Протоиерей Александр Абрамов: Христианин в условиях нравственного выбора

Тема нашей сегодняшней передачи – «Христианин в условиях нравственного выбора». Как часто христианин попадает в ситуацию нравственного выбора?

– По большому счету, он никогда не выходит из нее, за исключением тех редких случаев, когда все спокойно, мирно и враг не искушает. Но, к сожалению, как говорил Владимир Маяковский, «наша планета для счастья мало оборудована», поэтому мы подвержены всякого рода событиям, которые обыденно называем искушениями. Они могут быть очень и очень острыми, доводящими до отчаяния и чуть ли не до желания расплатиться жизнью. И ты всегда оказываешься перед выбором, как поступить. Вроде бы все известно: есть заповеди, ты читал Евангелие, чего проще – следуй за Христом. Но как бы гладко это ни было на бумаге, следовать этому очень сложно: требования Спасителя максималистичны.

Мы устраиваемся в удобную нишу: что можно есть, а чего нельзя пить, какие тексты нужно прочитать. Но если начинаешь жить духовной жизнью всерьез, то очень скоро убеждаешься, что, хотя это и существенное, но далеко не единственное, и вся жизнь в Церкви к этому не сводится.

В нашей студии представлен образ Спасителя с двумя разбойниками, и я хотел бы вернуться к словам, которые мы не так давно читали в Великом покаянном каноне Андрея Критского во время службы Стояния Марии Египетской. В каноне так говорится об этих двух разбойниках: один разбойник «оглаголавше Тя, другой разбойник богословяше Тя». «Оглаголавше» – оговаривал и злословил Христа, а другой богословствовал: когда он сказал «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», это было признание Христа Богом, сделанное в самом критическом месте, в день своей собственной кончины и день кончины Христа. Как ты можешь исповедовать Богом Того, Кто сейчас испустит дух рядом с тобой? Естественнее сказать: да никакой Он не Бог, он такой же, как мы (что и сделал другой разбойник, который оглаголавал Христа). Но наградой благоразумного разбойника был рай.

Если мы ищем для себя Царствия Небесного, то должны быть готовы пребывать в ситуации нравственного выбора и верить, что Христос рядом с нами, присутствует так же, как присутствовал на кресте с благоразумным разбойником. Мне не нравятся слова, что Христос не даст большего креста, чем ты сможешь потянуть. Христос вовсе не дает крестов – Он берет все кресты на Самого Себя. Не надо говорить о сентиментальной стороне, «не дарите мне беду, словно сдачу», как пелось в одной песне советского времени. Речь не об этом. Речь о том, что все берет на себя Сам Христос.

Если ты и вправду Его последователь, то всегда находишься в силовом поле выбора. И этот выбор не всегда так очевиден, как кажется на первый взгляд. Если не есть мяса постом, то выбор очевиден: он за тебя сделан, ты можешь просто согласиться с этим или нет. А когда ты видишь разного рода несправедливости в мире...

Мы с вами встречаемся на следующий день после чудовищного террористического акта в петербургском метро. Сейчас вся страна бросится обеспечивать безопасность метро и т.д. К сожалению, терроризм очень трудно победим, потому что он молекулярный. Его системно не сломить до тех пор, пока каждый житель страны не будет бороться с ним на своем уровне.

Кому придет в голову сказать, что погибшие дети пострадали «за дело»? Конечно, нет. В первую очередь, нам должно быть их жалко и должно быть тяжко. С внешней стороны многим кажется, что Бог вышел из этой ситуации, и неверующее сердце скажет: «А где был ваш Бог, когда в петербургском метро умирали дети?». И только человек, всерьез мыслящий и верующий, скажет: и Он там умирал. Учение одной из первых христианских сект, так называемых докетов, состояло в том, что они учили, будто Христос призрачно страдал на Кресте, что Ему было не больно. Мы же знаем, что больно, и эта боль отдается в нас в том числе и болью петербургского метро – это тоже часть страданий Христовых, которые Он за всех нас претерпел. Наша задача – помочь Христу в Его крестоношении и быть рядом с Ним, чтобы Он не оставался один.

Понятно, когда человек стоит перед ясным выбором в критической ситуации. А если жизнь складывается более или менее ровно, какие ситуации нравственного выбора встают перед ним? Может быть, он их даже не замечает, поэтому в своей повседневности должен ежеминутно, ежечасно быть в состоянии готовности, бодрствовании?

– Да, должны работать некие «радиомаячки». Они очень простые, и их всегда хочется обойти стороной: врать или не врать, брать взятки – мелкие, какие-то «знаки внимания» – или не брать, быть лицеприятным или не быть? Разве это не нравственный выбор, когда с начальником ты угодлив и готов отводить его детей в детский сад, а с собственной семьей невнимателен, с теми же, кто ниже тебя по социальной лестнице, – просто хам и грубиян? Разве это не нравственный выбор? Разве это не имеет отношения ко Христу? Имеет самое прямое.

Сколько раз я слышал на Исповеди от совершенно разных людей: «Ну, конечно, грешим, как все». А что значит «как все»? Божия Матерь тоже грешила, как все? А святые угодники – «как все» или иначе? Не бывает ничего «как все». Всегда очень удобно сослаться на то, что все грешат. Это неправда. Не все и не одинаково. Кто-то в свое время первым крикнул «Хайль Гитлер!», а потом этот крик утонул в море других криков. Всегда удобно присоединяться, когда кричишь то же, что кричит толпа. Но Христос всей Своей жизнью сказал, что мы не принадлежим толпе. И о спасении Он сказал, что Царство Небесное силой нудится, и те, кому оно нужно, восхищают его, то есть забирают – фактически, отнимают. У кого отнимают? Неужели у Христа? Отнимают у обстоятельств своей грубой, очерствелой, примитивной жизни. Так вот, надо не быть примитивом, а сострадать.

Сострадать – легко или сложно? Легко раз в год, в какой-нибудь памятный день передать посылочку в тюрьму – в этот день мы празднуем день памяти в узах держимых, или красиво помочь пресловутой бабушке перейти пресловутую улицу. А заботиться о ком-нибудь постоянно? Хорошо помню, как мой покойный духовник отец Борис Гузняков, замечательный настоятель одного из известнейших московских храмов – Всех Скорбящих Радости на Большой Ордынке, говорил на проповеди: «Вот пришло письмо. Друзья, нас просят помочь пациентам психоневрологического диспансера. Там сумасшедшие люди, за которыми надо ухаживать: выносить судно, убирать, разговаривать с ними, а они будут с вами разговаривать на другом языке. Но я сразу говорю: друзья, давайте будем включаться в это дело только если мы готовы делать его не раз и не два, а постоянно – проще говоря, посвятить ему кусок своей жизни. Если это будет так, то можно включаться. Если нет, лучше даже не приступать». Разве это не нравственный выбор? Нравственный выбор – это всегда выход из зоны комфорта.

Все христианство – это выход из зоны комфорта.

– Это всегдашняя зона турбулентности. Мы с вами читаем Евангелие. Какой горечью пронизаны слова Спасителя: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». Ведь так было и будет всегда: Христу всегда будет негде приклонить голову. Будут роскошные златообильные храмы, будут образцовые дома престарелых и так далее, а Сыну Человеческому всегда будет негде приклонить голову – Он предается за всех отверженных и всех неотверженных тоже, просто они не знают, что несчастны. «Приходит Сын Человеческий заклатися и датися в снедь верным», – слышим мы в Великую Субботу вместо Херувимской песни. Христос всегда будет делать так. Его призыв к нам – не просто «живите по заповедям», это само собой подразумевается, но рано или поздно вы окажетесь в очень непростой ситуации.

Мне кажется, даже в советское время люди, занимавшиеся каким-нибудь творчеством, например Владимир Семенович Высоцкий, чувствовали эту категоричность Спасителя. Они осмысляли ее на каком-то другом материале, например революционном: у Высоцкого есть песня «Деревянные костюмы», где говорится о тех, кого будут мучить, мучители «будут веселы они или угрюмы... но мы выбираем деревянные костюмы, люди, люди…». Мы окажемся в ситуации такого выбора, при котором то, что мы выбираем, с житейской точки зрения ведет к проигрышу, а в смысле вечной жизни – к победе. И разницу между житейским проигрышем и духовной победой можно ощутить только на своей шкуре, ей нельзя научить, ее можно почувствовать и всегда ее держаться – всегда проигрывай, чтобы приобрести больше.

Вопрос, касающийся жертвенности: жертвенность может быть искренней, но ведь она может быть и ложной?

– Само понятие жертвенности естественным образом связано с жертвой и подразумевает, что тебе есть что жертвовать. Это не обязательно деньги. Есть нечто значительно более важное, чем деньги – например, твое время, твои силы, твоя посвященность тому или иному делу. Для начала ты не должен быть пустышкой, должен что-то из себя представлять. «Я несу жертвенное служение»… Ты посмотри на себя в зеркало: какое жертвенное служение? Что ты делаешь? Кто ты такой? Что из себя представляешь? Что ты можешь пожертвовать, кроме грехов и кучки шерсти?

Если ты человек талантливый, то можешь угодить Богу и стараешься это делать. Бывает человек простой, не книжный, смиренный, и столько в нем простоты и тишины – духовной, радостной тишины, что он может прийти, и люди вокруг него начнут улыбаться. Вот это жертва, и она не материальна. Очень многие люди и на материальную жертву смотрят так, как на нее смотрели античные герои: «Ты мне, я тебе» – такова была схема договоренности с античными лжебогами. «Мы тебе – денежку, а ты нам – доход и здравие». Ведь не секрет, что очень многие приносят в храм копейку не как жертву Христу, а из суеверного страха, что что-нибудь в жизни пойдет не так и не сложится, то есть такое грубое желание, как говорится, «подмазать». Но это не работает со Христом.

Придумывается фальшивая жертвенность. Знаю одного человека, который из ложно понятой жертвенности устроил огромное путешествие для подростков в труднодоступное место, сам будучи больным тяжкой болезнью. Он поехал туда, чтобы, в первую очередь, быть хорошим в собственных глазах, а ему было нельзя, ведь здоровье – это тоже дар Божий и ты должен о нем побеспокоиться, ты еще очень многим нужен. Красивая история – свозил детей в какую-нибудь Антарктиду. Но зачем ты губил дарованный тебе Богом дар жизни? Здесь нет никакой жертвенности, здесь есть поза. Жертвенность и поза – не одно и то же.

Бывает, человек стесняется в среде нецерковных людей молиться перед едой или креститься перед храмом. Может быть, это может смутить людей и следует проявлять свое христианство только в поступках, чтобы люди не думали, что человек как-то демонстрирует свою веру? Правильно ли он поступает?

– Спаситель говорит со всей определенностью: Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным. Мне горько говорить, что это псевдоинтеллигентский подход – не надо креститься перед храмом, здесь же разная публика. Но это не какое-то зазорное действие – ты выражаешь свою жизненную позицию, свое кредо.

И попадаешь в некомфортную ситуацию.

– Мне горько говорить, что примером для нас в подобных ситуациях являются мусульмане. Однажды я путешествовал из Каира в Александрию на такси. Долго и мучительно договаривался о стоимости, но не подозревал, что произойдет следующее. Мы путешествовали по пустыне и должны были преодолеть большое расстояние. Водитель такси останавливался, доставал коврик, устанавливал, где восток, и совершал намаз. Ему было абсолютно безразлично, как я к этому отношусь, хотя я был пассажиром, который согласовал с ним довольно высокую стоимость поездки: это очень разные понятия на весах – какой-то пассажир, которого он больше никогда не увидит, и самое главное его деяние.

Почему ужасно, что нам нужно учиться на таких примерах? Раньше на Великий пост не работали театры и мясные лавки, а сейчас в культурной карте Москвы на Страстной неделе немало интересных, замечательных концертов, поставленных на Великую Пятницу и Великую Субботу. Как реагировать на подобную ситуацию? Вот будет концерт Шарля Азнавура, на который мне бы очень хотелось сходить, – но в Великую Пятницу об этом речи быть не может.

Чем разговаривать, что мы православная страна, надо сделать очень просто: не покупать билеты и не приходить даже на хорошие события, если они в те дни, когда религиозно этого делать нельзя. И тогда тот же Шарль Азнавур или кто-то другой скажет своим продюсерам: «Что-то не то. Не надо ставить концерты в те дни, когда у них Великая Пятница или Великая Суббота: мы не соберем людей». Вот это демонстрирует действительную православность или неправославность людей. Если на Страстной неделе никто не пойдет на концерты или в театры – на самом деле не должны пойти ни в театры, ни на концерты или выставки, сколь бы хорошими и добрыми они ни были, – тогда действительно будет так.

То же самое – бояться креститься перед храмами. Не надо покупать билеты на Великую Пятницу, не надо бояться креститься перед храмом. Вы никого этим не оскорбляете. Вы оскорбляете, залезая на чужую территорию, а, перекрестившись у храма для самого себя и для Христа, вы никого не задели.

Следует ли человеку вступать в споры о вере, если они порождают разрушение мирных и доброжелательных отношений между людьми? Может быть, уход от споров – это предательство веры?

– Мир – это высокая ценность, но не абсолютная, тогда как Христос – ценность абсолютная. Думаю, что здесь надо руководствоваться принципом, вполне ясно высказанном Спасителем: не мечите бисер перед свиньями. Если в каком-нибудь офисе, где на бизнес-ланче собираются 150 человек, среди прочего, между котлетой и десертом, обсуждают дела Церкви, бессмысленно убеждать людей, которые не пытаются искать истину. Таких людей очень много, и для них подобные разговоры – лишь разновидность застольной беседы: надо ведь о чем-то говорить.

Мы должны понимать, что людям нравится говорить о чужих грехах, нравится чувствовать себя выше, чище и нравственно сильнее других людей. Поэтому говорить о собственных грехах не хочется, а Церковь – уникальный в этом смысле институт: она не может ответить. Если вы говорите о каком-то боксере, что он такой-сякой, то значительно внимательнее следите за словами: существует вполне не гипотетическая ситуация, что вы встретитесь с этим боксером в каком-нибудь переулке и он найдет свои «аргументы», чтобы переубедить вас. А Церковь беззащитна, на протяжении всей истории ее пытались унизить и оскорбить. Церковь не может никого посадить в темницу, не может, как боксер, дать силовой сдачи, она может ответить только Христом.

Был период, когда мне приходилось заниматься проблемами церковных детских домов, и меня поразила следующая ситуация. Очень многие говорят: «вот, ваша Церковь, вы только какие-то государственные гранты получаете, у вас все ради денег» – в общем, «вы – прожигатели жизни». К тому моменту я узнал, что в церковных детских домах содержится почти столько же детей, сколько в государственных – Церковь за свой счет содержит огромное количество учреждений защиты детей. Не Церковь породила бездомность, не она породила детскую преступность, но Церковь взяла на себя миссию, которую, по идее, должно осуществлять государство. Ведь это дети страны, и Церковь, в силу своей природы, о них беспокоится, действует там, где государство очень часто отступает.

Если люди хотят разобраться, то давайте разберемся. Не надо бояться и не надо начинать кокетливые разговоры. Вот финансы Церкви – все открыто. Давайте разберемся, сколько Церковь зарабатывает, и давайте разберемся, сколько она тратит. Все приюты, хосписы – это очень дорогостоящие дела. Скольким людям оказывается помощь в одной Центральной клинической больнице Святителя Алексия в Москве, которая по «скорой помощи» и без нее всех без исключения людей обслуживает бесплатно? Там делаются сложнейшие операции, находится городской флебологический центр, где помогают людям с больными венами. Да, может быть, в нем не роскошно, но там работают хирурги с золотыми руками. Это тоже Церковь. Если у людей есть желание разобраться, что на самом деле происходит в Церкви, то можно вступать в эти разговоры, а метать бисер перед свиньями не нужно.

Всегда ли и всякому ли человеку надо помогать? Бывает, что человек пользуется помощью и, как говорится, садится на шею, то есть эта помощь может ему быть неполезной.

– Во-первых, есть «ритуальная» помощь. У храмов всегда видишь нищих, которым люди отдают какие-то свои копеечки. И здесь мне всегда приходят на ум слова Иоанна Златоуста – «милостыня да запотеет в твоей руке», которые означают, что не надо торопиться. Правда жизни такова, что большинство нищих, просящих милостыню в метро, на вокзалах, у храмов, – это, в общем-то, организованное преступное сообщество, люди, которые зарабатывают больше всех нас, вместе взятых.

Помню момент, который стал для меня отрезвляющим. Когда я был студентом университета, то жил недалеко от него и ходил пешком мимо Черемушкинского рынка. Утром место у входа на рынок занимала примечательная нищенка, которая могла очень разжалобить людей. Однажды я возвращался в неурочный, очень поздний час. Это было в еще советские времена. И вот за «нищенкой» приехала черная «Волга» с водителем, она села на заднее сиденье и уехала – естественно, с серьезным барышом.

Нам не надо кормить преступность, тем более что используются подлые способы – например, дети на руках: мы не знаем, не выкрадены ли они, очень часто губы им смазывают водкой, чтобы они спали. Или это больные собачки. Никто не поможет ни этим детям, ни этим собачкам, но мы не должны кормить преступность. Мой совет в этой ситуации – помогать тем людям, которых вы знаете лично и которым доверяете. Это же касается и храмов. Не знаете, кому помочь конкретно – придите и помогите храму или какому-то социальному проекту, про который вы точно знаете (что уж греха таить), что там ни копейки не украдут. И когда вы спросите, на что пошли деньги, вам предоставят сто томов чеков, отчетов, фотографий и т.д. – слава Богу, прошло то время, когда наши благотворительные фонды сплошь и рядом создавались жуликами. Предполагаю, что подавляющее большинство все равно аффилировано с теми или иными нечистоплотными людьми, но есть и достойные проекты, где действительно помогают людям. Помогайте всегда адресно, не откупайтесь от Бога копейкой, которая попадет в грязные руки.

Большое спасибо, отец Александр, за беседу. Время нашей передачи подошло к концу, благословите наших телезрителей.

– Господи, помоги нам, нас ждет великий день Пасхи, пусть в итоге поста мы подойдем к этому дню мудрее, сильнее, собраннее. Пусть колокол Пасхи заполощется в нашем сердце счастьем о Господе Воскресающем. Желаю вам мирных дней и счастливой Пасхи!

Записала:
Юлия Подзолова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475