Иеромонах Афанасий (Букин): Можно ли доказать бытие Бога ищущим и сомневающимся

Отец Афанасий, я очень рад, что Вы снова в нашей студии. Сегодня у нас очень интересный разговор, и начнем с вопроса: наверняка Вам приходилось встречаться с людьми, которые спрашивали, как Вы пришли к вере, – довольно частый вопрос от тех, кто находится в поиске, сомневается или вообще позиционирует себя как неверующего. И выстроить рассказ, как мы нашли эту «многоценную жемчужину», часто бывает сложно. Нам не так просто объяснить, как Господь пришел в нашу жизнь, но Его приходу мы безусловно рады. А вопрошающий нас спрашивает: «Почему тебе Бог открылся, и ты живешь Им, а мне Он недоступен? Почему Он для меня бесконечно далеко? И есть ли Он вообще?» По его мнению, странно, что кого-то Господь выбирает, а его нет. В контексте диалога с человеком ищущим, сомневающимся или неверующим насколько актуальны и весомы те доказательства бытия Бога, которые существуют в современном курсе основного богословия, апологетики, которым мы сегодня располагаем?

– К этому вопросу можно подойти с нескольких ракурсов. Следует сказать, что, с точки зрения верующего христианина, эти доказательства никогда не рассматриваются как доказательства, существующие, например, в математике, где есть ряд аксиом, которым ничего невозможно противопоставить. Скорее, это ряд аргументов, возникающих у человека, который встречается с какими-то сомнениями, противоречиями. И когда мы говорим о человеке сомневающемся или ищущем, возникает другой ракурс. Именно для этого человека такое доказательство может быть полезным… Слово «доказательство» условно, лучше называть его аргументом – в пользу того, что вера в Бога и само существование Бога, не противоречат научному взгляду на мир, это вполне совместимо, и наша задача – как раз в контексте современной культуры и современной науки ответить на запросы ищущего сомневающегося человека, когда он сталкивается с проблемой, которую ему не разрешить самому.

Здесь можно вспомнить историю святого Августина Блаженного, который, как известно, изначально был манихеем и, постепенно изучая манихейскую веру и тексты современных и живших до него философов, изучая современную ему науку, пришел к противоречию. У него накапливался ряд тезисов в манихейском вероисповедании, которые противоречили его знанию о мире. Самым ярким для него было противоречие утверждения манихеев о небесных светилах, их движении, об устроении мира, с тем, что он сам знал об астрономии. Он пытался найти ответ в манихейских книгах: возможно, там будет какое-то оправдание и объяснение, почему манихейская вера утверждает так – может быть, нет никакого противоречия? Но ничего в них не находил.

Тогда Августин обращается к своим наставникам из среды манихеев, но и они не могли ответить на его вопрос, а говорили, что вот приедет некий Фавст, который ответит на все его вопросы (Фавст был знаменитым манихейским проповедником того времени), и Августин дожидался его приезда достаточно долго. Наконец дождался, услышал его речь и понял: Фавст не ответит на его вопрос. Он сказал: «Да, этот человек говорит хорошо, видно, что у него есть образование, в отличие от большинства манихеев». Но образование Фавста было даже не столь высоким, как у Августина, его сила среди манихейских верующих была в том, что он говорил складно. Августин даже не стал задавать ему вопросы – он понял, что тот на них не ответит, и это окончательно убедило его в невозможности искренне следовать манихейскому вероучению и даже во многом привело его к отходу от какой-либо вообще религии. Но в конечном итоге Августин приходит к христианству, становится епископом, святым, великим богословом Церкви.

При этом, как видно, христианское вероучение не вызывало у Августина никаких противоречий – может быть, и вызывало, но в христианском вероучении он находил ответы, разрешающие их: он не находил ничего такого, что христианство говорило бы о науке, устройстве мира, и что противоречило бы науке.

Нам очень важно понимать, что, когда мы говорим о доказательствах, какое-то доказательство мы в принципе не можем привести.

Действительно, сталкиваясь с фактами, которые были «белыми пятнами», а теперь доказаны, люди говорят: «Смотрите, раньше Церковь говорила так-то и так-то, а наука сегодня говорит уже об обратном», и так пытаются поставить верующего человека в тупик. Но «белых пятен» еще очень много, и верующий человек отвечает: «Смотрите, это наука доказала, и это доказала, но сколько еще неизведанного!» и пытается объяснить это с точки зрения теологии. Правильный ли это подход?

– Это очень опасный путь. Как вы сказали, встречались утверждения о «белых пятнах». Даже если мы посмотрим статью Википедии, где говорится о доказательствах бытия Божия, там есть некая классификация, которая начинается с варианта «Бог белых пятен», то есть с того, что есть «белые пятна» в нашем понимании мира, и мы объясняем их через Бога. Но это, как я уже сказал, очень опасный шаг: рано или поздно эти «белые пятна» открываются, и наши теологические утверждения могут оказаться неверными и поставить в тупик нас самих.

Не нужно прибегать к утверждению существования Бога или к объяснению каких-то чудесных явлений через понятия «белых пятен». Наука занимается конечными вещами, пытается их объяснить, но религия этим не занимается – не пытается объяснить, как двигаются автомобили, как проходят химические реакции. Религия объясняет не конечные вещи, она объясняет существование Бога, то, как нужно жить в соответствии с тем, как нам говорит Бог, как мы верим.

Здесь еще можно вспомнить современного ученого-физика Лизу Рэндалл. В одной из своих книг («Достучаться до небес») она говорит, что, если бы Бог существовал, то, в соответствии с теистическим верованием, Он должен был бы влиять на нашу жизнь, и мы, физики, должны были бы заметить эти влияния: фактически все, что мы видим, – это физический мир, где действуют определенные законы. Даже если бы мы говорили, что Бог влияет только на наши мысли, мы все равно могли бы это заметить. Например, движение электронов вдруг стало бы происходить как-то иначе. Но это утверждение не соответствует тому, как мы верим на самом деле. Это опять же апелляция к «Богу белых пятен». Как и многие представители так называемого нового атеизма, которые сами построили его для себя и теперь борются, подобно Дон Кихоту, с ветряными мельницами. Часто такие утверждения строятся на невежестве в отношении вероучения: мы не можем утверждать, что Бога можно обнаружить физически. Если бы это было возможно, то это подорвало бы самые основы христианского вероучения.

Мы очень часто говорим, что для христианина очень важно в его вероучении понятие свободы воли – Бог даровал нам свободу столь беспредельную, что мы можем даже идти против Него и отрицать Его существование. Если бы можно было найти какой-то физический факт влияния Бога на этот мир, никто бы не смог так действовать. Как раз возникло бы противоречие – вот я поставлен перед фактом, что Бог есть, ты не можешь не верить; тогда это вопрос не веры, а того, умный ли ты человек, образованный или нет. Но ведь вера – не то, насколько ты образован, а то, как ты общаешься, с точки зрения христианина, с Богом: как ты с Ним контактируешь, как Он изменяет твою жизнь?

Да, мы верим, что Бог влияет на нашу жизнь, и вместе с тем видим, что не можем обнаружить это: не может возникнуть такого события, что мы можем что-то проанализировать и привести это к Богу. Да, мы увидим следствие Его воздействия, но не сможем прийти к тому, откуда это возникло, не сможем найти первопричину. Мы найдем первопричину в конечных вещах, но вещей, стоящих за пределами бесконечности, вне времени, наука коснуться не может, она этим в принципе не занимается. Этим занимается отчасти философия, и этим, конечно, занимается религия.

В интернете, СМИ сегодня часто приходится видеть такой грозящий кулак: «Вот скоро наука докажет, что никакого Бога не существует, и после этого, господа верующие, вы все сядете в лужу». И мне всегда было интересно, какого доказательства ожидают эти люди – какое доказательство, по их мнению, может стать решающим, чтобы четко сказать: «Бога нет»?

– По всей видимости, этот тезис опять же исходит из представлений этих людей о вере и религии. Как я уже сказал, это своего рода борьба с ветряными мельницами. Может быть, такая вера где-то и существует, но не в это верит Церковь, святые; это представление этих людей о вере, и именно его они и пытаются опровергнуть. Это у них, скорее всего, получится, ведь они сами построили эту систему, но опровергнуть то, чего они не знают, вряд ли получится.

Вообще, такие утверждения рождаются, скорее всего, не с научных позиций. Очень часто происходит смешивание научных утверждений с философскими. И когда мы говорим, что религия противоречит науке, это может быть верно лишь отчасти, в том плане, что христиане порой не соглашаются именно с философскими утверждениями, которых придерживаются некоторые представители науки и которые выдвигаются как научные, таковыми не будучи. Ведь по сути противоречия между религией и наукой в принципе не может быть – они работают на разных полях.

Философия и религия могут сталкиваться – философия говорит о мире, человеке, о высших материях, о метафизике, и религия говорит о человеке, о мире, о Боге. Естественно, у них есть места, где можно сталкиваться. И тут вопрос как раз в том, чтобы не смешивать научные и философские мировоззрения и утверждения, не пытаться выставлять их как научные и тем пытаться опровергать религиозные утверждения.

Нам часто звонят телезрители и говорят: «Я ничего не могу сделать с ситуацией в моей семье: мне открыто и постоянно задают вопросы, иной раз как катком проезжают по моей вере, которую я пытаюсь как-то объяснить. И мне обидно, я даже начинаю отчаиваться». Что можно посоветовать людям, которые пытаются доказать бытие Бога, словесно или даже своей жизнью, находясь в семье или каком-то другом окружении, но у них ничего не получается?

– Только что было сделано очень важное утверждение – «своей жизнью». Действительно, самое важное, что люди, верующие, старающиеся жить церковной жизнью, стремящиеся ко Христу, должны, в первую очередь, светить именно своей жизнью. Из Деяний святых апостолов мы знаем, что впервые ученики начали называться христианами в Антиохии. Они стали белыми воронами, людьми, которых сразу было видно: они перестали участвовать в некоторых общественных мероприятиях города, перестали принимать услуги священной проституции, перестали участвовать в каких-то языческих собраниях, стали вести себя высоконравственно. И надо было их как-то обозначить. «Ученики» – это внутреннее название. А какое имя чаще всего слышали окружающие? Христос. «Они говорят о каком-то Христе? Ну и назовем их христианами».

Наше христианство должно быть видно не через наш внешний вид, не через то, как мы одеваемся, где работаем, что говорим и что именно делаем, а через то, как мы это делаем. Образ нашей жизни должен быть, в первую очередь, христианским.

Если мы делаем работу, то делаем ее ответственно. Апологеты первых веков христианства свои «Оправдания христианской веры» очень часто писали именно в этом ключе – именно оправдания христиан как достойных граждан Рима, достойных участников социума. Христианин действительно должен быть достойным гражданином, жителем города, членом семьи, и это должно быть очевидно его окружению, чтобы его проповедь была действенной. Здесь не нужно говорить о том, что Бог есть или что-то еще, люди должны почувствовать это.

Об этом много рассуждал митрополит Антоний Сурожский. Он приводил в пример одну семью, где жена была верующей, а муж нет, но он был очень искренним и любящим ее человеком, всегда провожал ее в церковь, а сам ждал снаружи. И митрополит Антоний рассказывает, что однажды эта женщина, причастившись, вышла из храма, муж ее встретил, сначала, как обычно, взял под руку, а потом отошел от нее, посмотрел и сказал: «Я не знаю, что там произошло, – он был неверующим человеком и не знал, что она причащалась, – но с тобой что-то такое происходит, ты вся изнутри светишься, так что я не могу подойти к тебе, чувствую недостойным стоять рядом с тобой».

Когда Христос внутри нас и когда мы живем в соответствии с Его заповедями, это должно быть видно людям именно по образу нашей жизни. И это будет лучший аргумент в пользу того, что наша вера действительно чего-то стоит, что мы не говорим о пустых вещах, для нас это действительно важно, мы действительно в это верим и это не просто пустые слова. Что к этим словам стоит прислушаться и, может быть, попробовать что-то сделать. Попробовать пожить христианской жизнью, пусть поначалу и не до конца все разделяя, начать входить в эту жизнь. Это можно посоветовать людям, живущим в окружении не очень верующем, но сомневающемся. Посоветовать быть открытыми, честными, жить христианской жизнью – и это будет лучшая проповедь. И, возможно, кто-то из них сам спросит: а как лучше действовать? Или, когда будет пытаться опять уничижать веру, осечется, увидев, что этот человек действует высоконравственно, достойно, что в каких-то ситуациях он поступает лучше него. Именно это кажется самым важным фактором, а не красивые слова.

Если человек пытается постичь Бога через книги, встречается с различными аргументами, колеблется, принимает одну точку зрения, потом другую, – как Вы думаете, может ли Господь открыться такому человеку только посредством книг – через ratio, как Он открылся митрополиту Антонию через Священное Писание или как это происходило с блаженным Августином, как открывался многим из нас с помощью каких-то книг?

– Важно именно это «с помощью» или, может быть, «через книги», – но важно, чтобы Бог открылся. Бог всегда найдет путь к человеческому сердцу, Он постоянно стучится в него: через книги, которые мы читаем, события, которые с нами происходят, людей, которых мы встречаем. Действительно, можно и в книге найти какой-то тезис, какое-то воодушевление, которое подвигнет тебя к чему-то, и в итоге ты встретишься с Богом. Но важна сама встреча. Не произойди сама встреча, книги были бы впустую.

Отец Софроний (Сахаров), подвижник XX века, пишет о святителе Игнатии (Брянчанинове), что его путь в каком-то смысле уникален: многое он познал именно через чтение книг, но это не то, на что следует ориентироваться. Не нужно пытаться только по книгам пытаться познать духовные законы или что-то еще – важно встретиться с опытным человеком, если есть такая возможность, и важно стремиться к переживанию Бога в действительности – то, что можно было бы назвать экзистенциальным переживанием, встречей с Ним всем своим существом, встречей с Ним как с Личностью, а не как с абстракцией.

Мы должны понимать, что христианский Бог – это не философский абсолют, не нечто безличное, стоящее где-то там и никак не сообщающееся с нами. Бог являет нам Себя, и именно в этом явлении мы приобщаемся Ему. Именно в этом явлении мы становимся верующими – не из-за того, что мы что-то прочитали, а потому, что вдруг услышали Его голос, увидели Его своими духовными очами, в нас произошло прозрение – отверзся слух, наши органы чувств стали чувствительными.

Очень важно, чтобы это произошло. Если этого не происходит, если мы к этому не стремимся, если не открыты всем своим сердцем и всем своим существом тому, чтобы дать Богу вторгнуться в нашу жизнь, то никакое чтение «самой духовной» литературы не поможет.

Если мы читаем Священное Писание просто как текст, разбираем его по частям, не вдумываясь в смысл, то это нам ничего не даст. Само по себе чтение слов и букв ничего не дает, но постижение смыслов и шаг навстречу этим смыслам дает нам возможность лицом к Лицу встретиться с Тем, Кого мы ожидаем, с Тем, Кто выше времени. Как говорит Игнатий Богоносец, священномученик первых веков: «Вникай в обстоятельства времени. Ожидай Того, Кто выше времени».

Бог может нам явиться в любой момент, а мы должны быть готовы к этому, быть открыты. Тогда мы услышим этот Голос, тогда встреча произойдет, потому что это встреча двоих, а не просто встреча кого-то с Кем-то.

Наверное, наиболее реальная и поражающая встреча – это встреча в Святой Евхаристии. Византийское богослужение очень красиво, достаточно прийти на службу в нашу академию, чтобы услышать и пение трех хоров, и увидеть образцовое богослужение, удивиться, поразиться всему этому и увидеть, как люди, когда Литургия уже подходит к концу, с воодушевлением и покаянием, складывая руки на груди, смиренно ожидают Святое Причастие, чтобы затем приступить к нему. Я неоднократно слышал от людей, впервые приходящих в храм, что их это очень удивляет: куда все они идут? зачем они туда пошли? И понимаешь, что здесь происходит реальная встреча с Богом. Это ведь тоже доказательство Его бытия – когда люди встречаются с Господом в таинстве Евхаристии. И тот, кто это видит впервые, тоже, может быть, удивляется этому?

– Это действительно доказательство, – но, как и все остальные, действующее на личном уровне. Это именно встреча, данная как нечто очевидное, и она будет доказательством именно для этого человека. Но сделать это абсолютным и неопровержимым доказательством мы не можем: это будет противоречить нашим христианским позициям, нашей вере в то, что у нас есть свобода выбора, свобода воли, и мы можем определиться даже в отношении Бога.

Да, действительно, Евхаристия – это нечто невероятное, но и здесь присутствует подвиг веры – тот переход к абсурду (в каком-то смысле), доверие Богу, готовность потерять все, чтобы обрести все. Мы не видим в этом Христа явно, мы видим хлеб и вино, но подвигом веры мы проходим через это и причащаемся Самого Христа – Его Тела и Крови. Хотя мы и видим одно, происходит иное.

И в конце передачи – традиционное пожелание нашим телезрителям.

– Это пожелание, наверное, будет и мне самому: больше углубляться в молитву, больше вникать в обстоятельства своей жизни и слышать голос Божий. Стараться следовать за ним – очень часто голос мы слышим, но стараемся заглушить: нам кажется, что невозможно действовать так, как требует от нас Бог, и мы не хотим так действовать.

Хотелось бы пожелать всем нам решимости действовать в соответствии с тем, как подсказывает нам совесть и как подсказывает голос Бога, звучащий в наших сердцах. Чтобы все мы изменялись в лучшую сторону и возрастали в меру полноты возраста Христова, как говорит апостол Павел.

Записала:
Ксения Сосновская

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475