизнью, имеет смирение, любовь и всецело отдает себя ближнему, приносит себя в жертву. И свои аскетические подвиги, пост, бдение он тоже совершает от любви к Богу, а не ради того, чтобы почувствовать что-то приятное».

Обратите внимание, как мудро здесь преподобный Паисий, исходя из своего колоссального духовного опыта, отграничивает подвиги, которые несет православный подвижник, совершая их всецело от любви к Богу и ближнему! Самопожертвование – вот чем движим православный подвижник. Пост, бдения, аскетические подвиги совершаются из любви к Богу, а не просто чтобы почувствовать что-то непонятное, приятное, что-то не совсем похожее на то, что мы ощущаем в обычной жизни.

«Христос пришел в этот мир для того, чтобы претерпеть распятие от любви к Своему созданию. Сначала Он претерпел распятие, а потом Воскрес. Просить духовных радостей – дело дешевое. Другое дело, если небесных сладостей даст вкусить человеку Сам Христос. А вот те, кто занимается, к примеру, различными индуистскими философиями, йогой и тому подобным, делают это, стремясь достичь якобы духовного состояния, экстаза. Они стремятся испытать наслаждение или же стать выше других – при этом не имея ни к кому никакого сочувствия, интереса» – лучше преподобного Паисия сказать невозможно: очень четкая и ясная оценка псевдочудес, которые есть в восточном мистицизме.

Еще хотел рассказать вам интересный случай из книги отца Серафима (Роуза), известного богослова и миссионера XX в.; книга многократно переиздавалась на русском языке – «Православие и религия будущего», автор описывает воспоминания архимандрита Николая (Дробязгина), известного русского священника-миссионера, который жил на рубеже XIX–XXвв. и однажды, по долгу службы, будучи членом Русской духовной миссии, ехал с другими пассажирами на остров Цейлон. Когда они в городе Коломбо пристали к причалу, один пожилой господин предложил некоторым пассажирам, в числе которых оказался и отец Николай, посетить известного колдуна, жившего неподалеку: «Может, он покажет нам что-то интересное».

Они сели на транспортное средство и через некоторое время доехали. Уже была ночь. Среди тропических зарослей они увидели небольшую поляну, в глубине которой была небольшая хижина, а под большим деревом сидел с чалмой на голове пожилой сухой факир и, не отрываясь, глядел на потухающий костер. Вышел его помощник, что-то шепнул господину, который привел группу людей. Они расселись на стульях и что-то ожидали. Вдруг на фоне кроны дерева, которое освещалось только светом луны, они стали отчетливо видеть море и бегущие над морем облака. И вот видят, как издалека плывет судно, и, вглядываясь, они замечают, что это то самое судно, на котором они плыли сюда, на Цейлон, даже прочитали название этого судна – и вдруг каждый видит сам себя (это начало XX в., когда еще о кинематографе (а тем более об эффекте 3D) никто и помышлять не мог!), причем они видят корабль со всех сторон, видят матросов, видят каждого, кто совершал какие-то действия на этом корабле.

И отец Николай вспоминает: «Я почувствовал в сердце необъяснимую тревогу, мое сердце стало очень учащенно биться, и я вдруг вспомнил, что я – священник и монах. Как я могу спокойно смотреть на такое зрелище? Я начал читать по себя Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». И вдруг – как будто пелена ветра, и с моих глаз эта картина исчезла, но, судя по восторженным крикам, смеху, восклицаниям сидящих возле меня, я понял, что картина исчезла только для меня, а они продолжают ее видеть». Но буквально через несколько секунд что-то странное стало происходить с этим пожилым факиром. Он вдруг, как мертвый, повалился на бок. К нему побежал его помощник, картина исчезла из духовных и телесных очей зрителей, все встали с разочарованием. Никто не мог ничего понять, кроме отца Николая (Дробязгина), который начал читать молитву Иисусову, – и чудо прекратилось. И он говорит: «Когда мы стали, обсуждая это событие, уходить, я почувствовал на себе чей-то буквально жгучий взор. Обернулся и встретился на мгновение с глазами этого факира, которого приподнял его помощник, – глаза его были исполнены нечеловеческой ненависти. Всего лишь на долю секунды я встретился с ним взором, но этот взгляд запомнил на всю жизнь. И я понял, какой силой действуют и совершаются всевозможные чудеса в индуизме и вообще в восточном мистицизме». Обратите внимание: одно лишь призывание имени Господа Иисуса Христа – и чудеса рассеиваются в пыль, в прах.

Это можно сказать людям, которые столкнулись с восточным мистицизмом?

– Это очень важный показатель: чудо было не от Бога… И покаянное обращение одного человека к Богу (всего лишь одного среди нескольких зрителей) сразу как бы связывает демоническую силу, и она не может действовать во всей полноте.

Вы рассказали, как отец Николай смог противостоять этому ложному чуду. А как быть светскому человеку? Допустим, человек нецерковный столкнулся с восточным мистицизмом – как ему определить, что это ложная духовность, какой есть индикатор?

– Пожалуй, самый простой критерий, доступный пониманию даже человека, не ведущего духовную жизнь, – это отношение к нашим ближним, то есть отношение к окружающим людям.

Преподобный Паисий Святогорец очень мудро на это же обращает внимание. Отвечая сестрам монастыря апостола Иоанна Богослова, когда они его спрашивали о восточной духовности, он говорит: «Представьте, на берегу моря сидит человек, занимающийся йогой или какими-то восточными психофизическими упражнениями, и вдруг в море кто-то начинает тонуть и просить о помощи. Человек, занимающийся медитацией, концентрацией внимания, даже не обратится к нему, а, может быть, даже с раздражением отвернется. А православный монах, который творит молитву Иисусову, тут же отложит четки и побежит спасать. По крайней мере, начнет предпринимать усилия, чтобы спасти утопающего. Он временно отложит молитву ради спасения ближнего».

Можно просто поразмыслить. Вот люди, которые ездят на ретрит, вдруг оказываются в такой ситуации: они заплатили деньги, специально приехали, чтобы в каком-то живописном месте под руководством опытных инструкторов «открывать свои каналы» для проникновения неких духовных реальностей – и вдруг они слышат, что кто-то просит о помощи…. Такие люди даже еще найдут себе оправдание, скажут: «Чего ради я буду ретрит прерывать? Мы сюда для чего приехали? Мы заплатили деньги, пришли сюда заниматься духовной концентрацией. Тем более, спасать утопающего – это лишний стресс, а мы приехали избавиться от стрессов, которые есть в обычной жизни, и тут – лишний стресс, который накладывается на наши тонкие астральные тела. Зачем мне это нужно? Я разве пришел сюда утопающих спасать? Я пришел раскрыть себя для высших каналов, а не спасать утопающих».

Духовный снобизм, получается?

– Более того, человек в глубине души будет убежден, что он прав. Он скажет: «Я пришел совершенствоваться, а не спасать других» – и будет считать, что он прав.

Это очень важный критерий – отношение к ближним. Даже у преподобного Иоанна Лествичника есть такие слова: если ты творишь молитву, но пришел к тебе брат, постучал в келью, попросил о помощи, отложи молитву и окажи любовь брату, ибо молитва есть добродетель частная, а любовь – добродетель всеобъемлющая. Чтобы послужить брату, отложи молитву, потом закончишь свое правило – вот принцип отношения к ближним. На самом деле даже человек, не ведущий духовную жизнь, может понять, что православная духовность ориентирована на любовь к ближним. А духовность восточного мистицизма эгоистична, замкнута на себе.

Вы сказали об особенном случае, когда человек просит о помощи. Но, мне кажется, еще важно, как в мелочах человек относится к ближним: как говорит, с какой интонацией, готов ли просто уделить внимание человеку, какие у него отношения в семье.

– Хотя бы выслушать без раздражения.

Эти маленькие «звоночки» могут о многом сказать?

– Из этих нюансов складывается картина.

Существует точка зрения, что решительное неприятие Православием восточного мистицизма – это якобы «борьба с конкурентами на рынке духовных услуг». Как можно опровергнуть эту точку зрения?

– Как часто я слышал подобные претензии от людей, которым чаще всего нечего вообще сказать и возразить, потому они говорят: «Понятно, почему вы, верующие люди, священники, монахи, против восточных гуру, учителей – они как бы конкуренты на рынке духовных услуг». Но на самом деле простое осмысление и анализ выявляют несостоятельность такого утверждения.

Смотрите, представители восточного мистицизма, предлагающие различные психофизические практики (например, по открытию неких духовных каналов на ретрите, или йогой человек занимается), открывают «третий глаз»; открывают, а закрыть уже не могут – у них нет технологии закрытия «третьего глаза». Они могут открыть какие-то духовные каналы, чтобы «вибрация из высших планов стала спускаться в наши астральные тела». А вдруг человек уже устал от этой вибрации, которая на него спускается? А у них нет возможности эту вибрацию прекратить. В том числе и в Троице-Сергиеву лавру столько приезжает людей, которые потом от этих вибраций не знают куда деться: «третий глаз» ему открыт, а закрыть они его не могут…

Восточный мистицизм предлагает на рынке своих духовных услуг только что-то «открывать», а «закрыть» это и помочь человеку вернуться в нормальную жизнь они не могут, у них такой возможности нет. А у Святой Православной Церкви есть все основания и есть компетенция свидетельствовать, что эти духовные сущности, эти каналы, с которыми самовольно выходит на связь человек, есть не что иное как падшие духи, демоны – некогда отпадшие от Бога ангелы, злые духи. Само общение с ними ничего доброго никогда не принесет.

Поэтому Святая Церковь действует здесь как любящая мать, которая, видя, как ребенок пытается прикоснуться к огню или чему-то острому, его останавливает: не потому, что она ограничивает его свободу или хочет, чтобы он не познавал мир, а из любви к нему. Она говорит: «Прикоснешься – обожжешься, тебе же будет хуже». Поэтому она его вежливо останавливает. И Святая Церковь, как любящая мать, говорит, что самовольное снятие с себя «кожаных риз», самовольное проникновение в духовный мир ничего доброго не принесет.

Чем отличается «дух мирен», о котором говорил преподобный Серафим Саровский, от гармонии и покоя, которые обещают проповедники восточного мистицизма?

– Обещают, но не показывают его в себе – это удивительная характерная черта.

Дух мирен – это действие благодати Божией. Собственно, это плод благодати в душе христианина. А благодати Божией, как очень мудро говорил преподобный Паисий, надо дать место в душе: надо душу очистить долгим самоотверженным подвигом покаяния, послушания Церкви, постом и молитвой. Когда душу очищаешь, совлекаешься страстей ветхого человека, даешь место в душе для благодати, тогда благодать Божия снисходит в сердце – и там наступает мир. А мир такой, что на всех смотришь и видишь их лучше себя.

Если на всех смотришь так, что они лучше тебя, что они образ Божий, то ты готов всех и расцеловать, и с любовью обнять, потому что ты знаешь, что ты хуже всех, ты самый грешный человек, – вот тогда будет мир в сердце. А в восточном мистицизме (и, в частности, в ретрите) все зациклено на собственном эгоизме. Если ты считаешь, что ты лучше всех, то какой же будет мирный дух?

Спасибо Вам большое, время нашей передачи подошло к концу...

– Позвольте, я в заключение одну маленькую цитату зачитаю для утешения наших дорогих телезрителей. Преподобного Паисия Святогорца однажды сестры спросили: «Геронда, многие тревожатся: „Чем закончатся те или иные трудности, искушения, происходящие в мире?”. – Преподобный Паисий говорит: „Слушай-ка, что я тебе скажу: сейчас Бог, если бы даже и хотел нас оставить, не может этого сделать”. – „Что вы имеете в виду, геронда?” – „А вот что: родители, дав жизнь ребенку, чем больше бьются над тем, чтобы его вырастить, тем сильнее любят его и болеют за него. Так и Бог – Он дал нам жизнь, Он некоторым образом выстрадал, вырастил нас, Он, если можно так сказать, утомился, делая с нами все, что Он для нас сделал. И сейчас Он не может нас оставить, даже если бы и захотел, потому что Ему больно за нас, лишь бы сами мы имели хоть чуточку любочестия. Если у нас есть немножко любочестия, то мы не останемся вне рая”». Дай Бог, чтобы мы все, дорогие друзья, не остались вне рая. Храни вас всех Господь!

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Записала:
Елена Кузоро

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475