Историк, публицист Мигель Паласио: Это не профессия, это направление служения

Продолжение. Начало в №8 (953) – №9 (954) 2018

В Аргентине в одном Буэнос-Айресе 14 православных церквей. Но там еще сотни тысяч старообрядцев, которые тоже христиане.

– История уникальная; это, наверное, тема для отдельного разговора. Это и строительство храма в Буэнос-Айресе на деньги Николая II и отца Иоанна Кронштадтского. Это появление в 20-е годы генерала Беляева, белоэмигранта, мечтавшего создать в Парагвае русский очаг, чтобы сохранить там веру.

Он руководил армией и фактически государством.

– Отчасти. И вместе со своими русскими сослуживцами, друзьями он помог Парагваю выиграть очень значимую для него Чакскую войну с Боливией, которая, можно сказать, спасла Парагвай. Русские создали инженерный факультет. Генерал Беляев защищал индейцев гуарани и многих других племен, он, белый человек, отстаивал их права. Более того, они даже считали его своим вождем, и после того как генерала Беляева отпели в православном Успенском храме в Асунсьоне, индейцы забрали его тело и похоронили по своим обычаям на своей территории. К сожалению, из-за наводнения могила Беляева не сохранилась, точно не известно, где она находится.

Там был еще один генерал с армянской фамилией, который был известным математиком и получил много международных премий...

– Степан Высоколян.

Говорят, что он, возможно, решил теорему Ферма, между прочим.

– Много и других интересных русских.

Вот уж русская православная Латинская Америка.

– Совершенно точно. Необычный монастырь Русской Зарубежной Церкви в Мехико, где нет ни одного русского человека, но служба совершается на церковнославянском языке. И много-много других историй.

Конечно, Аргентина – центр Южноамериканской епархии, где у нас сейчас замечательный архиерей митрополит Игнатий, с которым, как я знаю, вы беседовали и брали интервью в рамках Архиерейского Собора. Это и центр Русской Зарубежной Церкви, где Владыка Иоанн, который окормляет старообрядческие приходы Русской Зарубежной Церкви. И наш храм, построенный выдающимся, на мой взгляд, иерархом Никодимом (Руснаком), который был в 60-е годы нашим архиереем в Аргентине, выучил испанский язык и даже активно участвовал в переводе Служебника на испанский язык, редактировал его.

В Благовещенском кафедральном соборе, построенном Владыкой Никодимом (Руснаком) в конце 90-х – начале 2000-х годов на все главные службы – Рождественскую и Пасхальную обязательно приходил кардинал Берголио, глава Католической Церкви в Аргентине, который в 2013 г. будет избран Папой Франциском. Так что он уже хорошо знал православное богослужение, православную жизнь, трудности, которые существуют у Православной Церкви в Латинской Америке, – еще до конца не преодоленное разделение Русской Зарубежной Церкви и Московского Патриархата, ведь очень многие православные приходы в Латинской Америке, к сожалению, не приняли воссоединение с Матерью-Церковью.

Встреча Патриарха с Папой, их общение было свидетельством тому, что оба Первосвятителя хорошо знают жизнь и другой Церкви: Папа – Русской Православной, Святейший – Римско-Католической.

Это была удивительная встреча. Когда шла подготовка, все понимали, что такой встречи никогда не было, что она может решить очень многое, но и в то же время иметь огромное количество оппонентов и, прямо скажем, врагов: далеко не все согласны с тем, что эта встреча должна была быть.

Неслучайно она прошла на максимально нейтральной площадке – на Кубе, вне Старого Света, в Новом Свете: какую страну в Старом Свете ни возьми, она, прямо или косвенно, будет связана с историей болезненного разделения католиков и православных.

Встреча прошла на одном дыхании. Признаюсь, что я очень волновался – у меня было много переговоров высокого и высшего уровня, но это была встреча, которую не сравнить ни с чем, ни с одними переговорами с каким-либо президентом.

Духовная терминология, которая тоже имеет большое значение, правильный перевод с русского на испанский.

– Слава Богу, я ее уже освоил, работая в ОВЦС. Но сам масштаб личностей двух Первосвятителей. Пресса, которая в первые мгновения отвлекала щелчками своих фотокамер, но, к счастью, потом вышла.

Патриарх говорит прекрасно, переводить его одно удовольствие – очень четкая, ясная речь, поэтому переводить можно без особого труда. Понять Папу немножко сложней, потому что у него испанский язык с аргентинским акцентом, а это вариант, сильно отличающийся от классического испанского языка. Но у Папы был свой прекрасный переводчик.

Отвечая на ваш вопрос, мимолетна эта встреча или она будет иметь какой-то эффект, я глубоко убежден – и говорю это не как сотрудник официальных церковных структур, а просто как человек, которому не безразличен православно-католический диалог, – я уверен, что во многом это была символическая встреча, которая просто должна была быть. После долгих более чем 20-ти лет подготовки, сложностей в обсуждении деликатных вопросов, которые существуют у Русской Православной и Католической Церквей… Хотя на этой встрече не обсуждались догматические вопросы, речь шла об очень актуальных проблемах, судьбе христиан на Ближнем Востоке, где без Русской Православной и Римско-Католической Церквей многих проблем не решить. Шла речь о защите традиционных ценностей в современном мире, которые сейчас подвергаются нападкам, просто не замечаются многими общественными силами: эти люди не позиционируют себя как антирелигиозные, а просто как внерелигиозные, как будто религии и ценности, которые она проповедует, – ценности семьи, честь, добро, все те идеалы, которые проповедует Христос, – для них существуют где-то в личном пространстве каждого верующего человека, но никак не в общественно-политическом поле. Так что эта встреча имела и огромное практическое значение.

Вы фактически сотрудник Отдела внешнецерковных связей?

– Сейчас я консультант.

Аппарат, где Вы руководите управлением, как бы имеет отношение к церковной дипломатии. Хотя Вы, скорее, более ушли уже в научные круги. Тем не менее, Вы, наверное, сталкивались с этим. Понятно, что светское государство должно каким-то образом договариваться и в политике, и в экономике, в бизнесе и сфере образования, а Церковь отделена от государства. У Церкви существует дипломатия? Она иная, особенная, или она не особо нужна и, возможно, понимание происходит на каком-то ином уровне?

– Вопрос очень интересный, потому что, когда в 2009 году я начал преподавать в общецерковной аспирантуре, я сразу взялся как раз за курс церковной дипломатии, то есть внешних церковных связей. Мы порой не знаем, какой термин правильно подобрать: «внешние церковные связи» или «церковная дипломатия», потому что, как Вы правильно отметили, дипломатия – это все-таки прерогатива государства, а Церковь отделена от государства. Но все-таки у Церкви есть свои внешние интересы, внешние рубежи, которые надо отстаивать и защищать.

Основные направления церковной дипломатии – это, конечно, межправославные отношения и их укрепление, межхристианский диалог: отношения с католиками, протестантами, дохалкидонскими Церквами и т.д. Это и взаимодействие с другими религиями не в России, а на международной арене. И очень важная сфера, на мой взгляд, в которой я работал, будучи сотрудником Отдела внешнецерковных связей, – это отношения с общественно-политическими кругами стран дальнего зарубежья, с неправительственными международными организациями. То есть это как раз то поле, где мы защищаем и отстаиваем ценности, где мы открыто говорим со светским обществом дальнего зарубежья о важности сохранения и соблюдения базовых нравственных ценностей. Это и есть предмет церковной дипломатии.

Конечно, она существует, она развивается, и развивается главным образом благодаря тому, что Отдел внешнецерковных связей уделяет этому большое внимание и что в общецерковной аспирантуре, которая сейчас является одним из ключевых учебных заведений, есть кафедра внешнецерковных связей и общественных наук, где ваш покорный слуга имеет честь преподавать и читать часть курса, посвященного церковной дипломатии.

Спасибо, что Вы разъяснили, это очень интересно. Для многих Отдел внешнецерковных связей – это сложная структура, не очень понятная и т.д., и некоторые говорят, что не нужно нашей Церкви общаться с другими – зачем? Мы должны быть сами по себе. А это гигантская работа, особое терпение, особый духовный путь, особые знания, понимание, навыки, образование, качества и все другое.

– Скажу очень кратко: невозможно работать в сфере церковной дипломатии, зная хоть десять иностранных языков, в совершенстве зная международную тематику, политологию, но не будучи по-настоящему верующим и церковным человеком. Это первое требование, которое необходимо, чтобы стать церковным дипломатом. Нужно быть воцерковленным человеком и отдавать себе отчет, что ты хочешь послужить своей Церкви подчас даже в ущерб своим собственным интересам.

Вы стали руководителем управления по общественным связям и протоколу общецерковной аспирантуры и докторантуры имени Святых Кирилла и Мефодия. Именно об этом мы, наверное, и поговорим дальше – это крайне интересное церковное учреждение, и оно тоже малопонятно для наших телезрителей.

Вы же много работали в Управлении по внешним связям, в Отделе внешних церковных связей?

– Да.

С какого времени Вы в аспирантуре и докторантуре? Ведь это непростое дело. У ученых в светском мире существуют просто аспиранты, есть кандидаты наук, доктора наук – PhD, которые признаны во всем мире. Благодаря этим степеням они могут пользоваться определенными льготами, возможностями в образовании или в работе во всем мире. А это церковное – да, в Церкви есть кандидаты богословия, есть доктора и так далее, но, чтобы работать в таком учреждении, нужно быть или семи пядей во лбу (извините, что я говорю), или просто понимать, что это такое. Для многих это учреждение – большая загадка. С какого времени Вы здесь, расскажите, почему Вас жизнь сюда привела?

– С удовольствием расскажу. В Отделе внешних церковных связей я начал работать в августе 2009 года, а в Общецерковной аспирантуре – в октябре 2009. То есть я работал много лет параллельно с ОВЦС и начал преподавать здесь церковную дипломатию практически сразу после основания Общецерковной аспирантуры. Потом я работал на кафедре внешних церковных связей, прошел все ступени: был секретарем кафедры, научным сотрудником, заместителем заведующего кафедры, которым тогда являлся митрополит Иларион, наш ректор.

Кафедры внешних церковных связей, Вы имеете в виду?

– Да, совершенно верно, кафедра внешних церковных связей Общецерковной аспирантуры. Сейчас, в силу того, что у меня появились новые послушания, я остался преподавателем на этой кафедре. Некоторое время возглавлял и учебно-методическое управление Общецерковной аспирантуры, а с октября 2016 года руковожу вновь созданным Управлением по общественным связям и протоколу, которое только появилось тогда в силу того, что у Общецерковной аспирантуры огромное количество внешних партнеров, проектов на стыке Церкви и общества, огромное количество высоких гостей, которые посещают нашу аспирантуру, – и церковных, и светских. Все это сподвигло нашего ректора митрополита Илариона принять решение о создании отдельного подразделения, которое будет заниматься общественно-протокольной тематикой, – Управление по общественным связям и протоколу.

В светском мире это называется Управлением дипкорпуса или что-то в этом роде?

– PR-department, public relations – это и есть общественные связи. Дипкорпус – это немножко другое, все-таки международная тематика. Хотя у нас есть международный отдел в Общецерковной аспирантуре, но он занимается учебно-научной проблематикой. А все, что связано с приемом послов, других иностранных гостей, с их выступлениями здесь, гостевыми лекциями, у нас есть давний проект гостевые лекции, когда мы приглашаем интересных людей – дипломатов, Общественных деятелей, культурных, государственных дать мастер-класс, выступить с лекцией, пообщаться с нашими учащимися, все это уже к Управлению по общественным связям относится.

Сокращенно вы называетесь ОЦАД – Общецерковная аспирантура и докторантура?

– Да.

Это негосударственное учебное заведение. Мы, может быть, уже говорили, что Церковь отделена от государства и имеет право создавать все что угодно. Негосударственное высшее учебное заведение дает послевузовское духовное образование?

– Да, совершенно верно.

Как оно учреждено, на каких правах существует?

– Общецерковная аспирантура родилась из филиала аспирантуры МДА при Отделе внешнецерковных связей, который был создан еще в середине 1960-х годов митрополитом Никодимом (Ротовым), тогдашним главой Отдела внешних церковных сношений. Этот филиал давал образование в той области, которой занимается ОВЦС, – межправославные отношения, межхристианские, межрелигиозные. Патриарх Кирилл, который много лет возглавлял ОВЦС, прекрасно понимал, что нужно расширять спектр преподаваемых дисциплин в этом филиале, и вынашивал идею создания нового учебного заведения, которое в значительной степени было бы ориентировано на церковно-общественную специфику и церковно-международную специфику. На первом же заседании Священного Синода, который он возглавил в марте 2009 года, было принято решение о создании учебного заведения – Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия на базе филиала аспирантуры МДА при ОВЦС. Ректором был назначен митрополит Иларион.

Сначала у нас существовала фактически только одна учебная программа – внешнецерковные связи, которая повторяла филиал, расширяла программу филиала аспирантуры МДА при ОВЦС. Но очень быстро стали появляться другие кафедры, специальности – и церковная история, и философия, и педагогика, и иностранные языки, и так далее. Список можно продолжать. Сейчас у нас спектр преподаваемых дисциплин очень широкий, но внешнецерковные связи, общественные науки остаются одной из ключевых кафедр, одним из ключевых направлений. Выражаясь современным языком, ноу-хау для церковного учебного заведения, потому что ни в одном православном высшем духовном учебном заведении ни в Русской Церкви, ни в других Поместных Церквах не существует такого подразделения, как кафедра внешнецерковных связей и общественных наук. Мы можем сравниться разве что с Папской академией в Ватикане, которая тоже готовит церковных дипломатов, но в православном мире аналогов нам нет.

В Ватикане есть такая аспирантура и докторантура, да?

– Есть Папская дипломатическая академия, учрежденная в середине XVIII века. Она готовит именно дипломатов церковных – нунциев и секретарей нунциатур. Там учатся выпускники папских высших учебных заведений. Они повышают подготовку в сфере международных отношений, политологии, иностранных языков и так далее. (Продолжение в следующем номере)

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз»:
http://tv-soyuz.ru/peredachi/tserkov-i-obschestvo-beseda-s-predstavitelem-obschetserkovnoy-aspirantury-i-doktorantury-migelem-palasio-chast-1;
http://tv-soyuz.ru/peredachi/tserkov-i-obschestvo-beseda-s-predstavitelem-obschetserkovnoy-aspirantury-i-doktorantury-migelem-palasio-chast-2

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475