Иеромонах Макарий (Маркиш): Свобода человека – это свобода принятия даров, которые Господь нам дает

Сегодня мы отвечаем на вопросы телезрителей с форума. Первый: «Недавно окрестили младенца. Через неделю сходили с ним причаститься. Скажите, как часто нужно приносить ребенка в церковь? Может, лучше подождать, когда подрастет?»

– Отличный вопрос, существенно глубже и интереснее, чем техническое соображение, – «как часто приносить». И ответ будет именно такой: не надо ребенка приносить в церковь. Если вы смотрите на свою религиозную жизнь и на религиозную жизнь вашего ребенка как на принесение его в церковь, будто вы приносите его на прививку или на медосмотр, значит, вы очень сильно сбились с цели, дорогие друзья. Ваше дело требует вмешательства. Естественно, не внешнего, а вашего собственного, внутреннего.

Начнем с возражений, которые нередко приходится слышать либо от верующих людей других конфессий (евангелистов, протестантов), либо от людей, антицерковно настроенных: «Почему вы крестите маленьких детей? Они ведь не понимают, не имеют веры, а церковные таинства без веры, по вашему собственному убеждению, если откроете учебник догматического богословия, не совершаются. Как же так?» И очень многие православные христиане тут начинают давать задний ход и впадать в разного рода ошибки и заблуждения.

А ответ очень простой: ребенок принимает святое таинство, поскольку он – неотъемлемая часть своей православной семьи. Маленький ребенок, новорожденный – это продолжение общего тела, если можно так выразиться, матери, отца, братьев и сестер. Может ли христианская семья быть в общении с Христом в святых таинствах Церкви, а вновь рожденному братику или сестре сказать: «А ты в сторонке подожди… Мы будем в общении с Христом, будем причащаться Святых Даров, а ты будешь стоять и смотреть»? Нет, – очевидно, что нет. Очевидно, что, если мать и отец, братья и сестры приобщаются Христу в Его Святых Таинах, они не могут позволить, чтобы их новорожденный ребенок остался не приобщенным Христу. Вот поэтому-то он принимает Крещение, поэтому принимает святое таинство Евхаристии. Очень простая и понятная логика.

Отсюда простейший ответ: если родители сами по себе не приобщены Христу, если они не суть православная семья (если они не православные, сказать попросту, то есть не участвуют в Христовых таинствах), тогда весь акт Крещения ребенка и его христианское возрастание под большим вопросом.

То, что я излагаю вам сейчас, дорогие друзья, не я выдумал. Это зафиксировано в сравнительно недавно принятом Архиерейским Собором Русской Православной Церкви документе, который называется «Об участии верных в Евхаристии». Он, естественно, опубликован и адресован всем вам – не нам, священникам, мы и так в курсе событий. Он адресован вам, дорогие друзья, чтобы вы знали, что такое Крещение ребенка и что такое христианское возрастание, воспитание, христианская жизнь семьи. Написано черным по белому, что дети должны принимать святые таинства вместе с родителями по возможности. Понятно, не каждый день, не каждый раз (может быть, кто-то из родителей занят или болен), но правилом должно быть святое Причастие, принимаемое родителями и детьми одновременно. Вот так.

Я слышал такую точку зрения: родители, волнуясь о здоровье младенца, не очень одобряют принятие Святых Даров – в них входит вино, оно будто бы даже в малых дозах вредно для здоровья.

– Ни один врач с этим утверждением не согласится. Количество алкоголя, которое принимает ребенок, мизерное (я говорю как священник, я причащаю детей, можно сказать, каждый день, каждую службу), оно ничтожно мало, малые доли миллилитра. Поэтому никакого разговора здесь об этом нет и быть не может – о том, что вином может быть причинен какой-то вред здоровью ребенка, его пищеварению или чему-то еще. А я слышал разные возражения от людей неверующих, людей антицерковных, различные попытки дискредитировать святое таинство Евхаристии. Однако такого соображения, что от этого микроскопического количества алкоголя ребенку может быть вред, я не слыхал.

Но кое-что аналогичное, даже психологическое, связано с тяжелыми алкоголиками – взрослыми людьми, которые прошли через тяжкую борьбу с пристрастием к алкоголю и воздерживаются от него. Священник может знать, что этот человек прошел через такую борьбу, и может дать ему микроскопическое количество Святых Даров. Но, я думаю, здесь уже играет роль психология: запах и сам факт, что в потире находится алкоголь, может на таких воздействовать.

В подобном редком случае (я такого не встречал, но могу вполне представить) можно таких людей причастить запасными Дарами, разведенными водой. Запасные Дары представляют собой вид сухарика. Под видом хлеба и вина, то есть засушенного кусочка хлеба, смоченного Святой Кровию, принимает человек святое таинство. А дальше, чтобы ему легче было его принять, оно разводится обычной теплой водой. Так мы иногда причащаем больных запасными Дарами, когда приходим домой к больному человеку. Берем запасные Дары в маленьком переносном потире, смачиваем их теплой водой, и человек принимает Святые Дары вообще без всякого, даже символического, присутствия алкоголя.

Вопрос: «Почему говорят, что Бог боязливых не любит, а в молитве читаем: „Суда Твоего боюся”?»

– Правильно, очень хорошо. Начало премудрости – страх Господень – эта фраза присутствует в Книгах Притчей, псалмов. Но в Откровении Иоанна Богослова, Апокалипсисе, – последней Книге Священного Писания Нового Завета, есть достаточно страшная фраза, что боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая. Понятно, почему: боязливость – это свойство воспринимать страх от разных причин, разных источников, страх сам по себе. А мы как о добром начале говорим о страхе перед Богом.

Видите, в чем дело: в церковнославянском языке сплошь и рядом существительные в родительном падеже заменяются прилагательными. Например: страх иудейский. Речь идет о страхе перед евреями, перед иудеями. Что это такое? Или: Жених Церковный, Жених Церкви – атрибут Спасителя. Так же и страх Господень – это страх перед Господом: мое чувство смирения перед Ним, благоговения, мое желание исполнять Его волю может быть охарактеризовано этим словом – «страх». Но направлено оно только на Господа – с тем, чтобы уже в земной жизни, тем более среди всякого рода явлений, которые можно охарактеризовать как суеверные, предрассудочные, этого страха не иметь. А мне, как священнику, приходится постоянно сталкиваться с проявлениями такого рода страхов, самых разных, – если я начну о них говорить, мы до конца передачи не перечислим: вы сами понимаете, их очень много, источников страха.

Итог подведу очень простой. Есть два качества, связанные со страхом, – трусость и осторожность. Трусость – это порок, а осторожность – достоинство, добродетель. А в чем разница? Подумайте. Трусость, или боязливость, – это страх перед чем-то неопределенным, неизвестным, неразумным, нерациональным. Осторожность – вполне конкретные опасения от тех угроз, которые нам могут причинить вред, от которых надо держаться подальше.

Почему же боязливость – такой тяжелый грех? Ведь человек ничего плохого не делает, казалось бы.

– Достаточно понятно, что боязливость – это форма идолопоклонничества, замены памяти о Господе, почитания одного-единственного Бога какими-то другими невидимыми или воображаемыми силами, перед которыми человек склоняется.

Вопрос: «Как построить свою личную целостность в Православной вере после многолетнего употребления наркотических средств? С чего начать, что посоветуете?»

– Начать надо с детоксикации.

Я немножко смеюсь, но тут совершенно не до смеха. Это серьезная болезнь. Я скажу сейчас, но вы не пугайтесь (мы говорили уже о страхе): наркомания неизлечима. Но человек, который правильно себя ведет, будучи наркоманом, оказывается свободен от всех ее последствий. То же самое относится к алкоголизму (только что о нем говорили): алкоголизм неизлечим – алкоголик (не просто пьяница, который злоупотреблял водочкой, а потом перестал, это еще не так страшно), когда у него пристрастие до стадии алкоголизма, не должен принимать алкоголь. Наркоман (да и вообще никто) не должен употреблять наркотики. Если он их употребляет, значит, это его грех, который провоцируется его болезнью.

Но если он не употребляет наркотики, если знает, что такая опасность существует (что эта сатанинская сила, которая его раньше терзала, по-прежнему стоит наготове и притягивает к себе), а он ей сопротивляется и говорит: «Да, я чувствую это притяжение, но я не поддамся ему – я подчиняюсь только Христу», тогда он абсолютно свободен от всех негативных воздействий. Он по своему поведению, по образу жизни здоров.

Можно привести простую аналогию – вы увидите разницу, она тоже полезна. Есть болезнь диабет. Человек с диабетом – больной человек. Он должен принимать инсулин, ограничен в разной активности, физически слабоват или что-то еще. Непростое дело – быть диабетиком. Но человек с диагнозом диабет знает, что нельзя употреблять сахар: если он это делает, он кандидат в гроб просто-напросто. Но если он не употребляет сахар и следует указаниям врача в части поддержки инсулином и всем прочим, тогда он, в общем-то, живет жизнью здорового человека.

То же самое с алкоголем, наркотиками, за исключением того, что не нужно никакой специальной поддержки, не нужны инсулин, врачебные осмотры. Просто нужно сопротивляться этому тяготению.

Я вспомнил один удивительный эпизод (может быть, я о нем раньше рассказывал, но полезно будет вспомнить). Приходит на Исповедь пожилой человек, старше меня. Испитой, что называется. Приносит покаяние в злоупотреблении алкоголем и явном, крайней силы желании прекратить прием алкоголя, встать на ноги. Я говорю ему: «Да, Господь вам поможет в этом деле, а что же вам мешает, что вы сомневаетесь?» Он отвечает: «Я боюсь». Чего может бояться человек, который решил бросить пить? Он: «Я боюсь, вдруг мне опять захочется». Да-да, это смех сквозь слезы или слезы сквозь смех. Я говорю ему: «Знаете, вам наверняка захочется! Не надо бояться, это наверняка произойдет. Но вы должны быть уверены, что этому желанию поставите противодействие. Вам этого хочется, потому что наша воля греховная, слабая, подвержена чужеродным воздействиям. А Господня воля, которой мы следуем, противодействует этому». Значит, всего-то нам нужно следовать не своей воле, а воле Спасителя, – и тогда мы побеждаем все безо-бразия, которые нам угрожают. Вот, пожалуй, ответ любому человеку, подверженному такого рода зависимостям.

Вопрос: «Все батюшки рассказывают и пишут, как полюбить людей. Но у меня ситуация такова, что я люблю своих близких, а они меня любят только тогда, когда им что-то от меня нужно. Потом я им не нужна. А сейчас, когда я болею уже 5-й год, мне даже сказали, что я им не подхожу, что они меня не понимают и вообще не любят. Как быть? У меня больше никого нет. Я молюсь за них, но они не меняются – у них все в роду такие, у них это вообще норма.

Беда в том, что после этого заявления у меня к ним уменьшилась любовь, и я теперь отношусь к ним в душе почти как к посторонним людям, иллюзий на их счет не питаю. Мне люди говорили раньше, что любовь слепа, но я не обращала внимания. Я страдаю от этого, мой мир как бы рухнул, я потерялась, мне очень горько. Что мне делать?»

– Достаточно характерное и очень печальное письмо. Самое печальное в нем и требующее внимания – заключительные строки: «Я страдаю, мой мир рухнул, я испытала большой удар от ухудшения отношений с близкими». Вот где собака зарыта, вот где проблема. Как ни странно, проблема в том, что если наши друзья, близкие, родственники (в худшем из всех худших случаев это бывает развод между супругами) перестали к нам хорошо относиться, нас, грубо говоря, не любят, – это, в общем-то, проблема тех, кто на нас оказывает такое негативное воздействие, тех, кто нас не любит, кто нам делает зло. Это им плохо.

Нам это не очень плохо. Слава Богу, мы живем в таких условиях, что нам не надо ходить по помойкам, собирать корки или просить подаяние у людей, которые нас презирают и не любят. Нет – значит нет.

А вот когда женщина, к тому же больная, признается, что она испытала внутреннюю катастрофу, что она сама разрушена, что это расхолаживание с ее окружением привело ее к внутреннему конфликту, это очень плохо. Это надо лечить через христианскую жизнь, через таинства Церкви, через покаяние, внимательную Исповедь и восстановление своего достоинства. У нас есть очень важный церковный документ – «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека». Права в данном случае ни при чем, а вот достоинство личности, достоинство христианина и христианки, христианской души – высшее достоинство по сравнению со всем остальным творением. И свобода человека – это свобода воли, свобода действий, свобода воспринятия даров, которые Господь нам дает. Они-то, эти факторы, и должны привести к тому, чтобы автор письма посмотрел по-другому на свои отношения с этими близкими (или некогда близкими) людьми.

Пару слов скажем, что такое любовь. Автор письма говорит: я чувствую, что меньше люблю… Друзья мои, любовь – это не чувство, как ни странно. Хотя русский язык (и вообще любой язык) слово «любовь» обращает в эмоциональную сферу, но это неточно. И, прямо скажем, неправильно. В русском языке существует хорошее слово «влюбленность», которое описывает отношения между мужчиной и женщиной накануне брака (желательны они и в браке, мужчина и женщина должны влюбленность сохранить друг для друга). А любовь… Если мы христиане и хотим быть христианами, то мы должны вспомнить, что Бог Сам уравнивается со словом «любовь». Апостол Иоанн два раза в Первом Послании пишет: Бог есть любовь. Понятное дело, в контексте этого высказывания любовь относится не к эмоциональной сфере, а к сфере воли, действия, а именно – самоотдачи: отдать себя ближнему, тому, кого ты любишь.

Бог отдает Себя человеку, становится Человеком, живет среди нас, принимает за нас смерть, воскресает ради нас. Вот это любовь – отдать себя.

Муж и жена отдают себя друг другу в браке. Они влюблены друг в друга больше или меньше, это чувство может подниматься, опускаться, варьировать. Конечно, хорошо, если оно существует и поддерживается, оно должно поддерживаться. Но брак не держится на чувстве, на влюбленности – брак держится на любви, на самоотдаче мужа и жены друг другу. Родители же рожают детей и любят своих детей.

Приведу вам практический пример, и вы поймете, в чем дело. Молодая мама, первый ребенок. Зубки режутся, животик болит, не спит, кричит, плачет. Маме тяжело, бессонные ночи, трудные дни. И вот ребенок наконец угомонился, мама с радостью сомкнула глаза, заснула, а он закричал снова. И мама что-то такое произнесла в адрес этого ребеночка, совсем неуместное, в ужасе бежит на Исповедь и говорит: «Ай, что мне делать? Я не люблю своего ребенка, я такую вещь про него сказала!..» Начинаешь ей объяснять: «Ну, сказала и сказала – такие чувства можно объяснить, откуда после трех бессонных ночей такое эмоциональное направление берется. Но вы любите ребенка, вы отдаете себя ему полностью, свою жизнь отдаете и будете еще отдавать… Помоги вам Господь в этом деле!» Понимаете, что такое любовь? Когда солдат идет воевать за Родину, – это его любовь. Когда пожилым больным родителям молодые люди отдают свое время, свои силы, энергию, материальные ресурсы, – это любовь. А вовсе не эмоциональный подъем, эмоциональные чувства.

И если ваши близкие не испытывают к вам какого-то доброго чувства, у вас оно, естественно, тоже гаснет. Единственное, о чем надо позаботиться, – чтобы вы не платили злом за зло, чтобы совесть не обличала вас, что вы им какую-то гадость делаете. Если они не хотят с вами дружить, вам помогать… Что ж делать… Вы их заставить не можете. Находите среду общения, свой способ существования, независимый от них, – а независимость и есть свобода: освобождайтесь от связей, которые отсохли. Может статься, в дальней перспективе это вам пойдет на пользу.

Закончу эту довольно острую проповедь: чтобы следы внутренней катастрофы, развала, разлада в вас из-за того, что к вам кто-то плохо относится, полностью устранить и объяснить самой себе, нужно добиться полной свободы от этих огорчительных, горестных последствий чужих грехов.

Вопрос: «Зачем Богу слава? Мы славим Бога в молитвах, ангелы поют Ему славу на Небесах… Если человек любит славу, то это греховное чувство. А как же в ситуации с Богом?»

– Мы знаем, что одно и то же слово русского языка (и любого другого) может иметь очень широкий спектр значений в зависимости от контекста. А когда заходит речь о нематериальном мире, мало того, о Божестве, то это слова нашего мира (не такие слова, как «стул» и «стол» – стол может быть конторский, письменный и т. д.). Мы говорим о славе применительно к Господу Богу. Надо внимательно и очень серьезно рассудить, что именно, какая реальность прячется за этим словом. И мы поймем: поскольку Бог Сам по Себе, в Своей истинной сущности нам не открыт, мы не способны Его познать. Значит, и слава, о которой говорит Священное Писание, есть некий отблеск, некая попытка человека высказать, изобразить что-то, что нашему миру не присуще.

Как писал преподобный Макарий Александрийский, «земные вещи принимай как самый слабый отблеск вещей Небесных»: слабый, то есть неточный, приблизительный, точнее – отдаленный. Значит, под термином «слава» понимается некое отношение, некое смотрение, взгляд, если можно так выразиться, Небесных Сил, существ невидимого мира на Господа, некая попытка людей высказать свое отношение к Творцу.

Не Богу нужна слава, а людям надо воспринять Бога так, чтобы эта слава была Ему присуща в нашем сознании. Понимаете, в чем особенность? Я думаю, надо просто-напросто сначала осознать... Вот стакан воды, все понятно. Если мы начнем воспринимать термины, относящиеся к Божеству, так же формально и примитивно, как термины, относящиеся к материальной жизни, мы никуда не уйдем, а если и уйдем, то в магию. Поклонение предметам, один из этапов магизации религии – формализация, упрощение той самой славы, о которой идет речь, если человек говорит: да, надо Богу дать славу, пойду зажгу лампаду или свечу, вот будет слава; зажег, сжег – порядок, слава есть. Понятное дело, это уже прямая дорога в магию.

Записала:
Маргарита Попова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475