Протоиерей Владимир Волгин: О Евхаристии

Продолжение. Начало в №21 (870) – №36 (885), №44 (893) – №45 (894)

Сегодня с протоиереем Владимиром Волгиным, настоятелем храма Софии, Премудрости Божией, на Софийской набережной города Москвы, мы продолжаем разговор о Божественной литургии, о Евхаристии. Здравствуйте, батюшка!

– Добрый день, Любовь Сергеевна, и все дорогие телезрители, которые нас слушают и смотрят.

Отец Владимир, неисчерпаема тема Божественной литургии – у меня такое ощущение, что мы с Вами, наверное, и не завершим ее никогда, как не завершится Божественная литургия в этой земной жизни.

– Но все-таки я надеюсь, что это завершится: ум человеческий, несмотря на пространство, все-таки ограничен. Поэтому все-таки мне кажется, что мы уже близки к завершению.

Евхаристия… Может быть, я уже повторяюсь, но никогда повторение не шло во вред человеку. Да я и для себя повторяю то, что осмысливаю, что приходит на сердце, на ум, что перечитано, и вложено в мою память.

Итак, Божественная Евхаристия. Действительно, неисчерпаемая тема. Я думаю, что если бы обладать какой-то частицей святости, то вполне возможно было бы говорить не то что бесконечно, но гораздо больше и дольше, чем говорим об этом мы с вами. Но этого обладания святостью нет. А чем больше человек святой, праведный, тем больше у него мыслей на эту тему. У митрополита Вениамина (Федченкова) размышлений о Божественной литургии на целую книгу. У многих богословов, которые занимались литургикой и Литургией, тоже много написано; не столько, сколько мы с вами говорим о Божественной литургии, а гораздо больше и, может быть, гораздо грамотнее, глубже богословски и терминологически. Но мы имеем на сегодня то, что имеем, что я и мы с вами как бы пронесли через свой опыт, свою душу, свое сердце, – вот это соучастие в Божественной литургии.

Мы уже разобрали первые возгласы священника. И вот один из возгласов, когда священник, воздевая обе руки, в позе моления произносит велегласно такие слова: «Горе имеим сердца». И хор, а лучше сказать, все присутствующие на Божественной литургии должны были бы ответить: «Имамы ко Господу». Но хор в современной практике Божественной литургии занимает центральное место и значение, ему принадлежит прерогатива петь на эти слова свое литургическое, Евхаристическое песнопение, которое заключается в совершенно дивных, глубочайших словах Евхаристического канона. Что же поет хор? «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней». И в это время священник читает молитву Евхаристического канона. Как я уже упоминал, раньше многие священнослужители говорили, что это тайная молитва, потому что так и написано: тайная молитва. Но тайная молитва – это не значит, что она должна произноситься тайно...

То есть скрытно от прихожан.

– Да. Тайная молитва – от слова «таинство», то есть это молитва, которая читается во время Таинства Божественной Евхаристии, когда благодатью Духа Святого хлеб и вино прелагаются, изменяются в истинное Тело и Кровь Господни. Таинственная, от слова «таинство», – вот что такое тайная молитва. Еще раз напоминаю всем тем, кто нас слушает: Юстиниан I, при котором был построен Софийский храм в Константинополе в 565 году после Рождества Христова, даже издал специальное постановление, гласившее, чтобы священники как можно громче, велегласно произносили Евхаристические молитвы, чтобы народ слышал эти молитвы, участвовал в этих стройных, глубоко богословских, осмысляющих таинство Божественной Евхаристии молитвах.

Я просто приведу для примера отрывочно то, как мы обычно в храме слышим Божественную Евхаристию. «Горе имеим сердца». Хор поет: «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней». Я хочу сказать, что вообще песнопения у нас в Церкви тоже наполнены глубоким богословским смыслом и сопереживанием. И, вполне возможно, композиторы, которые писали эти богословские песнопения, вкладывали в них всю свою душу и все свои знания. Конечно, эти песнопения по своему не только словесному смыслу, но и, если хотите, музыкальному соответствуют настроению и глубине (нет, глубина Божественной Евхаристии неисчерпаема, но хотя бы чуть-чуть к ней приблизиться) Евхаристического сопереживания человека.

И после этого песнопения священник, пропуская для людей молитву Евхаристического канона, вдруг произносит велегласно слова: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». Опять хор поет тоже глубокомысленные слова, которые задевают сердце человека. Я могу сказать: несмотря на то что я стал эти таинственные молитвы произносить вслух, громко только тогда, когда стал священником, в особенности служа в Москве, все равно эти слова трогали сердце, Евхаристическая молитва всегда чувствовалась, слышалась, ощущалась сердцем, в особенности когда священник призывает Духа Святого на Дары (хлеб и вино) и они благодатью Святого Духа прелагаются в истинные Тело и Кровь Господни. У меня в некоторых случаях прямо продирало все мои внутренности, мурашки бежали не только по моему телу, но и по «телу» моего мозга и души – настолько Евхаристия даже в таком обрезанном смысле имела глубочайшее значение и глубочайшее проникновение в человеческое сердце. Но я говорю о своем сердце. И думаю, что не только мое сердце, но сердца всех людей, находящихся на Божественной Евхаристии, безусловно, одним Духом Святым бывают связаны и одним Духом Святым бывают вдохновляемы…

Но тем не менее священник произнес: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». И хор поет замечательные слова: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея (то есть всей славой Господней исполнены, наполнены небо и земля); осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне…». И дальше: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов». Вот как связать эти слова «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще» со словами «Приимите, ядите…» после замечательных слов песнопения? Как их связать в единое (как, например, четки связаны)? Как связать этот мысленный ряд с предыдущим возгласом? И, конечно, нам помогает велегласная молитва. Я повторю еще раз, что Юстиниан I Великий дал указания всем священнослужителям. Он был таким замечательным литургистом…

Не священник он все же? Светский человек, но литургист. Удивительно!

– Да. Он был погружен в литургическое понимание этого мира, и он дал указание во что бы то ни стало велегласно произносить все молитвы, которые читаются во время Божественной литургии, в особенности во время Евхаристического канона. А ведь первая молитва касается Отца; вторая – Сына; и третья – Святого Духа. Мы входим во время Божественной литургии в Царство Пресвятой Троицы. И каждое Лицо Пресвятой Троицы участвует во время совершения таинства Божественной Евхаристии. И к каждому Лицу Церковь вместе со священником и вместе с народом Божиим обращается с молитвою. Во-первых, молитва – благодарение за то, что весь мир создан Богом, что Господь послал Сына Единородного, Который должен был искупить грехи, и совершил Господь Иисус Христос это таинство – если хотите, вхождения в Царствие Божие. Потому что ведь до Христа врата в Царствие Божие были закрыты. А потом призывание Духа Святого на Дары, прелагаемые благодатью Духа Святого по соизволению Отца и Сына и Святого Духа…

Как-то мне, еще совсем необразованному (я не считаю себя образованным человеком; очень многие знания можно было бы приобрести, но я, к сожалению, не приобрел), один маститый протоиерей задал вопрос в начале моего служения: чем отличаются Лица Пресвятой Троицы?

Интересно.

– Я не помню, как я отреагировал, но мне было крайне неудобно: я ничего не ответил. А он ответил за меня. Он сказал: Отец рождает, Сын рождается, а Дух Святой исходит от Отца по соизволению Сына Божьего. Замечательно, правда? Как кратко, емко, понятно! Хотя, безусловно, если мы захотим проникнуть в тайну Пресвятой Троицы, нам все становится сразу непонятным и неясным. Это важная богословская формула (о которой я сказал), ее мы, безусловно, должны знать.

И вот первая молитва (я позволю себе ее прочитать), она дивная. Все Евхаристические молитвы дивные, все молитвы литургические не менее дивны, вообще все молитвы богослужебные дивны. Но так как эти молитвы касаются самого величайшего таинства, они превосходят по своей дивности, глубине, широте, высоте все остальные молитвы.

Итак, что же велегласно читает священник после того, как произносит слова: «Благодарим Господа»? С каким чувством мы должны эти слова произносить? Вот я сейчас рассуждаю об этом вместе с вами и думаю: ведь мы же должны благодарить Бога не только за то, что Бог Отец послал Господа Иисуса Христа, но за все творение, в котором мы живем, за жизнь, которую нам Господь дал. Не было бы Его соизволения, мы бы с вами сейчас не сидели и не рассуждали о Божественной литургии.

Жизнь – величайший дар Божий! Мы, конечно, очень много в жизни болеем, скорбим, печалимся, воздыхаем. Жизнь земная не сулит нам ничего особенного, доброго и счастливого. Кто-то, может быть, гораздо более благополучно живет, чем мы, но жизнь такого человека (который живет благополучнее, чем мы) невозможно назвать счастливой – и у этого человека умирают родные, болеют члены семьи, бывают нестроения по своему служению, по своей работе и так далее, и так далее. А с другой стороны – это великий дар! Почему? У нас с вами есть будущее. Будущее не в плане смерти (да, мы умрем), но в плане иной жизни, Царствия Божьего, к которому мы все стремимся. И не дай Бог нам угодить в пропасть иную (которая не называется Царствием Божиим), где будет плач и скрежет зубов. Поэтому имеем в виду это величайшее блаженство, ожидаемое всеми святыми людьми. Апостол Павел так и говорит: ухо человеческое не слышало, на сердце человеку не приходило то, что Господь Бог уготовал для любящих Его. И мы знаем, что святые – как преподобный Серафим Саровский, и иные святые, которые преображались волей или неволей перед другими людьми, – благоухали, становились источниками света…

Пишут, что у Серафима Саровского лицо просто сияло невообразимым светом.

– Да. Они становились источниками радости, источниками наслаждения.

Я помню из своей жизни, когда я был еще неверующим, некрещеным человеком и находился в глубочайшем переживании от того, что любил девочку из параллельного класса, а она меня не любила, вот в этой депрессии, из которой я долгое время не мог вырваться, вдруг меня посещали какие-то мгновения счастья, мгновения блаженства, при которых я боялся пошевелить своими ресницами, глазами, боясь отогнать это дивное мгновение в моей жизни. Я ни с каким иным словом не могу сравнить, как сказать, что эти мгновения были мгновениями блаженства. Я думаю, это Господь дал мне, еще тогда неверующему человеку, почувствовать, что такое блаженство в Царствии Божием. Вот к чему мы должны стремиться, вот к какому званию, совершенству, к какой жизни. И ради этого нам дана эта жизнь человеческая. Поэтому мы благодарим Господа за это, и в литургической молитве, которую я обязательно прочитаю позже, вот это очень ярко и глубоко выражено.

Что ж, возвращаемся к Божественной литургии, к Евхаристическому канону.

– Я говорил, что буду читать дивные молитвы Евхаристического канона, наполняющие душу и сердце человека, стоящего на Божественной литургии, и совершающие что-то особое. Знаете, я уже 37 лет являюсь священником. И каждый раз, когда служу Божественную литургию, чувствую мурашки, которые бегают по моему телу в это время. Каждый раз чувствую некую силу, извне приходящую; конечно, ее невозможно назвать по-иному, как только Божественной силой, Божественной энергией. Это удивительное состояние! Я благодарю Бога, что Он дает это состояние, возможность ощутить, пережить его. Я все время как будто бы в первый раз служу Божественную литургию, и каждая молитва Евхаристического канона воспринимается мною как новая молитва.

И вот после того, как священник с воздетыми руками произносит «Благодарим Господа!», звучит замечательная молитва, посвященная Богу Отцу:

«Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе поклонятися на всяком месте владычествия Твоего. Ты бо еси Бог неизреченен, недоведом...». Неизреченный по Своей глубине, славе и бесконечности. «Недоведом...». Даже для самого что ни на есть святого человека, богомысленника, боговдохновенного человека, обладающего Божественной благодатью, а может быть, даже богоносца (а мы все стремимся к этому богоносию, чтобы наши души стали обителью для Бога), даже для людей, в которых начинает присутствовать Господь (выбирает душу для Своего вселения, для Своей обители), Он оказывается недоведом. Его изведать, измерить невозможно. А раз измерить невозможно, значит, и ведать о Нем невозможно, потому что Господь – это бесконечность, беспредельность. Правда, преподобный Симеон Новый Богослов, говоря о Божественной любви, к которой мы все стремимся, в одном из своих слов называет хулой на Духа Святого то, что некоторые из христиан думают, будто невозможно стяжать в сердце своем совершенную любовь.

Вот так. Почему?

– Святые могут стяжать. И я видел святых людей, которые источали из себя эту бесконечную любовь...

Это отец Иоанн (Крестьянкин). Вы его имеете в виду?

– Да, тот же Иоанн (Крестьянкин). И Серафим (Тяпочкин), и схиигумен Савва, и многие другие. Но все равно вряд ли они могли бы сказать, что им ведом Господь. Он всегда оставался и остается для каждого из нас недоведом. Приведу слова пророка Исаии о святости человека: «Любая святость человека, самая что ни на есть великая и высокая, все равно что грязное рубище в очах Господа». Вот так же любое богопознание человеком Бога остается недоведомым.

Дальше идут замечательные слова: «… невидим, непостижим…». Апостол Иоанн Богослов, любимый ученик Христа, лежащий на груди Его, что говорит о Господе Иисусе Христе, Сыне Божием и Сыне Человеческом? Для меня это некоторое время было удивлением, только потом я понял глубокий смысл его слов. Он говорит: «Бога никто никогда не видел». Я думал: вот тебе раз! Лежишь на груди Христа, любимый ученик Христа – и заявляешь, что Бога никто никогда не видел.

Что же имеется в виду?

– Имеется в виду Дух Божий. Плоть человеческая, в которую облекся Господь Иисус Христос, все видели, поэтому Господь Иисус Христос изображается на иконах. Душу человеческую, которую Господь Иисус Христос тоже имел в Себе, уже вряд ли кто-то видел (мы же не видим души друг друга, мы можем заключать о душе друг друга по поступкам человека), а уж тем более Божественный Дух. «Бог есть дух, – говорит тот же евангелист Иоанн Богослов, – Бог есть свет, Бог есть любовь». Поэтому он еще говорит: «Бога никто никогда не видел». Если о душевной субстанции есть мнение, что это тончайшая материя…

И она что-то даже весит. Ученые говорят.

– Но при этом те отцы, которые говорили о тончайшей материи души, говорили и о том, что никаким инструментом душа не могла бы быть видима, взвешена, ощупана и так далее.

Ну хорошо, современные ученые достигли чего-то вроде бы… Но это гадательно. А Дух Божий – субстанция духовная. Уж если мы души человеческой не видим, то тем более Духа Божьего. Поэтому Господь всегда остается недоведом, непостижим, невидим.

«...присно Сый, такожде Сый; Ты и Единородный Твой Сын и Дух Твой Святый (то есть Ты всегда существуешь). Ты от небытия в бытие нас привел еси и отпадшыя возставил еси паки…». Отпадших от Кого? От Бога. Каким образом «отпадшыя возставил еси»? Конечно, когда мы с вами совершаем грехи, это отпадение от Бога. Но здесь имеются в виду не наши с вами личные грехи, а грех Адама и Евы. Ведь в результате этого греха мы оказались отпадшими вместе с Адамом и Евой. Для меня вот эта тайна непостижима: как так, почему мы вместе с ними, мы-то чем виноваты? Мы с вами не вкушали от древа познания добра и зла – вкусили наши прародители. Это для меня тайна, но, тем не менее, вместе с ними мы отпали от Бога, когда Ева преподнесла плод. Господь призывал их к покаянию и говорил: «Не вкушали ли вы?» И что бы стоило Адаму и Еве упасть на колени…

И сказать: «Да, ели».

– …или просто сказать: «Господи, ну прости нас. По своему несовершенству, по своей наивности, по своей простоте и гордости в конечном итоге мы захотели стать как Ты».

Как боги.

– Да. «Мы вкусили, прости нас». И все. И мы не были бы изгнаны вместе с Адамом и Евой из рая сладости. Вот же какое отпадение: мы вместе, уже во чреве находясь (как апостол Павел говорит о царе Давиде, об Аврааме, что он уже был отцом Господа Иисуса Христа; я не точно говорю, но богословский смысл выражаю), в Адаме и Еве оказались отпадшими, о ком Господь все равно промышлял. Все это время, которое существует и живет человечество, промышлял о том, чтобы снова усыновить человечество Богу. И через Господа Иисуса Христа Он усыновил нас. Поэтому здесь и говорится: «отпадшыя возставил еси паки».

«…и не отступил еси, вся творя, дондеже нас на небо возвел еси и Царство Твое даровал еси будущее». То есть Он искупил нас, Он не отступил, Он нас возводит к Небу и дает нам возможность наслаждаться в будущем Царствием Божиим через Свою смерть, через Свою жизнь, через те уничижения и страдания, которые Он перенес по человечеству Своему ради нас, ради того, чтобы открыть врата в Царствие Божие. Вот в чем подвиг искупления Христа: Он открыл нам врата в Царствие Божие. До тех пор со времени Адама и Евы они были закрыты для нас. И кто бы ни желал войти в Царствие Божие, не мог. Только после подвига Христа эти врата снова для нас открылись. (Продолжение следует)

Записала:
Нина Кирсанова

Полную версию программы вы можете просмотреть или прослушать на сайте телеканала «Союз».

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475