«Школьные радости и горести»

На эти и многие другие вопросы постарался ответить протоиерей Артемий Владимиров, писатель, проповедник, педагог высшей категории, – он посетил Пермь но, к сожалению, не все желающие смогли посетить беседы, состоявшиеся в стенах семинарии и воскресной школы одного из храмов нашей епархии.

Мы знаем, что для людей, трудящихся на ниве школьного образования, начало каждого учебного года – это ответственный и сложный сделанный вновь первый шаг. Воодушевить и, возможно, несколько облегчить учительскую задачу помогут слова отца Артемия, сказанные искреннее и с любовью ко всем нам.

– Мне очень радостно попасть в первый раз, можно сказать, серьезно, в Пермь, и предстать перед вашими ясными очами в семинарии, занимающей достойное здание! Если говорить сегодня о личности – своей собственной и ребенка, если говорить об общении, которое направлено на созидание человеческой души, ее духовное возрождение, если вести речь о пасторстве, священстве – высшем в этом роде деятельности, не исключим из нашего разговора и педагогическую деятельность – в зависимости от цели, а цель у нас высокая и святая – это образование ума и сердца. Конечно, во всех этих руслах человеческой деятельности главное действующее лицо, так сказать, – благодать Святого Духа. Действительно, она одна, таинственно почивая в сердце каждого из нас, в таинстве Крещения, как искорка, сообщена всякому подвижнику и ученику Христова. Она одна – то благодатное семя, которое, воспитываясь в человеческой личности, по мере востребованности и сознательности отношения к этому драгоценному залогу, умножает присутствие Божественного света, делает человека причастному энергии Божества. Человек, чьи умонастроение, цели в жизни, мысли, чувства, поступки совершенно чужды замыслу Божию о нем, становится де факто, по необходимости, причастен к демоническим энергиям. Эта личность демонизируется – она может быть демонизирована в случае отсутствия воспитания со стороны родителей, в случае ложных целей, ложного педагогического воздействия: все, что не по вере, – грех, по учению апостола Павла. Если человек лишен сознательного, разумного обращения к ипостасному Божеству, если он предоставлен себе самому, то, к сожалению, совести, как детектора истины, и естественного добра, которое нам присуще, как Богом данным разумным существам, оказывается, увы, недостаточно. Как прекрасно сказал один современный мыслитель, без Христа, без сопряженности человека со своим Искупителем, при выпадении человека из гнезда Матери Церкви, в человеке не остается ничего человеческого!

О наших детях

– Сегодня главная беда нашего времени, опасность для нашего подрастающего поколения, главная язва – это плотские падения, по-церковному – блудный грех, по другой терминологии – ранние сексуальные связи. Если юное существо оказывается сбито с толку, попросту говоря, развращено отсутствием воспитания или худым воспитанием, то оно непременно входит в эту область нечистых мыслей, ощущений, движений плоти – через смартфончики, через неконтролируемое родителями и воспитателями общение.

Мы, педагоги, хорошо знаем – падшие существа, демоны своей разрушительной энергией властно воздействуют на таких неоперившихся птенцов, у которых молоко на губах не обсохло, жизненного опыта никакого, понимание, что такое любовь, идеал семейной жизни практически отсутствует. Мы видим, что происходит с личностью учащегося, который швырнул свое девство бездумно в грязь, – сразу после получения этой физической травмы меняется даже внешность, говорят же физиологи: сохранение невинности в юности равнозначно сохранению красоты человеческого облика. Физиологи даже утверждают, что есть гормон изящества, присущий юному существу мужеского и женского пола, когда человек ощущает себя легким, быстрокрылым. Мы видим, как дети веселы, радостны, динамичны, подвижны, у них острота восприятия мира, они верят всему доброму, хорошему, они чувствуют потребность любить все живое – не только людей, но мир, этот прекрасный Божий мир. Как правило, дети чисты, не склонны (если есть, конечно, взирающее око родительское или воспитателя) к какой-то смертельной вражде, интригам. Их недоразумения, конфликты быстро разрешаются, и атмосфера такого питомника светлая. Дети мотивированы, их легко намагнетизировать в отношении учения: любознательность, жажда познания мира, раскрытия его тайн – стремление, присущее любому существу.

Но посмотрите на школьников, которые оказались вне попечения со стороны добрых взрослых людей с христианским духом! Какие-то безусловные нормы, принципы, правила хорошего тона неведомы таким детям. Все-таки часто сегодня, бывает, входишь в студенческую аудиторию, старшеклассники ждут тебя в актовом зале – видишь молодого человека, полуразвалившегося на кресле: как правило, на первых рядах сидят отличники, а чуть подальше – «индейцы в тропиках» (я сейчас размышляю с психологической точки зрения). И вот такой молодой человек, вальяжно вытянувший свои журавлиные ноги, не испытывает ни малейшего импульса, потребности встать – вошел директор с каким-то гостем. Скорее, вина в этом некоторого холода, некоторого самоутверждения, это некий вызов современности: вот, смотрите на нас, если вам некуда больше смотреть. Конечно, за этим стоит невоспитанность. Но за этим стоит и определенный духовный портрет… Так вот, мы, педагоги, знаем, в чем проявляется «деноминация» личности, которая, как бутон, еще не раскрылась, но уже начинает вянуть на корню. Потеря интереса к жизни вообще и прежде всего – к учению, как тому поприщу, руслу, по которому движется кораблик души. То, что психологи называют индифферентизм – «а неохота, а не надо»: апатия, какая-то преждевременная усталость от жизни, когда на каждое дело, требующее целеустремленности, концентрации душевных сил, какой-то собранности, преодоления – полный «расслабон, релакс», все валится из рук. Мамы хорошо это знают по своим Гаврикам, Митрофанушкам, когда у них вызывают просто мучительные реакции пожелания убрать за собой постель, навести хотя бы элементарный порядок в комнате, вынести ведро в мусорный бак и прочее, и прочее. И, конечно, самое страшное – это цинизм, как сожженная, или опаленная, или прогоревшая совесть, как насмешливо-небрежное отношение ко всему, что высоко, благородно, свято. Цинизм, как «окамененное нечувствие» души, когда она ленится мыслить, чувствовать высоко. Эта удивительная умертвленность, сухость души, которая, по существу, еще не раскрылась навстречу жизни – это беда ложного умонастроения, ложного образа мыслей, в центре которого, как в центрифуге, вращается юная бессмертная душа, не обретшая для себя целей. Всем понятно, что такие состояния – как перепады температур: то густо, то пусто, то какое-то необузданное веселье, то сплин, хандра, угрюмость, доходящая до отторжения от жизни. Заметил, что в последние месяцы в социальных сетях появились какие-то людоеды, которые подсказывают детям пути ухода из жизни. Подобные охотники сейчас появились у нас в интернет-андерграунде. И нужно сказать, что детки-конфетки, которые клюют, как уклейка, на всякие золотые крючочки, к сожалению, быстро попадаются, очаровываются, зомбируются подобными преступниками.

К агрессии, озлобленности педагоги должны быть очень внимательны: даже наши «первачки», младшая школа сегодня демонстрирует эту энергию разобщенности, неумение дружить, гипертрофическую обидчивость, неестественную для мальчиков и девочек этой возрастной категории, иногда – агрессию, с которой мы смиряться никогда не можем: человеку доставляет приятность, удовольствие видеть или причинять боль, страдания душевные и телесные – вот это издевательство. Это очень тревожный симптом, который на корню отравляет весь учебно-образовательный процесс. Я описываю все это не для нагнетания тоски и печали, будучи оптимистом, бодрячком, но говорю только, что сегодня православное миросозерцание и жизнь по вере именуется благочестием и по существу выражается в любви, милосердии, человеколюбии. Это единственная альтернатива, единственный ответ на инфернальную систему или образ мыслей, жизни.

О педагогах

Мы никогда не сможем передать нашим питомцам более, чем таим в собственной душе. Никакие самые хорошие, самые правильные, верные слова, как известно, не придадут импульса, вдохновляющего, побуждающего человека о чем-то помыслить, что-то сделать, если это лишь слова, не подкрепленные делом, устроением души, таинственным присутствием Божией благодати в сердце говорящего. Божественная благодать становится живой и действующей в личности христианина, который таков не по имени, а по жизни.

Такой вот «солнечный зайчик», такой «светлячок» – человек, который старается ходить в молитвенном духе, который руководствуется принципами человеколюбия, видит в ребенке бессмертную душу и, соответственно, благоговейно и уважительно к ней относится, но редко когда его окружают единомышленники. Опыт говорит о противоположном. Такое вот светлое, милосердное расположение к случайно обратившемуся к нему человеку? На самом деле, днем с огнем не найдешь.

У нас сейчас новая эпоха, несколько деловая. Учителю непросто отстоять свое кредо именно потому, что и педагогический коллектив – не лужайка с ромашками, это люди, и ничто человеческое им не чуждо: это интриги, недоброжелательство, бывает, оговор, подсиживание. И в наше время, мне кажется, в стране нашей только две партии – созидателей и разрушителей. Демаркационная черта проходит в глубинах человеческого духа. И мы должны быть готовы, если хотим быть созидателями в любой области: должны быть сильными личностями в том смысле, что нас из седла не должны выкидывать никакие «вихри враждебные». Не должно удивляться, почему человек, стремившийся созидать, вдруг в лучших своих намерениях бывает если не обманут, то не понят: время сейчас такое, особое, когда каждый должен, служа Господу и людям, вкладывать в общую сокровищницу свою маленькую лепту.

Мы, педагоги, священники, должны стоять на своем посту и доброжелательность, мягкость, благородство, великодушие, безгневие, невозмутимость, умение снести всякую критику, здоровую и нездоровую, особенно мягкий юмор, совершенно необходимый для культурного человека, – все это должно быть в наборе нашем, в наших доспехах. Знаете, как дети жалуются: «Батюшка, что мне делать, меня мальчишки обзывают, я хожу в юбке, я всегда делаю домашнее задание, а они меня обзывают, пытаются дернуть за косичку, что мне делать?» Здесь главное – интонация. «Когда видишь, что начинают вот такие головастики вертеться вокруг тебя – ты на них посмотри широко раскрытыми глазами и постарайся говорить очень четко, ясно, не скороговоркой, а так, по-русски спроси их: «Дорогие мои однокашники, вы знаете, в чем заключается ваше главное несчастье?» Они скажут: «Че?» – «Я полагаю, что ваше несчастье заключается в одном – вы просто не успели произойти от обезьян»...

Действительно, так или иначе, наше словесное общение, если мы умеем включить какие-то взрослые интонации, и при этом сохраняем благородство, бывает сильнее кулака. Часто бывает, что мы видим в коллективе детей и взрослых человека, который намеренно выполняет деструктивную, разрушительную миссию – как будто он поставил своей задачей мешать вам, вставляет палки в колеса. Один из приемов – это сделать его союзником. Для этого необходимо с ним непосредственно общаться, – а он и хочет быть предметом внимания. Бывает, что выбить почву из-под ног такого «вождя краснокожих» не представляется трудностью: «Миша, я, учитывая твои неземные интеллектуальные способности и твое красноречие, пока что неудачное, хочу выбрать тебя своим помощником. Помоги мне установить дисциплину в классе. Глядя в твои глаза, вижу, что у тебя очень хорошая мама, которая плачет, не имея возможности с тобой совладать. Но уже, кажется, кризис миновал, у нас с тобой все будет хорошо». Так или иначе, дети, в отличие от взрослых, это не рецидивисты, не вконец уже сформировавшиеся люди, и если вы с теплом обращаетесь к человеку, апеллируете к нему, действительно, он, польщенный тем, что вы разговариваете с ним серьезно, по-взрослому, меняет свою окраску и превращается в положительного персонажа.

Сегодня нельзя не учитывать, что дети недолюблены. Почему-то такая эпоха пришла на смену предыдущей: родителям не хватает элементарного внимания для своих детей. Мало того, что недолюблены, еще мы, педагоги, должны ознакомиться с медицинской картой ученика. В этой карте целый букет – родовая травма, внутричерепное давление, какие-то синдромы. Действительно, мир стареет, дряхлеет, и сегодня немощь, которая проявляется во второй половине жизни и свойственна старикам, бывает уделом юных, не сформировавшихся толком существ. В этом отношении педагог должен быть очень деликатен, очень осмотрителен, профессионален, потому что у каждого ребенка свой потолок. Особенно если речь идет о неврастении, невротических явлениях – малейший перегиб, и мы можем сделать серьезные ошибки. Замечено, что дитя в ту меру несчастно и присутствуют какие-то аномалии в его душе, в какую осталось недолюбленным: если ребенок был в юные, детские годы свидетелем каких-то семейных сцен, если родителям не хватало ума при ребенке всячески прекращать разногласия, даже по поводу собственно воспитания, если кто-то из родителей, забывая о своем достоинстве, был источником турбулентности – гнев, крик, не приведи Бог какие-то конфликты, перерастающие в потасовки, – вот уже перед вами травмированное дитя.

Как правило, таким людям свойственно какое-то неверие к тому, что священник бескорыстно с вами общается, подозрительность, пессимизм – люди видят всегда оборотную, темную сторону медали. Какая-то язвительность, ирония, а самое главное – холодность сердца: как Кай, описанный в «Снежной королеве», заколдованный мальчик, зомбированный, которого только горячая слеза Герды смогла вернуть к восприятию мира во всей его красоте и полноте. И, к сожалению, сегодня таких детей очень много – недолюбленных. И я бы сказал, что сегодня у них ослаблена витальная, жизненная сила и, соответственно, ослаблен инстинкт самосохранения. Мы, педагоги, должны быть как Христос, Который льна курящегося не угасит и трости надломленной не преломит. Представьте себе, что даже вмазать «пару» за дело – ребенок не записал домашнее задание и, соответственно, ничего не сделал – вроде как законно, но требует очень большой осторожности: это может быть ранение сквозное навылет.

Ребенок – это нежная открытая система, эмоциональное существо, а мы «колами» и «парами» изрешечиваем его сердечную область. К сожалению, редко-редко когда в педагогах приметишь это искусство психолога, искусство человечности… Редко когда видишь в педагоге не ремесленника, какого-то чернорабочего, который не видит дальше журнала и соответствующих четвертных отметок, а того, кто действительно хочет дать путевку в жизнь. И в этом смысле, мне кажется, вера и любовь должны нас учить созерцать, видеть, оценивать, чувствовать (интуиция находится не на последнем месте в педагогическом мастерстве). Ребенка в его развитии мы должны с вами действительно видеть, понимать, что этот малыш–птенец только начинает свое движение по жизни и впереди его ждут, даже по выходе из школы, гораздо серьезнее искушения, чем те драмы, которые происходят у нас на глазах.

Материал подготовили
Марина Ивонина,
Юрий Кищук; г. Пермь

Читайте «Православную газету»

Сайт газеты
Подписной индекс:32475