Патриарх Московский и всея Руси Гермоген. Каждый день был испытанием его твердости духа

«Муж зело премудростью украшенный, в книжном учении изящный и в чистоте жития известный», – таким запомнили современники будущего Патриарха. Рожденному в семье казаков, Ермолаю, а после пострига Ермогену или Гермогену, как его называли, был уготован непростой жизненный путь. Он появился на свет в 1530 году, в один год с первым русским царем Иоанном Грозным. В его правление по малейшему доносу, а порой и ради царской «забавы», пыткам предавали ни в чем неповинных людей. Опричнина, Ливонская война, правление Годуновых, наконец время Смуты (восшествие на трон самозванца, череда голодных и моровых лет) – полстолетия Россия почти не знала успокоения. Такое время лучше подходило не простому смертному, а святому или герою…

Будущий Патриарх начал путь служения простым священником в Казани. В 1579 году произошло событие, ставшее одним из значимых событий в истории русского Православия. Речь о явлении иконы Казанской Божией матери. Дочери одного из стрельцов во сне явилась пресвятая Богородица, которая указала место в земле, где находится икона. Первый молебен перед ее ликом совершал будущий святитель. В дальнейшем икона станет одной из главных и почитаемых святынь русской Православной церкви. А патриарх Гермоген напишет так: «…Чудотворный образ чудно сиял светлостью, как будто был написан красками, тогда как земной прах нисколько не коснулся того чудного образа, как сами мы видели».

Это событие подвигнет Гермогена на написание труда «Сказание о явлении Казанской Божией матери и совершившихся от нее чудесных исцелениях»; и видимо оно же поможет приглядеться высоким церковным иерархам к казанскому пресвитеру.

Сан Патриарха Московского и всея Руси святитель Гермоген получил, когда ему уже минуло семьдесят лет. Если родился он в один год с царем Иваном Грозным, то высочайший сан получил в 1606 г., когда самозванца Лжедмитрия на престоле сменил Василий Шуйский, тоже весьма сомнительная личность – эпоха Смуты была в самом разгаре. Несмотря ни на какие разногласия с новым царем, Патриарх Гермоген сразу положил все свои усилия на его поддержку и на успокоение Руси. Огромные монастырские средства он давал государю, обращался с воззваниям к мятежникам. Он был последним, кто заступился за царя Василия, когда дело его оказалось проиграно, и знатнейшие московские семьи (так называемая семибоярщина), низложили его. Буквально каждый день для Патриарха Гермогена был испытанием его твердости духа. Крестным знамением он отвечал на угрозы зарвавшегося боярина Салтыкова прирезать его. Он вставал между борющимися группировками и пытался усовестить их.

Новый этап Смуты связан был уже с приходом в Кремль поляков. Когда над Россией встала реальная угроза низвержения православия.

Пропольские группировки пытались заставить Патриарха Гермогена обратиться к русскому народу с призывом о признании царевича Владислава на русском троне. «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога. Если все вы, литовские люди, пойдете из Московского государства, я благословлю русское ополчение идти от Москвы, если же останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за Православную веру», – таковы были слова Патриарха. Шантаж, уговоры и угрозы не действовали на святителя Гермогена. И уже находясь в заключении в Чудовом монастыре, Патриарх Гермоген не переставал призывать ополчение бороться за Россию и за Православную веру.

Ясная, непреклонная позиция Патриарха Гермогена, рассылаемые им во все стороны грамоты с воззваниями, предопределили победу русского ополчения над поляками в Москве. Ценой этого была жизнь самого святителя. Незадолго до освобождения первопрестольной он умер в заточении, заморенный голодом. Патриарха Московского и всея Руси Гермогена похоронили в Чудовом монастыре. Почти полстолетия спустя его нетленные мощи были перенесены в главный собор Кремля – Успенский.

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475