Протоиерей Александр Агейкин: Мы просто радуемся, что Бог с нами

Сегодня мы ответим на самые разные вопросы наших зрителей, и первый из них: почему в Православии не практикуют обрезание?

– Обрезание было неким прообразом, который был дан как заключение завета между человеком и Богом. А завет – это, в первую очередь, договор верности. Если человек будет верен Богу, то и Бог не оставит человека. И в Книге Бытие описывается явление Божие Аврааму, когда Господь заповедует соблюсти традицию обрезания как некое жертвоприношение верности Богу – пролитие крови. Многие историки Церкви размышляют о смысле обрезания, какое оно несло гигиеническое и религиозное значение, а на самом деле – чисто религиозное значение, являя премудрость Божию в том, как можно отсечь человеческую плоть (совлечь с себя греховную плоть, плоть Адама), не умерев. То есть анатомически у человека (у мужчины) это единственная плоть, которую можно обрезать без ущерба здоровью.

И обрезание по прямому указанию Божию было совершено сначала Авраамом самим над собой, а потом над всем его домом, в том числе и над Исмаилом, который стал родоначальником народов, живущих в исламской традиции. Исмаилу было 13 лет, когда Авраам совершил обрезание над ним, а самому Аврааму было 99 лет. И Бог сказал напрямую, что тот, кто соблюдет Мое слово, будет верен традиции обрезания, тот будет жить в роды родов. А тот, кто не совершит обрезания, истребится.

В этом смысле мы сейчас наследники этой традиции в тайне Крещения. Таинство Крещения – это такая же жертва умирания, ведь сам смысл Крещения в том и состоит: принести себя в жертву Богу – полностью, не символически, а в полном смысле этого слова умереть и восстать, умереть в купели и воскреснуть для новой жизни. Поэтому для нас Крещение есть обрезание духовное, то же самое совлечение греховной плоти человека. И в последовании Крещения, когда мы приносим своих детей или сами приходим к крещенской купели, воспринимая таинство Крещения, принимая на себя имя христианина, мы в полной мере соблюдаем этот завет Божий, заключенный Богом с Авраамом, ведь в этом завете Бог меняет имя Аврааму. Если он был Аврам, то в этом завете он становится Авраам, а Сара становится Саррой: меняется имя. Почему и имя Иисус Христос Спаситель получил именно в день Обрезания: совершилось Обрезание, и было наречено Ему имя Иисус, которое еще ангел сказал Иосифу во время явления до Рождения Христа. Так же и мы от купели воспринимаем себе имя и еще присовокупляем к себе имя «христианин».

Вопрос телезрителя: «На канале „Союз” постоянно читается вечернее правило, и с этого года 2-й или 3-й день из вечернего правила исключена молитва повседневного исповедования грехов. Почему священник исключает эту молитву? И 2-й вопрос: нужно ли благословение священника на Иисусову молитву? Если нужно, то каково его обоснование?».

– Это не я читаю вечернее правило, поэтому не могу говорить за священника, который на протяжении уже нескольких вечеров не включает молитву повседневного исповедания грехов. Но на самом деле она не входит в канон вечерних молитв: это интимная, личная молитва, это как дополнительная молитва, поэтому вопрос больше к редакторам программы… Может, даже и по этой причине, что она не публичная, а сокровенное сердце человека является в этом исповедании, поэтому оно не может быть общим и публичным. Как и любая Исповедь – это индивидуальное таинство. Это тайна души и сердца.

А что касается Иисусовой молитвы, то здесь нужен совет священника, его наставления и благословение, поскольку нам всегда нужна поддержка священника. Священник, которому ты исповедуешься, к которому ты ходишь в храм, который тебя знает, как прихожанина, знает меру твоего молитвенного усердия, может сказать: «Дорогой мой, ты же еще не исполнил того, что нужно исполнить, ты еще в полной мере не научился молиться». А если он видит, что ты готов, он говорит: «Да, благословляю, буду за тебя молиться». И нам всем нужны такие молитвенники – наставления нашего духовника и его молитвы, в первую очередь. Благословение по своему происхождению – «благое слово»: доброе слово в наш адрес и молитвы о нас, которые нам очень нужны. Без благословения очень плохо все делать по той причине, что это некая самость, от которой мы убегаем, избегаем ее в духовной практике.

Возвращаясь к празднику Закона – Обрезанию… Об этом празднике митрополит Вениамин (Федченков) говорит, употребляя понятие «исполнение Закона». Он говорит: «Если ты не научился молиться по молитвослову в полноте этой молитвы, то как ты можешь молиться от своего сердца?». Нужно сначала исполнить это, а потом уже получить некий дар молитвы. Так же и Иисусова молитва – это некий дар, потребность твоего сердца непрестанно молиться; сначала нужно исполнить традиционный молитвенный закон.

Вопрос телезрителя: «В чем отличие Литургии Иоанна Златоуста от Литургии Василия Великого?».

– Литургии по своей структуре совершенно идентичны, различия в молитвах Евхаристического канона: они действительно – как некие авторские глубочайшие жемчужины духовного опыта святителя Иоанна Златоуста и святителя Василия Великого. Молитвы Евхаристического канона Иоанна Златоуста компактнее, короче, молитвы святителя Василия Великого более пространные, глубже. А в основном, по структуре Литургии совершенно идентичные.

Вопрос телезрителя: «Как мне научиться участвовать в богослужении?».

– Нужно сначала начать участвовать в богослужении, а дальше все придет. Я вспоминаю свое вхождение в Церковь: я принял таинство Крещения, когда мне было 18 лет, – меня крестил протоиерей Валериан Кречетов (известный духовник, известный батюшка, я ему очень благодарен за его наставления, за введение меня в храм), и когда я ему задал вопрос, что мне дальше делать после Крещения, он сказал: «Твое дело просто приходить и вставать вот на это место (он мне обозначил место в храме). Самым лучшим подарком для меня будет тот момент, когда я буду входить в Царские врата, поворачиваться лицом к верующим и видеть тебя. Ты вначале не будешь понимать ничего, это понятно: ты делаешь первые шаги, но потихоньку ты сам будешь искать того смысла, который есть в богослужении. И со временем все встанет на свои места». Я исполнял просьбу отца Валериана и неукоснительно в воскресные дни занимал свое место (он даже всем бабушкам сказал, чтобы меня не трогали, не толкали и не переставляли с этого места). И со временем я понял смысл этой просьбы батюшки. Для каждого нужно найти, обозначить свое место в богослужении, а дальше все приложится.

Вопрос телезрителя: «По догмам и канонам Церкви Христос – Вторая Ипостась, рожден от Бога Отца и существовал всегда. Почему же мы Пресвятую Деву называем Богородицей, хотя Христос уже был тогда, когда Ее еще не было? Нет ли в этом чего-то кощунственного?».

– Да, были такие споры и в ранней Церкви, как называть: Богородицей или Христородицей? В этом названии нет никакого кощунства, само явление в мир Христа мы и именуем праздником Богоявления – не Христоявления, а Богоявления. И Христос даже Рожденный – ничем не умаленный Бог, в этом тайна Боговоплощения, почему мы и называем так Богородицу, тем самым воздавая великое поклонение тайне Боговоплощения. Христос – Бог, ничем не умаленный, это Вторая Ипостась Святой Троицы, Которая была превечно. Здесь никакого кощунства или ошибки нет.

Вопрос нашего телезрителя – он просит объяснить, как понять: что-то не получается или просишь у Бога, чтобы что-то положительное в жизни произошло, а этого не происходит, – что нужно делать? Прекратить свои действия? И если прекращать, то когда?

– Кто-то из святых отцов сказал, что Бог дает воплощение молитвы только тому, кто имеет дар ждать. Возможность или умение ожидания очень полезно в аскетическом плане: оно дает опыт смирения, размышления – не должно быть спешки и горячности. Но часто мы со временем понимаем суетность нашей просьбы, в общем-то, что и нет смысла в нашем прошении, которое мы много-много раз приносим к ногам Божиим.

И, с другой стороны, если мы открываем Евангелие и прикасаемся к нему, в нем Христос нам говорит: «Просите, и дастся вамъ: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вамъ». Это нужно делать бесконечно, всю свою жизнь. Хочешь войти в эту дверь – стучи, рано или поздно ее тебе откроют, если это дверь, а не просто стена. Нужно понять, куда ты стучишь: в дверь или в стену?

Но Бог может даже раздвинуть стены и сделать их дверью, если действительно твое прошение – это не просто твое потребительство: «Господи, я хочу, дай мне, дай...», и мы потом не знаем, что с этим делать – тебе дал Бог, дальше неси, а мы говорим: «Ой, Господи, очень тяжело, дай нам другое» и вся наша жизнь, получается, превращается в какой-то такой размен. Мы должны быть разумными во всех своих действиях, просьбах, чаяниях. Мы должны понимать, что мы к Богу, в первую очередь, обращаемся не как к Подателю, ведь высшая форма молитвы, как нам говорят святые отцы, есть славословие, когда мы ни о чем не просим, мы просто радуемся, что Бог с нами.

Что значит на деле отпустить ситуацию, отдав ее в руки Господа?

– Здесь тоже не просто сразу ответить. Это, в первую очередь, понимание того, что не нужно все время искать возможности самому все сделать, самому воздать обидчикам, самому найти справедливость в этом мире. Человек должен отдать себя в руки Божии изначально: как он это делает в таинстве Крещения – и в жизни так же. Господь в Священном Писании то же нам говорит через пророка: «Не себе отмщающе, возлюбленне, но дадите место гневу: писано бо есть: Мне отмщение, Аз воздам». Мы часто замещаем действия Божии своими действиями, а нужно всегда делать некую паузу в своих действиях, желаниях, стремлениях, подумать над каждым шагом, который мы делаем – и тогда, я думаю, будет и действие воли Божией проявляться.

Вопрос о почитании родителей: «Если биологический отец исчез из жизни с 2-х лет, а последующая жизнь была с отчимом – почитать обоих?».

– Вспоминаю слова, по-моему, Григория Богослова, который сказал, что не тот отец, который тебя родил, а тот, который дал тебе воспитание. Но, с другой стороны, когда ты даже не знаешь своего биологического отца, это не повод к его осуждению или презрению: мы не знаем ситуаций и событий, которые предшествовали трагедии разлуки.

Почитание – это не просто преклонение, это, в первую очередь, молитва о своих родителях и возможность помогать им. И, конечно, тот, кто тебя воспитал, был с тобой всю твою жизнь и отдал тебе всю свою любовь, достоин и почитания, и поклонения, и собственно молитв. Я бы посоветовал молиться за своего биологического отца: наша молитва очень нужна таким людям – мы даже не знаем, что с ними происходит, живы ли они, где они, в вере ли они или отпали от веры (наши молитвы им не повредят, но ни в коем случае не должно быть ни презрения, ни осуждения и никаких обид), и молитвы и полный дар любви – тому, кто нас воспитал.

Некоторые миряне в храме подпевают хору, и нашлась группа людей, которая говорит, что подпевать нельзя. Так ли это?

– Здесь тоже вопрос не очень простой: участие в подпевании бывает разным. Бывает, человек подпевает во весь голос так, что в храме слышно только его; в такой ситуации и певчим не просто петь, особенно если у человека желание петь не сочетается с возможностью и талантом – дарами, которыми Господь награждает человека. Любые голосовые возможности можно развивать, но когда ты не интонируешь, не попадаешь в ноты, совершенно в другой тональности перепеваешь хор – это довольно дискомфортно для тех, кто рядом с тобой молится. Поэтому если тебе делают замечания, то ты должен понимать, в чем проблема: может быть, ты слишком громко поешь или ты поешь не в тон или не то, что нужно петь в этот момент, и тем мешаешь другим молиться? Люди отвлекаются на тебя: ты становишься центром, тебя становится слишком много в храме. Такое бывает: человек не замечает, что его слишком много стало в храме для всех, и все на него обращают внимание, а он почему-то начинает себя чувствовать ущемленным.

Традиция общенародного пения хороша, когда поют все вместе, слаженно и в гармонии. Это древняя традиция: изначально пела вся Церковь, вся община, а уже потом у нас появились отдельные хоры, которые стали элитой храмового действа. Певчие и изначально в Древней Церкви были элитой – они были теми, кто вел, были, можно сказать, восприемниками в традиции пения, которые показывали гармонию и тональность и вели за собой остальных, но потом сказали: «Вы больше не пойте, мы сами все споем». Это тоже как бы некое перерождение традиции, но все должно быть в меру. Сегодня во многих приходах возрождается традиция народного пения, когда весь храм поет, когда в какие-то моменты люди призываются к общему пению. Но этому нужно учиться, и это должно быть красиво, гармонично, это не должно людей отвращать от храма.

Следующий вопрос – человек ни разу не исповедовался, душа, конечно же, просит участия в этом таинстве; есть 20 ступеней мытарств, и человек признает, что на всех грешен. Вопрос: можно ли на Исповеди перечислить эти ступени и сказать, что грешна во всех, или надо все-таки говорить подробно, перечислять грехи, если их столько, что на лист бумаги едва помещаются?

– У многих священников есть такой опыт, когда приходят с целыми тетрадками, где переписаны некие последования 20-ти ступеней мытарств, где очень подробно описаны даже не собственные грехи, а именно переписанные из книг, с которыми человек столкнулся. Исповедь – это рассказ о себе: это перемена ума, это метанойя, когда человек должен принять решение, что он становится другим.

И все-таки первая Исповедь – это должна быть не просто исписанная мелким почерком тетрадка как конспект книги о мытарствах, а осмысление в первую очередь заповедей Божиих. Опыт наших старцев и духовников (я имею в виду и отца Иоанна (Крестьянкина)) – строить Исповедь не на основе ступеней мытарств, а на основе 10-ти заповедей Божиих. Это основа жизни человека, этот закон, – с этого мы начали сегодняшнюю передачу. И строить свою Исповедь нужно исходя из заповедей Божиих. А уже повествование о 20-ти ступенях мытарства – это довольно поздний опыт Церкви. Он очень полезный для осмысления, что мы совершаем, как мы живем, к чему мы призваны. Но начинать нужно с заповедей Божиих – это основной фундамент нашей жизни. Каждый ребенок с детства должен знать заповеди Божии, и Исповедь нужно строить именно по этим ступеням духовной жизни – по Закону: как мы исполняем Закон, чтобы вырасти для любви, для благодати.

И первая Исповедь должна быть в форме беседы с духовником, с опытным священником: нужно выбрать момент, когда у священника есть время с вами побеседовать и подробно наставить вас. Поэтому очень важно для первой Исповеди найти терпеливого священника, у которого будет достаточно времени, чтобы это было не накануне великих двунадесятых праздников или значимых праздничных дней, когда выстраивается огромная очередь, особенно в храмах, где один или два священника и им тяжело исповедовать и разговаривать подробно в эти дни с таким количеством людей. Нужно выбрать момент или попросить у священника, чтобы он назначил время для подробной Исповеди и помог, чтобы это была беседа, был диалог 2-х людей – духовника-наставника и человека, который стремится очиститься, прийти в духовной чистоте. Конечно, хорошо переписать книжку, но лучше это делать с опытным духовником или с терпеливым священником, который имеет духовный опыт и который поможет.

Вопрос телезрительницы: «Я бы хотела узнать, как обрести благодать? Я для этого подвизалась в делах, но благодати нет, а она так нужна для борьбы с искушениями».

– Благодать нельзя измерить или излить в определенной мере на человека. Мы приходим в храм, где благодать наполняет все. Что такое благодать? Это благой дар от Бога, Божественная энергия. Любой храм наполнен благодатью. И человек, согласно учению святых отцов, может воспринять благодать в той мере, насколько он готов ее воспринять, насколько в нем есть свободного места, насколько он может вместить в себя. Если все в тебе занято и в твоем сердце все занято суетой, своим собственным «я», каким-то собственным мнением, то места для благодати в тебе нет, ты не можешь вынести. Ты искупался в ней, войдя в храм, участвуя в таинствах, но вышел и растерял: ей негде удержаться.

Поэтому мы молимся, читая ежедневно 50-й псалом и по нескольку раз: «Сердце чисто созижди во мне, Боже». Для чего нам сердце чисто? Чтобы вместить туда как можно больше благодати. Если наше сердце заполнено, ей некуда вместиться – это не вина Бога, это вина человека, что он не может. В этот бокал не может вместиться 2 литра, только 200 или 250 миллилитров – 2 литра сюда я никак не вмещу. Так же и сердце: если оно забито совсем чуждыми вещами, то там даже капли благодати не сможет остаться.

Зачем в записках упоминать рядом с именем такие слова, как «младенец», «отроковица» и так далее?

– Это наша такая традиция. Когда ты пишешь записки в других Поместных Церквах, для них непонятно, и ты сам не понимаешь, как приписать, там принято латинской транскрипцией писать (когда ты находишься в паломничестве в Греции или где-то еще). Для священника это понимание того, что этот человек находится в каком-то периоде чистоты, открытости. Что такое «младенец», «отрок»? Это человек, который непосредственно воспринимает все, что вокруг него происходит. Я недавно слышал, как одного ребенка спрашивают: «А ты точно знаешь, что Бог есть?». И в своей непосредственности этот ребенок сказал: «Конечно, мы же летоисчисление от Рождества Христова считаем. Как же мы можем считать, если Его не было?».

Такая детская непосредственность. А так, в общем-то, это наша русская традиция, которой мы придерживаемся, она совершенно безобидная, не излишняя. С другой стороны, когда священник крестит ребенка, он его крестит как младенца или как человека? Конечно, как человека.

Еще вопрос из социальной сети «ВКонтакте»: «Какой подарок подарить духовному отцу?».

– Мой самый главный подарок моему духовному отцу был, как я уже говорил, тот, что он видел меня в храме. И, наверное, своему духовному отцу лучшего подарка ты не принесешь, нежели тот, что он тебя видит на службе, видит твою молитву, видит твое участие, что ты часть общины, что ты часть молитвы, жизни церковной. Это самый лучший подарок духовнику. Ну а, с другой стороны, каждый меряет по себе – не знаю, для меня лучший подарок это книга.

Записала:
Елена Кузоро

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475